Падальщики: кто звонит родителям по ночам выманивая деньги, когда их дети в зоне АТО

«Телефонные террористы» работают не первый месяц, однако в последнее время случаи ночных спонтанных звонков участились. «Репортер» разбирался, как милиция борется с этим «бизнесом», а также почему среди жертв телефонных террористов чаще всего оказываются матери украинских военных

— «Мам, уменя сломаны ребра, я в плену!»— каже мені в трубку якийсь хлопець з плачем в голосі. Але нерафінованою російською мовою. Все продумали, а це — ні. Яж знаю свою дитину. Знаю його інтонацію, як говорить. Мовчу, думаю собі, що ж він буде мені далі говорити,— рассказывает жительница Чернигова, учительница Лиля Александровна. Ее сын в зоне АТО с февраля. Мошенники позвонили ей на домашний телефон в обед, в будний день.

— Казав ще: «Мне тут так плохо… Пусть меня убьют…» А я йому відказую: «Ну добре, я зараз передзвоню». І на тому кінчилося, більше не телефонували. Одразу подзвонила синові. У нього, у справжнього, все було добре. Знала, що брехня то все, але розхвилювалася. Як то кажуть, «а осадок остался».

— Вот и мне на работу звонили рано утром,— говорит Сергей Иванович из Днепропетровска. — Тоже сыном представился. Я сначала поверил, поскольку в трубке шипение было — голос не разобрать. Потом перезвонил какой-то мужчина, будто бы работник СБУ, сказал, нужно 100 тысяч грн. заплатить, чтобы сына из Донецка вывезли.

К счастью, Сергей раньше слышал о подобных случаях и просто положил трубку. Способ стар как мир, а вот легенда — новая. Обычно жертвам говорят, что их родственник попал в ДТП, подрался, задержан то ли из-за хранения, то ли из-за покупки оружия или наркотиков. Иногда даже вменяют убийство, тогда ставки растут в разы. Причем если до девальвации суммы начинались от нескольких тысяч гривен, то сейчас мошенники спокойно требуют около 10, за убийство — не менее $1 тысячи. При этом фиксированной ставки нет, она зависит от планов и амбиций звонившего. По словам заместителя начальника отдела по связям с общественностью главного управления МВД Украины в Киеве Ирины Левченко, мошенники ориентируются исключительно по ходу разговора:

— Они могут попросить 20 тысяч грн, ачеловек в истерике ответит, что таких денег у него нет. Затем спросят — а сколько есть? И он сам подскажет ответ. Причем многие даже не помнят большей части разговора из-за шокового состояния.

— В Одессе это опера в двух действиях,— рассказывает программист Юрий.— Первое, стандартное,— звонок, разговор и т. д. Если бандиты поняли, что уродителей есть деньги, но «развод» не получился, то могут пойти на грабеж их квартиры. Под видом ремонта кабельного, например. Так случилось у моих знакомых. Вломились в квартиру и вынесли все. Звонком проверили почву.

Дело техники

— Если бы я не услышала его голос по телефону, я бы, может, еще что-то заподозрила. Но голос был точь-в-точь,— жалуется Оксана, 50-летняя жительница столицы. Она отдала 5 тысяч грн еще пять лет назад, но детали произошедшего помнит до сих пор. В нынешнем году ей звонили уже два раза, а за прошедшие пять лет от этих мошенников пострадало еще несколько человек из ее окружения.

Ее крестная мать, которой 85 лет, отдала 9 тысяч грн, отложенные на похороны, подруга — 4 тысячи грн при зарплате в 2 тысячи. У нее было заболевание вроде шизофрении, поэтому обмануть ее было делом нехитрым. А другая знакомая вынесла мошенникам и вовсе 20 тысяч грн — ей сказали, что сын совершил убийство. Причем под подъездом ждала машина, в которой находилось четыре человека — все при параде: вкостюмах и галстуках.

Свою историю Оксана рассказывает, то и дело сглатывая слезы:

— Это было в январе, вночь с 10-го на 11-е число. Позвонили с неизвестного номера, заиграла та же мелодия, которая стоит на номере моего сына Игоря. С перепугу просыпаюсь, смотрю начасы — 04:11. Беру трубку. Слышу его голос.

