Кризис капитализма? Вы не ошиблись?

Современные законы и распоряжения исполнительной власти в Украине – это просто разновидности приказов. Грубо говоря, одна группа людей навязывает остальным некие цели и средства их достижения. Особенно хорошо это заметно в таких странах, как Украина, где принимаемый «представителями народа» закон всегда содержит ссылки на будущие распоряжения властей, которые могут, при возникновении такой необходимости, легко подменить суть этого «закона».

В ожидании «второй волны кризиса» общество не тратит время зря. Оно занято тем, что выдумывает разнообразные страшилки и с готовностью пугается их. Как и в классических детских страшилках или в литературе абсурда, в них действуют совершенно иррациональные, всесильные и всеведущие силы, которые достаточно жестко поступают с героями повествования.

Правда, есть одно отличие — оно заключается в налчии в текстах такого рода обязательного «ату!» указующего на причину всех бед. Объектом такого «ату!» в подавляющем большинстве случаев является нечто, именуемое авторами «капитализмом». Капитализм, утверждают они, испытывает не просто кризис, а системный кризис и ему скоро придет кирдык.

Все эти писания представляли бы сугубо академический интерес, если бы авторы не утруждали себя советами и рецептами. Эти советы в 99% случаев состоят в необходимости что-нибудь запретить другим людям. Поскольку наше поведение определяется нашими знаниями, а значит и идеями других людей, деятельность авторов страшилок перестает быть безобидной и становится даже опасной. Полемизировать с "могильщиками капитализма" трудно ввиду того, что имя им – легион и каждый могильщик изобретает собственные причины смерти и ритуал погребения. Однако все они имеют одно общее свойство – их враг существует только в их голове. И именно этому обстоятельству посвящена настоящая заметка.

Для украинцев антикапиталистические страшилки в чем-то простительны, поскольку они впервые испытывают на себе явление циклических кризисов. А вообще говоря, «научная» критика капитализма — занятие весьма почтенное. Автору этих строк когда-то попался замечательный текст, в котором были описаны антикапиталистические творения разных времен. Их авторы убедительно доказывали взаимоисключающие вещи относительно «капитализма». То, что один автор считал достоинством, другой полагал недостатком, таким образом, общая картина показывала либо всеобщее непонимание предмета либо просто его отсутствие.

Что такое «капитализм»? Существует ли он и что действительно переживает кризис? Попробуем вкратце ответить на эти вопросы.

Люди отличаются от животных тем, что они способны извлекать новое качество из сотрудничества друг с другом. Более того, это сотрудничество, которое называется «обществом» или «рынком» все время развивается. В ходе деятельности людей возникают институты, которые позволяют им лучше сотрудничать и достигать все более амбициозных целей.

Такими институтами стали право, деньги, мораль, суд и т. д. Интересно, что эти институты очень похожи вне зависимости от того, в какую эпоху они возникли. Например, Кодексы Юстиниана, средневековые кодексы типа «Русской правды», и, скажем, современное сомалийское обычное право Xeer отличаются друг от друга лишь деталями.

Затем в обществе возникла (оставим в стороне причины и характер этого процесса) группа людей, имеющих привилегии в отношении остальных. В отличие от остальных людей, которые работают на благо друг друга, обеспечивая свое богатство удовлетворением потребностей других людей, эта группа занята присвоением созданной первой группой собственности. Понятно, что речь идет о государстве.

Собственно, история человечества – это взаимодействие двух процессов. Первый – созидательный и добровольный труд и обмен между людьми, в ходе которого возникают и развиваются социальные институты. Второй – деятельность по созданию этим людям всяческих препон и изъятию результатов их труда. Первый процесс практически неизвестен, его очень трудно описать, да и историки начали интересоваться им сравнительно недавно. Зато второй процесс в виде бурной деятельности царей, полководцев и разного рода деятелей такого рода известен очень хорошо и именно его считают историей.

Нетрудно заметить, что за очень редкими исключениями подавляющее большинство людей во все времена жило в условиях тирании и, собственно, даже сегодня это утверждение будет верным. То есть, эти люди испытывают максимальные затруднения в сотрудничестве друг с другом, создании нового богатства и обмене им друг с другом.

