ПАВЛИК МОРОЗОВ БАНКОВСКОГО ДЕЛА

Упоминание об “Укрпищепромбанке” во всем обширном Интернете вы найдете лишь одного характера – банк ликвидируется. Первое упоминание об этой печальной для банка и его клиентов перспективе относится еще к осени 1998 года. Агония растянулась на долгих шесть лет, хороня под обломками некогда многообещающего коммерческого предприятия десятки людских судеб и погубив, как минимум, одну человеческую жизнь. Банкротство “Укрпищепромбанка” явилось следствием отнюдь не его противостояния конкурентам или оппозиционности руководства банка по отношению к властям. “Могильщиком” перспективного финучреждения стал пресловутый “человеческий фактор”. Или, вернее сказать, трагедия одной семьи, прискорбно отразившаяся на банке.У последней черты

Постановление “О неотложных мерах по стабилизации деятельности коммерческих банков”, извещавшее о принятии к отдельным банкам жестких мер воздействия, было принято 2 октября 1998 года Национальным банком Украины. Особое внимание уделялось тем, кто не имеет достаточного нормативного капитала. Что было вполне объяснимо: в условиях дестабилизации рынка капиталов после российского финансового кризиса выжить могли лишь сильнейшие. В марте того же 1998 года, требуя от коммерческих банков увеличения уставного капитала, НБУ дал “пастве” солидную фору во времени. Поскольку такие решения могут приниматься только собраниями акционеров банков, для проведения которых, согласно действующему законодательству, требовалось не менее 45 дней. Поэтому НБУ предупредил банки о необходимости проведения собрания акционеров не позднее 1 мая. И регистрации уставного капитала, соответствующего действующему законодательству – до 1 января 1999 года.

Несмотря на либерализм Нацбанка, восемь банков вообще не подали необходимые документы в департамент банковского надзора о наращивании уставного капитала. Что побудило НБУ отозвать банковские лицензии у семи из них: “Крым-Юрт” (г. Севастополь), “Сервис” (г. Хмельницкий), “Крымкредит” (г. Симферополь), “Заводбанк” (г. Днепропетровск), “Заря” (г. Ривне), “Эра” (г. Харьков). И киевского “Укрпищепромбанка”. Для банковских кругов жесткое решение Нацбанка громом среди ясного неба не стало. Кроме недостаточной капитализации, в попавших “под раздачу” банках не были созданы необходимые резервы и злостно нарушались обязательные экономические нормативы.

Накануне “приговора” о ликвидации и последовавшего за ним отзыва лицензии «Укрпищепромбанк» представлял собою жалкое зрелище. Занимал лишь 110-е место среди прочих 127 украинских банков по надежности (по соотношению активов, обязательств и капитала) – по данным АУБ по состоянию на 1-е марта 1998 года. Его активы на тот момент оценивались в жалкие для банковских структур даже по украинским меркам 5,95 млн.гривен – при стойкой тенденции к их дальнейшему уменьшению. 2, 54 миллиона гривен – обязательств, 1,34 млн. экю уплаченного капитала. Банк еще “дышал”, создавая видимость существования, но фактически был уже мертв – об этом знал каждый сотрудник, от руководителей управлений до уборщиц…

Становление

“Укрпищепромбанк” был зарегистрирован 28 апреля 1993 года. Идея его создания принадлежала руководителям ряда крупных предприятий пищевой промышленности Киева. Банк замышлялся, как перспективный финансовый инструмент, для расчетов между предприятиями пищевой отрасли Украины в целом и потому нашел сторонников своего существования в стенах Министерства пищевой промышленности. В здании министерства по ул. Гринченко, 1 в Киеве разместился первый офис банк. Этот же адрес стал его юридическим адресом. Список основных учредителей банка мог вызвать у потенциальных клиентов только доверие – киевская кондитерская фабрика имени Карла Маркса, пивзавод “Оболонь”…

Но вопреки задумке, отраслевым “Укрпищепромбанк” так и не стал. Что было тому причиной – приватизационные процессы в отрасли (новые хозяева предприятий переводили счета в “дружественные” банки), неумение следовать рыночной коньюктуре динамично развивающихся услуг банковского сектора или недоверие управленческому звену самого банка – сегодня уже не важно. Важно другое – потенциально перспективный банк развивался вяло, медленно, новых клиентов привлекал “со скрипом”. И клиенты эти со скромными оборотами, скорее, были аутсайдерами в бизнесе, без каких-либо перспектив к росту. К тому же банк не вел никакой рекламной кампании собственных услуг, об имиджевой рекламе речь в стенах этого финансового учреждения, по воспоминаниям его бывших сотрудников, вообще не заходила. Возможно потому, что руководство банка в лице председателя правления Олега Николаевича Спицына и трех его сыновей (!) и вовсе не имело никакой стратегии развития банка. Какая тут реклама?

