Проза Турчинова: незнание жизни и профанация религии

Из книги Председателя Службы безопасности Украины: “…Огромный грязный ботинок капитана врезался Коробу в пах и медленно начал вдавливать детородный орган несчастного в ДЕРЕВЯННУЮ ТВЕРДЬ (!) СТУЛА…”Господи, ну зачем мне “Иллюзия страха”? Она ничего не дает – ни мне, ни кому бы то ни было… Лучше обсудить “Иллюзии” Ричарда Баха – по объему меньше, а по наполнению – на порядок выше. Возможно, даже на два. Во всяком случае, разница в интеллектуальном уровне произведений вас приятно удивит. Впрочем, вы сами выбираете, что вам читать. Я могу лишь высказать свое приватное мнение.

Начнем, благословясь. Прошумела в прессе волна восторженных откликов. “Новое явление в литературе. Новое имя. Писатель и мыслитель. Философ” – и так далее. “Волну гнали” “мэтры” – маститые и не очень. Зачем они это делали, и чем их реакция обусловлена – мне неинтересно. В конце концов, каждый хочет кушать. И все же, новое имя. Такие вещи меня интересуют. Как движется наша мысль? В каком направлении она развивается? В общем, заинтересовался. На свою голову.

Взял я книгу в руку. Сначала мне показалось, что по ошибке мне попалась книга о творчестве Иеронима Босха. Вся в репродукциях (вернее, в их обрезках) картин этого художника – снаружи и изнутри. Но нет – на обложке я вижу имя автора и название книги: “Иллюзия страха”. Босх – это как музыкальное сопровождение к фильму. Лично мне его картины не нравятся. Но – дело моего несовершенного вкуса.

Кому-то нравятся изображения гармоничных личностей с нормальными пропорциями в исполнении Боттичелли или Рафаэля. Кому-то по душе Врубель или Сальвадор Дали. Кому-то нравится даже Модильяни. А кому-то – жизнерадостные персонажи Босха. Если такие картины создают эмоциональный фон произведения, то речь, наверняка, должна идти о психлечебнице. Особенно, учитывая название. Они, рисунки, использованы лишь для создания эмоционального фона. Иллюстрациями они не являются, ибо с содержанием самой книги никак не связаны. То есть, абсолютно не связаны.

Но и Босх многого стоит. Босх – это имя, что ни говори. Такая обложка ко многому обязывает. Под ней должна скрываться “золотая пилюля бессмертия”. Как минимум – серебрянная. Буду надеяться, что я не зря за это взялся.

Читаю подзаголовок: “Психологический триллер”. Сильно. Впервые с этим словосочетанием я столкнулся при просмотре фильма “Основной инстинкт”. Во всех анонсах его называли психологическим триллером. Вот и получилось, что эти два слова вызывают у меня такие простенькие ассоциации – нож для колки льда и Шэрон Стоун без нижнего белья на полицейском допросе. В литературе понятие “психологический триллер” ассоциируется с Умберто Эко (тот умеет приправлять свои тексты Святым писанием, но делает это гениально). А еще с Томасом Харрисом – тем, который “Молчание ягнят”, “Красный дракон” и “Черное воскресение” написал. Харрис – большой спец по психологии, особенно он хорош в бихевиористике. Чтобы читать этих гигантов, нужно хоть немного соображать в этой области. Эти авторы входят в элиту – настоящие интеллектуалы.

Среди советских авторов очень психологично писали детективы Юлиан Семенов и Николай Леонов. Там психологии хватает. Не какой-нибудь, а самой настоящей. Иногда даже не верится, что мы все такие умные и сложные существа, какими представляют нас эти мастера. О Федоре Михайловиче я вообще молчу. Вот, где Психология. Вот, где триллер! Старушку по голове топором бить – это не в аэропорту “галлюцинировать”.

Но у “мэтров” свои маяки. На то они и “мэтры”. Они сравнивают книгу с работами Петра Катериничева. Это для начала. Помилуйте, с каких пор Катериничев пишет психологические триллеры? Голый экшн – вот что пишет Катериничев. Но и в этом жанре маяков хватает – Хэммет, Чандлэр. Даже Хемингуэй этим стилем иногда баловался. Один рассказ “Убийцы” чего стоит! Но мы – о психологическом триллере.

Еще эту работу сравнивают с Коэльо. Гм… Правда, этот товарищ детективы не писал, не пишет, и писать не будет – я надеюсь. И, как апофеоз сравнения, автора ставят в один ряд с Дени Дидро и с Мерабом Мамардашвили. Неожиданно для меня. А для Вас? Смело. Революционно, я бы сказал. Неужели Дидро и Мамардашвили придется потесниться и дать место “племени младому, незнакомому”?

Открываю книгу. Еще анонсик: “Иллюзия страха” – необычный и захватывающий психологический триллер. И пусть сбегает молоко на кухне, трезвонит мобильник… Эта книга непременно будет дочитана вами уже сегодня… “Интеллектуальный психологический триллер может быть интересным и захватывающим” – доказано … Автором.

Должен признаться: моему молоку ничто не угрожало. Не одолел я книгу за один вечер. “Давил” три дня – двести страничек карманного издания, из которых половина – иллюстрации Босха. Ах да, не иллюстрации – орнамент. Не захватил он меня. Не “доказал”. И не только мне. Два очень близких мне человека не одолели и десяти страниц. Нужно ли говорить, что этими людьми были женщины, а к их мнению стоит прислушиваться? Женщина, она сердцем видит.

– Я это читать не буду. Пошло, грязно и примитивно.

– Ты с ума сошла. Там же Писание цитируют!

– Оно имеет к тексту такое же отношение, как и картинки Босха.

Женская оценка эмоциональна. Я не могу согласиться с ней просто так. Я должен книгу прочесть и посмотреть, разобраться и оценить. Одно я понял после их слов – наслаждения при чтении мне не видать. Ну что же, бывают горькие пилюли. Горькие, но полезные.

Никаких предисловий, вступительных слов и так далее. Автор сразу берет читателя за рога. Каждую главу предваряет цитата из Библии. Как эпиграф. Первая цитата называется “Начало“. ” начале было Слово, и слово было у Бога…” – Евангелие от Иоанна. Все эти слова знают, даже те, кто библию не читал. Сама глава называется “Происшествие“. Вот ее содержание. Новый русский (или украинец?) паркуется на платной стоянке международного аэропорта. Он собирается лететь в Париж. Вылет задерживают на два часа. Прямо на стоянке какой-то верзила бомжеватого вида отправляет его в нокаут тремя ударами. Свободного места на стоянке нет, но никто сцены нападения не видит, никто не приходит на помощь бедному коммерсанту. Вот и вся глава. Как ее содержание соотносится с эпиграфом – об этом знает только автор.

Эпиграф ко второй главе называется “Печаль царя Соломона” и цитирует Экклезиаста – о том, что все есть суета, а мудрость умножает скорбь. Глава называется “Допрос“.

Оказывается, нашего “нового” похитили плохие милиционеры. Избили, увезли в тюрьму и шьют ему дело об изнасиловании. В качестве потерпевшей выступает проститутка, которая так низко пала, что где-то уже перестала быть таковой. А “шьют” для того, чтобы он переписал свой столичный особняк – с бутиком и ювелирным магазином – на третьих лиц. Банальщина.