Теперь мы, собственно говоря, подходим к «капитализму». Как многочисленные критики так и немногочисленные апологеты капитализма согласны с тем, что золотым веком капитализма был 19-й век, а самыми капиталистическими странами были Великобритания и США.

Взглянув на недавнее прошлое этих стран, мы увидим там минимальное государство, а по нашим нынешним меркам — отсутствие такового. Если говорить об Англии, то это была страна без регулярной армии, полиции, прокуратуры, с фактически частным судопроизводством в некоторых важнейших отраслях права (тороговое и морское), частной медициной, частным социальным страхованием, частным образованием. Деньги тоже не принадлежали государству, так как деньгами было золото и серебро.

Именно это отсутствие государства, а точнее — отсутствие вмешательства в процесс сотрудничества людей друг с другом – и есть тот самый «капитализм». Именно это счастливое стечение обстоятельств (впрочем, далеко не случайное) освободило энергию людей и породило стремительный рост благосостояния, научных открытий и технологических прорывов, которыми был так богат 19-й век.

Теперь посмотрим на то, что мы имеем сейчас. Возьмем любое «государство всеобщего благосостояния», все они, в принципе, одинаковы, что Украина, что США. Итак, мы увидим государство, в котором есть регулярная армия, государственная полиция (а часто и прокуратура), государственный суд, государственная система социального страхования, государственная медицина (в разных модификациях, преимущественно в виде принудительной «страховой» медицины), государственное, опять же, принудительное образование. Государство ликвидировало золотой стандарт и присвоило себе денежную систему. Государство активно «регулирует рынок», вмешиваясь в деятельность людей.

Таким образом, государство присвоило себе социальные функции, которые раньше обеспечивались добровольной деятельностью людей. Теперь эти функции стали поводом для изъятия богатства, которым занято государство. Могут сказать — какая, мол, разница, кто исполняет эти функции? Вообще-то, это разница между добровольным и принудительным. Кроме того, никакое государство, составляй его даже идеальные бескорыстные и благонамеренные чиновники не в состоянии заменить процессы добровольной координации, которые обеспечивает «рынок» или «общество».

Дело здесь в создании и передаче знаний, не некой «информации», а конкретных обстоятельств времени и места, которые люди используют в своей повседневной деятельности и которые они сами, как правило, не в состоянии четко сформулировать. Наиболее универсальным инструментом передачи знания являются цены. Именно они подвергаются наибольшему воздействию государственного вмешательства.

Невозможно, чтобы один человек жил вместо другого человека, покупая от его имени товары, определяя услуги, которыми он должен пользоваться. Такая деятельность создает хаос и беспорядок, нарушая координацию в обществе. Именно этой деятельностью и занято государство.

Отдельно следует сказать о праве. Раньше задача законодателя состояла в том, чтобы выделить из обычного права (того, что создают люди в своей повседневной практике) закономерности, которые могут быть описаны юридическим языком. Именно поэтому так похожи по содержанию все попытки нормирования обычного права, о которых мы говорили выше, ведь деятельность людей подчиняется универсальным закономерностям.

То есть, в идеале, закон должен был «улучшить» действующее обычное право, поставив за его спиной всю репрессивную мощь государства. Сейчас государство полностью подменило право законом. Современный закон ничем не отличается по своей правовой сути от директив, распоряжений и вказивок. Он отличается лишь политически — процедура его принятия более открыта и теоретически более доступна для вмешательства широкой публики, чем вказивки исполнительной власти.

По сути, современные законы и распоряжения исполнительной власти – это просто разновидности приказов. Грубо говоря, одна группа людей навязывает остальным некие цели и средства их достижения. Особенно хорошо это заметно в таких странах, как Украина, где принимаемый «представителями народа» закон всегда содержит ссылки на будущие распоряжения властей, которые могут, при возникновении такой необходимости, легко подменить суть этого «закона».

Похожа ли такая система на описанный ранее капитализм? Можно ли это называть капитализмом? Очевидно, нет.

