Битва за долг. Серые и белые коллекторы

В кризис коллекторам удается вернуть в среднем 20% долгов. Даже при такой эффективности у них полно заказов от банков. Если для большинства отраслей кризис стал тяжелым испытанием, то для компаний-сборщиков долгов — шансом. Количество коллекторов стремительно растет. По разным оценкам, этим бизнесом в Украине занимается от 70 до 200 компаний. 

В конце мая о выходе на украинский рынок заявила российская группа компаний ФАСП, вслед за ней к нам может пожаловать еще одно российское долговое агентство — «Пристав». Интересуются нашим рынком и западные коллекторы. Так, еще в конце прошлого года офис в Киеве открыла французская компания Coface, подумывает об этом и немецкая EOS, которая с 2007 года работает в России. «Украина интересна многим иностранным инвесторам: рынок здесь большой, долгов много», — говорит генеральный директор Credit Collection Group (CCG) Гжегож Компаниаж . В ближайшие два года объем коллекторского рынка увеличится как минимум на 30%, и такое повышение будет стимулировать создание новых компаний.

Востребованная услуга

Коллекторов обеспечил заказами рост невозвратов по кредитам. По данным НБУ, в начале года объем проблемных ссуд составлял 18,01 млрд гривен, а уже к июню он увеличился до 36,49 млрд гривен. По неофициальным данным, просроченная задолженность только физлиц сегодня достигла 60 млрд гривен (около 30% общего розничного кредитного портфеля). Причем невозвратов больше у тех банков, которые активно занимались именно розничным кредитованием.

До кризиса с коллекторами сотрудничало около 25 банков, а сейчас — уже более 40. Большинство крупных и средних финучреждений не могут собственными силами справиться с невозвратами и отдают часть просроченных долгов на аутсорсинг. «Банки начинают осознавать, что им без нас не обойтись», — утверждает директор Европейского агентства по возврату долгов Александр Ильчук . По данным коллекторов, банки передают им в управление не более восьми-десяти процентов своих кредитов (в основном те, которые были выданы населению).

Хотя и корпоративными долгами они уже тоже начинают делиться. До кризиса на аутсорсинг отдавались только невозвраты по небольшим потребительским кредитам, сейчас сборщикам долгов передаются и портфели с долгами, обеспеченными залогом. Зеленый свет такому сотрудничеству дал мораторий на изъятие залоговых квартир, в которых проживают заемщики. «Раньше банк мог самостоятельно добиться изъятия имущества заемщика.

А сейчас убедить владельца продать имущество или осуществить выплату больше под силу коллекторам, нежели банку», — считает генеральный директор консалтинговой компании «Сидкон» Юрий Когут . Такое убеждение разделяют далеко не все финучреждения. По словам начальника управления мониторинга и сбора кредитов ОТП Банка Сергея Бондарева , по залоговым кредитам эффективность сторонних коллекторов ниже, чем собственной службы банка, а стоимость — выше. А Гжегож Компаниаж из CCG уверяет, что коллекторы не отбирают квартиры, поскольку таким правом обладает лишь государственная исполнительная служба.

Коллекторские компании добиваются лучших успехов в выбивании долгов благодаря отработанным технологиям и бОльшему количеству людей, работающих с должниками. Если в банке этим вопросом занимается только один департамент, то у сборщиков долгов задействована целая система, которая позволяет в течение короткого времени достучаться до огромного количества должников. Например, специальная технология позволяет охватить телефонными звонками сотни человек (телефон-автомат несколько раз в день напоминает людям о задолженности).

Коллекторы также прогнозируют активизацию работы с долгами по кредитным картам и займам в сегменте малого и среднего бизнеса.

Серые и белые

По словам президента Федерации европейских национальных коллекторских ассоциаций (FENCA) Корнела Тингуэли , для занятия коллекторским бизнесом в странах ЕС необходимо специальное разрешение или сертификат. В некоторых государствах даже предусмотрены специальные экзамены для коллекторов: они должны хорошо знать законодательство и доказать, что не причастны к мошенничеству. В Украине такая деятельность не лицензируется, этот вопрос сейчас только обсуждается. На отечественном рынке действуют два вида коллекторских компаний: «белые» и «серые», отличающиеся друг от друга способами возврата долгов.