Сцена задержания, допроса, опознания и так далее – описаны настолько дремуче, настолько недостоверно, что диву даешься. Катериничев умер бы со смеху. Даже тот, кто смотрел сериал “Менты”, сам по себе достаточно условный, недоверчиво покачает головой. Ну а самим милиционерам это чтение подавно удовольствия не принесет. Не из-за правды, ибо сцена абсолютно неправдива, а из-за такого невежества автора.

Вся эта водка и грубо нарезанная колбаса с “галетным печеньем” в комнате для допросов, распитие спиртного с задержанным, молодые сержанты в мятой милицейской форме, наручники и прочая бутафория – совсем нас не убеждают ни в чем, хотя должны это делать. “Кухни” автор абсолютно не знает. Он не знает не только обстановки, но и стереотипов поведения ментов при наездах и прочих ситуациях подобного рода, особенно, если они имеют дело с коммерсантом.

Нечто подобное произошло несколько лет назад, когда один из корифеев нашей литературы написал шедевр об армии. Его незнание армейской жизни сопоставимо разве что с милицейской чернильницей (о чернильнице позже поговорим). Корифей даже возглавлял одно время Союз писателей. Прием прижился и стал модным. Меня это всегда поражало. Не знаешь кухни – перенеси действие в знакомую обстановку, ту, которую знаешь. Зачем так явно бутафорить? Изучи то, что хочешь описать, если место действия так важно для тебя. В литературе есть старое правило насчет достоверности. Описывай то, что знаешь лучше всех, или то, чего не знает никто. Все дела.

Кроме того, автор начал показывать нам, что мы читаем произведение искусства, а не “палп-фикшн” какой-нибудь.

” – Пей, пей только не уссысь, – прохрипел капитан, разминая кисти рук и при этом громко хрустя костяшками здоровенных волосатых пальцев…

– Отойди, Пал Палыч, я этой гниде щщас зубы в глотку вобью, – уже не хрипел, а шипел палач-капитан. – Загадки он, бля, нам задавать будет!…

– Ух ты, еб…!…

– Тогда можешь идти, позже подпишешь “опознание” и другие нужные бумаги…

– … Ты, может, думаешь, что, мол, она блядь?… Нет, Санек, перед Законом она не блядь, а пострадавшая гражданка…

– Тебя не только опустят, тебе по рукоять ржавую заточку в жопу забьют!…

– … Я тебя, мать твою, педрило долбанный, не понял!…

…Огромный грязный ботинок капитана врезался Коробу в пах и медленно начал вдавливать детородный орган несчастного в ДЕРЕВЯННУЮ ТВЕРДЬ (!) СТУЛА…

…Лишь застрявшая в горле буква “ы” смогла вырваться наружу(!)…

…Верзила … перестал вдавливать живую плоть в жесткое сидение стула, но ногу с паха не убрал…”

Я, конечно, извиняюсь, но процитировать очень хотелось. Такие пассажи – пальчики оближешь. Нет, мотивы автора понятны. Колорит надо как-то изобразить. Но так у нас не разговаривают. В пятом классе средней школы еще можно нечто подобное услышать. В шестом классе говорят уже круче. Пройдитесь по любому рынку. Прислушайтесь к “радиообмену” между его работниками. Для героев книги этот “базар” – высший пилотаж. Если вам не повезет настолько, что вы услышите от ментов матерную брань в свой адрес (что само по себе говорит о том, что плохи ваши дела), то речь эта будет на порядок выше сленга базарных торговок. Ну а про “феню” я вообще молчу – недосягаемый потолок.

Зачем мучиться самому и нас мучить? Заставьте героев говорить литературно, а мы сами дорисуем, додумаем, дослышим. Мы же понятливые.

Поискал я соответствия между эпиграфом и содержанием главы. Не нашел. Лиха беда – “Начало”. Посидел на деревянной тверди стула, радуясь, что с живой плотью все в порядке. Прокашлялся – надо же, ни одна буква в горле не застряла. Я порадовался такому обстоятельству. И приступил к следующей главе.

Главу предваряет цитата из Книги притчей Соломоновых. Цитата восхваляет мудрость, как главное достоинство человека. Сама глава называется “Доктор Петровский“. Нужно ли говорить, что к эпиграфу содержание главы не имеет никакого отношения? Герой попадает в камеру. Камера не менее фантастична, чем все остальное в этой книге. Дощатые нары во всю стену, которые лежат на полу! Люди лежат “на грубо сбитых досках, застилавших большую часть бетонного камерного пола”. Кино…

Что за камера? В аэропорту? В линейных отделах УВД на транспорте таких камер нет, и дела в этих заведениях никто не ведет. КВЗ в каком-нибудь РОВД? Там камеры иначе устроены. Хотя… Может быть, герой уже в тюрьме? Это значит, что дело ведут следаки из прокуратуры, а сыщики-менты свое дело уже сделали и в прокуратуру передали – заявление потерпевшей, протоколы задержания, опознания, результаты экспертиз и прочую бумажную “мануфактуру”. Но следователи заставляют коммерсанта подписывать чистые листы! Значит, никакого дела еще нет. Нет, это РОВД или ЛОМ. Но где они взяли такие камеры? Мы ведь уже искушены телесериалами и книгами Катериничева, нас на мякине не проведешь. Шесть квадратных метров нар, на которых лежат семь зэков. Все – бомжи и алкоголики. Нет, один из них оказался доктором – психиатром, севшим за то, что боролся с расхищением психотропных средств в родной больничке. Доктор ходит в разорванном пиджачке и не имеет передних зубов. О зубах речь впереди.

Они представляются друг другу. Главный герой начинает свое знакомство с пошлого вранья – отрекомендовывается государственным служащим. Человек, владеющий особняком в центре столицы, модным бутиком и ювелирным магазином, представился очень скромно: “Короб Александр Иванович, 45 лет, женат, беспартийный (!), работаю директором предприятия”. Ай да Сашка, ай да … молодец!

История доктора тоже не из самых правдивых. Борцу с расхитителями препаратов подбрасывают четыре ампулы промедола и шьют статью. Он уже год дожидается суда. Ага, все-таки тюрьма. Под клюквой. Психиатр хвалит коммерсанта за то, что он подписал чистые листы протокола, а то ведь милиционеры нынче такие, что и убить могут. Собственно говоря, беззубый психиатр и является тем духовным наставником, пробудившим главного героя к новой жизни. Итак, вот первая его сентенция. ЕСЛИ ВАС ОБВИНЯЮТ В ПРЕСТУПЛЕНИИ, КОТОРОГО ВЫ НЕ СОВЕРШАЛИ, СОГЛАШАЙТЕСЬ СО ВСЕМ. ИБО СЧАСТЬЕ НЕ В ЭТОМ. Вот и вся глава. Мудрая такая.

Эпиграф к следующей главе – нагорная проповедь Христа. Не вся, правда, но это ничего. Вы ее прочтете сами, ибо Нагорная – возможно, единственное, что стоит вашего внимания. Сама же глава называется “Свобода“. Философский диспут в камере продолжается. Короб резонно спрашивает, что же в жизни главное, что главнее лжи и несправедливости? Беззубый доктор доказывает ему, что свобода – вот главное в нашей жизни, и приводит себя в качестве примера самого свободного из людей. Лишь в тюремной камере он стал по настоящему свободным. За это он благодарит коррумпированных милиционеров и Короба призывает к тому же. Ибо свобода – победа духа над телом. (Этому доктору самому не мешало подлечиться – он делит себя на две части и считает это великим приобретением). Только здесь он вспомнил о том, что у него есть способность размышлять! Но эта способность не врожденная, а дарована ему “Свыше”. (Штирлиц, лежа мордой в салате, вспомнил, что он все-таки русский офицер). Итак, вот еще одна сентенция. СВОБОДА НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ К ЗАМКАМ И РЕШЕТКАМ. ОНА МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ВНУТРИ ВАС, А ЗЭК ВЫ ИЛИ ПРЕЗИДЕНТ – ЗНАЧЕНИЯ НЕ ИМЕЕТ.

