Подробности разгрома самой крупной наркогруппировки. Девочки — пачками, машины — десятками
Они посадили на иглу целый город. Вывели Тольятти в лидеры по наркомании и ВИЧ. Они балдели от вседозволенности — на них работали адвокаты и милиционеры. В городе их звали «судаки»… Разгром крупнейшей в России наркогруппировки Судакова — Старостина стал одним из самых значительных успехов Госнаркоконтроля. О масштабах преступного бизнеса «судаков» говорят цифры:
• месячный доход банды составлял один миллион долларов;
• только за 4 последних года наркодилеры продали 3—4 миллиона доз героина;
• обвинительное заключение заняло 90 томов: чтобы доставить каждому из обвиняемых по экземпляру, понадобилась фура.
Здание суда по всему периметру оцеплено сотрудниками милиции. Спецназовцы с автоматами дежурят во дворе и в коридорах. Примыкающие к суду дороги блокированы милицейскими машинами…
В такой обстановке год назад в Тольятти стартовал процесс над крупнейшей обезвреженной в России бандой наркоторговцев. Он длится до сих пор. На скамье подсудимых — сразу 39 (!) участников организованного преступного сообщества (ОПС) Судакова—Старостина.
Разгром этой банды стал самой значительной операцией Госнаркоконтроля за 5 лет его существования. В перипетиях громкого дела разбирался спецкор «МК».
Талантливый Судак
К большому тольяттинскому пирогу Сергей Судаков, казалось бы, опоздал. Его дебют на криминальных подмостках состоялся в середине 90-х. А город был уже наглухо поделен бандитами — не просочишься.
— Судак в криминальном мире был никто, — вспоминает те времена старший следователь по особо важным делам местного отдела Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Сергей Бурцев, тоже выросший в Тольятти. — Если бы тогда он перешел дорогу кому-то из блатных, он бы исчез, и никто бы не узнал, кто такой и как его зовут.
Но Судаков не исчез, и через несколько лет название его банды — «судаковские», или попросту «судаки» — было уже на слуху у всех. «Судаки» контролировали большую часть героина в Тольятти и начинали поглядывать на новые рынки сбыта. Месячный доход банды на пике был больше миллиона долларов! Все прочие местные ОПГ, бившиеся за право воровать запчасти с ВАЗа и крышевать автодилеров, о таких барышах и не мечтали.
При этом в городе поговаривали о неуязвимости «судаков» благодаря их связям в милиции. Даже квартиру Судак купил себе в элитном комплексе «Калина», где его соседями были сплошь руководители УВД и прокуратуры.
Впрочем, в последнее время в родной город наркобарон наезжал нечасто: лишь затем, чтобы забрать деньги да поддержать боевой дух подчиненных. Но и в отсутствие лидера картель работал как часы и даже набирал обороты. Недаром опера и следаки местного отдела ФСКН называют Судакова криминальным гением.
От конфет до героина
Срочную будущий «гений» служил в ВДВ. Вернувшись домой, работал охранником в банке и торговал с сестрой конфетами на рынке. Но в легальном бизнесе так и не срослось. Тогда прибился к блатным: под крылом местного авторитета по кличке Игривый начал промышлять ханкой — наркотиком на основе опия, а потом и героином.
Из показаний Старостина:
«Осенью 1999 года Судаков позвал меня к себе на работу. Я знал, что он занимается сбытом наркотиков в Автозаводском районе, где у него сеть своих барыг. В мои обязанности входило разносить расфасованный Судаковым героин по барыгам».
Павел Старостин по кличке Вега — старинный приятель Судакова, живший с ним в одном доме. В то время почти весь «бизнес» держался на таких друзьях детства, делавших самую опасную часть работы. Нередко барыги, которым они приносили героин, находились «под колпаком», и курьера тут же брали на контрольной покупке. Немудрено, что постепенно почти вся дружная компания подручных Судака — Старостин, Корнеев, Алиппа — переместилась на зону.
Судаков употребил свои связи, чтобы собрать друзей в одной колонии. Навещал, привозил передачи. На одной из таких сходок похвастался им, как ловко они с Кудрявым «кинули» таджиков и завладели 40 кг героина. Кудрявый — это был один из новичков банды, бывший офицер Сергей Вдовенко.
