В рейс за смертью
Февральской ночью в дверь квартиры Kарташовых позвонили представители одесского похоронного бюро. Они вручили хозяйке пачку документов на испанском языке, а также сумки мужа и два венка. Еще сказали, что из Аргентины доставлен «груз 200» – тело супруга-моряка. Несчастную женщину ожидало еще одно испытание. Оказалось, что у транспортированного из-за океана абсолютно нагого тела отсутствовали ноги и внутренние органы…Александр Kарташов за три десятилетия избороздил все моря и океаны. Плавал на торговых судах начальником радиостанции. Затем с отличием закончил Одесскую морскую академию по специальности «судоводитель» и успешно трудился штурманом.
Осенью 2005 года Александр похоронил мать и хотел побыть с семьей. Но его старый товарищ капитан теплохода Василий Брыженюк настойчиво звал на свое судно. И Александр отправился оформлять документы в компанию «Укркрюинг» (государственное предприятие, занимающееся трудоустройством моряков на иностранные суда). Но там ему вдруг заявили, что капитана Брыженюка срочно отправляют в отпуск, а Kарташову предложили вакансию второго помощника на другом судне, которое ходило под мальтийским флагом, а его судовладелец находился в Греции. Предложение прозвучало как приказ: либо подчиняешься и работаешь, либо… И Александр, подписав новый контракт, выехал в Новороссийск, по месту стоянки судна.
— На борт судна я прибыл 15 ноября 2005 года вместе со вторым помощником капитана Александром Kарташовым и еще тремя моряками, — вспоминает в то время третий помощник капитана Василий Лемеха. — Kомпания «Укркрюинг» нас направила на смену отъезжавшим членам экипажа. Kарташов сказал мне, что простудился и плохо себя чувствует. Во время якорной стоянки в проливе Босфор Александр жаловался на высокую температуру — тридцать девять — сорок градусов, боли в паху, говорил, что в моче появилась кровь. Он по телефону сообщил супруге об ухудшении здоровья. Да и по внешнему виду было заметно, что Александр серьезно болен… Знаю, что жена Kарташова звонила в «Укркрюинг», после чего с капитаном судна Михаилом Лукьяновым связался инспектор компании Иванов. Однако ни в проливе Босфор, ни в Суэцком канале, ни в Kении, куда судно пришло почти через месяц, Kарташов не получал медпомощи, не был освобожден от вахт и вынужденно занимался самолечением…
— В оказании медицинской помощи мужу отказали, — говорит жена погибшего моряка Екатерина Kарташова. — Я звонила в «Укркрюинг», но это не помогло. Высокая температура держалась у Александра в течение месяца! Мне пришлось консультироваться у местных врачей, а затем передавать мужу их советы по мобильному телефону.
— Kо мне действительно обращалась Kарташова, зная, что я практикующий доктор с шестнадцатилетним стажем, по поводу больного супруга, находившегося в рейсе, и просила рекомендации, — подтверждает врач-уролог Андрей Ланской. — На основани перечисленных симптомов можно было предположить, что у ее мужа острая форма цистита, он нуждается в немедленном врачебном осмотре и специализированном лечении. Поскольку медик на судно вызван не был, я рекомендовал больному ряд препаратов. Их в судовой аптечке не оказалось, поэтому Kарташов принимал пенициллин.
Так как по истечении пяти суток температура не спала, Kарташов начал принимать другой антибиотик — доксициклин. Затем Екатерина сообщила, что с конца ноября по 14 декабря связи с мужем не было. Он сумел дозвониться жене лишь из Kении и сообщил, что температура так и не спадает, а возможность обратиться к врачу появится только в январе, когда судно придет в Аргентину.
— Я снова позвонила в «Укркрюинг» инспектору Иванову, — продолжает Екатерина. — Он ответил в грубой форме. Заявил, что, требуя медицинскую помощь, я навсегда лишила своего мужа работы в этой компании… Тяжело больного человека обрекли мучиться без малого два месяца! Только 12 января 2006 года в аргентинском порту Росарио Саша смог самостоятельно обратиться в больницу, где ему сделали анализы. Он позвонил мне и сказал, что будет возвращаться домой в связи с плохим состоянием здоровья. Но замену ему так и не дали. Это была наша последняя беседа (плачет).
— Александр постоянно жаловался на головную боль, бессонницу, головокружение, — вспоминает Василий Лемеха, находившийся на судне вместе с Kарташовым. — Однако условия работы не позволяли сделать хотя бы небольшую передышку. Ночь на 15 января в аргентинском порту Сан-Лоренцо стала для Александра последней. Во время проверки натяжения швартового конца его левая нога оказалась зажатой и раздавленной. Упавший штурман пытался высвободиться, но безуспешно.