Представляете? Попадаете Вы в камеру после нокаута (это всегда сотрясение мозга) и тяжелого допроса. Вас встречает прямо на входе беззубый старик и со старта начинает вам втолковывать, что вы на самом деле только теперь стали свободным. И не имеет ни малейшего значения – хлебаете вы баланду по чьей-то злой прихоти, или кушаете свое любимое японское блюдо суши. Президент может вам только позавидовать, ибо это он зэк, а не вы.

Проповедь на этом не заканчивается. Лишь в тюрьме у 60-летнего психиатра дошли руки до Библии, а то ведь мог умереть, не прочитав ее. Спасибо за это продажным милиционерам. А побои – ерунда. Болит-то не по настоящему. Когда человека бьют, то на самом деле страдает не тело, а душа, которая хочет “добра и света”. Никакого триллера. Никакой психологии. Маленький намек на философию и очень большой – на лубочную религиозность.

Эпиграф “Храм Божий“. Это из послания к коринфянам. “Вы есть храм Божий” и так далее. Глава называется “Анекдот“. В самом деле. Психиатр Петровский рассказывает, как он потерял зубы на допросе. Следователь на него сильно разозлился и попытался забить доброму врачу в глотку … чернильницу. Представляете? События разворачиваются в наше время. Мобильники, компьютеры – все дела. А тут чернильница.

Может быть, чернильница была декоративной и пребывала на столе в память о Дзержинском – человеке с чистыми руками и горячим сердцем? Да нет, во время проникновения чернильницы в ротовую полость подследственного произошло разлитие фиолетовых чернил и забрызгивание оными следователя и самого подследственного. Это значит, что ее использовали по назначению – если, конечно, не считать редких санаций рта заключенных сим изделием. Я не удивлюсь, если автор заявит, что работники прокуратуры до сих пор пользуются гусиными перьями.

Волны продолжают “падать домкратом”. Они даже усиливают свое домкратное падение. Оказывается, доктор проявил свои профессиональные знания по отношению к злому лейтенанту. Быстренько определил у него неврастению, “отягощенную родовой травмой” и взялся излечить его “неврозы и закомплексованности”. Интересно, как он собирался это делать? Мне любопытно, в чем автор разбирается больше (или меньше?) – психиатрии или уголовно-процессуальных нормах? Очень скоро Петровский отказался от своих благих намерений. Все дело в том, что среди милиционеров хронические запои и садизм – массовое явление. Чтобы лечить лейтенанта, его нужно было изолировать, “выдернуть” из пагубного окружения… Даже в тюрьме наш психиатр не забывал о пополнении контингента для своей больнички. “Я врач, батенька. Все они – мои потенциальные пациенты”. Выдернуть, понятное дело, не удалось. Доктор махнул на его неврастению рукой и взялся за… грамотность.

Оказывается, массовые запои и неврастении – не единственная добродетель работников правоохранительных органов. Они все сплошь неграмотные. Двух слов на бумаге связать не могут. В каждом слове по нескольку ошибок совершают, а уж о запятых говорить вообще не приходится. (Если в слове “хлеб” сделать четыре грамматические ошибки, то получится “пиво”. Или наоборот). Добрый Петровский взялся обучать душевнобольного лейтенанта грамоте, но увидел что и это безнадежная затея, махнул рукой. А сердце все равно кровью обливалось – за великий и могучий русский язык. Поэтому он САМ ПИСАЛ ПРОТОКОЛЫ СОБСТВЕННЫХ ДОПРОСОВ. Да еще и на машинке их отпечатывал. Вот так. Клюква начинает осыпаться.

А философская сентенция? Вот она. СМЕРТИ И СТРАХА НЕ СУЩЕСТВУЕТ. СУЩЕСТВУЕТ ЛИШЬ ПУТЬ К БОГУ, ПУТЬ К ЯРЧАЙШЕМУ СВЕТУ, БЕСКОНЕЧНЫЙ ПУТЬ К БЕЗГРАНИЧНОЙ ЛЮБВИ. ЕДИНСТВЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ В ЭТОМ МИРЕ ЭТО ПОДАРИВШИЙ НАМ НАШЕ СОЗНАНИЕ, НАШУ ДУШУ И НАШ ДУХ – БОГ! ВЕЛИКИЙ ТВОРЕЦ ВСЕГО СУЩЕГО. Вот так. Я таких ребят видывал. На улицах. С брошюрками. Верю, что если бы у героев была такая возможность, то они – после этих слов – взялись бы за руки и дружно побежали вприпрыжку по цветочным полянам. К безграничной любви.

Короб не так глуп, как кажется. Он приводит контрлозунг. ЖИТЬ НАДО ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, А НЕ ГДЕ-ТО ТАМ, НА “ТОМ” СВЕТЕ. ПОДОНКИ ДОЛЖНЫ ЗДЕСЬ ПОЛУЧИТЬ ПО ЗАСЛУГАМ. Автор дает нам понять, что именно в первом изречении истина, а во втором – заблуждение. Посмотрим, как это у него получится. Неужели абстракции победят реальность?

Наконец-то случилось то, что должно было случиться. Болтовня беззубого психиатра надоела сокамерникам. Они прикрикнули на него, и диспутанты улеглись спать на “нары из грубых досок”. Конец главы, которая и здесь не совпала с эпиграфом.

Эпиграф. “Богатство“. Притча из Евангелия от Луки о том, что нужно стяжать богатство для души, а не для тела. Посмотрим. Глава называется “Началось“. Заснуть нашим философам не удается. Дело в том, что по камере бродит привидение, а видит его только главный герой. Петровский, узнав о видении своего друга, теряет свой богословский лоск и мигом превращается в психиатра. Довольно цокая языком и покачивая головой, он радостно принимается обследовать своего тюремного друга – на предмет психического расстройства.

Вот и вся его религиозность. Она улетучилась, как дым с белых яблонь, стоило его собеседнику стать немножечко религиозным – увидеть то, чего другие не видят. Такая религиозность очень удобна – параша остается парашей, а сокамерники – сокамерниками. Можно рассказывать им о Боге – единственной реальности, но стоит кому-то заявить, что он видит этого Бога, его сразу считают ненормальным. Понимаете? Ведь фальшивка – даже здесь! Ну, какая может быть религиозность? Даже книжный персонаж, который кричит о своей религиозности, на самом деле не верит в бога. Автор – подавно. Это ПРОФАНАЦИЯ религии. Вот и вся глава. Не было философских сентенций. Психиатры не излагают сентенций – они диагнозы ставят. Ну и эпиграф – как водится.

Эпиграф “Апостол Павел“. Рассказ из Деяний Апостолов о религиозном прозрении Павла. Глава называется “Утро“. Утром богослов-психиатр, приседая и размахивая ручками, приглашает Короба делать то же. Он назидательно говорит ему о том, что пренебрегать телом нельзя. А еще вчера вечером бахвалился, что он самый свободный из людей, ибо его светлый дух победил его же презренное тело. Такие нестыковки доктора не смущают, впрочем, как и автора. После зарядки происходит неприятный инцидент. Привидение, которое так пугало коммерсанта накануне, появляется опять и сгоняет его с тюремного унитаза. При этом привидение изъясняется на тюремном сленге и награждает Короба тумаками. Напуганный герой жалуется Петровскому на такую несправедливость. Доктор опять проявляет себя настоящим профи, обследует Короба и мгновенно ставит диагноз – шизофрения как проявление паранойи.