«Серые» могут прибегать к незаконным методам воздействия, а «белые» должны придерживаться определенного кодекса этики. Например, они не имеют права звонить клиенту после одиннадцати вечера, не говоря уже о том, чтобы угрожать ему оружием (недавно представитель одного регионального коллекторского агентства пожаловал в гости к должнику в сопровождении двух людей, вооруженных автоматами). «Наша основная задача — не рэкет, а консультация должника, — уверяет Александр Ильчук. — Если коллектор грубит и оказывает давление, значит, он работает в нелегальной компании».

Впрочем, нервы должников не всегда выдерживают и общение с «белыми» коллекторами. Например, в Мариуполе мужчина после визита сборщика долгов пытался совершить акт самосожжения, хотя на нем «висел» долг всего в три тысячи гривен (на эту сумму он взял в кредит два мобильных телефона).

Коллекторы оправдываются: среди должников множество неадекватных людей. Некоторые из них ведут себя не лучше коллекторских вышибал. Например, сотрудник одной компании, в очередной раз позвонив должнику мобильного оператора, в ответ услышал угрозы. Спустя несколько минут горе-клиент примчался в офис компании на автомобиле стоимостью свыше 150 тыс. долларов и пригрозил сборщику долгов тюрьмой, если тот не прекратит ему названивать. Но через неделю скандалист по совету своего адвоката всё-таки заплатил две с половиной тысячи гривен.

По оценкам Ассоциации коллекторского бизнеса Украины, теневой сектор занимает почти половину рынка. Около 80–90% официального рынка коллекторских услуг контролируют крупные компании (CCG, Служба исполнения обязательств, Европейское агентство по возврату долгов, Verdict, «Укрборг», Украинская коллекторская группа). Большинство банков отдают предпочтение именно крупным игрокам. «Большие коллекторские компании не прибегают к дешевым приемам воздействия на должников.

У них, как правило, достаточно ресурсов, чтобы действовать в рамках этики и закона. А мелкие игроки с целью минимизации затрат часто прибегают к неправовым методам работы», — отмечает Юрий Когут. По словам Сергея Бондарева, главным критерием выбора компании является эффективность. Учитываются также ее методы, охват стадий работы с просрочкой, географическая представленность и ценовая политика.

Как распознать «серую» фирму, банкиры тоже знают. «Их видно сразу. Приходит представитель компании, приносит бланк договора, составленного на одном листе, и говорит: »Передайте нам клиента, и мы будем с ним работать». Это несерьезные компании максимум из трех человек. Таким мы сразу отказываем», — рассказывает руководитель управления риск-менеджмента банка «Діамант» Дмитрий Василик .

Правда, эксперты уверены, что банки в регионах не брезгуют сотрудничеством с «серыми» коллекторами: дескать, им нет никакого дела до того, к каким методам прибегают сборщики долгов. Главное, чтобы клиент вернул деньги. А поскольку серым коллекторством нередко занимаются бывшие сотрудники милиции, а также представители охранных служб (которые умеют «обрабатывать» людей), то зачастую именно эти сборщики долгов оказываются эффективнее.

Чем старше, тем безнадежнее

Рост проблемной задолженности в банках привел к тому, что с прошлой осени коллекторские компании получили возможность выкупать портфели проблемных кредитов с высоким дисконтом (до 90%). Причем выкупают только беззалоговую «проблемку» — обеспеченные кредиты никто не продает.

«Для выкупа долгов нужны немалые деньги. Поэтому первый вопрос, который задает банк: сможет ли коллекторская компания заплатить деньги на второй день после подписания договора», — говорит Гжегож Компаниаж. Сегодня портфели долгов выкупают только четыре крупных коллекторских агентства: CCG, Европейское агентство по возврату долгов, «Ультима», Verdict. «Количество коллекторских компаний, способных выкупать долги, растет. Это связано с падением цен на продаваемые портфели», — заметил Сергей Бондарев.

Большинство коллекторов продолжают работать с банками за комиссионные (составляют 10–50% в зависимости от качества портфеля), которые выплачиваются по факту сбора долгов. Понятно, что любое коллекторское агентство предпочитает работать со свежими долгами, сроком месяц-два. В этом случае эффективность возврата составляет 67–85%, хотя банки, как правило, отдают в работу коллекторам самые проблемные долги.

