«Меня хотели утопить монахи!». Монастырская братва: «В эти дни приключилась пьянка»…

Монастыри сейчас — вовсе не уединенные места для моления, а проходной двор. Кто молится в тихих храмах, одному Богу известно. Впору вешать при входах в храмы доски «Их разыскивает милиция». 

«Меня хотели утопить монахи!» — с такой сенсационной новостью пришел на днях в редакцию  благообразный мужчина средних лет. Представился Алексеем Цибизовым, рассказал подробности «злодеяния», а потом действительно — как в воду канул. Через пару дней выяснилось, что он и сам оказался довольно скользким типом. Цибизов исчез, но вопросы остались. Главный из них — кого привечают нынче в монастырях?

«В эти дни приключилась пьянка»

Череменецкий Иоанно-Богословский мужской монастырь под Лугой — это с десяток полуразрушенных зданий, разбросанных по острову, разобранная на свинарник церковь XVI века и новый, еще не до конца построенный храм. Здесь постоянно живет человек двадцать братии — пятеро монахов, остальные пришлые — трудники. Алексей явился туда в середине сентября. Сказал, что хочет поработать во Славу Божию. А на уход из грешного мира его якобы сподвигла несчастная любовь, оставшаяся на Украине.

— Я ему еще потом духовные советы давал, чтобы он не мучился из-за этой любви. Позор-то какой. Теперь вспомнить стыдно, — терзает себя благочинный (второй в монастырской иерархии после настоятеля человек) отец Илларион.

Да, не иначе как отца Иллариона в тот день бес попутал. Он не просто принял Алексея и устроил в келью. Но еще и назначил незнакомца бригадиром. Позже, объясняясь насчет Цибизова в милиции, монахи составят прелюбопытнейшую справку, указывающую на причину столь опрометчивого поступка: «В эти дни приключилась пьянка бывшего тогда бригадира трудников Павла. Алексей огорчился и, посетовав, как трудно приходится благочинному о. Иллариону управляться с такими подчиненными, предложил свои организаторские способности». Сам Цибизов назвался при этом «инженером-атомщиком, опытным руководителем, в подчинении у которого было когда-то 400 человек». Отец Илларион поверил и благословил самозванца на руководящую должность.

— Он действительно составил какие-то планы, расписал все, и ведь дело пошло, люди начали работать, я был им доволен, он и сам принимал активное участие, — сокрушается отец Илларион.

Но трудового запала новобранцу хватило всего на пару недель. Уже 6 октября Цибизов попросил отвезти его на станцию в Лугу, сказал, что ему срочно нужно в Питер в украинское консульство: на Украине ведь осталась любовь всей его жизни, да и работа неожиданно подвернулась многообещающая — Алексея якобы позвали на одесскую ТЭЦ. Больше монастырские его не видели.

От него остались только грязные носки

В монастыре началось смятение. Вдруг выяснилось, что с исчезновением «благочестивого» трудника братия лишилась некоторого своего имущества. Монах Климент — GPS-навигатора, с которым по лесам за грибами ходил. Трудник Коля, работающий на кухне, — сломанного мобильника. К тому же у отца Иллариона Цибизов успел занять две тысячи, и столько же ему одолжил настоятель — игумен Митрофан.

— От него нам на память осталась старая майка, помятые джинсы и вонючие носки на тумбочке. Рядом с носками еще и записка была: «Это вам», — печально констатируют в монастыре.

Такого поворота событий здесь точно не ожидали. Но предавать бывшего бригадира анафеме не стали, просто обратились с заявлением в милицию.

Кроме милиционеров, с Цибизовым наверняка хотели бы пообщаться и еще пара человек — торговцы.

— Вы представляете, у монахов там сады площадью 7 тысяч га, а мы, трудники, ни единого яблочка не видели. Они их там тоннами «черным» продают, а деньги — сотни тысяч — себе в карман складывают, — разоблачал Цибизов монахов, явившись в нашу редакцию.

В монастыре излагают совершенно другую версию этой истории. Рядом с обителью и правда раскинулись сады. Туда и привез Алексей найденных где-то торговцев. По-хозяйски провел между деревьев, представился чуть ли не монастырским завхозом и со словами «У нас этих яблок завались, девать некуда» предложил выгодную сделку. Покупатели согласились. Но по завершении экскурсии, говорят торговцы, Цибизов начал канючить: «Дайте залог, нам цемент не на что купить, а завтра я как раз в город еду, но зато братья вам все яблоки соберут, в мешки уложат, только забирайте потом на машинах». В общем, выпросил 10 тысяч рублей. Это было 5 октября. Конечно, когда гости с юга приехали за товаром, никто их не ждал.

— Я с этими торговцами потом встречался, объяснял ситуацию, они представились помощниками депутата, все причитали «Отец Илларион, так обыдно», — рассказал благочинный.

Тетушка Бегемот из ГУВД

После всех этих подвигов Цибизов и пришел в редакцию с красочным поклепом на монашескую братву.

— Монахи таскаются по монастырю со спитыми рожами, вымогают деньги у экскурсий, матерятся напропалую и друг к другу только по кликухам обращаются. Один отец, напившись, бегает по деревням, стучится в окна и грозится всех покрестить, — не унималась фантазия беглеца.

