Нью-Йоркский бордель с «русским следом»: как «наши» обживают Америку

Анна Гристина, она же Анна Скотланд, родилась в Шотландии, имеет недвижимость в Канаде и живет с британским паспортом и американской гринкартой в городке Монро в нью-йоркском графстве Ориндж, где ее считают образцовой матерью четырех детей. Вместе со своим третьим мужем Кевином Горром она занимается торговлей недвижимостью. Обвиняют Гристину в том, что она была «мадам», то есть руководила сетью проституток, которые последние 15 лет обслуживали богатых клиентов и заработали для нее $10 млн.

Следствие велось пять лет, и прокуратура предоставила суду от 50 до 100 часов скрытой видеозаписи, подтверждающей вину Гристины. На следующий день после ареста Анны помощник манхэттенского прокурора Чарльз Линехан сказал судье Хуану Мершану, что «у нас есть минимум одно показание свидетеля, который присутствовал при сексуальной встрече, организованной (Анной Гристина) для одного из ее клиентов с несовершеннолетними (проститутками)».

Анна Гристина

Гристина категорически отрицает это и утверждает, что следователей интересует не она, не ее девочки и не ее бордель, а клиенты – десяток фамилий крупных торговцев недвижимостью и инвестиционных банкиров, список которых ей показали на допросе в прокуратуре. «По сути это было: скажи то, что нам нужно, и мы тебя выпустим, – сказала Анна в тюремном интервью. – Некоторых я знаю, некоторых нет. Дело не во мне, все это куда важнее, чем я».

Утром 22 февраля Анна посетила в Манхэттене Дэвида Уокера, финансового консультанта компании Morgan Stanley. Ее арестовали на улице, в паре кварталов от офиса компании и доставили в манхэттенскую районную прокуратуру.

Там, по словам Анны, ее допрашивали в маленьком кабинете несколько часов, причем один следователь по чину старше другого. «Те, кого я знала, были моими старыми знакомыми политиками, банкирами и риэлторами, – сказала она в тюремном интервью о списке, который ей показали на допросе. – Я знала примерно половину. Я просила адвоката. И тогда они уходили, передавая меня другому (следователю), чтобы со мной говорил он.

И все начиналось сначала. У меня создалось впечатление, будто они пытались создать дело, но не знали как… Я до сих пор понятия не имею, чего они хотели. Из меня выжимали информацию, которую я не знаю, которой у меня нет. Если я такая большая и важная «мадам», которая делала такие деньги и за которой следили пять лет, чего же они арестовали меня по обвинению в одном-единственном пункте потворства проституции, да и то только после того, как я отказалась с ними разговаривать?»

На следующий день, уже в суде, Гристина услышала, будто в кабинете Уокера обсуждала с ним свои планы рекламировать проституток в Интернете. В интервью из тюрьмы Анна заявила, что в то утро обсуждала со своим знакомым Дэвидом Уокером проект «совершенно легального» интернет-сервиса, который знакомил бы очень состоятельных мужчин с понравившимися им женщинами «для длительных отношений». Она не признает себя виновной и утверждает, что честно зарабатывала на жизнь торговлей недвижимостью, хотя признает, что эта торговля сводила ее с очень богатыми и влиятельными господами.

Предъявленное обвинение грозит ей лишением свободы на срок до 7 лет. За освобождение Гристина судья Хуан Мершан назначил гигантский залог в $2 млн. Адвокат Анны Ричард Сиракьюса сразу заявил, что сумма залога несправедливо высока, поскольку у его клиентки скопилась масса неоплаченных счетов и ей нужно содержать четырех детей. В связи с обычным опасением прокуратуры, что освобожденный под залог подсудимый сбежит за границу, Гристина заявила, что при всем желании не сможет этого сделать, так как младший сынишка разрисовал ее британский паспорт, и несколько лет назад, когда она собралась в путешествие, ей сказали, что с таким паспортом это не получится, а новый она так и не заказала. Так или иначе, судья отправил ее в городскую тюрьму на острове Рай-керс между Квинсом и Бронксом.

По словам Анны, там ее явно «прессуют»: держат в камере длиной 150 футов, но одну. Три надзирательницы посменно караулят ее. Жарко, температура под 100 градусов. «Похоже на старую военную казарму, – описала она свое тюремное житье-бытье. – Синтетические матрасы, ржавые пружины. И одна на всю комнату. Пахнет кошачьей мочой. Ужас. Это не обычная камера тюрьмы Райкерс-Айленд».