Сильно привязываться к этому диагнозу нам не стоит, как и к дальнейшему пассажу светила психиатрии о проявлениях этой “болезни” и способах ее лечения. Это где-то из той же области, что и чернильница в кабинете следователя. Беззубый психиатр настоятельно советует Коробу взять свое сознание под контроль, сделать его рациональным, чтобы адекватно воспринимать реальность. (Как это религиозно! И философски, к тому же. А куда подевался его бог – эта единственная для него реальность?) Он добавляет, что лекарственные препараты, которые ему пропишут психиатры, с расхищением которых он боролся так рьяно, что даже в тюрьму сел, на самом деле ничем ему не помогут, а только разрушат его организм. Никакой мистики, никаких божественных откровений. В этот раз доктор тоже обошелся без философских заявлений. Психиатры не философствуют. Заканчивается глава тем, что нашего героя вызывают на выход. С вещами.

Эпиграф – “Легион“. Про то, как Христос загнал бесов в стадо свиней. Глава – “Незваный гость“. Оказывается, Александр Иванович Короб, который скромно представлялся всем директором какого-то предприятия, владеет большим особняком в центре столицы, дорогим бутиком и ювелирным магазином. Мы уже знаем об этом. Кроме того, у него есть собственный ресторан. Об этом мы еще не знали. Но это нас не удивляет – сегодня никого не удивляют такие вещи.

Итак, главный герой сидит в собственном ресторане и заливает грусть-тоску французским коньяком. С горечью вспоминает о том, как при “выписке” из тюрьмы его заставили подписать пустые нотариальные бланки. Какие бланки? Пустые. Нотариальные. Вы видели в своей жизни хоть один? Еще Короб вспоминает о том, как после подписания этих бланков менты разрешили ему “переодеться в свежее белье” – в награду за хорошее поведение. (У них, наверное, специальный шкафчик есть, в котором две секции – для мужчин и женщин). После этих формальностей его усадили “в служебный микроавтобус с плотно занавешенными окнами”, отвезли в аэропорт и высадили в лужу возле собственной машины. Проинструктировали о порядке выхода на связь (в случае чего) и укатили в неизвестность. “Он потерял сон и покой, приобретя постоянное чувство страха и душевного дискомфорта”. Это значит, что жизнь пошла кувырком. Поэтому “всю производственную текучку он перебросил на заместителей”. А сам принялся за коньяки. Его занимало теперь только два вопроса – как не отдать особняк, и насколько сильно он болен. Целую неделю после освобождения он размышлял над этими вопросами.

Размышлять было о чем. “На этот дом-красавец был завязан весь его бизнес”. Это он про свое предприятие с заместителями и производственной текучкой? “Шутка ли сказать, пятьдесят тысяч долларов чистой прибыли ежемесячно”. Да, такого “кабанчика” грех не подоить. Странно, что раньше до этого никто не додумался. А нецелованный Александр Иванович достиг таких высот, не зная ничего о наездах и рэкете. Вскоре к нему пришел человек “оттуда” и предложил “очистить помещение”. (У человека “рыбьи глаза” – а вы про что подумали, читая мою первую реплику о книге?) Короб сорвался на крик и пригрозил обратиться в суд. На это посланец плохих парней перешел к делу.

“- Ты нищий поц!… Готовь акты передачи (!) У тебя есть сутки”.

Про “акты передачи” красиво получилось. Без комментариев. И еще, дело начало принимать национальный оттенок. Ведь “поц” – он и в Африке “поц”. Но это еще не конец главы. Оказывается, что посланец плохих парней ему привиделся. Примерещился. Да. С коньяками такое случается.

Эпиграф – “Сотворение Человека” по Книге Бытия. Глава – “Самоанализ“. Короба мучают кошмары. То он хочет земной шар укусить – вместо яблока познания, то мнит себя Соломоном, а то вдруг оказывается Понтием Пилатом и римским легионером, прибивающим Христа гвоздями к деревянному кресту. Ему даже нравится работать молотком! Бред очень неубедительно описан. Наш герой сам себе цитирует Библию. Ту самую, которую он никогда не читал. В руки ее никогда не брал, а туда же – берется цитировать. Это нынче модно – говорить о том, чего не знаешь. “Непостижимые фразы и обстоятельства переплетаются в его сознании”. Что делать? Он вспоминает беззубого психиатра и пытается заняться самоанализом. Но не знает, с чего начать – лекции были слишком короткими и не носили прикладного характера. На всякий случай Короб переписывает на жену недвижимость и машину (открыл Америку!). И решает найти старого школьного друга. Конец главы. Обошлось без сентенций и на этот раз.

Эпиграф – “Исцеление” по Евангелию от Матфея. Глава “Гарик“. Так прозывали его старого школьного друга, инвалида с детства. Инвалид славился острым языком и умением писать эпиграммы на одноклассников. Его боялись за это! На заре своей карьеры Короб бросил аспирантуру и занялся бизнесом. В это же время он крепко запил. Возле захудалой пивной (в которой так приятно оттянуться после составления бизнес-планов) он встретил этого самого инвалида, который к тому времени закончил “Литературный институт” (вы слышали о таком?) и благополучно устроился работать сторожем на какой-то базе.

Гарик был счастлив, ибо умудрился основать “подпольный литературный журнал”. Времена-то, оказывается, были “коммунистическими”! Как сейчас помню: коммунистические времена стали почвой для молодых бизнесменов. Их тогда называли “цеховиками” и гоняли по всему Союзу как блох по одеялу – то КГБ, то ОБХСС, а то и лихие иваньковсие молодцы. Он не так целомудрен, как хочет показаться, наш Короб. Ворюга не из последних. “Цеховик”, сумевший за 20 лет сколотить неплохой капитал и остаться при этом государственным служащим. Совместил, так сказать, приятное с полезным. Не удивительно, что менты взяли его “на прихват”. Удивительно другое – они его выпустили. И остались живы. Если вы трудитесь на каком-нибудь предприятии, швейной фабрике, например, и вкалываете там три дня в месяц (больше вам не дадут), ну и получаете соответственно (не хватит на квартплату наскрести) – присмотритесь к директору своего предприятия. Возможно, он не так прост, как кажется.

Эпиграф “Закон мироздания” цитирует проповедь Христа “Не судите и не судимы будете…” Глава же называется очень оригинально – “Встреча с другом“. Короб заводит друга в дешевую забегаловку и рассказывает о своих злоключениях. Внимательно выслушав, Гарик советует ему обратиться к психиатру и следователю прокуратуры. Короб протестует: “Что касается следователей прокуратуры, то они, как и все менты, продажные и беспринципные… Они ведь там все повязаны!” И предлагает по этому поводу выпить.

Гарик мигом смекает, в чем дело. “Ты снова запил? Тогда у тебя белая горячка, а не шизофрения. И тебя надо вести не к психиатру, а к наркологу”. Разговор продолжается. Короб рассказывает о том, что по ночам ему кажется, будто он Понтий Пилат или Соломон. (“Продажный регент, который с Понтий Пилатом разговаривал, пристроил Мишу Берлиоза под колеса трамвая” – сказал Бездомный с иконкой и свечечкой в руках. Все симптомы налицо). Гарик предполагает, что это не Коробу снится, будто он Соломон, а Соломону грезится, что он Короб. (“Чжуанцзы с тех пор не знает, то ли ему снилось, что он бабочка, то ли бабочке снится, что она Чжуанцзы”. Этому “новому слову” в философии без малого два с половиной тысячелетия.)

