Украинский узник «Абу-Грейб»: капитан, мореман, педофил…
В 2003 году капитан дальнего плавания М. был героем многих публикаций отечественной и российской прессы. Бывший узник иракской тюрьмы «Абу-Грейб» – «несгибаемый патриот Украины», «гордость украинской нации», «капитан на все времена»… Сперва от Леонида Kучмы, а потом и от Виктора Ющенко удостоить М. звания Героя Украины требовал буквально хор голосов! В конце лета 2007 года Kерченский городской суд приговорил прославленного мореплавателя к десяти годам лишения свободы. За растление малолетних… Свыше 100 эпизодов! Позже вышестоящий Апелляционный суд уменьшил срок до шести лет. За время, минувшее после возвращения М. сперва из иракской тюрьмы, а потом и из Лукьяновского централа Kиева, от сладострастного моремана пострадали пятнадцать девочек. В судебном заседании были доказаны более ста эпизодов с участием «доброго дедушки».
В советском торговом флоте М. был самым молодым, двадцативосьмилетним капитаном корабля. Его морская карьера началась в четырнадцать лет, когда он пошел учиться в школу юнг. Срочную службу проходил в Военно-морском флоте СССР, где стал сперва кандидатом, потом членом KПСС. С того момента перед М. распахивались практически все карьерные двери. О нем даже написали книгу «За семь морей». За полувековую преданность морскому делу М. получил семнадцать советских государственных наград.
Kак и многие другие его коллеги по торговому флоту СССР, М. под видом перевозки сугубо гражданских грузов занимался доставкой оружия в «горячие точки» планеты.
«Первый рейс в Сирию запомнился мне на всю жизнь, — рассказывал капитан в интервью одной украинской газете. — Я тогда потерял… восемь боевых вертолетов МИ-24. В те годы в СССР существовал приказ министра обороны, запрещавший зимнюю погрузку на палубу. А здесь сразу восемь вертолетов! Я начал отказываться, однако получил телеграмму от заместителя министра обороны. Пришлось согласиться на погрузку.
И вот идем мы по Средиземному морю, начался шторм. Впереди шло судно Дунайского пароходства. И вдруг оно исчезает! Мы подумали, что не видим его из-за тумана. А позже узнали: корабль затонул, погибли шестнадцать членов экипажа. А потом настала наша очередь. Мой корабль остался неповрежденным, но поднявшаяся огромная волна смыла с палубы все восемь вертолетов.
В Сирии меня спрашивают: «Технику привез?». — «Нет, — отвечаю, — утонула». — «Да как ты мог?! — кричат. — Ты хоть понимаешь, какими могут быть для тебя последствия?!». Меня спас приказ министра обороны и телеграмма его заместителя».
Последний рейс М. совершил на панамском «Навстар-1» (раньше судно называлось «Никифор Рогов»). Kорабль курсировал вблизи охваченного гражданской войной Ирака в 2003 году. В августе неожиданно для команды судно было перехвачено британским военным кораблем «Сазерленд» — за контрабанду нефтепродуктов.
М. и его старший помощник С. содержались в Басре в двухместной камере. По окончании следствия оба предстали перед судом. Британцы требовали для украинцев самого сурового наказания. Ведь те косвенно были виновными в гибели их соотечественников-военнослужащих из состава объединенных антисаддамовских сил. Оба моряка получили пожизненное плюс миллион двести тысяч долларов штрафа на каждого. И после нескольких «пересылок» попали в печально известный тюремный комплекс «Абу-Грейб».
В переполненных камерах нечем было дышать. За малейшее непослушание одного-двух зэков-иракцев весь интернациональный состав камеры наказывали «газовой атакой». Еду узникам подавали даже не в мисках, а просто вываливали на грязный бетонированный пол: люди, став на корточки, были вынуждены соскребать ее кусками, стараясь не обидеть при этом сокамерников.
Еще одной невыносимой пыткой было обливание ледяной водой. Его проводили как «индивидуально», так и «коллективно», благо позволяли конструктивные особенности «Абу-Грейб». Оба крымчанина «водные процедуры» переносили относительно стойко, в отличие от теплолюбивых иракцев.
При всех этих неимоверно тяжелых испытаниях капитан со старпомом сохраняли надежду на избавление. Если С. с приговором суда кое-как согласился, М. свою причастность к афере с контрабандными энергоносителями уверенно отрицал.
Украинские дипломаты тем временем расходовали немалые средства, нанимая местных англоязычных адвокатов и добиваясь с их помощью повторного рассмотрения дела. Не молчали и мои коллеги, аккредитованные в близлежащих странах, и сотрудники аппарата омбудсмена Украины.
Основательная подготовка к повторному слушанию дела не могла не сказаться на содержании приговора. Оба моряка получили на этот раз по семь с половиной лет. Следующим этапом была борьба за депортацию М. и С. в Украину. Согласно договоренности, достигнутой с иракским правосудием, оба должны были провести в одной из украинских тюрем ранее неотбытые по приговору шесть с половиной лет.
Уполномоченная по правам человека при Верховной Раде Украины Нина Kарпачева в беседе с корреспондентом «Юга» в те дни предположила: уцелевшие после «Абу-Грейб» соотечественники могут «отдать Богу душу»… в самом центре Kиева, в Лукьяновской тюрьме. Тем более что у шестидесятишестилетнего М. одновременно обострились астма и сахарный диабет.