В лес — по SMS
В конце 2002-го, когда освободился Старостин, у Судака было человек 15. А уже через год стало 40. В это время окончательно сформировались иерархия банды и методы ее работы.
Судаков стоял во главе, но к наркотику больше не прикасался. Его правой рукой считался Старостин. В ОПС он отвечал за подбор и расстановку кадров. Функции по снабжению героином перешли к Вдовенко. Эта троица являла собой руководящее звено. За ними шли «старшие» — тоже белая кость. Под каждым «старшим» — двое-трое «звеньевых», под каждым «звеньевым» — два-три «экипажа».
Вдовенко покупал героин оптом либо в Казахстане, либо в Ульяновске. На съемной квартире порошок фасовался в пакетики по 5 г. На языке «судаковских» такая порция называлась «мазел» или «пятак». Сверток, в котором было 200 мазлов (1 кг), Вдовенко закладывал в лесу в тайник для «старшего».
Из показаний «старшего» Глазова:
«В лесу было 16 мест, где мог лежать героин. Утром мне на телефон приходило SMS-сообщение, в котором содержалось число: например, 11 или 13. Это означало номер места, откуда я должен забрать сверток».
Передачи «старшие» получали примерно раз в 3 дня и через своих «звеньевых» доводили мазлы до экипажей. Экипаж — три человека на машине: старший и два «рядовых». Эти двое непосредственно общаются с барыгами.
— Часто барыга сам был наркоманом, — поясняет следователь Бурцев. — Он собирал деньги с друзей, и в складчину они покупали пятак, чтобы тут же уколоться.
В обязанности экипажа входил поиск новых барыг. Когда подходящий кандидат находился, с него требовали ксерокопию паспорта и через знакомых ментов «пробивали» по базе: не является ли он сотрудником органов или «красным». Если новенький проверку выдерживал, первый пятак ему давали на реализацию.
Сама технология общения рядовых с барыгами по сравнению с кустарными 90-ми сделала большой шаг вперед. Передача героина и денег из рук в руки была теперь запрещена. Как и само слово «героин» в разговорах. Заменой ему служили термины «гречка» или «габарит». Все общение шло по телефону, который назывался «рабочка» и использовался только для связи с барыгами. Причем разговоры всегда начинались с кодовых фраз: «Как жизнь?» — «Жить можно». «Как дела? — «А у тебя как?» Если барыга отвечает правильно, значит, он не в разработке. Сим-карты в «рабочках» менялись раз в неделю…
Из показаний «рядового» Кожина.
«Барыга звонил и делал заказ. Кто-то из нас перезванивал и сообщал место закладки — это могли быть урны, бордюры, песочницы, деревья, углы домов. Пятак обычно засовывали в пачку из-под сигарет. Мы оставались ждать, наблюдая за барыгой со стороны: как он ищет пачку, вынимает сверток и прячет в нее «капусту». Когда он уходил, мы ее «снимали».
После встречи с барыгой «старший» «экипажа» в тетрадке, которую звали «точковкой», условными значками — точками и звездочками — помечал, сколько мазлов выдано и сколько денег собрано. Такую же бухгалтерию вели «звеньевые» и «старшие». Ни один грамм «гречки» не оставался неучтенным.
Девочки — пачками, машины — десятками
Весной 2005 года «судаков» было уже человек 60. Но, как и в самом начале, за рамки Автозаводского района они не выходили. Ситуация изменилась, когда летом на свободу вышли старые бойцы Алиппа и Корнеев.
Из показаний Глазова:
«Судаков принял решение расширить территорию сбыта, появились «экипажи» в Центральном и Комсомольском районах. «Старшим» по Старому городу стал Алиппа, а в Комсомольске — Корнеев. Тогда же Судаков разрешил «старшим» самим вести прием новых членов, в связи с чем численность сообщества увеличилась примерно в 4 раза».
«Штаты» пополнялись в основном за счет освободившихся из зон. Их целенаправленно пасли. На работу бывших зэков никуда не брали, поэтому мало кто отказывался подзаработать. Да и слава о «судаках» шла хорошая — Судаков специально «грел» зоны: продукты, сигареты, героин и деньги передавал не только своим, но и в общак. Причем человеку, ответственному за «грев», он выделил «Вольво-V70»: машина, дескать, лицо организации в колониях, поэтому она должна быть хорошая.