Короб сардонически улыбается и спрашивает, все ли литераторы такие идиоты. На это Гарик выдает гениальную тираду: “Редакторы всех известных мне литературных журналов – безнадежно безумны. Что писатели, что поэты, я не говорю уже о литературных критиках, – закомплексованные извращенцы… Но и милиционеры – ведь все просто дебилы. Чиновники всех мастей – олигофрены. Бизнесмены… шизофреники либо хронические алкоголики. А посмотри на наших государственных деятелей – так они все просто дауны… Воинствующий идиотизм нашей власти – это, если хочешь, окончательный диагноз”.

Люблю такие пассажи. Всем досталось. Милицейские и прокурорские могут спать спокойно – обозвали не только их. Не обошлось в этой главе и без философских сентенций. Теперь роль философа взял на себя поэт – инвалид. “Доводы о том, что сны – подсознательные переживания и мысли спящего, – несостоятельны”. Естественно, этот контрдовод ничем не аргументируется. Очень убедительно. Ведь давно всем известно, что так оно и есть! Это для разминки. А вот и тяжелая артиллерия подоспела. “СОН – ЭТО РЕАЛЬНОСТЬ, А РЕАЛЬНОСТЬ – ЭТО СОН”. Как только несчастный бизнесмен (богатые ведь тоже плачут!) услышал эту волшебную формулу, он сразу успокоился и предложил отметить это дело стаканчиком яблочного сока. Конец главы.

Эпиграф называется “Сатана“. Странно, где в библии такие вещи описаны? А это не библия. Тогда что же? Ну, знаете, автор в качестве эпиграфа цитирует… себя самого. Скромненько так. Эпиграф многого стоит. “Если Бог есть любовь, то Он не может ненавидеть…Я буду упиваться беззаконием, разрушением, смертью, ложью, злом, ненавистью и тьмой!” – так думал, предавая своего Творца, падший ангел – сатана”.

Глава называется “У психиатра“. Короб идет к частному психиатру, профессору – надомнику. Профессора, конечно же, зовут Семен Эммануилович Фридман. Профессор внимательно выслушал директора предприятия. Узнав, что Короб видел привидение всего два раза – после ареста, побоев и помещения в камеру, а также после хорошей разминки с коньячком – Фридман понимающе улыбнулся.

– Все у вас нормально. Можете спать спокойно. При таких побоях, а тем паче, при таких возлияниях можно увидеть все, что угодно. Возможно, привидений было даже три, ибо я никогда не слыхал о профессоре психиатрии по фамилии Петровский. Он или примерещился вам, или же кто-то из зэков вас элементарно разыграл – от скуки.

Фридман направил Короба на обследование в институт нейрохирургии. И получил гонорар. Никакой философии. Конец главы.

Эпиграф “Грехопадение” по Книге Бытия. Глава “В прокуратуре”. Короб идет к следователю по особо важным делам. Следак тоже не простой – через свою жену “держит” вещевой рынок. К нему-то наш главный герой и обратился (через общих знакомых) – не идти же в прокуратуру на общих основаниях, в самом деле. Выслушав коммерсанта (или директора государственного предприятия?), следователь проверил все, что мог. Ни одно из заявлений Короба не нашло подтверждения. Следак – важняк посчитал, что, либо Короб его разыгрывает, либо кто-то разыграл самого Короба. Конец главы. Никакой философии.

Эпиграфом на этот раз взят псалом “Бог стал в сонме богов…“. Глава называется “Старый знакомый“. В коридоре прокуратуры Короб сталкивается с Петровским – в добротном костюме и с новыми зубами. Причину такой метаморфозы врач объясняет очень просто. Бог услышал его молитвы, вмешался в процесс выборов, хорошие победили, состав Кабинета Министров поменялся, Минздрава – соответственно. Плохого старого главврача сменили на честного и молодого гинеколога, Петровского восстановили в должности и выплатили денежную компенсацию. То, что директор гинеколог, а не психиатр, ничего не значит, ведь “без протекции и сейчас никого не назначают”. Главное, чтоб человек честный попался – пусть и по протекции. Какая-то двойная мораль получается, вы не находите? Кумовство, оказывается, вполне допустимо в обновленном обществе. Как и подкуп. Нужно просто сделать его легальным.

Так вот оно что! Ларчик просто открывался. Примитивно. Книжечка-то очень современной оказалась. Выборы. Честные дилетанты сменяют на руководящих должностях продажных профессионалов и т.д. Можно книгу закрывать. Не будет в ней философии, религии, морали. Не будет детектива, не будет психологии. Будет голая конъюнктура. Но я же обещал! Будем рассматривать до конца. Петровский считает, что рано почивать на лаврах. Продажный враг окопался в насиженных окопах, его так просто не возьмешь. “Оказывается, под покровительством бывшего министра орудовала целая преступная группа, огромная банда”. А с прокуратурой – что поделаешь? “Понятное дело, у них тут круговая порука… У них вымогательства и грабежи… поставлены на широкую ногу. Куда там уголовным авторитетам…Они на время прекратят заниматься беспределом, чтобы правильно сориентироваться, что теперь можно, а что нельзя”.

Интересно, каково слушать все это Коробу – самому коррумпированному и двуличному изо всех героев книги? И директор – производственник, и барин, и хозяин, и бизнесмен, и беспартийный, и нувориш. Даже в прокуратуру ходит “по блату”. Но ему некогда вдаваться в оранжевый пафос психиатра, его интересуют вполне земные вещи. Доктор Фридман, например. Петровский о Фридмане слышит впервые (они стоят друг друга, эти доктора) и называет его шарлатаном с визитной карточкой в кармане. Короб просит Петровского зайти с ним к следователю – рассказать свою историю. Ведь врач – единственный, кто может подтвердить факт пребывания “коммерсанта” в камере. Ответ психиатра гениален в своей житейской простоте. С него мигом слетает религиозно-философский лоск и революционный пафос. “Зачем? Вы никому ничего не докажете, а лишь обозлите их и создадите себе и МНЕ(!) ненужные проблемы”. Вот и вся философия. Странно, но один из “мэтров” в своем отзыве сказал, что эта книга учит нас защищать свои права и достоинство. Чего-то я, видать, не понял. Конец главы.

Эпиграф “Страх”. Автор опять принялся цитировать себя самого. “Страх – альтернатива Истинной Вере…” И прочая шелуха. Даже Иисус боялся, а уж его вера была абсолютно безальтернативной. Почитали бы вы, что Он испытывал в Гефсиманском саду перед арестом! “… и начал ужасаться и тосковать”. И просить бога пронести мимо чашу. Он испытывал не просто страх, а настоящий ужас. Но некто заявляет, что это иллюзия. Меня всегда удивляет – зачем человек, для которого “Бог” – пустой звук, начинает дергать из библии, а то и просто выдумывать изречения, смысла которых не понимает? Зачем это псевдорелигиозное камлание?

