Белорусский военный преступник рассказал, кто обстреливал Луганск и про ВС РФ на Донбассе

43-летний белорусский боевик Сергей Бондарь рассказал, кто обстреливал Луганск, как относятся к нему белорусские спецслужбы и почему он свободно приезжает в Беларусь, несмотря на угрозы Александра Лукашенко преследовать участников боевых действий на Донбассе, независимо от того, за кого они воюют.

Журналисты белорусской «Радио Свабоды» разыскали страницу Сергея Бондаря в социальных сетях — там было много фотографий с Донбасса. В сентябре Бондарь подтвердил в переписке, что он боец так называемой «ЛНР» и в настоящее время на Донбассе. Спустя два месяца Бондарь сам вышел на связь — написал, что должен приехать в Беларусь на неделю в отпуск и готов дать интервью. Встреча состоялась в кафе на Бобруйском автовокзале.

Боец «ЛНР» из Бобруйска, 

«Откуда мне знать, сколько я убил?»

Это не первый приезд боевика «ЛНР» в Беларусь. В предыдущий раз, в августе 2016-го, он даже приезжал на родину восстанавливать паспорт, который случайно потерял в Москве. Документы Бондаря, как можно понять из рассказа боевика, российские правоохранители передали своим белорусским коллегам, которые, в свою очередь, знали, чем занимается уроженец Бобруйска на Донбассе.

— Меня в августе и КГБ допрашивал, и МВД, — говорит Бондарь. — Я ехал в отпуск и потерял паспорт вместе с удостоверением (имеется в виду удостоверение бойца «ЛНР». — РС). Потерял в Москве. Ну что делать? Надо ехать в Беларусь восстанавливать паспорт. Я приехал сюда, прихожу в паспортный стол. Паспортистка посмотрела на меня и говорит: ой, подождите. Минут через 10 заходит человечек в штатском — пройдемте, говорит, надо поговорить.

— Это был сотрудник КГБ?

— Да. Короче, паспорт мой нашли в Москве. Как мне сказали, удостоверение одно наше МВД сожгла, а второе свидетельство — гэбээровское (свидетельство так называемой группы быстрого реагирования (ГБР) «Бэтмен», в котором раньше на Донбассе служил Бондарь. — РС) «отдали в музей МВД Беларуси». Ну, и допрашивали меня в КГБ.

— А что говорили вам на допросе?

— В основном их интересовало — за деньги я воюю или не за деньги. Я говорю — нет, что вы, я за идею. Спрашивали, участвовал ли в контактном бою, убивал ли. Я смотрю на него и думаю: ну ты что, дурак? Я же командир разведбатальона взвода!

— А вы можете сказать, сколько украинцев вы убили на войне?

— Да я не считал. Откуда мне знать, сколько я убил? Это снайпер может точно сказать: один выстрел — один труп. А очередью можно сразу пятерых убить. Идет бой — ты стреляешь.

— Вы ведь и до августа приезжали в Беларусь на побывку?

— Да. Первый раз я приехал в мае 2015 году, неделю побыл и уехал. В августе я поехал в Москву, где и потерял паспорт.

«Сами гэбэшники с симпатией относятся к нам»

— Вы слышали, что Александр Лукашенко обещал разобраться с белорусами, которые воевали на Донбассе? Не боялись, что вас сразу и арестуют?

— Нет, не боялся. Я же знаю, что воюю за справедливость. Я спрашивал гэбэшников: как же так, Александр Григорьевич ведь тоже против фашизма. А они — ну так мы же тебя не сажаем. Мы тебя допросили — и езжай, куда хочешь. Сами гэбэшники скорее с симпатией относятся к нам. Мне говорили: ну ты же все равно туда поедешь. Ну да, говорю, поеду. Только, говорят, в Украину не надо ехать (имеется в виду неоккупированная территория Украины. — РС) — тебе туда въезд закрыт точно.

— А вы слышали, чтобы у кого-нибудь из «ополченцев» были в Беларуси проблемы с правоохранительными органами?

— Я не слышал, чтобы кого-нибудь из наших сажали. Ну, некоторые начинают сказки сочинять — вот, гэбэшники меня постоянно пасут, прессуют. Тот же Игорь Каток говорил мне что-то такое (он сейчас, кстати, тоже в Беларуси). Я говорю — да успокойся. Ну вот, допросили меня, и я поехал обратно. Ничего же не случилось. Ну, с обыском приходили… но даже не столько там обыскивали, сколько опрашивали.

— То есть вы полагаете, что власти в Беларуси поддерживают «ополченцев»?

— Ну да. Даже в милиции видно отношение — дружелюбно относятся в целом. А вот тех, что с противоположной стороны, я так понимаю, сразу сажают.