Семейный подряд

Банком управляли Спицыны. Спицын-старший – глава банка. Старший сын Евгений – советник председателя правления (папы) по экономическим вопросам. Два младших Спицына, близнецы, занимали в банке также ключевые должности: один возглавлял кредитный отдел (управление), другой контролировал валютные операции. Чем объяснить такую насыщенность Спицынами единицы площади, сегодня достоверно не сможет сказать никто.

Сам Олег Николаевич, даже если бы и захотел, уже никогда не объяснит мотивацию привлечения к работе в банке сыновей от двух своих браков (старшего Евгения – от неудачного первого, двух близнецов – от позднего второго). Спицын-старший мертв: сердце не выдержало перипетий развала банка и связанной с этим семейной трагедии.

Собственно, развал банка и был обусловлен взаимной неприязнью детей Спицына. По твердому убеждению коллег покойного банкира, именно старший сын Евгений, его неуемная страсть к стяжательству и верховенству в делах банка и погубила последний. Но – по порядку.

Евгений Спицын перешел в “Укрпищепромбанк” из Сбербанка, где, будучи выпускником Института народного хозяйства, занимался информатизацией и компьютеризацией структурных подразделений. Очевидно, Спицын-старший, забирая сына к себе, хотел приобщить первенца к серьезному бизнесу, изъясняясь старомодно – дать ему путевку в жизнь. Но в отличие от двух сыновей от другого брака, которым в банке были доверены ответственные посты, Евгений получил от папы ничего не значащую в юридическом плане должность “советник” – без права подписи каких-либо документов. Столь низкий ранг подчиненного Спицын-старший компенсировал “близостью к телу” – предоставлением сыну кабинета напротив своей приемной и служебного авто. Но долго такое положение вещей Евгения удовлетворить не могло – он жаждал не второстепенной роли.

Сегодня уже никто не скажет точно, когда именно – в 1995-м или 1996-м – Евгению удалось убедить отца предоставить ему большую, нежели была до этого, степень свободы в использовании капиталов банка. Но именно с его именем связан всплеск скандального свойства финансовых операций, мягко говоря, для банка непрофильных.

Суть их заключалась в следующем. Используя связи отца, Евгений по себестоимости, а то и ниже ее, приобретал дефицитный в то время спирт напрямую у производителей. Часто – по бартеру за не менее дефицитный сахар. Затем этот спирт поставлялся на ликеро-водочные заводы Кировограда и Золотоноши. Откуда прибыльная часть сделки в виде готовой продукции – водки – поступала “фурами” в Киев. Здесь водка, зачастую в непосредственной близости от офиса банка (на улице Ванды Василевской), перегружалась в автомобили дилеров и следовала в точки реализации. Удивительная дешевизна отпускаемого “продукта” делала бизнес сверхрентабельным, схема “сахар – спирт – водка” исключала налогообложение. О размахе бизнеса говорит тот факт, что в неделю “с колес” в Киеве “улетало” до трех “камионов” водки, каждый из которых приносил гарантированной прибыли свыше $ 10 000. Эту сумму как-то в запальчивости обронил сам Женя Спицын, в присутствии банковских служащих (!) предавая остракизму – “за глаза” – своего отца за “непонимание реалий”. Большинство же расчетов по сделкам осуществлялось за наличные.

Нужно ли говорить, что эти товарно-денежные махинации явно криминального свойства Евгений Олегович осуществлял на средства банка, якобы кредитные. На самом же деле деньги под сделки “кредитом” можно было назвать с большой долей условности. Ибо оформлялся “заем” на фиктивные фирмы под смехотворный процент, вовремя в банк не возвращался, принося его распорядителю и его партнерам регулярные и обширные дивиденды. В самом банке могли лишь теоретизировать по поводу “упущенной прибыли” и такого обращения банковского капитала…

Этот “бизнес” за гранью фола не мог не привлечь к себе внимания со стороны различных криминальных структур, в середине 90-х плотно “оседлавших” рынки спиртного, особенно – столичные. Последовали “кидки” и неплатежи за отгруженное спиртное, “предъявы” и “разборки”. В ходе одной из сделок вдруг выяснилось, что отпущенные “потребителю” вагоны с сахаром – суть операция “савлоховцев” (членов преступной группировки ныне покойного Бориса Савлохова) по отъему этого самого “стратегического продукта” мошенническим путем. Вагоны удалось разыскать и остановить уже в пути, завернуть обратно – при помощи службы безопасности банка, формально к этой сделке никакого отношения не имевшей.

Эпопея с сахаром, жертвою которой едва не стал сам банк, получила продолжение в виде многочисленных “терок” службы безопасности “Укрпищепромбанка” с бандитами, требовавших “компенсации” именно от банка. Еще бы! Ведь, проворачивая свои аферы, Женя Спицын всем и всюду – для вящей убедительности – представлялся “советником председателя правления” и “вторым человеком” в банке. Что явно не добавляло банку респектабельности.

