Минусинск — старинный и уютный город на юге Сибири. Рядом — Шушенское, «здешняя Италия», как писал матери сосланный сюда декабрист Кривцов. Молодые Ленин и Крупская провели здесь, возможно, самые спокойные и счастливые в человеческом измерении годы.
За 30-е и 40-е годы — репрессии, война, миграции — почти 30-тысячный состав населения Минусинска сменился не менее чем на три четверти. По данным разных исследователей, в городе в 1937–1938 годах расстреляно не менее 4500 человек. За последние 4 месяца 37-го и 38-й документально установлена казнь 3579 арестантов, пишет Новая газета.
Согласно мартирологу Минусинского региона, в сентябре 1937-го в Минусинске расстреляли 109 человек, в октябре — 357, в ноябре — 416. В декабре — 590, в одну лишь ночь на 9 декабря — 222 человека. Стволы не выдерживали, их клинило, добивали ломом. Последний декабрьский расстрел происходил в новогоднюю ночь.
Разделение профессионального и личного — великое завоевание цивилизации, палач убивает, потому что это служебная обязанность, а потом идет к своим детям и елке.
Зовут палача Андрей Спиридонович Алексеев. Он — начальник Минусинского оперсектора НКВД. К этой новогодней ночи ему 34 года. Красноярец, образование 2 класса, в органах ВЧК — ОГПУ — НКВД с 1921-го.
Куда он приходил домой в Минусинске, не установить, — в документах проставлен лишь его красноярский адрес: самый центр города, идти недалеко — под боком с конторой, дом, который сегодня входит в перечень культурного наследия, — «Жилой особняк. Провинциальное барокко, нач. XX в.». После национализации одно время здесь размещался детдом, а потом, до 1930-го, — жилье: в барокко вселился чекист Алексеев с товарищами.
Несколько цитат из рассекреченных документов (есть в редакции): «Свидетель Никитин показал, что процесс приведения постановлений о расстреле в исполнение носил мучительный характер, так как многие из репрессированных при расстреле оставались ранеными и по указанию Алексеева их добивали ломом. Свидетель Самойлов показал, что во время расстрела репрессированных в октябре 1937 года он был очевидцем и лично докладывал Алексееву о фактах издевательств и попытке Королева (подчиненного Алексеева. — А. Т.) взорвать одного из осужденных с помощью электродетонатора. Алексеев заявил, что не то еще делали, а главное в том, чтобы быстрее расстрелять, да беречь патроны».
Первый расстрел нового, 1938 года состоялся 2 января. В ту ночь убили 69 человек. Потом прибыли коллеги из Абакана, 5-го и 6-го числа сотрудники Хакасской УНКВД в Минусинской тюрьме казнили 130 осужденных. Всего за первый квартал в Минусинске ликвидировали 781 человека, за второй — 593. В июле расстрельная команда отдыхала.
5 августа 1938 года за один присест расстреляли 309 человек. Пишут, что Сардион Надарая ставил рекорд — полтысячи убитых за ночь, но подтверждений тому не найти, главный же палач Лубянки Василий Блохин распоряжался, чтобы его команде на расстрел доставляли не больше 250 человек за раз.
Минусинцы под руководством Алексеева, таким образом, вышли победителями в соцсоревновании по мясницкому делу, стахановское движение тогда гремело и развивалось во всех отраслях.
Всего в том августе уничтожили 422 человека. И — на убыль. В сентябре — 180, в октябре — 125, в ноябре — 6. 17 ноября 1938-го расстрелы залипают на паузе: выходит постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В декабре — 0.
Расстрелы, как правило, проводились с 19–20 часов до 3–5 утра. Производственные планы тогда перевыполняли, вот и спущенные Москвой Красноярскому краю контрольные цифры расстрелов ударно преодолели. По просьбе руководства края ему увеличили лимиты на расстрелы. Краевое УНКВД перевыполнило и расширенные лимиты. С мест поступали просьбы о новых лимитах.