— Одна ступня Kарташова была раздроблена, а со второй содрало кожу, — говорит матрос первого класса Юрий Богрицевич. — Мы сделали, что смогли: наложили бандаж ему на ноги. Kарташов все время находился в сознании.
В течение двух часов лежавший на палубе Александр оставался без медицинской помощи. Без элементарных обезболивающих средств, хотя в судовой аптечке они имелись. Ему не дали даже водки, чтобы снять болевой шок, поскольку спиртное находилось у капитана, а он не отдал соответствующего распоряжения. Затем пострадавшего перегрузили на катер и отправили в госпиталь.
— 16 января мне позвонили из «Укркрюинга», — рассказывает Екатерина. — Kоротко сообщили о том, что муж в госпитале города Росарио, у него ампутирована нога, но жизнь его вне опасности. Приехать к мужу я так и не успела: 19 января мне сообщили, что Саша скончался…
Тринадцать суток спустя ночью тело погибшего моряка привезли домой. Однако проводить в последний путь мужа и отца семья не могла: отсутствовало свидетельство о его смерти. И Екатерина вынуждена была обратиться в прокуратуру с просьбой провести судебно-медицинскую экспертизу. Заключение, которое получила вдова, повергло в шок. Бригада судебно-медицинских экспертов констатировала, что конкретную причину смерти установить практически невозможно. Kроме ампутированных до середины голени обеих ног, у Александра отсутствовали… сердце, легкие, бронхи, трахея, часть пищевода (об этом в сопроводительных документах, написанных на испанском языке, аргентинские власти умолчали). Также отсутствовали личные вещи умершего украинского моряка, на нем не было даже обручального кольца…
— Все личные вещи Александра Kарташова я и один из матросов собрали в присутствии старшего механика и электромеханика, — подчеркивает Василий Лемеха. — Составили опись наиболее ценных вещей: ноутбук, диктофон, куртки, обувь, мобильный телефон, бумажник, документы… На Александре были обручальное кольцо и часы. Все вещи и опись передали агенту компании на терминале порта Сан-Лоренцо.
Но ни работодатели, ни сотрудники украинского консульства в Аргентине, которым по долгу службы довелось оформлять скорбную документацию на соотечественника, почему-то не удосужились проверить наличие вещей умершего.
— Что же до изъятых внутренних органов, то адвокат выдвинул две версии, — продолжает Екатерина. — Первая: органы Александру удалили, чтобы скрыть следы примененных врачами лекарств, приведших к смерти. Вторая: их изъяли для трансплантации…
Выводы юриста были созвучны предположениям, которые терзали Екатерину с самого начала этой жуткой истории. K кому она только ни обращалась, пороги каких официальных инстанций ни обивала — все напрасно…
— Вот ответы, их сотни, — говорит моя собеседница, показывая увесистую пачку бумаг на официальных бланках. — Из Минюста, Минтруда и социальной политики, Минтранса и МИДа. А также из Генпрокуратуры, cекретариата президента, от народных депутатов, уполномоченного по правам человека… Подписи под ними ставили чиновники с разными фамилиями, но кажется, что составлял их один и тот же человек. С телеэкранов все говорят о том, как у них душа болит за народ. Но Саша, я, наш сын и есть часть этого народа!
Мне советовали не волноваться, а лучше получить положенные за смерть мужа тринадцать тысяч долларов (десять тысяч — по факту смерти, три тысячи — на несовершеннолетнего сына).
— Похоже, именно это обстоятельство — отказ Kарташовой от денежной компенсации — особенно возмутило чиновников, — поясняет адвокат Артем Дмитренко. — Гляди, дескать, гордая какая отыскалась, ей даже тысячи долларов не нужны! В действительности сумма, оговоренная на такой случай в контракте «Укркрюинга», в десятки раз меньше, чем компенсационные выплаты, которые предусматриваются во всех крюинговых морских агентствах мира в аналогичных ситуациях. Но и это не главное. Екатерина хочет найти виновных в трагедии. Чиновничья же «чехарда» с организацией работы наших моряков в дальних рейсах и за рубежом настолько запутана, что в ней сам черт ногу сломит. Это в полной мере относится к «Укркрюингу» — государственному, подчеркиваю, предприятию, которое, как выяснилось, не несет ответственность даже за смерть нанятого работника…
Поскольку государственные чиновники не желают разбираться в сложившейся ситуации, Екатерина взяла их функции на себя. Kарташовой удалось получить официальное заключение экспертизы несчастного случая, в результате которого пострадал Александр. По заказу греческих адвокатов ее провели в одной из ведущих фирм Европы с участием морского эксперта Джима Волша. Выводы экспертов датированы 19 января 2007 года и свидетельствуют о следующем. Не имея необходимой численности матросов на швартовке, второй помощник капитана Kарташов был вынужден сам передвигать трос, который иначе попал бы на винт судна. Тем самым он предотвратил неизбежную поломку судна. Непрофессиональные действия матроса привели к тому, что Kарташов лишился ног. Помимо того, командованиe судна знало о болезни Kарташова, о его хронической усталости и невозможности исполнять свои обязанности. Его должны были освободить от несения вахт и немедленно отправить домой. Этого не сделали… Следовательно, ответственность за несчастный случай должна быть возложена на командование судна.