А дело было вот в чем. За пару дней дослучая мошенничества сыновья жертв получили странный звонок с предложением поучаствовать в акции, купить или продать что-то и т. п. Скорее всего, именно таким образом был взят образец их голоса. По словам президента холдинга Internet Invest Group Александра Ольшанского, голос подделать не трудно:

— Это не такое редкое умение и вообще дело техники — если ты где-то записал голос, можешь подготовиться. Плюс накладывается фактор стресса, из-за которого мать не заметит разницы.

— Мама, у меня маленькие неприятности, я в милиции.

— Что случилось?— спрашивает Оксана, после чего телефон внезапно отключается.

Спустя минуту взволнованной матери звонят с другого, уже не определенного номера.

— Капитан милиции Сергей Васильевич. Здравствуйте! Вас беспокоят из МВД Шевченковского района. У вашего сына неприятности, он подрался в метро. Парень, которого он избил, подал заявление. С вашим сыном все нормально — подбит глаз и ссадины на руках.

В первую минуту здравый рассудок покидает, даже если ты понимаешь, что этого быть не может. Страх, отчаяние, ты не знаешь, что делать. Волнение взяло верх над самообладанием. Оксана начала кричать.

— Короче, вы хотите его сейчас забрать?— спросил голос втрубке.

— Конечно, хочу! Выезжаю!

— Подождите! Для этого нужно 5 тысяч грн. До пяти утра. Так как дальше будет следующая смена и дело вашего сына передадут наверх. Ищите деньги, можете положить на счет.

— Какой счет? Куда? О чем вы?— женщина не может понять, что происходит.

— Или можем встретиться,— соображает голос втрубке.

По словам Ирины Левченко, в последнее время деньги просят исключительно перечислять, а не отдавать при встрече. Поэтому поймать мошенников стало еще труднее.

— Сейчас квам подъедет наш человек, передадите деньги. Затем выезжайте на Лукьяновку, там вас будет ждать сын.

Вирус всмартфоне

После разговора Оксана попыталась дозвониться сыну, но трубку никто не брал. В данном случае парень просто спал, но бывает иначе. Иногда используют аппаратуру, которая глушит сигнал, либо мобильный может быть украден и ответит тот же аферист. Многие жертвы вовсе не звонят детям, так как находятся в шоковом состоянии. Ведь звонки чаще всего происходят ночью или рано утром, так легче застать врасплох.

Оксана уверена, что ее телефон какое-то время прослушивался, так как аферист говорил ей вещи, которые мог знать только Игорь.

Александр Ольшанский утверждает, что достать аппаратуру для прослушки мобильного несложно, но штука эта довольно дорогая и требует профессионального использования:

— Станция прослушивания мобильного телефона стоит не менее $100 тысяч. Этот бизнес не настолько выгоден и не стоит таких рисков. Намного проще и дешевле прослушать помещение, где находится человек. Во-вторых, очень просто прослушать городской телефон. Для этого нужно буквально вкрутить два проводка. В-третьих, есть специализированные вирусы, которыми заражают смартфоны. Они записывают звонок, а потом отправляют его поинтернету.

— Еще сработал страх. Все мы знаем, что значило раньше попасть в милицию. Даже если ты не совершал преступления, тебе его могут приписать. Подруга, укоторой я одолжила деньги, говорит, что я была похожа на зомби. Когда я спустилась к подъезду, приехало такси. Вышел опрятно одетый человек, взял деньги, даже не пересчитывал… И уехал,— вспоминает Оксана.

При встрече он даже показал «корочку». Подделать ее несложно и недорого. Затем женщина помчалась на Лукьяновку, но сына так ин е нашла. Уже светало, и ей удалось дозвониться ему — тот мирно спал дома. Когда она поняла, что случилось, еще долго не могла оправиться:

— Мне тогда вызывали скорую, ставили капельницу. Я в буквальном смысле так волосы на себе рвала из-за нервов, что расцарапала голову.

Мошенник без хвоста

— Мы позвонили в милицию, но на вызов приехали через два часа и просто взяли заявление. Не пробили телефон по телефонной базе, не составили фоторобот человека, которому мама с папой передали деньги, и даже не определили хозяина машины по номерам! — возмущается Алла, чьи родители отдали 10 тысяч грн низкорослому мужчине, приехавшему на авто после звонка.— Более того, нам сказали, что мы деньги отдали сами, что факта преступления нет и вообще такую аферу нелегко разоблачить. Так что это наши проблемы.

