Думки

Тюрьма работает без выходных: защити себя сам

Published 5 Листопада 2007

В российских регионах судимость – это что-то вроде среднего образования. Не менее, а то и более доступна. О каком правовом государстве можно говорить, когда власть своими действиями настраивает население на противостояние органам правопорядка? Если вы среднестатистический законопослушный гражданин, то с рук вам ничего не сойдет. Даже если сходить нечему, и вы ни в чем не виновны. Будьте к этому готовы и не ленитесь учиться защитить себя правовыми способами. Тюрьма работает без выходных и перерывов на обед. Круглосуточно. Из доклада Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2006 год: «Анализ поступивших к Уполномоченному по правам человека жалоб показывает, что около 30% от их общего количества составляют жалобы на нарушения прав задержанных, подозреваемых, обвиняемых и потерпевших в ходе производства дознания, предварительного следствия и при проведении оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками органов внутренних дел. Как и прежде, сотрудники органов внутренних дел при проведении оперативно-розыскных мероприятий и следствия нередко фальсифицируют доказательства. Обращения граждан свидетельствуют: задержанным подбрасывают наркотические средства, оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, после чего в отношении их незаконно возбуждаются уголовные дела и применяется мера пресечения в виде заключения под стражу».

Старый анекдот на эту тему:

«Встречаются два однокашника.

– Ты где работаешь?

– В милиции.

– Ну, как зарплата?

– Да какая там зарплата! Вот, пистолет дали и сказали: «крутись, как хочешь!»»

Это было бы смешно, если бы не было очень близко к реальности. А крутятся-то они где? Да среди нас и крутятся, потенциальных вкладчиков в их карманы. Ну, это когда полный беспредел. А обычный среднестатистический сотрудник? Он, конечно, и за зарплату работает, и за премию, и за звездочки. Но и тут та же система! Крутись. А получают зарплаты они по-прежнему за статистику и за отчет. Там нет судьбы Иванова или Рабиновича. Там голые цифры направленных дел в суды и полученных по ним обвинительных приговоров. Особые заслуги, когда по расследованным делам вовсе нет оправдательных приговоров. Как говорится, надел на кого наручники – будь добр, сделай все, чтобы человек сел в тюрьму! И получи за это положенные ордена и медали. Причем тут «виновен – не виновен»? Раз пошла такая массовка, наизнанку выкрутись, но не допусти, чтобы ушел гад! Иначе вмиг – выговор и лишение премии.

Почему они так ведут себя? Причин много. Вот одна из них. Не раз сталкивался с тем, что за юридической помощью обращались бывшие работники МВД и силовых структур. Пока ты в системе – наш человек, вместе крутимся. Как только что случись или уволился – пошел вон! Сколько бывших сотрудников получают свои положенные надбавки, премии, квартальные только через суд и причем не за один год? Редко когда после увольнения выплачивается все добровольно и в срок. В основном – по решению суда. А почему? Телевизор смотрим и газеты читаем – бизнес. Причем очень серьезный и крупный бизнес. Какой генерал не мечтает стать миллионером? Зарплата? Да ее можно и не получать, наверное, вовсе. Тем более – все в его руках. Написал приказ – и все дела. А кто его обжаловать будет? Система-то военная. Сказал: «Есть!» – и вперед! А суммы за несколько лет в отдельно взятом регионе на таких недоплатах и получаются миллионные! Сотрудники это положение прекрасно понимают и видят. Ну и решают свои вопросы, пока в погонах, кто и как может. Почему им можно, а нам нельзя? Мы что, рыжие? Железная логика. Отсюда игнорирование закона и любых прав человека при расследовании уголовных дел.

Мнение суда: если за все нарушения УПК на следствии оправдывать – сидеть некому будет! Ведь судьи иногда и говорят: не умеет работать следствие, так что, теперь всех отпускать? А если дело сфабриковано? А если грамотно сфабриковано, то вообще шансов, получается, нет у человека? Зачастую дела в суд идут с тремя-четырьмя составами. Мол, если и отвалится что в суде, все равно обвинительный приговор. Еще интереснее вопрос, когда просто нет возможности выполнить все требования УПК. Например, суд присяжных. Ну, ведь понятно, что с момента введения этого положения многим и многим было отказано чисто по «объективным» причинам. Просто не было возможности в некоторых регионах предоставить суд присяжных. Значит, получается, УПК можно трактовать уже и с точки зрения возможности и целесообразности или дороговизны для государства. Вот критерий! Получается, УПК Рязанской или Архангельской области. Главенствует не закон, а сложившиеся обстоятельства и судебная практика. А кто решение принимает УПК применять таким образом? Человек. И зачастую – в единственном числе. Вот и складывается мнение, что УПК – вовсе и не догма, а руководство по управлению «дышлом». И так с самого начала применения достаточно либерального текста УПК повелось. А когда с самого начала можно избирательно применять, то сложно потом привыкнуть к его незыблемости.