Прежде чем рассказать об «ошибке» (так в документах НКВД) Алексеева, упомяну его коллегу. Иван Иванович Дзедатайс служил помощником начальника Хакасского УНКВД. 1896 г.р., из Лифляндской губернии, образование неполное среднее, член партии с 1917 года, в органах с 1920-го. Расстреливал в подвале здания УНКВД на набережной реки Абакан. Периодически команда Дзедатайса по звонку Алексеева выезжала в соседний Минусинск: они рядом — 25 км.
Дзедатайс умело работал с кадрами, включая в расстрельную команду попеременно практически всех оперативных работников. В Минусинске же, судя по отрывочным свидетельствам, на пике привлекали к расстрелам и обычных милиционеров (один после этого сошел с ума). В частности, оцифрован и есть в Сети документальный фильм «Грех нераскаянный» (1992, Ленфильм): съемка свидетельств бывших сотрудников НКВД, их сыновей, детей жертв в Минусинске велась в первой половине 1991-го.
Так вот, там рассказывают и о том, что милиционеры тоже стреляли, соревновались, у кого оружие лучше, осечки реже. Фамилия Алексеева не всплывает — «Мемориал» (внесен Минюстом РФ в реестр иноагентов. — Ред.) вытащит ее на свет позже. Чекисты в отставке делятся деталями того, как все происходило, упоминая, в частности, случай, когда спьяну потеряли при вывозе труп и забрали случайного свидетеля этого происшествия, сторожа.
Действительно, во избежание нервных срывов приказом НКВД СССР исполнителям разрешили в порядке профилактики «взбадривание».
Далее — о событиях одной осенней ночи 1938 года, то, что известно по документам. Дзедатайс, Алексеев и два минусинских сотрудника, Александр Иванович Королев (1907 г.р., из Саратовской губернии, неполное среднее) и Иван Константинович Новоселов (1900 г.р., из Вятской губернии, 2 класса) с возлияниями переборщили: когда привели приговоренных, исполнители не могли попасть в цель, в качестве контрольного выстрела пользовались ломом.
Затем — очередная партия. Стрельба шла уже столь беспорядочно, что трое контрреволюционеров из подвала сбежали. Их нашли, приговор привели в исполнение, однако об этом стало известно в Красноярске — кто-то из своих донес в краевое УНКВД. Следствие было кратким, выводы — в той системе координат — верными: следственный отдел НКВД СССР установил, что Алексеев, Королев, Новоселов и Дзедатайс «совершали грубые нарушения соцзаконности и должностные преступления». Всплыли «издевательства над осужденными», мародерство. Установлена первопричина — неумеренное пьянство на рабочем месте. 22.10.1938 г. Особое совещание при НКВД СССР уволило всех четверых из органов «за дискредитацию звания сотрудников НКВД» и заключило в исправительно-трудовые лагеря.
Из лагеря Алексеев неоднократно писал и требовал пересмотра его дела, так как считал себя невиновным, заявлял о неукоснительном соблюдении директив НКВД по массовым репрессиям и расстрелам. Обращаясь к Ежову, Алексеев сообщил, что 17 лет честно работал в органах ВЧК — ОГПУ — НКВД и только за 1937 год лично арестовал 2300 троцкистов и других правых, причем более 1500 из них расстрелял. 09.01.1941 постановлением того же Особого совещания при НКВД СССР Алексеева условно-досрочно освободили из мест заключения, а в августе 1943-го НКВД снял с него судимость и связанные с ней ограничения. Обоснования: учет прежних заслуг Алексеева перед органами НКВД, глубокое осознание допущенных в 1938 г. ошибок и честное отношение к труду во время отбытия наказания.
Теперь к нашим дням. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 позволил реабилитировать всех граждан, осужденных внесудебными тройками, коллегиями ОГПУ и Особыми совещаниями НКВД — МГБ. Восстановление в правах и «утраченного доброго имени» не касалось изменников Родины, карателей, нацистских преступников, работников, занимавшихся фальсификацией уголовных дел, а также лиц, совершивших убийства.
И в 1989 г. предпринята первая попытка реабилитировать и минусинского мясника, и всех, кого с ним осудили. Однако старший помощник прокурора Красноярского края Г. Матвеев проверил ряд дел, расследованных минусинским оперсектором под управлением Алексеева, установил факты фальсификации материалов, грубые нарушения законности и счел, что Алексеев с подельниками реабилитации не подлежат.
