Львовские бизнес-рагули из «Свиточа» довели до слез Лию Ахеджакову

Спектакль «Персидская сирень» в исполнеии Лии Ахеджаковой и Михаила Жигалова во Львовском национальном театре оперы и балета им. Соломии Крушельницкой был фактически сорван хамским поведением заполнивших зал сотрудников компании «Свиточ», которым начальство обычную пьянку решило облагородить высоким искусством.

Как пишет корреспондент ЗИК, «вчера было тяжело услышать, вникнуть, сосредоточиться на том, что происходило на сцене. В зале сидела совсем не театральная публика: здесь по случаю 10-летия сотрудничества фабрики «Свиточ» и компании «Нестле» собрали всех работников «Свиточа». «Этому бы народу бум-цик-цик», – слышались раздраженные и расстроенные голоса зрителей, которые пришли не на «забаву», а «на Лию Ахеджакову».

Перед спектаклем полтора часа было «раскованное» торжество в фойе и в Зеркальном зале театра: праздному люду щедро, подносами подавали шампанское. Оно било в голову, вот и завершилось все на спектакле позорной отрыжкой. То там, то тут «пели» мобильники. Какой-то дядя, ни грамма не комплексуя, растолковывал кому-то по мобилке, «какого черта» он делает в Опере. Дамочке в первом ряду тоже упрямо звонили, и она пять минут ковырялась в сумке в поисках телефона. Двери лож непрестанно громыхали: народ тусовался туда-сюда, как в сельском клубе. Тетеньки в ложах, не прикрывая физиономий, хохотали с каких-то фраз на сцене, воспринимая все, как клоунаду (а в действительности хотелось плакать). В проходах в партере не прекращалось шатание».

По окончании спектакля Ахеджакова прервала аплодисменты жестом «Стоп» и высказала публике наболевшее: «Я не в первый раз в моем любимом Львове. Но за всю мою жизнь мне не было так неимоверно трудно играть, как сегодня. Беспрестанный стук дверей, звонки мобильных телефонов, разговоры и шум… Мне больно и горько. Артист на сцене очень одинок и беззащитен. В него можно стрелять, когда он на сцене. Его можно убить. Вы убивали нас сегодня тем, что происходило в зале. И очень обидно, что это все – в дорогом мне Львове. Пожалуйста, не поступайте так больше»,

Ахеджакова не взяла цветов и ушла со сцены. Тех, кого после представления пронял стыд и кто хотел извиниться перед актерами, охрана не пустила к Лии Ахеджаковой в гримерную: актриса не хотела, чтобы видели ее слезы.

Обком