Сколько говорено уже, что, пока у прокуратуры будет свое следствие, она будет изначально настроена на обвинительный уклон. Расследование дел их родной категории идет примерно по тому же пути, что и в милиции. Пусть даже курирует такие дела сразу прокуратура? У них план такой же и статистика такая же. Пока будет свое следствие – надзор за законностью при расследовании уголовных дел будет осуществляться с поправкой на то, что прокуратура и милиция работают вместе. Зачастую при недостающих показателях раскрываемости своих дел, прокуратура просто забирает законченное «железобетонное» дело у милиции независимо от того, ее ли это категория. Вызываются люди, перепечатывается слово в слово обвинительный акт или заключение, ставятся новые подписи – и дело в суд. Как расследованное прокуратурой. Кто после этого сможет убедить меня, что им безразличны показатели? Это те же премии, чины, почести и карьерное продвижение. А тогда при чем тут надзор за законностью?

Бывает, прокурор отказывается от обвинения в суде. Если есть, конечно, целый набор статей. Тогда при явном оправдательном раскладе прокурор отказывается от обвинения по ряду эпизодов (но не по всем!) без драки. Суд оправдывает в этой части. Естественно, не за отсутствием события либо состава преступления. А за недоказанностью вины. Помни: «Если ты еще не в тюрьме, это не твоя заслуга, а наша недоработка». Такой черный юмор у многих в кабинетах висит на стенках. У хорошего следователя что должно быть с собой обязательно при направлении дела в суд? Правильно: дискета с обвинительным актом. Зачем время у суда отнимать? Загрузил судьбу человека, скопировал ее с чисто обвинительной позиции следствия – и все в норме. А классическая фраза оперативных сотрудников, допрошенных в суде в качестве свидетелей: «У нас имеется оперативная информация, что он занимается сбытом наркотиков». И в протокол суда это пишут. Позвольте, какая, собственно, информация? А мнение у суда складывается. И шансов все меньше и меньше.

Кто и как от этого защитит? Всем гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. Об этом гласит ст. 48 Конституции. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента – соответственно – задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Если у вас нет на это средств, в соответствии с этой же статьей необходимая юридическая помощь будет предоставлена бесплатно. В первые месяцы работы адвокатом довелось мне защищать молодого человека, который упорно говорил, что не совершал преступления, в котором его обвиняли. А «доказухи» для обвинительного приговора – достаточно. А подзащитный твердит: не виноват я! Ранее судим, условник причем. Хотя были спорные моменты в деле. И один из них – достаточно серьезное нарушение УПК, связанное с допустимостью доказательств.

Посоветовался я со старшими и более опытными коллегами. Говорят: «Осудят при таких обстоятельствах за милую душу, и срок впаяют, и на инстанциях приговор устоит. А тебе сколько заплатили?» – «Да нисколько». – «Ну и не парься особо! По каждому делу переживать – себе дороже. Да еще и бесплатно». Пришли в суд, сели в процесс. Неожиданно входит в зал известный в регионе правозащитник и садится за стол защиты. У меня с ним до этого отношения хорошие были. Поздоровался я с ним, а он – фунт презрения! Я – к подзащитному. Он и говорит: «Вы же гарантий не дали никаких, а я в тюрьму не хочу больше. Вот мать и обратилась к этому человеку. Говорят, мол, ломает дела, только шум стоит». Ладно, думаю, будем вместе защищать. Но правозащитник в этом деле причислил меня к стану противников и клеймил заодно с судом и милицией. Я понять ничего не мог сначала. А потом разобрался. Для него человек из коллегии адвокатов, пришедший осуществлять защиту по назначению следственных и судебных органов, – кивала и винтик одной несовершенной и порочной судебной системы. Такой адвокат только формально участвует в процессе, для имитации полного и всестороннего рассмотрения дела.