Глава называется “Шок“. Оказывается, что Гарик, на встречу с которым собрался Короб, умер еще в ранней юности. “То, что он услышал, как раскаленный металл обожгло ему ухо и мозг” (!!!) Нет, я определенно влюблен. Этот стиль нельзя обсуждать – его можно лишь смаковать. Жена устраивает Коробу сцену по этому поводу (понятно, куда он собрался – “к старому другу”!) и уезжает на курорт. Жена тоже вполне жизненная штучка. Для поездки в аэропорт она вызывает служебную машину с государственного предприятия – на правах жены директора. Домашнего “мерсюка” им мало. Короб хвалит жену за такое бережливое отношение к семейному бюджету – бензин, он тоже денег стоит, даже если вы имеете 50 тонн зеленью чистой прибыли в месяц (черным налом, понятное дело).

Иногда мне кажется, что автор просто издевается над нами. Короб – сволочь редкостная, на котором пробы ставить негде – оказывается положительным персонажем, павшем жертвой каких-то негодяев. Если таков честный человек, то каковы негодяи? Если же автор и впрямь считает своего героя “хорошим мальчиком”, если он настолько оторвался от реальности, если его глаза так “замылены”, то помощь нужна не герою – это точно.

Под конец главы Коробу звонит по телефону мертвый Гарик и начинает убеждать его в своей реальности. Он даже изрекает сентенцию: СОЗНАНИЕ ЖИВЕТ ВНЕ ТЕЛА. Простенько и со вкусом. Жалко, что Фрейд умер – его бы это заявление заинтересовало. С философской точки зрения тут тоже есть, что сказать. Но об этом позже – я покажу вам, откуда у этой “новой философии” ноги растут. После разговора с трупом по телефону (веяние времени, знаете ли) Короб впадает в ступор. Занавес.

Эпиграф “Суд Пилата”. Про омовение рук и помилованного Варавву – из Матфея. Глава “Безумие”. Короб начинает размышлять о самоубийстве. Перебирает разные способы и отбрасывает их один за другим. Так бывает, когда человеку совсем не хочется уходить из жизни и он начинает кокетничать. Герой вспоминает об импортном карабине, “купленном по случаю лет десять назад”. Шел, знаете на пивко, глядь – карабины продают. Импортные. Дай, думаю, куплю – по случаю. Но вот незадача – карабин хранится на даче (как же без фазенды благородному идальго?). Да и стреляться из него неудобно – приходится носки снимать. Короб останавливает свой выбор на снотворном и отправляется на поиски аптеки. Занавес.

Эпиграф “Бог есть Дух” из Иоанна. Глава “Встреча”. Аптеку Короб не находит, зато находит доброго старичка, больного раком, который решает принять эстафету и просветить несчастного “коммерсанта” о смысле жизни. Они знакомятся. На этот раз Короб представляется бизнесменом (наверное, совесть заела). О государственном предприятии, директором которого он работает, – ни гу-гу. У пенсионера очень примечательная фамилия Светов. Позже мы увидим, что это неспроста. Пока же старик самозабвенно поливает грязью медицину – заполняет прорехи. Ведь уже досталось и милиции, и политикам, и литераторам, и министрам, и даже президентам. Дошел черед и до медицины.

“Они вводят в организм яд и убивают вместе с раковыми клетками все живое – печень, почки, сердце. Полностью уничтожают иммунную систему. В конце концов, помогают раку добить беспомощного пациента. Это очень странное лечение – болезнь убивают вместе с человеком”. На этом глава заканчивается. Обошлось без философских сентенций, но мы чувствуем, что они не за горами.

Эпиграф “Страшный суд“. Может, из Апокалипсиса? Нет, зачем же? Опять автор цитирует себя самого. О Страшном суде он берется говорить на уровне Иоанна. “Сатана властитель… черной дыры духовного космоса… И настанет время, о котором знает лишь только Творец… Останутся лишь те, кто осознанно… принял Истину и Закон… и Свет, как форму собственной жизни…” Ай да Сашка! Про Свет мы еще поговорим. Глава называется “Душевная болезнь“. Короб жалуется старику на свое горе. Старик его успокаивает. “Вы, как и все мы, нормальный душевнобольной”. Слышите, читатель? Вас тоже в психи записали. Далее раковый больной доказывает коммерсанту, что все фантомы, которых он встречает, реальны. Ну и пошло – поехало. Если все призраки реальны, а реальность нереальна, то все, что нас окружает – иллюзии, а реален только Бог. Полная какофония. Конец главы.

Эпиграф “Послание к Коринфянам”. Опять, к чему эти цитаты? Никак не связаны с текстом. И эти эпиграфы – из себя самого. Глава “Ничто из ничего”. Ну, наконец-то! Я уже в седле. Старичок начинает очень предсказуемо. “Поймите, мой дорогой материалист, что, исходя из шкалы вбитых в вашу голову понятий, все ваши мысленные образы, фантазии, страхи, иллюзии – материальны, а материя – иллюзорна”.

Эх, я сейчас прокачусь! Дедуля продолжает. “Воспринимать мироздание лишь видимым и эмпирически доступными фрагментами (!), право, неразумно, да и не рационально”. Эко деда вращает! Быть рациональным – нерационально. Далее он впадает в полный солипсизм и заявляет, что Австралия, которой он не видит, не существует, а Бог, которого он не видит, все-таки существует. Причем, одно вытекает из другого. Мама, я влюблен! Канцерогенный дедушка продолжает. В нагрузку к медикам, он собирается наехать и на ученых. Лучше бы он этого не делал. Наука – такая область, в которой невежество говорящего проявляется особенно ярко.

“Из чего состоит протон или электрон? (Между прочим, это две большие разницы, как говорят в Одессе. Никакого “или” тут быть не может) Те же мудрые ученые уверяют нас, что согласно новейшим исследованиям (знакомый рефрен, из серии “всем известно, что…”) это полевая субстанция – невидимые поля. (Протоны – тоже поля?) То есть, закрученная в разные стороны пустота. Гм. Эти “новейшие” исследования проводились еще до Первой мировой войны. Но как легко поле с материей, на которой оно проявляется, превращено в пустоту! Хоп – и готово. Чего вы хотите? Если протон (составляющая атомного ядра) – поле, то почему бы поле не назвать пустотой, закрученной в разные стороны? Он ведь на то и рассчитывает, что вы даже школьного курса физики не помните. Вам можно слить любую лапшу. Ввернуть парочку слов о протонах – закрученной в разные стороны пустоте, и ап! – прошу к столу. Уж лучше бы он порассуждал о кварках – еще более элементарных частицах, чем протоны. Но и кварки – не ново, это позавчерашний день.

Это еще не все. Эта самая “закрученная пустота” является “парящей в пространстве и времени информацией о сотворении мира. А что же ее фиксирует, что удерживает в целостности эти разновекторные поля во времени?” Вы еще не догадались, кто это все удерживает? Ну, конечно же, Творец. А почему? Потому, что “так говорит Священное Писание”! Это главный аргумент. Дело в шляпе. Нет, но про “разновекторные поля” мне понравилось. И тут же – Писание, как аргумент. Отчего такой скачок? Дело в том, что “у современной науки, если она не одета в панцирь материализма, – нет убедительных ответов на эти вопросы”. А если “не одета”, тогда как? Тогда иначе? Что останется от науки, лишенной рационализма? Опять же, разве такие вопросы кто-то задавал той же науке? Имеют ли они вообще смысл? Нет, это я уже слишком глубоко. Тут надо попроще. С поправкой на текст книги.