Возможно, прокуратура заинтересовалась Анной Гристина не столько из-за ее связей с богатыми и знаменитыми, сколько из-за того, что она успела наговорить про свою «крышу» в правоохранительных органах. Делом «мадам» Анны занимался отдел прокуратуры, расследующий преступления, совершенные полицейскими и другими городскими служащими, которые носят форму. Гристина несколько раз говорила, что все время своей работы с «девочками» находилась в постоянном контакте с полицейскими, которые отлично знали, чем она занимается, а на одной из тайно сделанных записей сказала, будто правоохранители обещали помочь, если у нее возникнут неприятности.

С кем именно из правоохранителей была связана Анна Гристина, не уточняется, хотя про одного стало известно. На одной из фотографий, которые попали в газеты, Анна стоит в обнимку с чернокожим крепышом, которого в подписи под снимком назвали ее телохранителем по кличке «Слай». Тут же появилось сообщение, что бывшие сослуживцы узнали в «Слае» Сильмана Франца, который работал детективом второго класса в нью-йоркской полиции и на время был прикреплен к манхэттенской прокуратуре.

Манхэттенский бордель Анны находился в квартире на втором этаже дома по адресу Ист 78 стрит, и соседи дали показания, что туда постоянно приходили женщины, обычно иностранки из Восточной Европы, не всегда красивые, но всегда модно одетые, и приезжали на лимузинах мужчины в строгих деловых костюмах. Проститутки, которые работали на «мадам» Анну, в деле не перечисляются, но по собственной инициативе объявилась красавица-боснийка Ирма Незирович, она же Ники. Ирма,

которая, по ее словам, обслуживала футболиста Дэвида Бэкхема и бывшего генпрокурора и губернатора Эллиота Спитцера, заявила, что в 2002 году 6 месяцев работала на Анну Гристина. Другой источник в бордельной индустрии сообщил, что Гристина «ненавидела русских «мадам», которые разрешали девочкам употреблять наркотики и забирали себе большую часть их заработков».

За квартиру со стабилизированной арендной платой, которую Гристина снимала 6 лет, она платила $600 в месяц. Судя по фоторепортажу в New York Post от 9 марта, то, что городские таблоиды впопыхах назвали уголком любви, в котором за большие деньги сексуально роскошествуют наши миллионеры, было преувеличено. Крохотная гостиная с подушками на диване и пластмассовым Буддой на каминной полке. Такая же крохотная спальня с кроватью в полкомнаты и опять же пластмассовая голова Будды на полке. Телевизор образца 1997 года с экраном в 15 дюймов и DVD плеером. Видеокассеты фильмов «Касабланка» и «Секс в Большом городе».

Мази, кремы, лубриканты и презервативы в ящике прикроватной тумбочки. Блузки и платья на вешалках в стенном шкафу. Доводилось слышать про бордели пошикарней.

Сначала ее защищал Ричард Сиракьюса, которого назначил суд, а затем к делу подключились известные адвокаты-правозащитники Питер Глисон и Рональд Кьюби. Глисон сообщил, что защищает Анну Гристи-на бесплатно и попросил судью Маршана отстранить Сиракьюса от дела, поскольку казенный адвокат не интересуется судьбой своей клиентки и ни разу не был у нее в тюрьме. Получив отказ, Питер Гисон заявил, что для внесения залога в $2 млн за освобождение Анны он готов заложить свою манхэттенскую квартиру-«лофт», которая стоит два с половиной миллиона. По словам адвоката, Анна Гристина, ее муж и дети смогут жить там, если судья согласится перевести ее из тюрьмы под домашний арест в черте города. Обвинитель Чарльз Линехан назвал предложение адвоката «неэтичным», но судья Маршан обещал подумать. Помимо мужа и четырех детей, в доме Анны Гристина в Монро находится шесть декоративных свинок, но не известно, пустит ли их адвокат Глисон в свой «лофт».

Соучастницей и партнершей Анна Гристина по бордельному бизнесу сразу назвали 30-летнюю Джейни Мэй Бейкер, которую также обвинили в потворстве проституции, но арестовать не смогли и объявили в розыск. Однако 13 марта Бейкер сама явилась в манхэттенскую районную прокуратуру, где ее арестовали и в наручниках доставили в манхэттенское отделение Верховного суда штата Нью-Йорк. Ее адвокат Роберт Готлиб сообщил репортерам, что Бейкер в ближайшее время будет освобождена под назначенный судьей залог в $100 тыс.