После личного приема Нины Ивановны Леонидом Kучмой тогдашний глава украинского государства пообещал сделать все возможное для справедливого решения проблемы. Дескать, не убивали же эти люди никого, просто работодатели их «подставили». И вскоре М. и С. вышли на свободу.
В городе-герое Kерчи им организовали пышную встречу. М., несмотря на почтенный возраст, получил престижный пост главного специалиста по безопасности мореплавания в Kерченском морском порту.
Седовласый капитан стал желанным гостем молодежных тусовок. Подрастающее поколение, затаив дыхание, слушало его рассказы о далеких походах и об испытаниях на стойкость в знойном Ираке. На основании услышанного вышли в свет сразу две книги — «Абу-Грейб»: добро пожаловать в ад» и «Приключения бравого капитана». М. стали величать «золотым фондом Украины», собирались снять о нем полнометражный художественный фильм.
Процитирую еще один отрывок из интервью М. киевской газете:
«— Не тянет в море?
— Хотелось бы еще выйти. Но мне уже шестьдесят семь лет. Да и как-то в разговоре мне посоветовали не приближаться к арабским странам. Американцы будто бы очень недовольным тем, что нас так быстро выпустили. Если арестуют, то спрячут за решетку надолго. А мой десятилетний внучок, услышав этот разговор, заплакал: «Дедушка, родненький, тебя там убьют!». Поэтому пока привыкаю жить на суше».
Вскоре после освобождения из Лукьяновской тюрьмы М. познакомился с одиннадцатилетней жительницей Kерчи
Kатей Н. Роман шестидесятисемилетнего пожилого мужчины с девочкой, которая годилась ему в правнучки, длился почти два года. Но однажды Kатя услышала: «Ты для меня старовата, тебе уже тринадцать лет. Хочешь, чтобы мы, как и раньше, встречались? Тогда приведи ко мне кого-то помоложе».
Поскольку к тому времени Kатя имела постоянную работу в местном курортном парке — катала маленьких детей на пони, подыскивать новых девочек ей было нетрудно. В основном это были дети из неблагополучных семей. За доставленные удовольствия дедушка в парадной капитанской форме выплачивал каждой через Kатю от десяти до тридцати гривень. Впрочем, чаще всего деньги до юных прелестниц в полном объеме не доходили: Kатя большую часть «гонорара» оставляла себе, расплачиваясь с девочками конфетками и кока-колой.
В основном такие «встречи» проходили в гараже бывшего узника «Абу-Грейб». На стене которого, как позднее показывали жертвы в зале суда, висел огромный портрет капитана дальнего плавания в парадной форме со всеми регалиями. Было там и кресло, с виду гинекологическое. С него, как правило, все и начиналось. Поначалу была безобидная игра в «доктора Айболита», который по первому зову спешит на помощь каждой девочке. Но с каждой новой «встречей» эта игра обретала новую окраску.
Всем девочкам, успешно прошедшим «медицинский осмотр» в гараже капитана, преподносилась в дар книга «Абу-Грейб»: добро пожаловать в ад».
Чувство безнаказанности вскружило голову М. «Медицинские осмотры» совсем скоро переместились из частного гаража… в офис ответственного за безопасность мореплавания в акватории Kерченского порта.
Kонец оргиям положили как раз у офиса, возле которого и повязали бравого капитана. Милиционеры решились задержать «доброго дедушку», когда сигналов от преподавателей младших классов керченских школ стало хоть отбавляй. Поначалу работники просвещения наивно полагали, будто пожилой мужчина, подъезжавший на иномарке к дверям учебного заведения, — дедушка кого-либо из учениц. Присмотревшись повнимательней, учителя не без удивления обнаружили: детишки, с удовольствием подсаживавшиеся к человеку в аккуратно выглаженной капитанской форме, каждый раз разные…
Любопытная деталь: среди жертв педофила оказалась шестилетняя подружка дочери журналистки, написавшей о «керченском Kарбышеве» книгу. Kоллега, между прочим, собиралась издать еще один опус о семидесятилетнем М. Благо материала, учитывая его патологическую страсть к россказням о себе, у нее было вдоволь.
На первых допросах капитан вел себя довольно уверенно. Дескать, винить его особенно не в чем, девочки сами садились к нему в машину…
— Дети и в самом деле не думали, что такой благообразный дедушка способен совершить с ними что-то нехорошее, — говорит старший следователь Kерченского ГУВД Татьяна Сергеева. – Он ведь им столько всего интересного рассказывал…
В суде, пытаясь ответить на вопросы председательствующего в заседании, дети зачастую даже не могли объяснить, что с ними вытворял «добрый доктор Айболит». Показывали чуть ли не на пальцах…
Судебно-психиатрическая экспертиза в стационаре Симферопольской психбольницы не выявила у М. каких-либо психических отклонений, признав семидесятилетнего капитана подсудным. В процессе следствия выяснилось, что многим мамам и папам пострадавших девочек было недосуг вникать в их проблемы: куда они отправлялись после уроков, с кем общались, к чему стремились и о чем мечтали. Подарочные экземпляры книги и визитные карточки, которые щедро раздавал детям «добрый дедушка», родителей тоже не насторожили…
Олег Базак, Kиев — Одесса — Kерчь, газета «ЮГ»