“Истинный ученый, не шаблонно думающий и анализирующий, не может сомневаться в присутствии Творца”. Это даже не смешно. Но я все время думал, где же я видел нечто подобное? И вспомнил. Была одна мыслительница, госпожа Блаватская. Она тоже любила новые слова в философии говорить. И науку не жаловала. Цитирую: “Озабоченные в мелком тщеславии покрыть пеленой забвения свое неоспоримое происхождение, самозваные ученые — позитивисты, всегда настороже, возводят могучие укрепления серьезных препятствий мужественному ученику, пытающемуся отклониться от пpотоpенного пути, предлагаемого его догматическими предшественниками”. Правда, похоже? Только помощнее на порядок. Что ни говори, а у Блаватской было харизмы – на десятерых Световых хватило бы.

Эпиграф “Творец и Его творение”. “Бог – есть Дух…” и так далее. Цитата – опять из духовного наследия самого автора. Почему бы и нет? Глава называется “Кто мы?” Прямо, как в фильме Джеки Чана. Короб начинает допытываться – кто мы такие? Светов отвечает, что мы – “иллюзия, производящая новые иллюзии”. Сатана, который нас совратил, довел дело до того, что у нас “появились уродливые мысли и неполноценные фантазии”. Я бы хотел, чтобы мои фантазии были полноценными, полновесными и вообще. Сейчас, я надеюсь, мне расскажут, как этого добиться.

“Какое поистине райское наслаждение – пребывать в сонме Света, Добра, Любви и Счастья!” Не рассказали… Может быть, в следующей главе? Ну что же, уважаемые телезрители, пришло время похрустеть костями и потрогать за вымя эту новую теософию, ибо это не философия, что бы там ни говорили мэтры. Сейчас посмотрим, из каких грядок все эти морковки выдернуты. В IV веке нашей эры христианство начало дробиться на различные секты. Одни из них, гностики, объявили материю, а заодно и весь видимый мир, несуществующими иллюзиями, которые мешают нам совершенствовать нашу душу, реальность которой должна не подвергаться сомнению. Как это ново!

Другие, манихеи, считали мир ареной борьбы Света и Тьмы, но, в отличие от христиан, называли его порождением Тьмы, пленившей в свои сети осколки Света – наши души. Тоже свежо, правда? Так вот, манихеи были безбожниками, они заменили антагонизм Бога и Дьявола противоборством стихий Света и Тьмы. Мир они считали порождением злого демона тьмы. Этой тьмой они называли “животворящий свет” христиан, а их “мрак” называли светом. Автору следовало бы это знать, прежде чем дергать цитатки оттуда. Он смешивает гностиков с манихеями и называет этот коктейль христианством. Но это еще не все. Манихейство имело большой размах на Ближнем Востоке. В V веке оно было дополнено учением Маздака (того самого – повстанца), который присвоил Свету качества воли и разума, а Тьму так и оставил неразумной стихией. В Восточной Европе манихеев называли евхитами, а гностиков – мессалианами. B VII веке манихейство вылилось в богумильство, зародившееся в Болгарии. Они учили, что материальный мир и люди созданы Сатаной, а Бог вдыхает в людей душу. Манихеи, как и павликиане с катарами, как и богумилы, не считаются христианами, хотя и признают Евангелия. Они отрицают иконы, крещение, обряды, а распятие называют позором. Все материальное они считают злом и поэтому впадают в крайний нигилизм. Павликиане, например, славились как работорговцы и жестокие грабители. Видите, откуда морковка. Еще не все грядки мы посмотрели! Именно эти ребята породили сатанизм. Свет превратился в Светоносного, а тот стал Люцифером – светоносным. Вы же знаете, кто такой Люцифер?

Лично у меня те, кто ненавидит красоту мира и жизнь в ее многообразии, вызывают отвращение. То, что манихеи называют Светом, гностики – Плеромой, каббалисты – Эн-Соф, сегодня описано в физике, как вакуум, похищающий фотоны (кванты света), то есть, выполняющий работу Люцифера. Вот вам и современная физика, я тоже так умею. Такая философия – я говорю о философии – прообразе читаемого нами блеяния, а не о самом блеянии – никогда не имела жизненных корней. Не имела, не имеет, и не будет иметь. И вот, почему. Страх не может быть предметом мировоззрения. О богатстве говорит нищий, о здоровье – больной, а об иллюзии страха – трус.

Трусов всегда было меньшинство. Если кто-то говорит, что все люди трусливы, то этим он просто хочет опустить всех до своего уровня – вымазать их своим страхом. Так ему легче смириться со своей собственной трусостью. Во все времена трусы ничего не определяли. Шанс умереть внезапно был настолько велик во все времена, что ради какого-то “потом” не стоило отказаться от победы, снести оскорбление (“не надо ходить к следователю, этим вы навредите мне и себе”), пожертвовать своими принципами. Манихеев всегда было мало. Перспектива избавиться от страданий путем отрицания реальности и отказа от самой жизни – кому это нужно? Очень ущербным созданиям это нужно. Нормальный человек даже не поймет, о чем речь – запутается в вывертах. Поэтому упростимся до предела: Все мировоззрения во все времена можно отнести к одному из двух направлений.

Первое. Человек – часть природы. Глупо противопоставлять себя ей. Подобно всему живому, он убивает, чтобы выжить, или защитить себя, или отстоять свое право на деторождение. Умирая, он сливается с природой, его породившей и становится пищей для других участников процесса. Второе. Человек противопоставляет себя природе, которую он считает источником страданий. Отвергая материальную природу, он отвергает и свое тело, от которого он собирается освободить свою душу – сознание. Иначе говоря, пламя хотят отнять у свечи, а саму свечу уничтожить. Разве это не глупо? Пламя не может существовать без свечи, ведь оно и есть свеча – в процессе сгорания. Вот такие они, поборники Света. Теперь понятно, почему книгу сравнивают с работами Коэльо – этого “Воина Света” наших дней. Но. Это не снимает ответственности с вас, как с читателя. Возможно, автор не знает, о чем он говорит, и что проповедует. Но вы просто обязаны в этом разобраться – чтобы не пришлось потом извергать интроекты – неусвоенную информацию, заглоченную целиком.

Эпиграф “Распятие” из Евангелия от Луки. Глава “Вера”. Читаем. Вы не забыли, о чем я только что вам сказал? Помните об этом постоянно. Итак, Короб слушает старика и ему становится легче – настолько, что сама мысль о самоубийстве кажется кощунством. В процессе разговора он замечает, что Светов тоже не совсем реален. Но ему это все равно – с живым человеком разговаривать или фантомом. С фантомом даже удобнее. (Один мой знакомый, очень сложная личность, любил говаривать: нарисованные женщины предпочтительнее настоящих – они молчат. И не только молчат, добавляю я).

Наш бизнесмен начинает задыхаться в безумных поисках ответа. Как отличить правду от лжи? – вопрошает он у дедушки, который то ли смертельно болен, то ли смертельно здоров. “Для начала вам надо просто взять и почитать Библию”. Вот и все. Ничего сложного. Читайте Библию – там все написано. “Читайте Священное Писание так, как будто от каждого прочитанного слова зависит ваша жизнь. И это действительно так, ибо это Слово от Бога”. Знаете, на улицах я обычно привожу аргументы, или прохожу мимо. Но тут мимо не пройдешь – ведь мы уже в процессе, а приводить доводы неохота. Для меня очевидно то, что утверждение Светова, вложенные в его уста автором, так же бессмысленны, как и бесполезны. Сейчас я покажу вам не одно слово, а несколько – и у каждого будет божественное наполнение. Навскидку.