Адвокат попросил репортеров не обольщаться на счет утверждения прокуратуры, будто Бейкер и Гристина руководили крайне прибыльным борделем и заработали на этом миллионы долларов. По словам Готлиба, Бейкер была не стяжательницей, а бессеребренницей, которая помогала бедным и бесправным, принимая участие в гуманитарных программах помощи в Индии и Румынии. Адвокат также заявил, что после ареста Анны Гристина его клиентка не скрывалась от правосудия, а отдыхала на курорте в Мексике, и вернулась домой в Ньюарк, как только друзья сообщили через Facebook, что ее фотографии появились во всех газетах.

По данным манхэттенской районной прокуратуры, у Гристина была крыша коррумпированных правоохранителей.

После ареста Анна Гристина заявила, что скорее откусит язык, чем назовет имена своих клиентов и опекунов. Проведя в тюрьме три недели, она сменила назначенного судом бесплатного адвоката Ричарда Сиракьюса на платного Гэри Гринвалда, который сообщил, что его клиентка не готова откусывать себе язык и может пойти на соглашение с прокуратурой, на определенных условиях признав себя виновной. Но в любом случае, признал адвокат, Анне придется посидеть в тюрьме, так как прокуратура в лице обвинителя Чарльза Линехана требует для нее лишение свободы сроком от 30 месяцев до 7 лет. Знакомые с ее делом правоведы говорят, что Анна Гристина продолжит держать язык за зубами. «Она признает себя виновной, — сказал один такой правовед, — но не скажет ни слова о том, как руководила своим делом, и пойдет в тюрьму Бедфорд (Bedford Hills Correctional Facility) в графстве Вестчестер, откуда при хорошем поведении сможет выйти через год. Сидеть она будет недалеко от дома, а если ничего не расскажет, то не наживет врагов. Вот такой у нее план».

Ранее Анна Гристина в интервью газете New York Post заявила, что сразу после ареста ей предложили свободу в обмен на список ее клиентов и коррумпированных правоохранителей, включая полицейских и агентов ФБР. Два миллиона долларов за освобождение Анны Гристина согласился внести один из ее бесплатных адвокатов Питер Глисон в виде своей квартиры на Манхэттене, но пока судья Хуан Мершан не принял решения.

«Русский след» в деле Анны Гристина наметился сразу, но звучал достаточно невнятно. Сначала появилось упоминание прокуратуры, будто проститутками манхэттенской «мадам» были молодые женщины, «в основном из стран Восточной Европы». Затем в New York Post появилась соблазнительная, но вполне приличная фотография симпатичной брюнетки в розовых трусиках и пояснение, что это Ирма Незирович из Боснии, которая 9 лет назад полгода проработала на Анну Гристина и помнит, как та смеялась над другими «мадам», у которых не было полицейской крыши. Там же, со ссылкой на источник в «индустрии» проституции, говорилось, что Гристина не одобряет «русских мадам», то есть русскоязычных хозяек борделей, которые позволяют своим девочкам употреблять наркотики, держат в черном теле и берут себе слишком большую часть их заработка.

В полный голос «русский след» прозвучал известием о человеке, который якобы много лет отмывал деньги Анны Гристина, хотя ее в этом не обвиняют. Стало известно, что в деле Анны Гристина фигурирует некий «Джон Доу», который якобы помогал ей отмывать бордельные деньги, хотя ее пока обвиняют только в «содействии проституции». Более тщательное изучение репортерами документов ее дела и беседы с источниками в прокуратуре помогли установить личность «Джона Доу», которым оказался родившийся в бывшем СССР Джонас Гейер (уж не знаю, как его звали по-русски).

68-летнего лысого очкарика Гейера без лишнего шума арестовали 10 марта 2010 года, обвинили все в том же «содействии проституции» и освободили без залога, о чем он мог сказать, а мог и не сказать Анне Гристина. Позже ему добавили обвинение в отмывании денег, которым он, как утверждало обвинение, занимался с 2003 по 2008 год. Манхэттенская прокуратура взяла Джонаса Гейера под наблюдение с 2005 года.