По словам директора компании «Авеста-Украина» Сергея Святыны , 99% передаваемых коллекторам долгов старше года. «Многие банки в борьбе с должниками обходятся силами собственных специализированных подразделений. По их мнению, это позволяет более точно отслеживать ситуацию каждого должника и предотвращать сговоры неплательщиков и коллекторов. Последняя схема довольно популярна на рынке коллекшна. Ее суть проста: посредник на свой страх и риск решает, кого ему прессовать, а кого оставить в покое за соответствующее вознаграждение. То есть в случае сговора зарабатывает коллектор, а банк ничего не получает», — объясняет Юрий Когут.

Коллекторы возвращают всего около 12% годичных-трехгодичных долгов, ведь за это время многие заемщики успевают сменить номер телефона, место жительства и даже фамилию. К тому же статистика говорит, что 15–20% заемщиков брали кредиты, не собираясь их возвращать.

Но, как правило, большинство подопечных коллекторов просто переоценили свои финансовые возможности. Как, например, киевлянин, купивший в кредит автомобиль BMW за 70 тыс. долларов. Полгода он исправно платил по займу, а потом перестал являться в банк и сменил номер мобильного телефона. В конечном итоге заемщик вернул автомобиль в салон, так толком и не поездив на нем: экономил на бензине.

В кризис эффективность работы коллекторов снизилась, поскольку в разы уменьшилась платежеспособность населения. Если в докризисное время коллекторам удавалось взыскивать в среднем до 50–70% долгов, которые им передавали, то сегодня они работают с результативностью 10–25%.

Около 80% долгов по кредитам банкам и коллекторам удается вернуть в досудебном порядке, и только пятая часть дел доходит до суда. В большинстве случаев банкам и другим кредиторам невыгодно судиться с заемщиком. Например, тяжбы коммунальных служб с неплательщиками могут растянуться на годы, поскольку обычно между ЖЭКами и жильцами нет договорных отношений. У банков этой проблемы нет, но есть другая — в Украине почти невозможно отсудить залоговую квартиру, в которой должник умудрился прописать детей. Так что кредиторы подают в суд в самых крайних случаях: когда просрочка превышает год и заемщик категорически отказывается платить.

Сомнительное противоядие

Коллекторы советуют пострадавшим от неэтичного поведения их коллег идти в милицию. Однако многие обиженные заемщики предпочитают прибегать к антиколлекторским услугам (их предоставляют юридические компании). «Иногда коллекторские компании, особенно мелкие, так запугивают клиентов, что те вынуждены обращаться к юристам. Понятно, что антиколлекторы за свои услуги берут деньги. Но зато они объясняют людям, как нужно себя вести в случае превышения коллектором своих полномочий», — объясняет генеральный директор компании «КредитСвіт» Любовь Слободенюк .

Впрочем, антиколлекторы не спасают от уплаты долга банку. «Они помогут, скажем, за несколько сотен гривен составить письмо банку. Но банк это письмо положит в шкаф, а дело должника направит в суд», — предостерегает Гжегож Компаниаж. По его словам, в Польше несколько лет назад появилась антиколлекторская компания, название которой было созвучно с наименованием крупнейшего в стране банка PKO. Заемщики думали, что ее создал банк для реструктуризации кредитов. Однако в итоге долги клиентов этой структуры только увеличились. Обманутые заемщики обратились в правоохранительные органы, и против руководителей антиколлекторской компании было возбуждено уголовное дело.

Сейчас все коллекторские компании обеспечены работой, причем крупные агентства могут сотрудничать одновременно с несколькими банками или страховыми компаниями. По мнению Юрия Когута, небольшим фирмам будет сложно находить клиентов, ведь выдача потребительских кредитов резко убавилась. У крупных компаний при росте объема работы рентабельность снизится: содержание большого штата сотрудников и региональной сети требует немалых расходов, а процент возврата в кризис уменьшился. «Наш бизнес более выгоден во внекризисное время, когда у людей есть доходы, когда неплатежи вызваны не общей экономической ситуацией, а забывчивостью человека, его юридической неграмотностью», — признается Александр Ильчук.

Но и при меньшей рентабельности коллекторский бизнес будет процветать, поскольку банки, страховые компании, мобильные операторы, занимающиеся прямыми продажами фирмы, а также ЖЭКи всё охотнее сотрудничают со сборщиками долгов. Коллекторы прогнозируют, что к концу года просроченная банковская задолженность физлиц достигнет 35% общего розничного кредитного портфеля.

