Как падать так чтобы не убиться
В год от падений умирают 420 000 людей, миллионы оказываются из-за этого в больницах. Поскользнулись в душе, споткнулись на лестнице, упали в супермаркете — раз мы не можем избежать всех падений, нам стоит научиться падать.
Алсидес Морено и его брат Эдгар были мойщиками окон в Нью-Йорке. Два иммигранта из Эквадора работали на компанию City Wide Window Cleaning — высоко над запруженными людьми улицами они мыли бесчисленные стёкла, которые образовывают знаменитый силуэт Манхэттена.
7 декабря 2007 года братья поднялись на крышу башни Солоу, 47-этажного жилого здания в Верхнем Ист-Сайде. Они встали на алюминиевые леса длиной около пяти метров и шириной один метр, которые должны были медленно опустить их вдоль чёрных стёкол здания.
Однако анкеры, крепившие платформу весом свыше полутонны, не выдержали, и братья пролетели 145 метров вниз. Падение длилось шесть секунд.
30-летний Эдгар, младший из братьев, упал на деревянный забор и умер мгновенно. Часть его тела позже обнаружили в куче смятого алюминия в переулке возле здания.
Но Алсидеса спасатели нашли живым, сидящим посреди обломков. Он был в сознании и дышал, пока врачи скорой помощи действовали по методике «хватай-и-беги» — тактике, к которой прибегают, если больница находится рядом, а травмы настолько серьёзные, что оказание помощи не месте не стоит требуемого для этого времени. Алсидеса доставили в Нью-Йоркскую пресвитерианскую больницу/Медицинский центр Вейллов при Корнеллском университете, которая находилась в четырёх кварталах от здания.
Падения — одна из самых недооцененных опасностей в жизни. Мы боимся терактов, акул, вспышек лихорадки Эбола и других очень маловероятных ситуаций, однако более 420 000 людей по всему миру каждый год умирают от падений. Это вторая по распространённости причина смерти от травм после автокатастроф. В США из-за падений ежегодно умирает 32 000 человек (эта цифра более чем в четыре раза превышает количество смертей от утоплений и пожаров вместе взятых). Почти в три раза меньше людей умирают в США от огнестрельных ранений.
Травмы — наиболее частые последствия падений. В США, по данным Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC), в отделения неотложной помощи чаще поступают пациенты после падений, чем после любых других несчастных случаев — их почти втрое больше, чем раненых в результате автоаварий. Затраты грандиозны. Помимо того, что травмы, связанные с падениями, съедают треть бюджета отделений неотложной помощи, они часто приводят к дорогим искам о возмещении личного ущерба. В одном из случаев женщине присудили компенсацию в 1,4 миллиона евро, когда она поскользнулась на винограде в ирландском супермаркете.
Неудивительно, что падения затмевают большинство других несчастных случаев. Чтобы быть застреленным или попасть в аварию, сначала нужно оказаться поблизости от пистолета или машины. А упасть может кто угодно, где угодно и когда угодно.
Ужасающее падение с большой высоты, как в случае с братьями Морено, — редкость. Самые опасные места — не крыши или скалы, а обычные предметы и конструкции внутри зданий: душевые кабины, полки в супермаркетах и лестницы. Несмотря на иллюзию обратного, мы стали преимущественно домашним видом: американцы проводят менее 7% дневного времени на улице, а 87% — внутри зданий (оставшиеся 6% приходятся на машины и другой транспорт). Любое падение, даже с кровати, может серьёзно изменить жизнь, превратив пышущего здоровьем человека в человека с тяжёлой инвалидностью за доли секунды.
Падение может привести к перелому костей, а иногда и повреждениям внутренних органов, головного и спинного мозга. «Упасть может каждый, — говорит Эллиот Джей Рот, заведующий отделением восстановительной медицины в клинике Shirley Ryan AbilityLab в Чикаго. — Большинство пациентов с травматическим повреждением мозга и повреждениями спинного мозга ранее не имели инвалидности».
Не существует «Журнала о падениях» или чего-то в этом роде, хотя количество исследований падений, походки и баланса за последние 20 лет заметно увеличилось. Совершенствование технологий улучшает наше понимание того, как и почему люди падают, позволяет смягчить тяжесть падений и даёт медицине новые инструменты для лечения людей, получивших такие травмы.