Почему же тогда стрелы критиков направлены в «капитализм», которого давно нигде нет на практике? Ответ дал еще в 19-м веке Фредерик Бастиа, назвавший сборник своих экономических памфлетов «Что видно и что не видно». Как мы уже сказали, повседневная деятельность людей «не видна», несмотря на то, что она и только она создает материальные и духовные блага и социальные институты, на поверхности видно исключительно государственное регулирование.

Важно, что чаще всего она не видна и самим участникам процесса, поскольку «общество» или «рынок» – это новое качество, которым не обладает каждый из нас по отдельности, и которое возникает только в процессе сотрудничества большого количества незнакомых друг с другом людей. Добавим сюда то, что профессиональные экономисты и политологи обучаются по государственным программам в государственной системе образования именно как будущие «регуляторы», их заранее готовят к роли крутильщиков разнообразных гаек.

Так вот, государственное регулирование создает хаос и рассогласованность, которые, как правило, проявляются не сразу. Напротив, бывает так, что первое время после закручивания очередной гайки, государственная отчетность, ради которой, собственно, оно и существует, показывает увеличение надоев. Однако, со временем разрушающее воздействие все равно проявляется, причем, в самых неожиданных местах. Это вызывает радостный вой критиков «капитализма» и отчаянный зуд по закручиванию очередной гайки и производству очередной порции хаоса.

Интересно, что даже деятельность, которую государство самоотверженно именует «либерализацией», чаще всего есть ни что иное, как разновидность государственного регулирования. Таковы, например, финансовые «либеральные реформы», приведшие к появлению деривативов на квадрильоны долларов и подрывающие по выражению Эрнандо де Сото, саму суть капитализма, как общества, в котором существует наибольшая определенность с правами собственности. Таковы также предписания государств оценивать стоимость предприятий по «рыночной», а не по исторической стоимости их активов и многое другое.

Возникает вопрос — как получилось, что та же Англия оказалась в столь позитивной ситуации в 19-м веке и почему потом все так драматично изменилось? Помимо разного рода «объективных» причин нужно отдать должное причинам субъективным, а именно идеям.Ведь “капитализм» в Англии завелся не сам собой, он сменил собой меркантилизм — режим жесткого государственного регулирования и вмешательства, напоминающий современную Украину.

Борьба с меркантилизмом была борьбой идей, ведь в основе меркантилизма тоже лежит идея, идея игры с нулевой суммой — если у кого-то прибыло, то только потому, что у кого-то убыло. В ходе этой борьбы появилась экономика, как наука об отношениях обмена между людьми. Аргументы этой науки склонили в ее пользу общественное мнение и Англии удалось мирно избавиться от меркантилизма. В других странах дело обстояло не столь благополучно и потребовались революции.

Последующий ход событий тоже определялся идеями. Быстрое развитие и рост создали к концу 19 века мнение о том, что «вот теперь» государство может, наконец, излечить все социальные беды, что оно и взялось делать со всей возможной сноровкой. Экономика тоже поменялась. Она, за исключением некоторых школ, превратилась в набор рецептов государственного вмешательства.

Нынешнее наше положение характеризуется, не кризисом давно убитого капитализма, а глубоким кризисом идей мейнстримной экономики, экономики постулирующей необходимость государственного регулирования. И, прежде всего, это кризис методологический. Замечательную иллюстрацию этой методологии я увидел в информации о юном даровании из Макеевского «Союза молодежи регионов Украины». Это дарование разрабатывает математические модели, описывающие политический процесс.

Так, например, как сообщает нам сайт «молодых регионов», «с помощью индекса Банцафа, Анастасия вычислила, что самой влиятельной в парламенте является Партия регионов». Более того, «математика также доказала, что работа парламента с «оранжевой» коалицией была далеко не эффективной, часто сопровождалась конфликтами и блокированием трибуны». Если вы думаете, что макроэконмика, претендующая на владение правильными рычагами управления и понимание экономических механизмов чем-то отличается от этого, то вы глубоко заблуждаетесь.

Автор: Владимир Золоторев, политический аналитик, Лига-Блоги