Апогеем же злоключений Цибизова в Череменецком монастыре стало «покушение на его жизнь».

— Однажды ночью ко мне постучались, я подумал — вдруг пожар, выскочил из кельи, а они меня ударили — два раза по лицу, один раз в пах, — чуть ли не со слезами на глазах рассказывал Алексей, — и потащили к озеру на пристань, а там уже и лодка была наготове, и гиря. Но они были пьяные, и я смог от них отбиться и убежать. 6 километров по лесу проплутал до деревни и оттуда вызвал милицию.

Нечто похожее и впрямь происходило, только все же не с таким голливудским размахом. Милиция в ту ночь действительно приезжала, и вызывал ее реально сам Цибизов. Но топить его никто не собирался. Просто в тот вечер к двум монастырским братьям приехали друзья из-под Петербурга. В монастырь они наведывались не Богу молиться, а тупо выпить. Это был уже не первый их визит, но обычно все тихой пьянкой и заканчивалось. Однако на сей раз братья, видимо, пожаловались друзьям на выскочку, который приехал в «их монастырь со своим уставом», работать заставляет. Те пошли разбираться. До драки, по словам отца Иллариона, дело не дошло, после чего городские удалились обратно в баню. И к приезду милиции мирно спали в исподнем на полу.

Цибизов меж тем не унимался. Позвонил в Оперативно-разыскное бюро ГУВД (ОРБ).

— Он с моего телефона номер набрал, а потом нас успокоил, что друг у него там — Алексей Бегемот, — вспоминает о том звонке отец Илларион. — Бегемот якобы сказал, что все устроит, с местной милицией договорится, чтобы они нас охраняли получше, а еще завтра приедет к нам с мешками курей. Курей до сих пор ждем.

По сохранившемуся в телефоне номеру благочинный потом сам попытался дозвониться до Бегемота. Но трубку взяла старушка Ольга Васильевна — представившаяся тетей Цибизова, которая о местонахождении своего племянника ничего не знала.

Монахов одолел «дачный бес»

Таких, как Цибизов, через монастырские кельи проходят сотни. Работать они, ясное дело, не торопятся. Сейчас, например, Череменецкую церковь реально восстанавливают гастарбайтеры, нанятые спонсором. Несмотря на то, что в монастыре кормится около 15 трудников. Правда, они больше напоминают «трутней» — бездельников, которые бесцельно слоняются по обители. И не только.

Местные жители из близлежащих деревень с наступлением сумерек запираются на все засовы и носу на улицу не показывают. Они боятся банд шатающихся без дела трудников.

— Вот сейчас холода наступят, и оп ять в монастырь потянется всякий сброд — бомжи, наркоманы, алкоголики, которых обманом из квартир выселили, и прочие бездельники. Я долгое время работала в этом монастыре — так ведь весь день их не видно, не слышно, а как есть садиться — полная трапезная, — поведала продавщица Ольга из соседней с монастырем деревни.

Да и насчет выпивки «божьих людей» Цибизов все-таки оказался прав. Высшее руководство монастыря, может, и не злоупотребляет, но остальных, как сказал благочинный отец Илларион, частенько «крутит дачный бес». Места здесь, по его словам, уж больно красивые, прям так и тянет расслабиться.

Один из бывших гаишников, представившийся Женей, рассказал, как лет 5–7 назад он дежурил на дороге как раз недалеко от монастыря:

— Я частенько тормозил пьяного батюшку, гонявшего на «Волге». Выписывал ему штрафы и отпускал, а он мне взамен отпускал грехи.

Кто скрывается в монастыре?

Монастыри сейчас — вовсе не уединенные места для моления, а проходной двор. Никакого учета пришлых работников по сути не ведется. Все данные записываются в монастырские книги чуть ли не со слов самих трудников. Вообще-то в обитель могут принимать всех желающих, подтвердивших, что они имеют регистрацию или хотя бы просто легально находятся на территории страны.

Но у преступников, в том числе находящихся в розыске, тоже обычно есть регистрация. Так что, кто молится в тихих храмах, одному Богу известно. Впору вешать при входах в храмы доски «Их разыскивает милиция».

Да и нет у монахов возможности проверять, настоящие у человека документы или поддельные.

— Когда мы в монастырь приезжали документы у народа проверять, мне попался человек, у которого в пакетике была целая подборка самых разных корочек, начиная с комсомольского билета, — рассказал местный милиционер.

Цибизов, например, всем показывал вместо паспорта только странную пластиковую карточку со своей фотографией и именем и фамилией. Сказал, что прописан в Колпино, даже телефон домашний оставил. Но по тому номеру уже устали отвечать, что Алексей там давно не появлялся.

— А может, и не один Цибизов орудует в наших краях, — поделился своими подозрениями отец Илларион. — В последнее время объявилась банда, которая уже ограбила несколько монастырей на Северо-Западе, так вдруг это наводчик был, осмотреться приходил, а заодно и поживился немного. Как бы то ни было, но сейчас человека, представляющегося Цибизовым Алексеем Владимировичем, ищут братья Череменецкого монастыря, милиция Ленобласти и «помощники депутата», торгующие фруктами.

Елена Михина, фото Валерия Мишакова, «МК» в Питере»