Финал истории Оксаны идентичен:

— Я написала заявление в милицию, но там во всем обвинили меня. Потом начали звонить сыну, вызвали меня второй раз с предположением, что это он меня подставил. И я поняла — все бессмысленно. Сказала им, чтобы забыли мой телефон с таким подходом. Через несколько недель нашла в интернете информацию про номер, с которого мне звонили. Оказалось, он был замечен в подобных мошенничествах еще годом ранее! Но его так никто ине нашел. Наверное, не захотел.

— Найти по номеру — практически нереальная задача. Во-первых, пошел купил карту — затем выбросил ее. Во-вторых, позвонил из ресторана — ушел изресторана. Опыт говорит, что так искать бесполезно. Хотя думаю, что, раз это коснулось военных, дело должно сдвинуться с мертвой точки и к работе МВД в скором времени подключится СБУ,— говорит Александр Ольшанский.

Ирина Левченко подтверждает тот факт, что искать по номеру — дело гиблое:

— Мобильный номер в Украине можно купить где угодно и как угодно. Паспортных данных предоставлять не нужно. Карточка в один день действует, в другой уже нет. Не так просто все быстро установить. Есть юридические моменты. С начала мы даем представление в прокуратуру, она соглашается сним, если имеет такое желание, после этого мы отправляемся в суд, тот дает разрешение, и этот процесс занимает время. Иногда бывает поздно. Но большая проблема как раз не с тем, что телефон отключен, а с тем, что звонок происходит из места лишения свободы либо из-за границы — ближайшего зарубежья, где задержать кого-то практически невозможно.

Правозащитник Эдуард Багиров считает, что сложность в поимке преступников может быть в другом: в самой милиции есть работники, которые задействованы в схемах.

— Каждый год МВД выявляет 500–600 человек, которые задействованы в криминальных схемах, втом числе мошенничестве. При этом в тюрьмы из них попадает максимум 6–7%. Причина — корпоративная этика и возможность откупиться. Допускаю, что определенные высокопоставленные сотрудники милиции могут крышевать этот вид бизнеса. Скажу больше — за годы независимости Украины во многих преступных схемах принимали участие именно работники правоохранительных органов.

В милиции утверждают, что в основном этой аферой занимаются ранее судимые. Люди самоуверенные, обученные психологическим приемам. Большая часть звонков совершается заключенными, в то время как их посредники занимаются организационными вопросами, иногда это могут быть даже их родственники. Из-за того что официально у заключенных нет мобильных телефонов, даже если установить приблизительно, на каком этаже здания находится телефон, очень сложно отыскать ту самую камеру.

Найти же номера телефонов будущих жертв сегодня легко. Для этого есть соцсети и телефонные базы, которыми кишит интернет.

— Но чаще всего мошенники звонят всем подряд, меняя лишь одну цифру вномере,— говорит Ирина Левченко. —  Обычно они попадают наженщин, укоторых вообще нет сыновей. Так и с родителями военных — необязательно знать, что их сын участвует в АТО, можно звонить на-обум. Но, скорее всего, информация сдана людьми из окружения. Слив мог произойти в любом месте — от военкомата до побратима по оружию.

По словам Эдуарда Багирова, утечка информации происходит как раз в военкоматах.

— Кандидат на военную службу оставляет там информацию о себе, втом числе номера телефонов родителей. Соответственно, 90% этой информации хранится в военкоматах и подразделениях СБУ, которые занимаются АТО. Так как общеизвестно, что наши военкомы очень падки на материальное вознаграждение, предполагаю, что, скорее всего, сведения вытекают из военкоматов. Причем это уже не классическое мошенничество. Это расценивается как преступление против государства, по такой статье можно получить от 10 до 15 лет.

В милиции уверяют, что в целом люди стали более осведомленными, поэтому деньги отдают реже. И все же количество случаев телефонного мошенничества стремительно растет.

— Чем беднее люди и чем хуже моральная обстановка в стране, тем быстрее смазывается граница между тем, что можно, и тем, что нельзя,— размышляет Ирина Левченко.— Многие люди находятся в отчаянии. И тут уже вопрос не к милиции, а к психологам, социологам и общему самочувствию общества, которое нужно улучшать.

Автор: Наталия Судакова, РЕПОРТЕР