Мне преподали хороший урок. И во многом он прав. По большому счету никто из адвокатов на серьезный конфликт не идет при осуществлении защиты в порядке ст.ст. 50, 51 УПК РФ. Разве что в кулуарах пообсуждается беспредел, и на этом – все. Ведь судодни (так и хочется сказать «трудодни») адвокату по назначению подписывает следователь или судья. Невесть какие суммы – но все же! А в регионах, где зарплаты маленькие, люди не хотят платить за работу адвоката. Стараются привязать гонорар к положительному результату по делу. Поэтому многие адвокаты имеют основной источник существования именно по делам в порядке ст. ст. 50, 51 УПК. Зачастую, чтобы заработать тысяч десять-пятнадцать по таким делам, адвокат берет валом. В день два-три дела нужно обслужить за такие деньги. О каком качестве защиты тут можно говорить?

Конечно, многие адвокаты это понимают. Стараются оказать качественную юридическую помощь. Но даже в таких ситуациях адвокат по назначению приходит тогда, когда это нужно следователю. Заявка на участие адвоката в порядке ст. ст. 50, 51 УПК, подается из РУВД в адвокатское подразделение в рабочем порядке – по телефону. Зачастую, когда опера уже все вопросы порешали, признание получено – в обмен, например, на подписку о невыезде, или свидание, или передачи от родственников, или применение менее тяжкой статьи. Вопрос квалификации подгоняют еще до появления адвоката. Торг уже состоялся, и адвокат, собственно, и подозреваемому не очень уже и нужен. Я уже не говорю о давлении, которое оказывается на подозреваемого в первые часы после задержания. В так называемый «момент истины». Со всеми нечистоплотными оперскими «штучками» и «примочками». А когда до бедолаги доходит, что все не так просто, начинается смена показаний, жалобы на адвоката. Это целый комплекс проблем. Адвокат по назначению идет защищать с одной целью – получить причитающиеся от государства деньги, выполнив при этом все необходимые формальности для собственной подстраховки. Не часто встречаются случаи, когда защитник ходит на «бесплатные» дела за идею, ради квалификации либо с другими благими целями. В основном за деньги. Причем практически без всякой ответственности за последствия оказания некачественной юридической помощи. Во-первых, спрашивать особо некому, а во-вторых, доказать наплевательское отношение к делу представителя защиты не так-то просто.

Обязательное участие во всех уголовных делах адвоката гарантировано государством. Казалось бы, благое дело. А если подследственному просто не нужен адвокат? Если он хочет осуществлять свою защиту сам либо с помощью правозащитника, родственника? Не доверяет либо не хочет по каким-либо иным причинам. Не тут-то было! Следователь обязательно пригласит адвоката из закрепленного за подразделением внутренних дел филиала коллегии адвокатов, дабы исключить случаи заявления в суде, что во время следствия были допущены нарушения и фальсификация. Ведь был же предоставлен адвокат! Он присутствовал при всех следственных действиях, и показания давались при нем. Суд часто спрашивает у подсудимого, показывая протокол: «Это ваша подпись?» – «Да, моя, но подписал я это потому, что на меня оказывалось давление». А зачастую так и бывает. Подозреваемого вывозят в РУВД на весь день. Адвокат, тем более по назначению, не может присутствовать при нем постоянно. А вот оперативные работники при необходимости могут провести столько «бесед», сколько пожелают. Зачем оговорил себя? А у кого есть уверенность, что он поведет себя иначе под психологическим либо физическим воздействием?

Пример: звонит мне вечером следователь и приглашает приехать в РУВД. Задержали человека, а он просит адвоката. Я приехал. Передо мной сидел испуганный молодой человек с бегающими глазами. Я спросил у него наедине, что произошло. Он ответил, что он действительно совершил кражу, в которой его обвиняют, вместе со знакомым ему мужчиной. Дал показания следователю, тот записал в протокол. Я несколько раз уточнял, действительно ли все верно записали. Подзащитный настаивал, что верно. После допроса ему избрали меру пресечения – подписку о невыезде. Когда мы вышли на крыльцо РУВД, он рассказал, что произошло в действительности. Оказывается, в то время, когда было совершено преступление, он был на дне рождения у друга. И это могли подтвердить около 20 свидетелей! А в подельники опера ему предоставили человека без определенного места жительства. Который ни по возрасту, ни по социальному статусу никак не гармонировал с 16-летним школьником из нормальной семьи. Просто по обстоятельствам дела эту кражу один человек совершить не мог физически, и опера нашли первую попавшуюся кандидатуру. Он рассказал мне, что ночью оперативные работники находились в нетрезвом состоянии и пытали его током. Если бы его попросили признаться, что он убил Кеннеди – он бы тут же это сделал, так как не в состоянии был выдержать боль. Писать на работников жалобу в прокуратуру он категорически отказался. Скорее всего, насмерть перепугавшись оперов и понимая, что с ним может быть после этого. Видимо, ему нагнали такого страху за ночь, что он запомнит это на всю жизнь. Конечно, дело сразу было прекращено, и следователь извинился перед родителями и самим подростком. Но потерпевшие отказались принимать какие-либо меры, опасаясь последствий и мало веря в успех своих жалоб.