Шли в ОПС и просто молодые парни в поисках денег. «Экипажам», выполнявшим план, сразу покупали «Жигули» 10-й или 12-й модели. Только за 2005 год, по словам Старостина, было куплено 45—50 автомобилей, включая иномарки.
На иномарках ездили руководители, начиная со «звеньевых». Себе Судаков купил «Хаммер» и «Порше Кайен», Старостину — спортивный «Мерседес-200», «БМВ-Х5», Вдовенко — «Ниву» для перевозки героина (в днище были оборудованы тайники), «Ауди-А6», «Фольксваген Туарег». В автопарк для «випов» входили также джип «Вольво», еще «БМВ-Х5», три «БМВ» третьей серии, три «Мазды-6», «Мицубиси Паджеро», «Опель Вектра»…
Из показаний «старшего» Андюшкина:
«Судаков объявил, что мне на деньги сообщества необходимо приобрести «Джип Гранд Чероки» последней модели. Я попытался возразить, что это будет бросаться в глаза, но он в приказном порядке потребовал, чтобы машина была именно такая. И пояснил: чтобы рядовые члены сообщества видели это и стремились исполнять все указания старших».
После распространения «судаков» на весь город суточная выручка составляла миллион рублей! Пятак продавался барыге за 6 тысяч рублей. Из этих шести тысяч Судаков забирал себе пять. Оставшейся тысячи хватало на содержание всей банды, включая покупку машин. «Старших» Судаков уверял, что свою долю он пускает на создание бизнеса и скоро все они легализуются.
— Часть банды буквально жила этой идеей, — говорит Бурцев. — Он рассказывал им о планах построить несколько автомоек с кафе, выкупить две турбазы на Волге, открыть фонд защиты животных.
Землю под две мойки Судак действительно купил. Но куда больше он тратил на себя: квартиру обставил на миллион евро, кутил в лучших ресторанах, пачками выписывал девочек, путешествовал и переводил деньги за границу.
«Все схвачено, отмажут любого»
«Рядовым», принимаемым на работу, зарплату обещали два раза в месяц по 10—15 тыс. руб. Кроме того, новичков уверяли, что в случае задержания их «отмажут». Судаков даже нанял на оклад в 50 тыс. руб. специальную адвокатшу. В сложных случаях переговоры о выкупе вела она, но часто все решалось прямо на месте. Обнаружив у «рядового» героин, сотрудники ДПС звонили «звеньевому»: «Ваш?» — «Наш». — «Нужен?» — «Нужен». «Звеньевой» привозил 30—40 тыс. руб., и пацана отпускали.
— Так еще и героин отдавали! — возмущается следователь Бурцев. — Чтобы отбить выкуп, всему звену потом урезали зарплату. Я спрашивал у них: «За что ты работал?» «За 5—7 тысяч», — отвечают.
В свою очередь, «рядовые» тоже хитрили как могли: вскрывали мазлы и буторили («бутор» — мусор. — С.Ф.) их мелом, сахаром или мукой. «Сэкономленный» героин продавали в свою пользу или прокалывали сами. За такое крысятничество наказывали. Как и за употребление. «Старшие» в любой момент могли заставить «рядовых» «сходить» в баночку и провести наркотест. Били и по подозрению в сотрудничестве с «цветными» — сотрудниками милиции и ФСКН.
Из показаний «рядового» Суханова:
«Меня отвезли в лесной массив, где без объяснения причин стали избивать, сначала втроем, потом подъехали еще примерно 15 человек. Били руками, ногами, бейсбольными битами по разным частям тела. За время избиения сломали три биты».
Но, несмотря на эти зверства, чуть ли не единственным, кто не кололся, был сам Судак…
В качестве еще одной меры предосторожности в каждый «экипаж» ввели должность «разведчика». Этот человек пас барыгу от дома до стрелки и «стриг поляну» — контролировал место, где «экипаж» собирался сделать закладку. Но работающие часто под кайфом курьеры все равно попадались. Разраставшаяся банда становилась все заметней.
— «Судаки» сидели у нас как нож в сердце, — вспоминает начальник одного из оперотделов местной ФСКН Павел Пашков. — Они ощущали полную вседозволенность. На каждом углу кричали, что у них все схвачено, отмажут любого.