«Люди Плотницкого обстреливали Луганск, чтобы посеять панику»

Когда на Донбассе началась война, Бондарь работал в России в службе безопасности сети магазинов. Зарабатывал, утверждает, хорошо — 45—50 тысяч рублей (по курсу на начало 2014 года — это более тысячи долларов). Однако репортажи российского телевидения о событиях в Украине так поразили Бондаря, что в июне 2014 года он решил поехать на Донбасс «воевать против фашистов».

В Луганск Бондарь добирался через Харьковскую область автостопом — под легендой, будто бы он дальнобойщик, у которого в Луганске осталась разбитая фура. Легенда оказалась убедительная: и пограничники на пункте пропуска Бачевск, и украинские добровольцы на блокпостах вблизи Луганска поверили будущему боевику «ЛНР».

Сначала в «ЛНР» Бондарь попал в батальон «Заря», получив под свое командование взвод разведки. Там он почти сразу столкнулся с тем, что сами сепаратисты участвуют в обстрелах Луганска:

«Прямо на наших глазах из «зеленки» (на военном жаргоне — лесистая местность, густые заросли) идут два выстрела из миномета. Я с группой как раз был рядом, и мы стали прочесывать «зеленку». Двое минометчики как раз выходят на нас. Они бежать — мы стреляем из всех стволов. Тут мне звонок. Звонит лично Игорь Плотницкий — он тогда был министром обороны. Спрашивает: вы сейчас где? Говорю: накрываем минометчиков в «зеленке». А он приказывает: срочно уходите, срочно на базу. Я говорю: да вы чего? Мы вот-вот их возьмем! А он кричит: это приказ, возвращайтесь! Мы снимаемся. Приезжаем на базу, Плотницкий строит наш взвод и начинает кричать: на черта мне такой командир, сдать оружие! Я отдаю пистолет, автомат… Я вообще не понимаю, в чем дело, взвод тоже ничего не понимает».

«Уже до этого было подозрение, что минометчики — это люди Плотницкого, — продолжает Бондарь. — Это надо было, чтобы посеять панику. Минометчики все были бывшие милиционеры из Луганска. Их специально обучали минометному делу, а город они знали как свои пять пальцев. Перемещались на «скорой», на водовозке, на чем угодно. Даже бабка одна к нам как-то приходила и рассказывала: они прямо около пожарной части тачку выкатывают, стреляют два раза из миномета и уходят».

После случая в «зеленке» Бондарь перешел в так называемую группу быстрого реагирования «Бэтмен», которую возглавлял бывший украинский милиционер Александр Беднов (позывной «Бэтмен»). Там он получил новые доказательства того, что к обстрелам Луганска имеют отношение руководители «ЛНР»:

— Однажды взял одного корректировщика лично. Мы его забрали, кинули в подвал, я составил рапорт. Через три дня мне говорят, что приехали люди Плотницкого и его забрали — он уже ходит, гуляет по Луганску. Я иду к Беднову, рассказываю все — а он только рукой махнул.

— То есть бойцы знали, что те творили?

— Да ничего. А что ты сделаешь? Плотницкий!

«Захотелось тебе — пошел «отжимать» квартиры, машины, деньги»

Беднов даже успел побыть министром обороны «ЛНР», но 1 января 2015 года колонна этого полевого командира попала в засаду и была уничтожена. Так называемая генпрокуратура «ЛНР» заявила, что правоохранители сепаратистов пытались задержать Беднова, но тот оказал сопротивление. Полевого командира обвинили в похищениях, пытках и грабеже мирных жителей.

Сергей Бондарь утверждает, что дело было вовсе не в грабеже и похищениях, а в том, что Плотницкий хотел свести с Бедновым счеты.

«В 2014 году было очень много подразделений самостоятельных, — вспоминает Бондарь. — Ну вот, к примеру, хочешь ты создать подразделение — берешь и создаешь. Захотелось тебе — пошел «отжимать» квартиры, машины, деньги. Да и у «Бэтмена» были подобные случаи. В семье не без урода, как говорится. Но все было не так, как потом расписали…. Да, подвал (в котором удерживали и пытали арестованных. — РС) был. Была камера смертников. Этого скрывать не буду. Но кто там сидел? Корретировщики, «укропы» — ну, те, которые действительно вредительством занимались».

«Бэтмена» убрал Плотницкий. Работали ЧВК-шники (ЧВК — частная коммерческая структура). Вагнеровцы. Мы тогда такие злые на них были. Не дай бог нам бы попался тогда хоть один вагнеровец — живой бы наверно не ушел», — говорит он.

Вскоре после ликвидации Беднова Сергей Бондарь перешел в 11-й казачий батальон, командиром которого был «Чечен».

Теперь уроженец Бобруйска служит в Первомайске. Звание Сергея Бондаря в «ЛНР» — прапорщик, получает он 25 тысяч российских рублей в месяц. Под его командой группа разведки из 14 человек.

О связях с ГРУ

— Когда все это началось в Украине, я постоянно смотрел новости. Я же недавно из Дагестана приехал. Жена мне говорит: слушай, ты опять на войну хочешь? Говорит, я тебя два года из Дагестана ждала, больше ждать не буду.