А если бы он не был на дне рождения и свидетелей его алиби не нашлось бы? И если бы это не кража была, а убийство? Признался ведь, описав собственноручно, как и что было на месте преступления и каким способом он совершил кражу. Все рассказал подробненько. Это соответствовало фактическим обстоятельствам дела, за исключением одного – он не был там! Признательные показания были написаны под диктовку оперативников. Как потом доказывать, что это было сделано под воздействием пыток? Жалоба в прокуратуру? Следов побоев нет, свидетелей, естественно, тоже. Опрошенные оперативники в один голос скажут, что обращались с ним в соответствии с законом и очень корректно. Прокурорская проверка сделает выводы, что факты, изложенные в жалобе, не нашли своего подтверждения, и все это подошьют к делу. Как убедить суд, что это – фальсификация? А сколько таких случаев…

Вот теперь плавно можно перейти к главному вопросу: что же делать гражданам? Правильно – думать самому и знать, как себя вести в таких ситуациях. В нашем обществе поговорка «От сумы и от тюрьмы не зарекайся» не зря так популярна. Ты – потенциальная жертва и можешь сесть в тюрьму по разным причинам. Например, статистика или бизнес. Ты либо для галочки нужен – с коробком травки, либо денег с тебя получить хотят, либо заказ чей-то исполняют – помогают перераспределить средства. Все там такие? Нет, конечно. Есть и другие. Но «другие» в органах – это вряд ли норма. Система всё и всех подминает под себя.

И при встрече с работником органов внутренних дел вы первым делом должны знать, что часть 1 ст. 45 Конституции РФ гласит: «Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется». Но не забывайте про вторую часть этой же статьи: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». Из второй части статьи вывод следует такой: на Конституцию надейся, а сам не плошай. Вам позволено защищать свои законные права любыми способами, а зная их (права и способы их защиты), можно кое-чего и добиться.

В первую очередь нужно помнить, что в соответствии с ч. 1 ст. 51 Конституции РФ никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Ст. 5 УПК РФ ч. 4 четко определяет круг ваших близких родственников: супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки. Попросту говоря, при вашем задержании или задержании близких родственников вы можете сослаться на указанную статью Конституции и вообще не давать никаких показаний. За это время может выясниться, что все происходящее – недоразумение, или, по крайней мере, у вас будет время, чтобы обдумать свою позицию и попробовать связаться с нужным вам адвокатом.

Допустим, вы успели сообщить в своем первоначальном объяснении многое, о чем говорить вовсе и не хотели, но по настоятельной просьбе оперативных работников все-таки написали. Имейте в виду, что суд не должен принимать в расчет данные вами объяснения, так как они не являются доказательствами по уголовному делу. У вас будет возможность исправить эту ошибку при первом допросе в рамках уголовного дела, если вы, к примеру, оговорили себя в первоначальном объяснении или сообщили какие-либо другие недостоверные сведения. По закону только допрос в рамках уголовного дела становится доказательством в суде. Так должно быть. Но на практике случается, что суды игнорируют эту норму закона и основывают приговор именно на первоначальных объяснениях, считая, что они и являются правдивыми. А остальное – всего лишь способ уйти от ответственности. Хотя непризнание вины подсудимым суд должен признавать способом защиты. Если суд изначально считает человека виновным, то в ходе процесса неоднократно можно услышать угрозу о назначении более сурового наказания в случае непризнания вины. В протокол это, естественно, не записывается, но у подсудимого складывается впечатление о том, как происходит отправление правосудия – все известно заранее, приговор напечатан и доказать свою невиновность более чем проблематично.