Сейчас учёные рекомендуют людям научиться падать так, чтобы минимизировать травмы. Они предлагают рассматривать падение не как неожиданную угрозу, которую нужно избегать, а как неизбежность, к которой нужно быть готовым. Этот навык мог стать фактором, определившим исход падения братьев Морено почти десять лет назад.
Врачи Нью-Йоркской пресвитерианской больницы не хотели рисковать и передвигать Алсидеса Морено из пункта неотложной помощи в операционную, поскольку боялись, что даже маленький дополнительный толчок убьёт его. Они начали операцию прямо в отделении. У него были сломаны обе ноги, рука, ступня, несколько рёбер, раздроблён позвонок, из-за чего его могло парализовать; коллапс обоих лёгких, отёк мозга и разрыв нескольких внутренних органов. Алсидесу перелили 11 литров крови и 9 литров плазмы, прежде чем кровотечение остановилось.
Врачи изумлялись, что он вообще жив, объясняя это далёким от медицинской терминологии словом: «Чудо».
Падения с 30 метров и выше почти всегда смертельны, исключения составляют редкие, совсем уж невероятные случаи. Люди падали из самолётов с многокилометровой высоты и выживали, потому что приземлялись на заснеженные склоны, — как экстремальный лыжник Девин Стрэттон: он случайно скатился с 45-метровой скалы в Юте в январе 2017 года и остался целым и невредимым, запутавшись в ветках и упав в подушку из глубокого сугроба. На нём был шлем, который раскололся, хотя прикреплённая к нему камера записала этот кульбит.
«Убивает не падение, — шутят парашютисты, — а резкая остановка внизу». Снижение скорости — ключ к выживанию и уменьшению травмоопасности при падении: важна не длина падения, а то, что происходит при приземлении. Ярче всего эту мысль продемонстрировал летом 2016 года профессиональный парашютист и эксперт по безопасности Люк Эйкенс. Он прыгнул из самолета без парашюта с высоты 7620 метров на сетку размером 30 на 30 метров, установленную в пустыне на юге Калифорнии, и не получил ни царапинки.
Одно из объяснений того, почему Алсидес выжил, когда платформа обвалилась, заключалась в том, что он лежал и крепко держался за неё так, как обучены делать профессиональные мойщики окон. Леса упали не на открытую улицу, а в узкий проулок, что, скорее всего, увеличило сопротивление воздуха и замедлило падение. Также вероятно, что платформа царапалась о здание, к которому была прикреплена, и о соседний дом, снижая скорость падения. Алюминий смялся при столкновении и приземлился на кучу кабелей, что амортизировало удар.
Выживание при падении с высоты подтолкнуло к написанию первых медицинских текстов о таких случаях. Гиппократ в своём трактате о травмах головы справедливо отмечает, что «тот, кто падает с очень высокого места на очень твёрдый и тупой предмет, подвергается наибольшему риску перелома… в то же время тот, кто падает на более ровную поверхность и на более мягкий предмет, скорее всего, меньше травмируется». Первая современная медицинская работа о падениях была написана Филипом Тёрнером. Она называлась «Падение со скалы высотой 320 футов (97 метров. — Прим. пер.) без смертельных травм» и была опубликована в «Газете Больницы Гая» в 1919 году. В ней рассматривался случай, произошедший с рядовым Канадской армии, который упал с меловой скалы на побережье Франции в 1916 году и выжил.
В 1917 году курсант американского авиационного училища Хью ДеХэйвен летел на «Кёртиссе» JN-4 («Дженни») и столкнулся с другим бипланом на высоте 213 метров над аэродромом в Техасе. Из четверых человек, находившихся на борту обоих самолетов, ДеХэйвен был единственным выжившим. Он провел всю оставшуюся профессиональную жизнь в попытках понять почему. Их кульминацией стала прорывная работа 1942 года «Механический анализ выживания при падениях с высоты от 15 до 45 метров».
В работе он разбирал восемь случаев выживания после длительного падения (он не стал описывать собственное, но включил случай 1916 года со счастливчиком — рядовым Канадской армии) и обнаружил, что те, кто приземлился на недавно возделанные сады, могли уйти целыми и невредимыми. Он отметил: «Очевидно, что скорость или высота падения сами по себе не травматичны». Это может напомнить первую часть той шутки парашютистов, но исследование помогло ему спроектировать и запатентовать комбинированный привязной и плечевой ремни безопасности, какими мы пристегиваемся сегодня в любой машине.