Со дня ареста Гейер минимум 10 раз появлялся в суде, но всегда при закрытых дверях, а стенограммы того, что там происходило, судья Хуан Мершон по настоянию прокуратуры засекретил. Одна из этих стенограмм все же стала известна: она датирована 22 февраля 2012 года, когда прокуроры получили у судьи ордер на арест Анны Гристина и обыск ее манхэттенского борделя и дома в Монро. В тот же день она была арестована. Из текста стенограммы видно, что Джонаса Гейера вызывали в суд, но он не явился, и судья Мершон поинтересовался, «как там дела с Джоном Доу». Помощник манхэттенского прокурора Элизабет Роупер ответила, что «все хорошо, у него все в порядке и он с нами связывался».

О Джонасе Гейере известно, что он родился в советской России, а затем попал в Польшу, Бельгию и уже оттуда в Америку. В Нью-Йорке он окончил Brooklyn College, а затем New York University с дипломом бакалавра по всем категориям работы с налоговыми документами и ведению бизнеса. Лицензированный бухгалтер, с 1972 по 1982 год он работал в федеральной налоговой службе IRS, затем в манхэттенской фирме Weinick Sander and Company, затем в крупной бухгалтерской компании Home 2 Office Realty Services, и в 1990 году открыл свой офис Gayer Associates Tax Consulting Company. Среди клиентов Гейера числятся различные знаменитости, кроме того, он вел светский образ жизни. Джонас Гейер живет на Манхэттене на Бикман-Плейс — уютной и тихой улочке длиной всего в два квартала (между Ист 51 и Ист 49 стрит). Помимо квартиры на Бикман-Плейс у него дом на острове Шелтер в лонг-айлендском графстве Саффолк, где Джонас занимается своим хобби — живописью.

В 1989 году Гейер вел налоговые дела бруклинской компании автоперевозок «J-Ro Trucking Corporation», которая принадлежала Альберту Голдстайну. В компании было 60 грузовиков, и она считалась единственным доставщиков товаров сети супермаркетов Key Foods. Голдстайна, Гейера и еще троих соучастников арестовали и обвинили в 58 пунктах уклонения от уплаты федеральных налогов на общую сумму 10 млн долларов. По словам Эндрю Малони, который в то время работал в бруклинской федеральной прокуратуре, «это дело считалось крупнейшей аферой такого рода в Соединенных Штатах». Значительную часть этих 10 млн участники аферы отмыли с помощью Джонаса Гейера через подставные компании-пустышки. В то время он жил в «русском» районе Форест-Хиллс в Квинсе, и один из агентов ФБР, которые арестовали его у дверей дома, помнит, как Джонас начал кричать жене: «Ева! Ева! Ева! ».

По соглашению с прокуратурой он признал себя виновным во лжи федеральным агентам и в тюрьму не попал, но с тех пор за «русским бухгалтером» периодически следили и в итоге его заметили с Анной Гристина, которую уже подозревали в содержании борделя. «Содействие проституции», в котором сейчас обвиняют Анну Гристина, ее предполагаемую партнершу Джейни Мэй Бейкер и их «русского бухгалтера» Джонаса Гейера, логично и доказуемо: налицо проститутки, которые это подтверждают. Любопытнее обвинение Гейера в отмывании денег — для этого нужно доказать, что эти деньги были добыты преступным путем, а «мадам» и ее помощницу в этом, повторяю, пока не обвиняют.

Помимо «русского следа» в деле Анны Гристина возник также «польский» в лице адвоката Дэвида Ярославича, из манхэттенского офиса которого в доме 225 на Бродвее днем 16 марта следователи прокуратуры после обыска вынесли коробки с документами. 65-летний Ярославич фигура в юридическим мире весьма известная, через своего адвоката Марка Агнифилло поспешил заявить, что его ни в чем не обвиняют, и к «мадам» Анне Гристина он отношения не имеет.

Однако в прокуратуре упомянули, что у нее есть «друг адвокат», который помогал ей инвестировать и отмывать все те же $10 млн, нажитых сексуальным трудом ее проституток. Более того, в суде представитель обвинения Чарльз Линехан заявил, что дом на Ист 78 стрит, где находился бордель «Мадам» Анны, принадлежит этому самому ее «другу адвокату», который, по мнению прокуратуры, «прятал для нее деньги».

Как удалось выяснить, корпорация, которой принадлежит этот дом, действительной связано с юридической компанией Ярославича, но не более того. Зато у него есть дом в Монро, который стоит рядом с домом-фермой, где живут Анна Гристина и ее муж Келвин Горр с четырьмя детьми и шестью поросятами. Дом-ферму Гристина арендует у корпорации, зарегистрированной как юридическая фирма Дэвида Ярославича.

Автор: Александр ГРАНТ,  rusrek.com