Вы должны знать, что большинство следственных действий связано с участием понятых. В идеале это должно выглядеть так. Два совершенно посторонних и независимых человека, приглашенные для этого работниками милиции, должны участвовать при обыске, выемке либо ином следственном действии. Они обязаны неотлучно находиться на месте событий и засвидетельствовать своими подписями в установленном протоколе, что все происходило именно так, как записали сотрудники внутренних органов. Если в кармане вашей куртки найдены предметы, очень похожие на наркотические средства или оружие (а откуда они там появились, вы можете только догадываться или быть абсолютно уверены, что их вам попросту подкинули), необходимо заявить об этом так, чтобы присутствующие понятые слышали об этом, и написать об этом в протоколе.

Если вы видите, что работники милиции проявляют к вашей персоне явный интерес, нужно быть начеку! Избежать подкидывания наркотиков и боеприпасов сложно, но возможно. Знаете, наверное, анекдот: чтобы не подкинули чего лишнего, зашивают карманы или носят одежду без карманов. Если все-таки оперативник достает у вас при задержании незнакомый вам предмет, ни в коем случае не берите его руками. Могут остаться отпечатки пальцев. А наркотик всегда оставляет следы, даже при соприкосновении только с упаковкой, свертком. Потом делают смывы с рук, и, если обнаруживают содержание наркотиков, это может стать доказательством вины. Вообще, в таких случаях нужно вести себя так, чтобы запомниться окружающим. Орите во все горло о том, что вам подкинули наркотики! Кричите, что пистолет – не ваш! Запомнитесь окружающим – появиться шанс допросить их в суде как свидетелей незаконных действий милиции. Неудобно? Ну и что? Тут ваша судьба решается!

Обязательно обратите особое внимание на понятых. Реально ли они присутствовали при следственном действии? Возможно, что понятой «штатный» и его данные переписываются из одного дела в другое. Он просто появляется ненадолго и фактически не присутствует при следственном действии. На очной ставке желательно позадавать ему вопросы, что бы он «поплыл». Чтобы стало понятно, что он, во-первых, постоянно обслуживает кого-то из оперов, во-вторых, не знает обстоятельств дела, и из этого видно, что он либо не присутствовал вообще, либо не постоянно был на месте. При следственном действии иногда ведется видеозапись. И если там только один понятой либо еще какое-нибудь нарушение – настаивайте на просмотре этой видеозаписи в суде и требуйте, чтобы это следственное действие было признано недопустимым доказательством по делу. Важным моментом для защиты может стать обнаружение монтажа при видеозаписи следственного действия. Смотрите внимательно видеозапись! Она должна быть проведена в строгом соответствии с законом. Монтаж и урезание времени записи недопустимы!

Знайте, что время задержания ограничивается тремя часами, в течение которых должен быть составлен протокол о вашем задержании и произведен допрос. Перед допросом подозреваемого ему обязаны предоставить возможность общения с адвокатом, причем продолжительностью до двух часов. Все остальное время (более 3-х часов) уже выходит за рамки дозволенного и является незаконным задержанием. Необходимо знать, что дознаватель, следователь или прокурор должен не позднее 12 часов с момента задержания подозреваемого (ст. 96 УПК РФ) уведомить кого-либо из близких родственников, а при их отсутствии – других родственников или предоставить возможность такого уведомления самому подозреваемом. О проведенном задержании дознаватель или следователь обязан сообщить прокурору в письменном виде в течение 12 часов с момента задержания. Кстати, не стоит надеяться, что об истечении процессуальных сроков вас будут официально и вслух уведомлять (3 часа, 48 часов). Задержанный человек обычно сталкивается с феноменом, когда у него и у работников милиции часы почему-то начинают идти совершенно по-разному. Тут нужно быть внимательным самому и в каждой бумаге, где вам предлагают расписаться, указывать дату и время. Не будете следить за этим сами, вам будут давать расписываться в бумагах без указания даты и времени, а потом проставят их сами, как удобно им и очень опасно для вас. С момента задержания и до применения меры пресечения в виде заключения под стражу, то есть в течение 48 часов, оперативники вправе встречаться с подозреваемым только с разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда (ст. 95 УПК РФ). На практике такой формализм встретишь очень редко. К чему лишняя бумажная волокита? Да и о каком письменном разрешении идет речь, если подозреваемый практически постоянно находится на этаже оперативников в здании милиции. Обычно оперативники, работающие по делу, так «роднятся» с подозреваемым, что и в период следствия норовят сидеть скромно на стульчике за спиной допрашиваемого следователем человека. Приходится записывать в протокол следственного действия, что на допросе присутствовал оперработник и своим видом оказывал психическое давление. Ох, какое это вызывает раздражение! Вот несколько советов о том, как вести себя в первые часы задержания. Если в этот период вам досталось и физически и морально, обязательно запомните фамилии или имена применивших насилие сотрудников, постарайтесь запомнить номер кабинета, где это все происходило. Общаются с вами в таких случаях, как правило, сразу несколько оперативников. У каждого из них своя роль в процессе получения необходимого признания. Но имейте в виду, что, излив душу «доброму» оперу и поверив его обещанию сразу решить вопрос о подписке, вы рискуете подписать себе годиков несколько строгого режима. Сразу по выходе из милиции нужно идти в медучреждение и зафиксировать все имеющиеся телесные повреждения. Причем обязательно настоять, чтобы врач внес в справку с ваших же слов, при каких обстоятельствах были получены травмы. О поступлении избитого человека медицинские работники обязаны сообщить в правоохранительные органы. Это поможет вам доказать незаконность действий сотрудников милиции в отношении вас в случае прокурорской проверки такого факта.