Вплоть до 1960–1970-х годов научные работы по падениям концентрировались на криминалистике: чаще всего субъекты были мертвы, а вопросы из области медицины касались того, что с ними произошло. Например, это было важно при оценке травм детей. Мог ли ребенок упасть и получить такие повреждения, как заявляет его родитель или опекун, или имело место жестокое обращение? Как самостоятельная проблема, падения стали привлекать внимание только в последние 25 лет. Журнал Movement Disorders стали выпускать в 1986 году, но основная масса работ, рассматривающих взаимосвязь равновесия, походки и падений с уровня земли появилась после 2000 года.
Можно споткнуться или поскользнуться, но можно упасть и просто стоя неподвижно, из-за потери сознания, головокружения, или, как напоминает нам случай братьев Морено, когда что-то, что должно быть устойчивым, вдруг ломается. Как бы это ни произошло, в игру вступает гравитация, и разворачивается короткая и жестокая драма. И, как в любой драме, у падений есть начало, середина и конец.
«Можно считать, что у падений есть три стадии: начало, снижение и удар, — говорит Стивен Робинович, профессор факультета прикладной науки и кафедры биомедицинской физиологии и кинезиологии университета Саймона Фрэйзера в Британской Колумбии, Канада. — Большинство исследований в области падений относится к “поддержанию равновесия” — к тому, как мы стоим, ходим и перемещаемся без потери равновесия».
Под «перемещением» он понимает смену одного состояния на другое — когда человек останавливается после ходьбы, встаёт с кровати или садится на стул. «Мы обнаружили, что люди старшего возраста, получающие длительный уход, падают из положения стоя или при перемещении так же часто, как и при ходьбе», — говорит Робинович. Он установил камеры в паре канадских домов престарелых и тщательно проанализировал 227 случаев падений за три года.
Только 3% из них произошли из-за того, что человек поскользнулся, 21% — из-за того, что споткнулся, а 41% — из-за неправильно перенесённого веса: человек слишком сильно качнулся в положении стоя или оступился при ходьбе. Например, пожилая женщина с ходунками поворачивает верхнюю часть тела, и оно движется вперёд, в то время как стопы остаются на месте. Она теряет равновесие и падает из-за «замирания», характерного для болезни Паркинсона симптома, который прослеживается примерно у половины людей с таким диагнозом.
В целом люди старшего возраста более подвержены падениям, потому что у них чаще встречаются заболевания, влияющие на когнитивные функции, координацию, подвижность и силу. «Почти всё, что ухудшает работу мозга, мышц или суставов, влияет на ваше равновесие», — говорит Фэй Хорак, профессор неврологии в Университете здоровья и науки Орегона.
В общем количестве смертей от травм, полученных при падении, являются основной причиной смерти среди людей старше 60 лет, говорит Хорак. Каждый год около 30% людей 65 лет и старше, живущих в домах престарелых, падают, а после 80 лет это число увеличивается до 50%. По данным CDC, треть всех падений приводит к травмам, 5% — к серьёзным. Это дорого. В 2012 году средняя стоимость госпитализации после падения составила 34 000 долларов.
Как вы готовитесь к возможному падению, что вы делаете в процессе и чем ударитесь после — всё это факторы, определяющие, ушибётесь ли вы и как сильно. Но главное — это то, в каком вы состоянии. В ходе исследования с участием 754 людей старше 70 лет, проведённого Йельской школой медицины и опубликованного в Journal of the American Medical Association в 2013 году, было обнаружено: чем больше человек ограничен физически до падения, тем выше вероятность серьёзной травмы. Даже еда играет роль: исследование с участием 6000 французов старшего возраста в 2015 году показало связь между неполноценным питанием, падениями и травмами.
Алсидесу Морено сделали ещё 15 операций, и он провел в коме несколько недель. Его навещали трое детей — Майкл, 14 лет, Морайя, 8 лет, и Эндрю, 6 лет. Его жена Розарио всё время находилась у кровати и разговаривала с ним. Она постоянно брала его руку и гладила ею своё лицо и волосы, надеясь, что прикосновение её кожи поможет разбудить мужа. Затем, в Рождество, Алсидес поднял руку и погладил лицо, но не жены, а одной из медсестер.
