Как спустя год после начала службы ощущают себя в роли блюстителей порядка одесские патрульные

«До службы в патрульной я был за свободную продажу неавтоматического огнестрельного оружия, но сейчас против, так как каждый день на работе «общаюсь» с пьяными гражданами, которые такое творят, что аж жутко становится. Многие из них имеют травматические пистолеты, — поясняет патрульный. — Уверен, если легализуют огнестрел, первое время будет рост преступлений с его применением, а у нас, в Одессе, и так полицейских не хватает»

 Убийство полицейских в Днепре оживило общественный интерес к продолжающейся реформе украинской правоохранительной системы. Причем мнения по поводу того, что стало причиной трагедии и как предупредить новые расстрелы патрульных, разнятся. Скажем, министр внутренних дел Арсен Аваков считает, что всему виной — отсутствие у правоохранителей необходимых прав и полномочий. Дескать, введем презумпцию правоты — «сначала подчиняйся, а потом жалуйся» — и сразу все бандиты-террористы затрепещут и уползут в свои норы, предпочитая не связываться с украинскими суперкопами.

Другие, к которым относится ваша редакция, полагают, что прав у наших полицейских вполне достаточно, вот только пользоваться они ими не умеют. Потому что хромает у них почти все – и юридическая, и тактическая, и огневая подготовка. А также матобеспечение. И речь не только о патрульных: «старые менты», за редким исключением, профессионализмом тоже не страдают, обеспечение у них еще хуже, а мотивация там… Ну сами знаете.

Одесское издание «Думская» пообщалось с одесскими патрульными, чтобы выяснить, как они спустя год после начала службы ощущают себя в роли блюстителей порядка и как у них с подготовкой и прочими нужными штуками. Имена изменены.

Алексей и Иван в патрульной полиции с самого начала. 25 августа прошлого года они стояли на Потемкинской лестнице возле президента и Екатерины Згуладзе, освещаемые мягким солнцем. Слушали главу государства и Авакова, потом фотографы ловили их улыбки, а одесские дамы после церемонии присяги выдирали копов из строя, чтобы сфотографироваться. Они – романтики и пошли в полицейские, чтобы на улицах родного города наконец воцарилась настоящая безопасность.

«Я с детства замечал, что появление милицейского патруля нервирует людей, — говорит Иван. — Не было чувства безопасности и уверенности, что хоть здесь, на этом перекрестке, тебя не «гопнут», не разденут, не оскорбят. Наоборот, «пэпсы» были дополнительным фактором для стресса. Подойдут, хамить будут, не дай бог, подкинут что-нибудь. Словом, когда встал вопрос, идти или нет в новую полицию, я даже не раздумывал. Может, хоть мое появление на улице не будет нервировать людей, думал я. Вот вам и вся мотивация».

Оба наших собеседника выглядят изрядно уставшими: круги под глазами, почти нет эмоций, вялые движения. Они признаются, что работают на износ. В буквальном смысле.

Смена одесского патрульного длится в среднем 12 часов, потом короткий отдых, и снова половина суток на ногах или в машине. Далее — двое суток дома, после которых снова надо выходить на работу.

«Но так редко выходит. Обычно дежурим по 14-16 часов, а потом смену надо сдать, заполнить кучу документов в управлении — это еще несколько часов, после которых едешь отсыпаться. И большое везение, если снова не вызовут в твой законный выходной на патрулирование для усиления или потому что кто-то заболел»,- сетует Алексей.

Патрульных могут дернуть в выходной на службу и без «алярма» — для так называемого «обучения». Предполагается, что в это время они занимаются тактической подготовкой, стрельбой или отработкой каких-то приемов. Однако, по словам собеседников «Думской», в основном учеба заключается в том, что полицейские слушают лекции или переписывают методички. Слава богу, хоть классиков марксизма-ленинизма не конспектируют!

«Под обучением у нас подразумевают писанину. Например, мы пишем целые талмуды по оказанию первой медицинской помощи. И никаких практических занятий! В свой выходной. Я бы еще понял, будь это практические занятия, но тратить выходные на конспектирование инструкций — это явно неправильно, если не сказать хуже», — констатирует Алексей.