“Для чего вы оставили в живых всех женщин?… Убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых ДЛЯ СЕБЯ”. Знаете, откуда это? Из библии. Знаете, чьи это слова? Это Моисей так отчитал своих воинов – после одного из грабительских походов. Тот самый Моисей, которому бог являлся в Свете пламени. Тот Моисей, который дал евреям скрижали с заповедями. Некоторые идиоты говорят, что все неудобные места в библии следует понимать иносказательно, ибо эти слова аллегоричны. Но Светов не таков. Он говорит прямо: “… все написанное в Священном Писании надо воспринимать, вернее, ощущать именно буквально, ибо в нашем мире нет ничего реального”. И далее он продолжает богумило-манихейский бред, суть которого мы только что рассмотрели.

Эпиграф “Любовь”. “…Больше всего люби и жалей того, кто тебя обижает, кто причиняет тебе боль и страдания. Ибо это и есть ты сам”. Это из Захер – Мазоха? Нет, это автор опять цитирует себя самого. Он попытался обыграть индийское тат твам асси, но у него не получилось. Упанишады никому еще с наскока не давались – тут пахать надо. Глава “Прозрение”. Герой прозревает – оказывается, это не фантомы его окружают. Дело в том, что фантомом оказывается он сам. Внучка Светова самого Короба не замечает и легко “пробивает” своим мячиком призрачного бизнесмена. Интересно, как милицейский капитан умудрялся вдавливать “живую плоть” директора предприятия в “деревянную твердь стула”? Изловчился как-то, вражина. А, может быть, “призрак призраку – плоть не отдавит”?

Эпиграф “Окончание” цитирует Экклезиаста о том, что все есть суета сует и всяческая суета. “Эпилог”. Короб просыпается в холодном поту. Все оказалось кошмаром. Он радостно вздыхает, садится в “Мерседес” (лучше бы служебную машину с фабрики вызвал), едет в аэропорт, паркуется на платной стоянке, там к нему подбегает бомжеватого вида верзила и тремя мощными ударами отправляет в нокаут. Занавес. Нет, не занавес. Есть еще послесловие, состоящее из цитаты Экклезиаста о том, что все реки текут в море, а оно не переполняются. Почему-то. Вот и вся книга.

А отзывы были так хороши! “Психологические проблемы, с которыми столкнулся герой, близки и понятны не только нашим современникам и соотечественникам, но и всему роду человеческому во все времена его истории”. Не больше и не меньше. Когда музы молчат, светоносцы скрипят перьями.

И все – таки, нас интересует прикладной аспект любой философии, как бы глупо она не провозглашалась. Что можно сделать с этим учением? Подумайте об этом. Чему учит вас автор? Помогать друзьям? Отнюдь. Он обучает вас пустой говорильне. Представьте себе – вы сломали ногу на гололеде. Лежите на снегу, обливаясь слезами, обломки кости об асфальт корябают – все дела. И вот, на ваше счастье на горизонте появляется ваш лучший друг – светоносный философ. Вы счастливы – сейчас вам придут на помощь. Он и приходит. Садится рядом на корточки, закуривает и начинает рассказывать вам о том, как хорош опыт, который вы сейчас приобретаете. Он говорит, что вам очень повезло. Ибо только сейчас вы можете понять, насколько иллюзорна наша боль, и этот холод, и эта кровь на снегу.

Вы пытаетесь ползти самостоятельно – к больнице, домой – да хоть к черту на кулички. Но друг отговаривает вас от этой глупости. Зачем куда-то ползти? Вы ведь не уверены в том, что все это происходит на самом деле – так зачем эта лирика? Он вас не бросит – будет сидеть рядом на корточках и подбадривать – пока вы не околеете. Если вам повезет и вас случайно подберет “неотложка” или кто-то из сердобольных прохожих, далеких от философии Света, позвонит 03 – жизнь продолжится. Вам потребуется справка о травме, страховка и все такое. Вы попросите друга засвидетельствовать обстоятельства происшествия, но он откажется – чтобы не навлечь на свою голову неприятностей. И прямо, честно, по-философски заявит вам об этом. Понимаете? Такова философия “Иллюзии страха”. Хотите иметь таких друзей? Хотите сами быть таким другом?

Ссылки на Писание особенно противны. Ведь Христос исцелял даже в субботу, помогал даже в нарушение общепринятых норм, делал добро даже врагам. А наши герои ничего не делают, даже если это ничем не грозит и не требует с их стороны никаких усилий. Ведь все для них – иллюзия. “Все что вам нужно для начала – взять библию и почитать”. Почитал бы и автор то, что советует. Узнал бы, как ответил Иисус на такой же вопрос молодому искателю, слишком отягощенному материально, чтобы увидеть правильный путь самому. Конечно, до Короба с его подпольной фабрикой, ювелирным магазином, рестораном, “Мерседесом”, особняком и бутиком – искателю было далеко. Но и тот не знал, как ему преобразовать свою жизнь – не отказываясь от мамоны.

Вот, с чего посоветовал Иисус начать искателю свое духовное возрождение. “Отдай все свое добро беднякам”. И все. И больше ничего не нужно. Этот совет вороватому и лживому Коробу подошел бы, как никому другому. “Отдай все, что ты нажил “непосильным трудом”, бомжам”. И все. И никаких проблем больше не будет. Никакая тюремная камера тебе не будет угрожать – ни во сне, ни наяву. Никакая милиция – ни честная, ни продажная – не будет вгонять тебя в холодный пот. Вы будете смотреть любому бандюку в глаза, а он будет вам завидовать. Понимаете? Все очень просто. В жизни вообще нет ничего сложного – если Вы живете так, что можете честно смотреть в глаза людям. Возможно, кому-то нравится жить в достатке – это его право. Только не надо сюда приплетать какую-то духовность, и особенно Бога. Это называется – забраться на божий стол со всеми своими копытами и засунуть рыло в дароносицу. Можете и приворовывать по случаю – дело ваше. Но не приплетайте сюда Свет, Писание и бога. Это не ваше, оно вам не нужно – так зачем себя уродовать и полоскать мозги другим? И не заявляйте в интервью, что любой человек, не верящий в бога, вызывает ваше подозрение. В таком случае вам придется отнестись с подозрением к себе самому – что само по себе симптоматично. А если “подозревать” – ваша профессия, то плохи ваши (и наши) дела.

Сегодня вокруг нас развелось много слепцов, так ловко рассуждающих о природе Черного и Белого, что и зрячему возразить нечего. Но если перед таким умником положить два предмета – черный и белый – и попросить взять нужный вам, то он не сможет этого сделать. Вот, почему они слепцы – не потому, что не могут определить Черное и Белое, а потому, что не смогут взять нужный предмет. Делает ли это автор намеренно или нечаянно – не принципиально. Но. Если он делает это специально, то преследует свои корыстные цели, а вы помогаете ему в их достижении. Если же он заблуждается, то это не значит, что и вам нужно заблуждаться. Вы отвечаете за свою жизнь, а не автор. Разберитесь, отделите злаки от плевел. И живите радостно. Здесь и сейчас, а не где-то и когда-то.

Эпилог. В прозе А.Турчинова я не нашел новых слов в литературе, философии, религии. Я не увидел и самой литературы, философии и религии. Не увидел я и психологии. И психологического триллера я не нашел. Возможно, я плохо смотрел. Попробуйте поискать сами – если хотите…

Таинственный незнакомец

(официальная страница рецензии: www.grafomania.info)