«Ты не должен этого делать, — упрекнула его Розарио. — Я твоя жена. Трогай жену».
«Что я сделал?» — спросил он. Это был первый раз, когда он заговорил, через 18 дней после несчастного случая. Врачи предсказывали, что он сможет снова ходить после долгой реабилитации, хотя трудности оказались не только физическими, но и психологическими. Упавшие люди ожидаемо получают физические травмы, но случайное падение также тяжело переносится психологически, что может осложнить процесс восстановления и даже неочевидным образом подготовить почву для новых падений.
С поддержкой дети начинают ходить в возрасте около года. К 14 месяцам обычно они уже ходят самостоятельно. Этими первыми шагами руководят три ключевых системы. Первая — проприоцепция, сигнал от нервов в мышцах, осознание того, где конечности находятся относительно друг друга и что они делают. Если у человека онемела конечность, то ему будет сложно идти, даже если мускулатура полностью функционирует.
Вторая система — зрение. Оно предназначено не просто для того, чтобы видеть, куда идёшь, но и для обработки информации от других органов чувств. «Большинство людей, заходящих в тёмную комнату, начнут пошатываться примерно на 20% сильнее, чем если бы они заходили в освещённое помещение», — говорит Хорак, эксперт в области влияния неврологических заболеваний на равновесие и походку.
И третья — это вестибулярный аппарат, каналы с жидкостью во внутреннем ухе, которые по принципу работы не сильно отличаются от строительного уровня. Система делает оценку в трёх измерениях, а тело использует эту информацию для ориентации.
Когда все эти системы работают нормально, можно просто сделать шаг и идти. Это умение авангардная художница Лори Андерсон однажды с лаконичной научной точностью описала в песне: «Ты идёшь и не всегда это осознаешь/Но ты всегда падаешь/С каждым шагом падаешь немного вперёд/Но затем ловишь себя и не даёшь упасть/Снова и снова».
Или не ловишь. Мы падаем, когда отлаженный, практически автоматический процесс ходьбы дает сбой. Возможно, случилось нечто банальное, например, возникла преграда на пути, и вы спотыкаетесь о что-то вроде ноги шутника. Или сцепление ноги и пола пропало из-за чего-то скользкого, такого как классическая банановая кожура из немого кино. Это исследователи называют «пертурбацией».
Кристин Боуэрс 18 лет. Она родом с севера штата Нью-Йорк и учится в Библейском институте Муди в Чикаго. Когда-нибудь она хочет преподавать английский за границей, в январе 2016 года ей удалили кавернозную гемангиому — клубок кровеносных сосудов в мозге.
«Из-за всего этого у меня парализовало левую сторону тела, — говорит она, пока специалист по физической реабилитации пристегивает её к сложной конструкции в большой комнате, полной различного оборудования, в клинике Shirley Ryan AbilityLab. — Я работаю над тем, чтобы предотвращать падения».
Под присмотром физического терапевта Эшли Бобич Боуэрс занимается ходьбой на тренажере KineAssist MX — беговой дорожке, оснащённой компьютером, механической рукой-манипулятором и системой страховки пациента. Металлическая рука дает пациентам свободу движения и ловит, если они падают. Эта версия тренажёра довольно новая: в AbilityLab его получили только в конце 2016 года, а Боуэрс — вторая пациентка Бобич, которая его опробовала. До этого тех, кто рисковал упасть, пристегивали к конструкции сверху. Система эта была куда более суровой, и её всё ещё можно увидеть на потолке.
Поскольку Боэурс студентка, ей часто приходится бывать в людных университетских коридорах, и она говорит, что полагается на свою трость не только для поддержки, но и как на своего рода сигнал для окружающих о том, что у неё есть проблемы с мобильностью. Она добавляет, что когда её однокурсники видят трость, они расступаются, чтобы у неё было больше пространства для передвижения.
Тем не менее несколько раз она падала, и эти падения сделали её очень настороженной при ходьбе. Это очень частая проблема, встречающаяся в реабилитации тех, кто пострадал при падении. «Проблема огромная, — говорит Бобич. — Страх падения увеличивает его риск».