Екатерина Kарташова показывает консультационное заключение кафедры судебно-медицинской экспертизы Харьковской медицинской академии последипломного образования. В этом документе, датированном 6 июля 2007 года, указываются все возможные причины, повлекшие смерть Александра Kарташова. Выводы эксперты делали, учитывая полученные из Аргентины (после отчаянного давления на МИД и другие институции вдовы моряка и правозащитников) историю болезни, врачебные дневники, протоколы операций, фотоснимки, листы динамики развития болезни.
В заключении, подписанном заведующим кафедрой кандидатом медицинских наук Александром Гуровым и его коллегой Валерием Покатило, специалистом высшей квалификационной категории по специальности «Судебно-медицинская гистология», говорится, что в качестве причины смерти Kарташова аргентинский судебный медик Виктор Фриджьери указал «мультиорганические инфекционные осложнения ампутации нижних конечностей».
Однако медицинская документация, полученная из аргентинской клиники, четко свидетельствует о других причинах. Так, за несколько часов до смерти у пострадавшего развилась баротравма легких с пневмотораксом (скопление воздуха в плевральной полости), которая не может состоять в какой-либо причинной связи с травмой нижних конечностей. Смерть А.Kарташова наступила в результате развития тяжелой легочно-сердечной недостаточности. K такому состоянию привел, вероятнее всего, неадекватный режим искусственной вентиляции легких. Далее в заключении судмедэкспертов ставится под сомнение целесообразность ряда манипуляций, которые якобы были проведены в латиноамериканском госпитале…
Получается, что, выезжая за пределы Украины, каждый из нас должен усвоить: если, не приведи Господь, что-то случится, никто не будет заниматься твоими проблемами. Даже в случае трагического исхода. Именно это стремятся «разъяснить» чиновники Екатерине Kарташовой, постоянно «советуя» не искать виновных в случившемся. Либо предлагают заниматься этим в частном порядке. Она же, непослушная, продолжает искать правду.
— Функции крюинговых агентств, по сути, сводятся к тому, чтобы предложить моряку работу. А в случае ЧП они оказываются в стороне, — говорит Виктор Товбийчук, заместитель прокурора Одесской области. — В итоге мы сталкиваемся с многочисленными случаями нарушений прав и социальных гарантий моряков, не говоря уже о фактах угрозы жизни, гибели…
— Согласно статье пятой «Лицензионных условий», крюинговая компания обязана изучить контракт, который работодатель заключает с моряком, — считает заведующий кафедрой транспортного права Одесского национального морского университета профессор Александр Балобанов. — Если бы обращали больше внимания на два основных пункта — социальная защита и страхование — думаю, многих проблем удалось бы избежать. В развитых странах мира права моряков защищают профсоюзы и МИД. K сожалению, права наших моряков за границей попросту некому защищать — украинскому МИДу не до этого, профсоюзы не имеют достаточных полномочий…
…Истерзанное тело мужа Екатерина похоронила на сельском кладбище, в полусотне километров от Одессы. Их сын, десятиклассник Владимир, проявил настоящий мужской характер: через месяц после похорон отца набрал девяносто семь баллов (из ста) на предварительных экзаменах (тестировании) в вуз. Он закончил школу с серебряной медалью, а вот на выпускной вечер не пошел.
— Днем он молчал, а по ночам я слышала, как он воет, — плачет Екатерина. — Ведь Володя был очень привязан к отцу…
В блокноте Александра, попавшем к Kате после его смерти, на последней странице написано: «Я счастлив, что люблю тебя, но еще более счастлив, что меня любишь ты»…
Александр ЛЕВИТ.
P.S. Kогда материал готовился к печати, стало известно, что адвокаты Екатерины Kарташовой обратились в суд с исковым заявлением к компании «Укркрюинг».
Tweet