— А что вы делали в Дагестане?

— Бегал по горам, ловил ваххабитов. В 2011—2013 гг. За Россию. До этого в Чечне был. Но давай это опустим…

Сергей Бондарь впервые в ходе беседы просит корреспондента «Свабоды» выключить диктофон. Детали своего пребывания в Дагестане и Чечне он рассказывать отказывается — информация, говорит, закрытая. Но кое-что неофициально рассказать все-таки соглашается.

В 1991—1993 гг. Сергей Бондарь служил в белорусской армии — сначала под Слуцком, потом в спецназе в Марьиной Горке. После демобилизации полтора года отслужил в бобруйской милиции — в патрульно-постовой службе. Потом работал водителем, перебивался временными заработками.

С началом Второй чеченской войны друг предложил Бондарю поехать на войну — и тот согласился.

— У вас же белорусский паспорт. Как же вы могли в российскую армию попасть?

— Ну, по сути, это наемничество.

Непосредственно в российской армии Бондарь пробыл всего несколько месяцев, после чего, по его собственному выражению, «пошел под ГРУ». С грушниками он якобы служил и в Дагестане — воевал с так называемым ваххабитским подпольем.

Бондарь говорит, что первоначально летом 2014-го была возможность поехать на Донбасс именно по линии ГРУ. Предлагали, утверждает он, хорошие деньги. «Но я не хотел связываться с «конторой». Они же чуть что — кинут, откажутся. Мол, не наш, не знаем», — говорит он.

Про «ополченцев» и российскую армию

Сергей Бондарь говорит, что в подразделениях «ЛНР» бойцов родом из Донбасса меньшинство. При этом нередко шли в «ополчение» люди с криминальным прошлым.

— А что с судимого можно взять? Вот у меня во взводе был россиянин — человек 20 лет отсидел. Он говорит — я пришел отстаивать эту землю, а то, что было раньше — это было раньше. Да, говорит, я бомж в России. Мне некуда деться. Но сюда я пришел воевать. Кстати, отличный снайпер был. Но потом сильно запил, и его выгнали из подразделения, он уехал в Россию.

— А кого больше среди «ополченцев» — местных или приезжих?

— Больше приезжих. В 2014 году особенно.

— А что за люди обычно ехали воевать в «ополчение» из России?

— В большинстве случаев — бывшие военные. Или Чечню прошли, или хотя бы просто срочную службу. Были такие, которые скрывались от милиции. Он здесь служит — а в России он в розыске. За одним, помню, эфэсбэшники приехали — прямо на позиции приехали, закрутили руки и повезли. Убийство на нем висело.

— Российская армия на Донбассе есть?

— Нет. Нет и не было.

После этих слов Бондарь делает жест, чтобы корреспондент «Свабоды» выключил диктофон. Убедившись, что запись не идет, боевик начинает говорить совсем другое:

«Кто помог отстоять Луганск в 2014 году? Российская армия. Зашли «Грады», «Смерчи», даже «Точки-У»… И они даже не знали, что границу пересекли — им говорили, что они идут на учения. Так вот они зашли, отстрелялись — аэропорт, Новосветловка… отстрелялись, надо сказать, на пять. Там вообще ничего не осталось».

Теперь, говорит, российской армии на Донбассе нет, зато есть так называемые «командированные» — кадровые российские офицеры, которых на время отправляют в «ЛНР-ДНР» в командировку.

Про Майдан и «крымский сценарий» в Беларуси

— И чего хотят жители на Донбассе?

— Ну как чего. Зарплат как таковых там нет — люди живут на 1,5 тысячи рублей в месяц. А кто-то вообще тысячу получает. Это ужас. Самая высокая зарплата — у нас, военных. Поэтому гражданские хотят, чтобы поскорее все закончилось. Есть и такие, кто хочет, чтобы Украина вернулась. Но в основном хотят в состав России. Беларусь, считаю, тоже должна объединиться с Россией. Чтобы здесь рубль российский был, чтобы одно государство было. Пусть здесь будет губернатор — вполне нормально было бы. Одна страна все-таки. Помощь бы шла.

— Если в Беларуси произойдет Майдан, вы приедете воевать против него?

— Конечно. Если уж я туда поехал, то за свою землю тем более поеду.

— Вам не приходило в голову, что вот такое лояльное, как вы сами говорили, отношение белорусских силовиков связано с тем, что на белорусов-ополченцев здесь рассчитывают — в случае Майдана вы можете понадобиться?

— Да, такая мысль была. По Марьиной Горке у меня был знакомый командир (он сейчас на пенсию вышел). Я с ним в августе виделся. Он говорит: в случае чего, в случае какого-нибудь шухера вы будете незаменимы. Мол, это мы здесь просидели в тылу, а у вас есть опыт войны. Я говорю: все ясно, конечно, но дадут ли мне здесь автомат? — Конечно, дадут, — говорит.

Перевод: Наша Нива