Сына не только убили, но и заказали!

Уважаемая «Украина криминальная»! Обращаемся к вам со своим горем.

Нашего сына, Алябьева Олега Ивановича, 1965 года рождения, нашли мертвым на улице Харьковской поселка Покотиловка Харьковского района Харьковской области. Около 7 часов утра он был еще теплым… Это произошло 16 сентября нынешнего года.

Мы с мужем пришли в 10 часов утра после звонка подруги невестки. И ожидали 5 часов, пока следователь прокуратуры Харьковского района С.В.Бурый и патологоанатом не приехали на осмотр места происшествия. За это время жена сына и ее подруга говорили, что он выпил, и у него не выдержало сердце…

В течение следующей недели мы с мужем требовали у невестки справку о смерти. Но она все время говорила, что «не может ее найти», «не знает, куда положила». Потом она сказала, что справку забрал участковый Максим Бондаренко.

Когда, наконец, мы увидели справку о смерти, то в ней было написано следующее: в графе причина смерти – «асфиксия», а привела к ней «закрытая тупая травма шеи».

Понимая, что это убийство, мы 25 сентября поехали в прокуратуру Харьковского района к следователю С.Бурому. На наше заявление он ответил, что пока он не получит расширенное медицинское свидетельство, он не решит, открывать или нет уголовное дело. Мы приезжали к нему через день и просили тщательно разобраться. Он обещал, что через день-два откроет уголовное дело. И тут же откомментировал, что сын мог подавиться слюной, или решил повеситься, а потом передумал, но все-таки себя придушил (!). А ребра сломаны потому, что он споткнулся и упал, хотя никаких синяков и царапин внешне обнаружено не было.

3 октября мы обратились к следователю в очередной раз, и он нам назначил прийти 6 октября. Мы поняли, что он просто издевается над нами, и оказались правы.

Обратившись к и.о. прокурора В.Г.Комар, а затем и в областную прокуратуру с жалобой, мы получили ответ от 26.10.2006 г. (№ 06/3 -6750 – 06) за подписью заместителя прокурора области В.Абакумова, что «27 .09.06 в порушенні кримінальної справи було відмовлено на підставі ст.6 п. 2 КПК України, тобто у зв’язку з відсутністю ознак складу злочину». И далее: «11.10.06 порушено кримінальну справу за фактом заподіяння вашому сину Аляб’єву О. І. тяжких тілесних ушкоджень, які потягли смерть потерпілого, за ознаками складу злочину, не передбаченого ст. 121 ч. 2 КК України.»

Еще в этом ответе было написано, что «постанова про відмову в порушенні кримінальної справи скасована як винесена передчасно та незаконно».

В то же время мы обращаемся в милицию Харьковского района г. Мерефы, на что нам отвечают, что уголовное дело все же не открыто, и вообще не о чем разговаривать. Хотя мы знаем, что какие-то следственные действия проводились до закрытия дела – допрашивали невестку и людей, которые видели сына возле кафе…

После посещения милиции мы пришли на прием к участковому М.Бондаренко. От него и его помощника мы услышали в адрес нашего сына в уничижительном тоне оскорбления: мол, что сын ничтожество и алкоголик. Парадокс: наша бывшая невестка и участковый Бондаренко говорили одни и те же слова…

Здесь нужно отметить, что сын последние три года действительно плохо жил с женой. Год назад он выстроил дом в 200 квадратных метров, но уходил из дома на несколько месяцев. Жена его грозилась прыгнуть с крыши, выпить кислоту… Они с сыном прожили вместе 20 лет, и все это время она его шантажировала, что с собой что-нибудь сделает…

Сын никогда не привлекался, не дебоширил, находил компромисс с людьми. Со слов соседей, его никогда не видели пьяным. Предприниматель, он почти каждый день был за рулем, ездил в командировки в другие города за сырьем, отвозил товар на рынок (он изготавливал сухое горючее). На третий день после похорон его цех снова заработал…

А в то утро, когда нашли сына, его жена почему-то не шла обычной дорогой, то есть по той, где нашли нашего сына, а шла через болото (так она сказала милиции). А нам же сказала, что шла по другой стороне дороги, и потому тела мужа не видела. Как позже оказалось, так же она знала, что его убили, но ничего не хотела слушать об открытии уголовного дела.

В дни, когда закрывали уголовное дело, участковый М.Бондаренко и его помощник привезли в багажнике машины пенек и сфотографировали в том месте, где нашли сына, бросили пенек опять в багажник и уехали. В воскресенье, 12 ноября, мы шли на кладбище к сыну и увидели спиленное дерево, возле которого он лежал, умирая. Кому и зачем оно понадобилось?

3-4 ноября таки задержали подозреваемых в убийстве сына. Они жили на квартире гражданина В.Третьяка. Сами они – из Первомайска, а дом, в котором они проживали, находится в 70 метрах от происшествия. С их слов, они были с сыном до 3 часов ночи, хотя следователь сказал, что последний раз сына видели в 23.15. Один из них, который мучил сына, бывший охранник тюрьмы, судим, и судимость не погашена.

Надо сказать, что у сына на вскрытии обнаружены множественные внутренние повреждения: переломаны ребра, опущены почки, травмирована печень, раздавлены хрящи на щитовидке – сын умирал в мучениях. Он просил, чтобы его отпустили, но они, якобы забирая сотовый телефон, не хотели оставлять в живых свидетеля…

Начальнику УГРО В.Н.Морозу мы подали заявление – как потерпевшая сторона – о том, что мы сомневаемся, что сына убили там, где нашли, исходя из того, что убивали на земле, а одежда чистая и сухая. Убийцы утверждают, что поставили к дереву и избивали, но повреждений на коже нет. Говорят, что додушивали руками и жгутом из травы, но убили сына ударом по шее…

Также мы указали начальнику УГРО В.Морозу, что не все свидетели опрошены. Шуть Тамара, которая шла на электричку со своей подругой, сказала, что в 6 утра видела под деревом мужчину – это был не наш сын. Поздняков Игорь сказал, что сыну позвонили в 8 вечера, он вышел из кафе почти вместе с сыном и увидел кого-то, кто вызвал сына. Участковый Бондаренко сказал, что Игорь что-то попутал, и закрыл ему рот. Мы обратили внимание В.Мороза на то, что не допрашивали Третьяка Виталия. у которого жили убийцы. Ведь в день убийства от него неожиданно съехали квартиранты!

После этого заявления начальник УГРО начинает давить на нас, что мы, мол, «потураем» убийцам. И если мы не заберем это свое заявление, то ему придется их выпустить. Мы бы им поклонились за проделанную работу, если бы не сомневались в ее достоверности.

Мы подозреваем, что убийство нашего сына было не случайным, а заказным.

Мы говорили следователю, что подозреваем любовника жены сына Купу Сергея, а также саму жену Н.Алябьеву. И просили проверить версию, связанную с их притязанием к бизнесу сына.

Год назад сын уличил в мшенничестве какого-то Женю, который и теперь возит сырье, но уже для Н.Алябьевой. В связи с противостоянием такой версии убийства в лице В.Мороза мы отправили жалобы в областную прокуратуру, в МВД Харьковской области и лично прокурору Харьковского района А.В.Сотнику. А также задали вопрос, почему ранее закрывали дело, оскорбляли нас и покойного сына. На что получили ответ, что Бурый и Бондаренко наказаны.

Прокурор пообещал разобраться. Ответа мы так и не получили…

И. Е. Алябьев, О. Г. Алябьева, читатели «УК»