Именно после выяснения отношений с “савлоховцами” вокруг банка закрутились “представители” различных преступных сообществ – от “киселевцев” до людишек “Купца”. С которым у банка в лице Евгения Спицына, все чаще манерою речи и ужимками “косившего” под блатного, наладились особые, скажем так, партнерские отношения. Ибо в силу неизвестных автору причин именно эта группировка опекалась проблемными кредитами, выданными банком, и “устаканивала” неурядицы Жениного бизнеса.

Собственная же служба безопасности “Укрпищепромбанка” фактически была устранена от сопровождения кредитов, носящих клеймо “семейных”. И задействовалась только тогда, когда все иные способы разрешения конфликтных ситуаций, включая “бандитские”, оканчивались безрезультатно. “Безпека”, представленная преимущественно офицерами действующего резерва СБУ (как и завхоз банка, и ответственный за телефонию), лишь гадливо морщилась, когда Евгений Олегович “встревал” в очередной раз. А возврату “проблемных” денег содействовали офицеры Министерства внутренних дел и даже антитиррористического Управления “Альфа” СБУ! Вряд ли, руководствуясь Законом…

По свидетельствам очевидцев, Спицын-старший болезненно переносил сыновьи проделки. Впрочем, как и младшие братья, отличавшиеся от “старшенького” рассудительностью и взвешенностью в поступках. Несколько раз прямо в банк приезжала “скорая” – приводить в чувство Олега Николаевича, испытывавшего острые сердечные припадки. Лихорадило и банк, значительная часть активов которого была выведена Евгением Спицыным и буквально растворилась в неизвестных направлениях. Начались претензии со стороны основных акционеров, возмущенных бардаком, творящемся в банке. Пошли разговоры о неминуемом смещении Спицына-старшего с должности.

Павлик Морозов банковского дела

И Евгений, чьи дни пребывания в банке были сочтены, ударился во все тяжкое. Очевидно, он решил использовать конфликтную ситуацию, спровоцированную им самим, для…отстранения от должности своего отца! Поистине, история Павлика Морозова в современной интерпретации… И прежде отзывавшийся неуважительно о своем отце (формально – и руководителе) в присутствии коллег по банку, Евгений сделал, как ему, наверное, казалось, “ход конем” – пошел на открытое сотрудничество со следователями из УБОПа, расследовавших череду финансовых злоупотреблений в банке. Ему нечего было бояться – его подписи нигде не стояли, выдачу кредитов самому себе он не санкционировал, в фиктивных фирмах, “рисуемых” “под кредит”, не значился…

Именно с его “подачи” в одночасье были задержаны и арестованы два его брата по отцу – больше никто не располагал компроматом против “семьи”. А сам Женя свое сотрудничество со следствием даже не думал скрывать от коллег. Не выказывая равно никакого сочувствия по поводу ареста братьев, своими подписями прикрывавших его же аферы. В день, когда УБОП устроил тотальный обыск помещения банка и прохожие наблюдали удивительную картину – летящие из окон банка веером документы (сотрудники избавлялись от улик), Женя на работу, вопреки обыкновению, не явился. Но его заметили сотрудники службы безопасности банка, припозднившиеся к началу рабочего дня: Евгений Олегович, стоя за углом ближайшего к банку строения и созерцая полет гонимых ветром документов…улыбался!

Уголовное дело, возбужденное “по факту”, грозило лишением свободы ряду сотрудников банка. В этих условиях в 1997 году и состоялось собрание акционеров “Укрпищепромбанка”, сместившее Олега Спицына с должности председателя правления. Его преемником стал руководитель единственного – Днепропетровского – филиала банка, креатура…Спицына Евгения Олеговича! По поводу чего Женя громко ликовал, раздавая ближайшему окружению обещания немедленного повышения в должностях. Деталь: на собрании акционеров без каких-либо на то полномочий присутствовал высокопоставленный сотрудник УБОПА с улицы Богаутовской, курирующий следствие, ведущееся по банку. Именно в его компании накануне собрания чаще всего видели ухмыляющегося Женю…

Исход «мальчиша-плохиша»

Глубокое разочарование, наверное, испытал Евгений Спицын, когда новый – “свой” – председатель правления банка указал ему на…дверь! Очевидно, отлично зная истинную цену Евгению Спицину, новый руководитель решил не испытывать судьбу и расстаться со своим протекционистом. Отлучение Жени от банка случилось через две недели после собрания акционеров.

А еще через несколько месяцев новый председатель правления “Укрпищепромбанка” был убит неизвестным (неизвестными) в ходе своей краткосрочной поездки на родину – в Днепропетровск. Ни милиция, ни прокуратура не спешат информировать общественность об успехах, достигнутых в расследовании этого преступления…

“Укрпищепромбанк” так и не оправился от постигших его ударов. Он ликвидирован.

Александра Павлова, специально для «УК»

P.S. «УК» будет интересно узнать мнение читателей и очевидцев о событиях, связанных с “Укрпищепромбанком”. Ждем ваши отзывы по редакционному адресу.