По мнению некоторых экспертов, в ближайшие годы произойдет передел рынка в пользу иностранных компаний, которые придерживаются западных стандартов работы. Мелкие «серые» фирмы уйдут с рынка, а средние и крупные отечественные компании, вероятнее всего, будут консолидироваться. Аналогичная ситуация наблюдалась несколько лет назад в Польше. Сегодня там шесть-семь крупных компаний, которые держат около 95% рынка коллекторских услуг.

Моратории опасны

На одной из пресс-конференций иностранные журналисты поинтересовались у главы миссии Международного валютного фонда в Украине Джейлы Пазарбазиоглу, какой уровень невозвратов станет смертоносным для отечественных банков. Вопрос звучал примерно так: «Разве, согласно стресс-тесту, 30% проблемных кредитов не означают коллапс системы?» От ответа Пазарбазиоглу дипломатично уклонилась.

Мол, к критической отметке украинские банки еще не подобрались, да и вообще главное — вовремя их докапитализировать. Отечественные финансисты не столь осторожны в оценках. Так, Украинский кредитно-банковский союз недавно заявил, что плохие долги достигли критического уровня шести процентов. А некоторые банкиры называют предельно допустимым уровнем 15–20% невозвратов. Согласно данным одного из отчетов МВФ, удельный вес проблемных кредитов в Украине в марте достиг 24% портфеля, что значительно больше, чем официально сообщает Национальный банк.

На самом деле однозначного ответа на вопрос, какой уровень просрочки способна выдержать банковская система, нет. У каждого фининститута свой запас прочности. Даже у самых технологически продвинутых иностранных дочек в первом квартале невозвраты перевалили за 10%, однако эти банки живы, и умирать не собираются. То, что финансовая система способна устоять при любом качестве активов, доказывает пример США, где доля плохих долгов зашкаливает.

Всё зависит от политики государства. Оно может не вмешиваться и ждать, что рынок сам очистится от слабых банков и проблемных кредитов с помощью коллекторских и факторинговых компаний, а также механизма списаний. При наличии развитой системы передачи активов и внятного законодательства о банкротстве физлиц и такую тактику можно оправдать. Государство также может аккумулировать проблемные кредиты в так называемых плохих банках или фондах токсических активов.

В мире этот вариант популярен, поскольку позволяет компенсировать бюджетные расходы с помощью средств частных инвесторов (многие инвестиционные, хеджевые фонды, а также Международная финансовая корпорация охотно инвестируют в проблемные кредиты). Наконец, можно стимулировать банки к реструктуризации долгов и объединению друг с другом, предусмотреть субсидии для заемщиков, потерявших работу.

При всем многообразии решений Украина избрала самый странный вариант. Не прошло и девяти месяцев с начала кризиса, как депутаты предусмотрели упрощенную реструктуризацию, ввели мораторий на отчуждение залоговых квартир и запретили валютное кредитование. Многие из народных избранников уже благополучно продали свои банки иностранцам, у остальных — финучреждения карманные, не особо вовлеченные в ипотечное кредитование. Только так можно объяснить принятие моратория на выселение неплательщиков, проживающих в залоговых квартирах. Норма, конечно же, социальная и очень благородная. Только как отличить семью, которой негде жить, от спекулянта, всё рассчитавшего, чтобы не возвращать банку долг?

Непогашение кредитов усложняет возврат депозитов, а едва стабилизировавшуюся финансовую систему снова начнет лихорадить. При этом лично я не знаю людей, которые окажутся на улице, продав залоговую квартиру. Зато знаю, что многих моих знакомых желание казаться, а не быть, подвигло взять в кредит просто неприличные как для офисного планктона суммы.

Поэтому искренне недоумеваю: зачем рисковать оставшимися в банках сбережениями из-за чьей-то неспособности трезво оценивать свои возможности? Лучше поощрить добросовестные расчеты. Подвижкой в этом направлении стали валютные аукционы Национального банка (в том числе для досрочного погашения ссуд в пределах 50 тыс. долларов). Свою роль могут сыграть и специальные ставки для заемщиков, исправно вносящих платежи, а также бонусы за выплату ранее срока (пока их внедрили только некоторые финучреждения с временной администрацией).

Таким образом, если во главу угла будет поставлена необходимость выполнять свои обязательства (как банками, так и их клиентами), проблема просроченных долгов будет решена. При ином подходе какое-то количество мораториев может стать для банковской системы попросту неподъемным.

Эксперт.UA