Эпохи сменились, и 10 апреля 2002 г. прокуратура Красноярского края нашла возможность и все же реабилитировала Алексеева, поскольку инкриминировали ему в 1938-м статьи о «вооруженном восстании или вторжении в контрреволюционных целях, захвате власти в центре или на месте», а также «организационную деятельность», направленную на захват власти.
Как тогда пояснил «Новой» Алексей Бабий, председатель красноярского «Мемориала» (также внесен Минюстом РФ в реестр иноагентов. — Ред.), Алексеев всего этого не затевал и не совершал, поэтому прокуратура с юридической точки зрения права. Но Бабий не допустил, чтобы Алексеев и его коллеги появились — хотя формально должны были — в мартирологе на сайте красноярского «Мемориала» и на страницах многотомных книг памяти жертв политрепрессий Красноярского края и Хакасии. Да, Алексеев и его трое коллег тоже жертвы. Но прежде — палачи. И неправильно, если Алексеев будет соседствовать в книгах памяти с теми, кого приказал добивать ломом.
Однако в красноярской базе данных он остался — это не книга памяти. И когда красноярцы передали эту базу данных в Международный «Мемориал» (внесен Минюстом РФ в реестр иноагентов. — Ред.), Алексеев всплыл в «Открытом списке» жертв политрепрессий и до сих пор там значится.
Это, конечно, не конец. Алексееву предстоит долгая и беспокойная посмертная судьба. Никакого гражданского мира в России нет и в обозримом будущем не предвидится: в прошлом году, как выяснила «Новая», один из российских юристов все-таки смог добиться отмены реабилитации Алексеева как жертвы политрепрессий (документ есть в редакции). Как юрист прокомментировал «Новой», «решение об отмене реабилитации маньяка делает честь органам прокуратуры, ибо показывает их способность корректировать свои решения».
Против Алексеева есть еще одно уголовное дело; по нему составлено заключение военной прокуратурой Дальневосточного округа — признан не подлежащим реабилитации.
Если это консенсус, то он пока достигнут в отношении лишь этого фигуранта — бесспорного для одних, противоречивого для других, принадлежащего к чекистской касте (и на этом точка: неприкосновенный) для третьих. Вот вам обратный пример: в прошлом году военная прокуратура Западного военного округа реабилитировала Чудина, Свободину и Дрейцера — трех жертв расстрела в Петрограде 1919 г. с санкции спецкомиссии ЧК во главе с Дзержинским. В этом году та же прокуратура это решение отменила, и 10 ноября коллегия кассационного военного суда в Новосибирске подтвердила последнее решение. То есть буднично и прозаично оправдала бессудные казни: Дзержинский ошибаться не мог.
Это вовсе не далекая история. Это о нас и про нас. И про детей наших. Это точечная хирургия, ювелирная работа над самой тяжелой травмой России. Конца и края ей не видно. Но все же надежда присутствовала, люди работали.
Запрет «Мемориала» — хоть он и кажется нереалистичным, невыполнимым — будет означать, что гражданского мира в стране в принципе ждать не стоит.
Что сделала Россия за 80 лет, чтобы террор против нее не повторился? Какие выстроила системные механизмы и институты защиты? Ведь причины для ночных расстрелов, для того, чтобы Алексеев вновь взял ломик, найдутся всегда. Да, при Ельцине страна приняла новую Конституцию и ввела мораторий на смертную казнь. Что еще?
Конституция меняется у нас легко, обязательства по международным договорам (почему, в частности, расстрелы и прекращены) по нынешним временам вопрос крайне мутный, норма о смертной казни в национальном законодательстве никуда не пропала. Некую надежду дает научно-технический прогресс — зачем расстреливать, если благодаря интернету и развитию СМИ можно манипулировать сознанием миллионов с куда меньшими затратами и напряжением, а современные технологии добычи из родины сырья не требуют уже рабского труда, и ГУЛАГ благодаря развитию производительных сил неэффективен.
Но инженерные решения никогда никому не давали гарантий. Алексеева или любого другого человека может остановить только человек. Для того и нужен «Мемориал».
Автор: Алексей Тарасов, НОВАЯ ГАЗЕТА