С этим согласен Эллиот Рот. «Падение часто становится причиной страха, этот страх вызывает страх ходьбы, а из-за него, в свою очередь, походка становится ненормальной, неправильной», — говорит он. Основная сложность реабилитации заключается не только в том, чтобы улучшить физические возможности, но и в придании пациенту уверенности.
«В последнее время мы проводим, что называется, “тренировку-пертурбацию”. Это значит, что я выбираю, как меняется скорость беговой дорожки, — говорит Бобич. — Пациентка идёт, я нажимаю на кнопку, и дорожка ускоряется, так что ей приходится реагировать… Её самый большой страх был поскользнуться на льду, так что я сказала: “Знаешь что? Есть у меня отличный способ подготовиться к такой ситуации”».
Беговая дорожка жужжит, пока Бобич ускоряет и замедляет её, а Боуэрс старается держать равновесие, ухватившись правой рукой за парализованную левую.
«У тебя получается всё лучше и лучше, — говорит ей Бобич, — гораздо лучше».
KineAssist — пример того, как технологии, которые раньше использовались для изучения болезней, теперь помогают пациентам. Углублённое сканирование головного мозга, определявшее отделы, которые отвечают за равновесие, теперь диагностирует поражения, которые его нарушают. Акселерометры, которые крепятся к запястьям и лодыжкам, использовались в экспериментах: для исследований они строили схему спровоцированного падения прямо на компьютере. Теперь с их помощью диагностируют проблемы равновесия. Также, если человек живёт один, они могут зарегистрировать его падение и вызвать помощь.
«Более половины людей старшего возраста после падения не могут подняться самостоятельно и рискуют долго пролежать без помощи, особенно если живут одни. Это значительно повышает риск развития осложнений», — говорит Стивен Робинович. Вместе с коллегами он работает над проектом носимой сенсорной системы, которая точно определяет, когда человек упал или чуть не упал, а также предоставляет информацию о причине таких ситуаций.
Исследователи из Массачусетского технологического института смогли избавиться от необходимости носить что-то на себе и разработали радиоволновую систему, которая регистрирует падение и автоматически вызывает помощь. Система Emerald была представлена в Белом доме в 2015 году, но всё ещё ищет свою нишу на рынке, под завязку набитом датчиками падения. Все они как один сделаны в виде подвесок.
Чтобы смягчить падение, устройство не обязательно должно быть высокотехнологичным. Рестлеры используют маты, а раннинбеки в американском футболе надевают защиту. Если учесть, что для людей старше 70 лет риск упасть возрастает в три раза (по сравнению с теми, кто моложе), возникает закономерный вопрос: почему они не защищаются?
Несомненно, потенциальная польза от защиты с помощью «подушек» существует. По оценкам CDC, в год на медицинское обслуживание людей старше 65 лет с травмами, полученными в результате падений, тратится 31 миллиард долларов в год, из которых 10 миллиардов уходит на лечение переломов шейки бедра (а из них 90% — результат падения). Исследования показывают, что такая подушкообразная защита уменьшает ущерб.
Однако люди старшего возраста столь же тщеславны, стеснительны, забывчивы и так же тешатся иллюзиями, как молодёжь, и отказываются носить защиту. Они чаще пользуются тростью или ходунками, чем раньше, но ещё чаще избегают их, потому что считают, что такая подмога подразумевает дряхлость, а для них это хуже смерти (80% женщин старшего возраста сообщили исследователям, что предпочли бы умереть, чем жить с тяжёлыми последствиями перелома тазобедренного сустава). Из-за этого получается замкнутый круг: опасаясь показаться немощными, некоторые люди старшего возраста отказываются пользоваться тростью, таким образом увеличивая риск упасть и как следствие стать немощными.
Казалось бы, идеальным решением может стать проложенный мягким материалом пол, поскольку тогда не потребуется носить защиту или пользоваться тростью. Но создавать такие пространства очень дорого и технически непросто. Если напольный материал слишком мягкий и продавливается, по нему не сможет проехать инвалидная коляска, да и ходить будет сложно. Именно поэтому в домах престарелых стараются избегать толстых ковров: с возрастом люди при ходьбе поднимают стопы всё меньше, поэтому часто спотыкаются.
