Данные мониторинга 2020 года, которые получил Харьковский институт социальных исследований вместе с Харьковской правозащитной группой, показывают, что мы заходим на очередной круг незаконного насилия в полиции.
Проводя мониторинг с 2004 года, в ХПГ почти привыкли к тому, что уменьшения насилия в полиции происходит нелинейно и имеет свои пики и провалы, но после событий Революции достоинства воспринимать очередной рост его масштабов все труднее.
Эти тенденции по-особому “подсвеченные” случаем в Кагарлыке, который, кажется, мы стали постепенно забывать, но который, вместе с данными социологии, указывает на две проблемы.
Основная проблема – системная.
Вопреки заявлениям, декларациям, тренингам, закупки новой техники и пожатиями рук донорам, среди тех, кто действительно определяет политику Национальной полиции, нет людей, которые хотят изменений.
Те, кто принимают решения в МВД и Национальной полиции, уже не скрывают, что хотят сохранить все, как было в милиции, – показатели, процедуры назначений, планирование работы, расследования случаев насилия. Это удобно по многим мотивам – от возможности концентрировать власть до возможности оставаться безнаказанным.
Конечно же, все это не бесплатно. Просто расходы ложатся на общество, и оно за них платит, причем несколько раз.
Первый раз – когда бюджет финансирует эту систему (это десятки миллиардов гривен ежегодно).
Второй раз – когда люди сталкиваются с неэффективной работой полиции и не получают от нее помощи.
Так, согласно данным социологии, большинство украинцев оценивают полицию как неэффективную – на это указали 56,2% опрошенных. Следует отметить, что по сравнению с национальным исследованиями 2018 года, количество людей, недовольны полицией, еще дополнительно возросло на 3,5%.
В третий раз это оплачивается здоровьем и жизнью украинцев, когда полицейские избивают, калечат, насилуют, незаконно задерживают и нарушают права человека другим способом.
Конечно, это делают не все полицейские и не всегда. Но почему общество должно разбираться, кто является “хорошим копом”, а кто “плохим”, когда система работает так, что можно бить, издеваться над людьми и остаться безнаказанным, и при этом продолжить службу?
Когда сами полицейские не видят в этом преступлений? Когда осуждается только то, что получило огласку, а количество тех, кто попал в тюрьму за пытки, не превышает двух человек в год?
Значительная часть общества (59,7%) считает, что потенциальный риск стать жертвой пыток или жестокого обращения в полиции сохраняется практически для любого человека на территории Украины, независимо от его прошлого и личных характеристик.
Оценивая общие тенденции незаконного насилия (избиение, пыток, запугивания) в полиции, большинство респондентов (51,8%) указали, что считает такие случаи распространенными.
И это подтверждают полученные данные мониторинга. Так, после незначительного снижения количества таких случаев в прошлом году масштабы незаконного насилия в полиции в 2020 году вернулись к показателям худших лет и составили более 698 000 случаев насилия в год.
Выросло оценочное количество случаев избиения, нанесение телесных повреждений при задержании ( до 559 140 случаев), а использование незаконного насилия во время расследований вообще выросло вдвое и составило 419 355 случаев в год.
Даже среди работников полиции, которых опрашивали, десятки указали, что в течение 12 месяцев им встречались случаи избиения, причинение страданий и пыток неоднократно, а 78 работников – что случались один раз.
Полицейские, которые становились свидетелями жестокого обращения, указали, что чаще всего жертвы испытывают побои, телесные повреждения, обиды и отношение унижающее человеческое достоинство.
Вместе с тем после очередных громких случаев нетерпимость населения к случаям применения пыток или другого жестокого обращения в полиции Украины существенно выросла и составляет 79,1%. Большинство украинцев отказываются признавать насилие в полиции чем-то нормальным, и это является наибольшим показателем за все время изучения (с 2004 года).
Еще одна проблема, которую обнаружили события в Кагарлыке и подтвердили данные социологического исследования, более специфическая, но не менее важная. Она касается насилия, которое происходит в полиции в отношении женщин.
Исследование выявило, что Кагарлык не является единичным случаем и не является исключением из правил. Масштабы незаконного насилия в милиции растут, а в отношении женщин риски увеличиваются дополнительно. Причем как к женщинам, которые так или иначе контактируют с полицией, так и в отношении самих сотрудниц полиции. Конечно, прежде всего это касается тех, кто контактирует с полицией как подозреваемый или находится в уязвимом состоянии (несовершеннолетние, женщины в конфликте с законом, женщины с зависимостями).
Так, в ходе опроса населения было выявлено 110 случаев (6,8%), когда женщины испытывали от полицейских гендерно обусловленное насилие в том или ином виде. Вместе с тем выборочный опрос работников и работниц полиции позволил выявить более двухсот случаев, когда женщины (в том числе женщины-полицейские) становились жертвами гендерно обусловленного насилия со стороны полицейских. Поэтому понятно, что масштаб этого явления значительно больше.
И вот вопрос на сто миллионов – можно ли это считать результатом реформы полиции? Посчитать общий бюджет, который был потрачен на эту реформу, в Украине может только руководство МВД. Но оно вряд ли будет это делать и тем более озвучивать.
Конечно, можно себя успокаивать тем, что значительная часть этих денег не бралась из бюджета страны, а была “донорской”, но разве это что-то меняет? В конце концов, после многолетней эпопеи публичных еженедельных “запусков” сначала новой патрульной полиции, затем КОРДа, потом ряда малопонятных проектов с громкими названиями вроде “Сustody record” или “Сommunity policing” все распорядители средств остались довольны – менеджеры посольств и программ отчитались своему руководству, а руководители Национальной полиции выдали это за реформы.
Но что же остается простым людям и простым работникам полиции? Согласно данным исследования, даже среди самих полицейских реформу полиции считает успешной только каждый третий патрульный полицейский (32%) и только 13,9% представителей других подразделений полиции.
Количество таких, которые вообще считают реформу проваленной, больше, причем как среди полиции в целом (58,5%), так и среди патрульных (37,7%).
Возможно, спустя шесть лет после того, как на улицы вышли украинцы, протестуя против показательной милицейской жестокости, пришло время что-то менять по-настоящему?
Автор: Денис Кобзин; Харківський інститут соціальних досліджень