Если через 48 часов с момента задержания к вам не применена мера пресечения в виде заключения под стражу либо суд не продлил срок задержания, вас обязаны отпустить. Особое внимание – на заполнение работником милиции протокола задержания в порядке ст. 91 УПК РФ. Как правило, время реального задержания и время, указанное при заполнении протокола ст. 91 УПК РФ, отличаются как черепаха и енот. Заполняют такой протокол лишь перед тем, как везти задержанного в суд, для применения к нему меры пресечения, отличной от подписки о невыезде. Подписку избирает сам следователь, а все остальное решает суд. Нужно собственноручно записать в протоколе реальное время задержания и реальное время заполнения протокола задержания в соответствии со ст. 91 УПК. Как ни странно, для суда достаточно, что следствие просит избрать как меру пресечения заключение под стражу с мотивировкой: «своими действиями может оказать влияние на ход следствия или скрыться от следствия или суда». А каким образом он может оказать влияние на ход следствия, если все дело сфабриковано, к примеру? Конечно, лучше его оградить от всех возможных способов защиты.

Кассационное обжалование постановлений судов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу выглядит примерно так. Суд кассационной инстанции, приняв жалобу к своему производству, рассматривает ее только под одним углом – законна ли процедура самого ареста, все ли необходимые требования соблюдены при этом судом первой инстанции и работниками милиции. В суть вопроса – виновен или не виновен – вышестоящий суд не вмешивается. Не нужно мешать следственным органам – пусть работают! Пару месяцев посидит человек – ничего страшного, суд первой инстанции потом разберется по существу. Но как лишенный свободы человек может защитить свои права? Как он может выяснить, почему его оговорили, к примеру, или подбросили запрещенные предметы и вещества? Как доказать это, находясь в СИЗО? Сделать это практически невозможно. Переписка – под цензурой, и все письма к родственникам или друзьям с просьбой убедить свидетеля сказать правду и не оговаривать его изымаются и вшиваются в дело как косвенное доказательство вины с мотивировкой: «пытался повлиять на ход следствия, пытался склонить свидетелей дать показания в его пользу». С целью уйти от ответственности.

А что вообще можно сделать, сидя в тюрьме и слушая разговоры «бывалых» о том, что суд и слушать не станет его доводы? Озлобиться? Так и происходит в большинстве случаев. Даже при виновности человека в совершении преступления методы и способы доказывания его вины зачастую настолько далеки от законности, что люди не исправляются в местах лишения свободы, а калечатся морально и физически. Они платят за свое преступление и свободой, и здоровьем, и верой в какую-либо справедливость вообще. Неотвратимость наказания? Каждый день по телевизору говорят: чем циничнее преступление и чем больше украдено, тем мягче наказание. За мобильный телефон – по полной программе. За миллионы из казны – условно. Цинизм судебных органов приводит к правовому нигилизму. И как результат – люди ищут защиты и справедливости у того же криминала, который решает вопросы «по понятиям» и выступает в роли арбитра. Это вновь и вновь ставит население и органы правопорядка по разные стороны баррикад.

Борис Пальгов, Неволя