Существуют материалы, созданные специально, чтобы снизить количество травм от падений. Например, Kradal — напольное покрытие из Новой Зеландии по структуре похожее на пчелиные соты. Он отводит от упавшего объекта энергию падения и снижает его силу. В результате исследования этого покрытия в шведских домах престарелых было обнаружено, что, хотя оно действительно снижало количество травм от падений, пациенты падали чаще, если ходили по нему. Возникла дилемма: вероятно, покрытие становится причиной падений, хотя в результате и снижает серьёзность травм.
Это неожиданно, но одной из технологий для борьбы с падениями является слуховой аппарат. Хотя для поддержания равновесия важен вестибулярный аппарат, оказывается, сам звук тоже играет не последнюю роль.
«Мы обнаружили, что люди с потерей слуха имели больше проблем с походкой и равновесием, но ситуация значительно улучшилась, когда они начали пользоваться слуховым аппаратом, — говорит Линда Тибодо, профессор Центра передовых исследований слуха Техасского университета, подытоживая недавнее пилотное исследование. — Большинство людей не знают об этом».
Хорак согласна. Она говорит, что люди, которым устанавливают кохлеарный имплант для восстановления слуха, замечают, что их равновесие улучшается. Слух не так критичен для равновесия, как проприоцепция, зрение и вестибулярный аппарат, говорит она, «но он также может иметь значение, хотя мы не понимаем почему. Мы полагаем, что человек, возможно, использует слух для ориентирования».
Тибодо говорит, что одна из причин, по которым важно установить эту связь, заключается в том, что медицинская страховка обычно не покрывает слуховой аппарат: он считается скорее устройством, улучшающим качество жизни, но не жизненно важным. Слуховые аппараты могут быть очень дорогими — вплоть до 6000 долларов, — но сломанное бедро, лечение которого страховки покрывают, может стоить в пять-десять раз больше и привести к серьёзным ограничениям дееспособности и даже смерти.
Более половины людей старше 70 имеют проблемы со слухом, но обычно обращаются за лечением на 10–20 лет позже, чем стоило бы. Если бы связь слуха с падениями и равновесием была изучена лучше, время такого ожидания могло бы уменьшиться.
Роль слуха напоминает нам о том, что ходьба считается практически автоматическим действием, а равновесие — в каком-то смысле осознанным, достигаемым обработкой некоторого количества информации. Например, неровность на пути требует нашего внимания, что само по себе может привести к падению, особенно если человек уже имеет физические или когнитивные нарушения.
Однажды Тибодо привела группу людей с нарушениями слуха в Далласский океанариум, чтобы протестировать технологию беспроводного микрофона в реальном мире. «Вдоль огромного аквариума там идёт лестница, — говорит она. — Один из участников упал, и кто-то из посетителей сказал мне: “На этой лестнице многие падают, засмотревшись на аквариум”». (При обращении за комментарием относительно того, действительно ли данная проблема существует, директор Далласского океанариума не ответил, что, вероятно, напоминает нам: правовые аспекты падений могут сдерживать распространение информации о них).
Если учесть огромную стоимость падений и для человека лично, и для общества в целом, а также увеличившийся объём знаний об их причинах и механизмах, что вы можете сделать для их предотвращения? И можно ли что-то сделать, чтобы уменьшить ущерб за долю секунды, пролетающую после того, как вы начали падать?
1. Подготовьте обстановку
Закрепите скользящие коврики или избавьтесь от них. Убедитесь, что низ и верх лестниц освещаются. Сразу же вытирайте пролитую жидкость. Установите защитные поручни и противоскользящие ленты в душе и обработайте гладкие поверхности, такие как мраморные полы, противоскользящим составом. Если снаружи вашего дома наледь, счистите её и посыпьте солью.
2. Обезопасьте повседневные действия
Смотрите, куда идёте. Не читайте и не пользуйтесь телефоном на ходу. Всегда держитесь за перила: большинство людей, поднимаясь по лестнице, не делают этого. Не держите руки в карманах, это снижает способность восстановить равновесие, если вы споткнётесь. Помните, что на равновесие может повлиять тяжёлый чемодан, рюкзак или сумка.
Эллиот Рот просит большинство своих пациентов после падения описать детально, что произошло. «Иногда люди невнимательны. Многозадачность — миф, людям нужно изо всех сил стараться избегать её. Нельзя писать сообщения во время ходьбы».