«Вот скажите, зачем мне конспект по оказанию первой медицинской помощи, если у меня в аптечке нет даже нормального жгута?» — добавляет его напарник Иван.

Полисмены демонстрируют нам аптечку их «Приуса». Итак, в нее входит: бинт марлевый, эластичный бинт, несколько шприцов, несколько марлевых лицевых повязок и маленький голубой пакетик, на котором написано «Резиновый жгут». Жгут, говорят копы, откровенно фиговый:

«Им можно остановить кровь только когда кто-то пальчик порежет».

Случись у пострадавшего артериальное кровотечение — придется перетягивать конечность обрывком служебной сорочки. Или ремнем.

Аналогично обстоят дела с физической и огневой подготовкой.

По словам патрульных, в тире они бывают раз в несколько месяцев. И отстреливают не больше шести патронов — меньше, чем в обойме штатного «Форта».

«Раньше нам обещали, что будем постоянно заниматься в тире или на полигоне, но увы, обещание так и осталось обещанием», — сетует Иван.

Что касается павших днепровских патрульных, то тут, говорят наши собеседники, свою негативную роль сыграла именно подготовка:

«Они допустили тактические ошибки, и это видно на видео. Но даже если бы они действовали правильно, шансов практически не было: пистолет у бандита был взведен, и ему оставалось только нажать на курок, а нашим, чтобы выстрелить, еще надо достать его из кобуры, дослать патрон в патронник и только потом выстрелить, а это все время, которого преступник никогда не даст», — пояснили одесские полицейские.

После расстрела патрульных в Днепре одесские копы даже днем работают в бронежилетах. Правда, утверждают они, защита не очень эффективна:

«В бронежилетах пластины «двойка», которая спасает от холодного оружия и бесполезна против огнестрельного», — рассказывает Алексей.

«До службы в патрульной я был за свободную продажу неавтоматического огнестрельного оружия, но сейчас против, так как каждый день на работе «общаюсь» с пьяными гражданами, которые такое творят, что аж жутко становится. Многие из них имеют травматические пистолеты, — поясняет патрульный. — Уверен, если легализуют огнестрел, первое время будет рост преступлений с его применением, а у нас, в Одессе, и так полицейских не хватает».

Но вернемся к материально-техническому обеспечению:

«Вот, смотрите: резина стерта в ноль, — Алексей показывает на колесо своего «Приуса». — Обеспечение отвратительное – заявки закрываются на 30% от необходимого, и машины стараются поддерживать на ходу, но не более».

«Из-за такой «отличной» резины нам поначалу говорили, чтобы мы не вели преследование нарушителей, а писали рапорты о том, что, мод, скрылся; но большинство копов проигнорировало эти указания, и на этой резине мы гоняем по городу, нарушая правила дорожного движения», — смеется Иван.

Кроме того, патрульным так и не выдали приборы для фиксации превышения скорости, и формально у них нет оснований задерживать и штрафовать гонщиков. Но они пытаются.

«Бывает, патрулируешь, и возле тебя проносится кадр с явным превышением скорости, но оштрафовать ты его не сможешь, потому что нечем зафиксировать. Но мы едем за таким гонщиком и ждем, когда он нарушит другие положения Правил. Например, проедет на красный свет или не пропустит пешехода. И вот тогда останавливаем», — рассказывает Алексей.

Спрашиваем патрульных по поводу инициативы Авакова о «презумпции правоты»:

«Да, мы все читали его заявление. Это фигня. Даже если примут такое положение, работать оно не будет. Невозможно будет объяснить гражданам, что я прав, если, выезжая за город, они видят старого доброго ГАИшника, который вымогает взятку. Или в том же отделе полиции. Как объяснить людям, что полиции нужны дополнительные права, если она толком не поменялась, если все по-прежнему? Сначала пусть очистят полицию от козлов, коррупционеров и прочих, а потом уж меняют законодательство!»

Сейчас в Одессе работают 50 экипажей патрульной полиции, объединяющей в себе функции старых ППС и ГАИ. Планировали запустить восемь десятков, но не получилось. Впрочем, на старте их было всего 40. Ну и да, взяток они не берут, а кто попытался «скурвиться», того уже допрашивают «шкафы» из внутренней безопасности.

Автор : Андрей Колисниченко, «Думская»