В конце 2005 года сразу четыре группы тольяттинской ФСКН потянули снизу за «ниточки» четырех разных экипажей. У оперов начали вырисовываться очертания банды.
Уличный бой
А вскоре после Нового года наркополицейским улыбнулась удача: в их сети попал очень крупный «судак» — Алиппа. Его задержали с героином. Но самое интересное нашли при обыске: ксерокопии паспортов его подчиненных, документы на машины и кучу фотографий из серии «Судаки» на отдыхе». На них были видны номера машин других «старших». Словом, работы операм подвалило…
21 февраля 2006 года «судаков» решили брать. Задержали нескольких «старших» и «звеньевых». Во второй половине дня приехали к элитному дому на улице Победы, где снимал квартиру Старостин.
— Мы поднялись, увидели, что дверь в квартиру железная и просто так не войдешь, — рассказывает еще один старший оперуполномоченный, Андрей Ситников. — Вызвали из Самары спецназ, а сами продолжали наблюдать из двух машин.
Старостин между тем заметил подозрительную «движуху» и отдал команду «Общий сбор». Дальше события развивались, как в боевике. Пацаны начали толпами прибывать во двор.
— Мы досчитали до 17, потом сбились, — вспоминает Ситников.
Позже прикинули, что их там было человек 40. А оперов, приехавших брать Старостина, — шесть.
«Судаки» зашли в подъезд получить инструкции. Идея была проста: устроить живой коридор, чтобы дать скрыться Старостину, его сожительнице и ее ребенку.
Вскоре толпа высыпала на улицу. Около подъезда завязалась рукопашная. В этой свалке человек с ребенком на руках успел сесть в машину. Водитель рванул и сбил бросившегося наперерез оперативника. На второго опера, вооруженного пистолетом, кто-то кинулся. Но он вырвался и успел расстрелять колеса.
— Мы передали по рации: «Нападение на сотрудника правоохранительных органов», — говорит Ситников. — Стали съезжаться машины ДПС. Со своей группой прилетел из отдела Пашков с автоматом наперевес. Человек двадцать мы скрутили, еще с десяток выловили потом на чердаке.
Старостина взяли в квартире. Он принял дозу и был спокоен. Знаток УК, свое пенитенциарное будущее он сразу оценил лет в 15—20.
Суд да дело
Процесс над «судаковскими» идет до сих пор. Статьи, по которым обвиняют подсудимых, — участие в ОПС, отмывание денег, распространение наркотиков.
— Мы вменили им 430 кг героина, начиная с 2002 года, — рассказывает Бурцев. — Это самая минимальная оценка, вытекающая из показаний более 400 свидетелей и обвиняемых. Реально же за это время «судаки» раскидали, я думаю, тонну.
Тонна — это примерно 3—4 миллиона разовых доз.
Ну а Судаков?
В конце января 2006 года он исчез. Его брошенный «Порше» нашли у одного из торговых центров. По городу поползли слухи, что лидеры других ОПГ убрали зарвавшегося наркобарона.
Официально Судаков в розыске. Его бывшие подчиненные уверены, что он жив-здоров и живет себе припеваючи.
Но как так получилось, что его упустили? На эту тему сотрудники ФСКН говорят неохотно: работа, дескать, продолжается, и все.
Из показаний Старостина:
«Судаков контактировал с сотрудниками УБОП. Среди них я знаю Харченко, Хмелева, Алексанова. Насколько мне известно со слов Судакова, начальнику УБОП ежемесячно платилась «зарплата» — 150 тыс. руб.».
Слова одного жулика со ссылкой на другого, конечно, не доказательство. Но из органов и начальника УБОП, и его зама уволили. Дело же в отношении всех милиционеров, обслуживавших «судаков», расследуется отдельно и в суд до сих пор не передано. Ясно только, что УБОП, тоже работающий по наркотикам, был в курсе планов наркополицейских и пропал Судаков очень вовремя…
Впрочем, случай поквитаться с «криминальным гением» тольяттинскому ФСКН еще, возможно, представится. По городу ходят слухи, что Судак обещал вернуться, «как только все успокоится».
Сергей Феклюнин, г. Тольятти, «МК»