Чем больше у вас проблем с равновесием, тем больше требуется внимания, говорит Хорак. «Если человек идёт по скользкому бревну с тяжелым рюкзаком, то спрашивать у него, что на ужин, точно плохая идея».
3. Обзаведитесь хорошей амуницией
Носите обувь с рифлёной подошвой. В гололедицу надевайте шипы: можно купить недорогие накладки на подошвы. Не носите высокие каблуки или хотя бы имейте при себе пару обуви на плоской подошве, чтобы ходить в ней на относительно дальние расстояния. Если требуется, носите слуховой аппарат. Надевайте шлем при езде на велосипеде, лыжах или скейтборде. При необходимости пользуйтесь тростью или ходунками. Ходите в походы со специальной палкой.
4. Займитесь своим телом
Сильная нижняя часть тела важна для восстановления после падений, а верхняя — чтобы выжить при них. Занятия боевыми искусствами могут научить вас падать правильно. Очевидно, что наркотики и алкоголь являются факторами риска (больше половины падений взрослых происходят после употребления алкоголя), как и апноэ (Остановки дыхания во сне, приводящие к дневной сонливости. — Прим. пер.). Питайтесь сбалансированно, чтобы поддерживать прочность костей и мышечную силу. Если у вас головокружение или вы чувствуете, что вот-вот потеряете сознание, сразу сядьте. Не беспокойтесь о том, как вы выглядите со стороны: вы сможете встать, как только придёте в себя.
По понятным причинам некоторые люди старшего возраста так сильно боятся упасть, что не хотят даже допускать мысли о падении. «Люди должны знать, что с помощью практики можно улучшить равновесие, даже если у них есть проблемы неврологического характера», — говорит Хорак.
5. Падайте правильно
Что происходит, когда вы падаете? Учёные, исследующие падения, разрабатывают «техники безопасного приземления», чтобы снизить ущерб. В первую очередь берегите голову: согласно исследованию Робиновича и его коллег, 37% людей старшего возраста при падении ударялись головой, особенно если падали вперёд. Тренеры по борьбе и парашютному спорту говорят, что нужно стараться не падать прямо вперёд или назад. Нужно стараться катиться и попробовать амортизировать удар от падения боками: они мягче.
«Нужно выставить руки к полу, — говорит Чак Койл, постановщик боевых сцен Лирической оперы Чикаго, описывая, как он учит актёров падать на сцене. — Распределите вес на икру, бедро, ягодицы, перекатываясь на внешнюю сторону ноги вместо того, чтобы падать прямо назад».
Молодые люди ломают запястья, потому что они быстро выставляют руки вперед при падении. Люди старшего возраста ломают тазобедренный сустав, потому что у них не получается быстро выставить руки. А ведь гораздо лучше сломать запястье, чем бедро.
Алсидес Морено прошел долгий путь физической и эрготерапии в Реабилитационном институте Кесслера в Нью-Джерси, наращивая силу в мышцах ног, занимаясь восстановлением равновесия и ходьбой. Эрготерапия была нужна ему так же, как помощь психолога для того, чтобы справиться с депрессией из-за потери брата, Эдгара.
Он не может вернуться к работе, но получил компенсацию в несколько миллионов долларов, когда суд удовлетворил его иск к компании, занимавшейся установкой строительных лесов, Tractel, постановив, что при установке платформы была допущена халатность. Точная сумма иска не раскрывается, но источник сообщает, что она превышает 2,5 миллиона долларов, которые получила семья Эдгара.
Алсидес с семьёй переехали в Аризону и теперь живут в пригороде Феникса. «Здесь хороший климат для моих костей», — сказал он газете New York Post. Он не сидит сложа руки: возит детей в школу и на спортивные мероприятия и любит тренироваться в зале.
В прошлом году у них с женой родился четвёртый ребенок, сын.
«Я все время спрашиваю себя, почему выжил, — сказал он БиБиСи в этом году. — У меня родился ребенок, наверное, в этом и есть причина. Я должен воспитать его и рассказать ему свою историю».
Автор: Нил Стайнберг
Эта статья впервые появилась в издании Mosaic, она опубликована здесь в соответствии с лицензией Creative Commons.
Перевод: Ксения Прядихина; Namochi mantu
Tweet
