Очередное “всеобъемлющее перемирие”: что об этом думают на передовой
На Донбассе с 27 июля начало действовать очередное перемирие. На линии фронта должны усилить контроль за соблюдением тишины, также вводится ряд дополнительных запретов. В издании “Буквы” пообщались с военными одной из бригад, которая сейчас находится на передовой, и расспросили их о предстоящих изменениях.
На прошлой неделе украинское информационное пространство встряхнул экс-советник секретаря Совета нацбезопасности и обороны Сергей Сивохо. На своей странице в Facebook он сообщил, что минская Трехсторонняя контактная группа договорилась об очередном перемирие на Донбассе и согласовала ряд мер, которые якобы должны этому способствовать. «Есть радостная новость от Трехсторонней контактной группы: наконец согласовали и подписали пакет дополнительных мер по прекращению огня.
Запрет касается разведывательно-диверсионной деятельности, наступательных операций, использования беспилотников, снайперского и любого другого огня, размещения тяжелой техники и артиллерии в населенных пунктах и т.д. Также в документе предусмотрены меры дисциплинарного воздействия на нарушителей приказа. Новые договоренности вступают в силу с 27 июля. Надеюсь, они не останутся только на бумаге. Мира нам», – написал Сивохо.
Впоследствии в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) уточнили отдельные детали будущего перемирия. В частности, это уже упомянутый Сивохо запрет на наступательные и разведывательно-диверсионные операции, использование любой видов беспилотников с двух сторон.
Также запрещается ведение огня, в частности – снайперского. Вводится запрет на размещение тяжелого вооружения в населенных пунктах и их окрестностях.
Вводится система дисциплинарных мер за нарушение режима прекращения огня. Также на позициях украинской армии должны появиться наблюдатели, которые должны контролировать соблюдение режима тишины.
Внедряется «механизм реагирования на нарушения режима прекращения огня».
Огонь разрешается в том случае, если он открыт по приказу «соответствующего руководства Вооруженных сил» и «руководства» незаконных вооруженных формирований ОРДиЛО. И только в случае, если попытки использовать координационный механизм были неудачными.
«Всеобъемлющее перемирие», которое началось в полночь 27 июля длилось всего 20 минут. Примерно в 00:20 пророссийские боевики обстреляли позиции 36-й отдельной бригады морской пехоты. Огонь вели из стрелкового оружия, крупнокалиберных пулеметов и гранатометов. Уже около 9 утра сепаратисты с помощью РПГ выпустили несколько мин ПОМ-2 (противопехотная осколочная мина – ред.) в позиций 79-й бригады. Еще позже, ориентировочно в 12:10 зафиксировали обстрелы на позициях 503-го отдельного батальона морской пехоты вблизи Горловки: огонь вели из гранатомета и стрелкового оружия.
27 июля Буквы обратились к военным одной из бригад, которая сейчас находится на линии фронта, и попросили их прокомментировать ряд тезисов, которые в последнюю неделю активно обсуждают пользователи украинских социальных сетей. Военнослужащие согласились ответить на правах анонимности.
Были ли за последние 4 дня обстрелы вблизи ваших позиций? Если да – то с чего стреляли? И были ли обстрелы накануне перемирие?
Да, два дня назад был обстрел. Боевики стреляли 120-мм минами. Их было где-то до десятка, упали возле наших позиций. Взорвали один из постов: порвало мешки с песком, побило балки в укреплении. В ночь перед объявлением перемирия все было относительно тихо. Но вчера днем Операция объединенных сил сообщила о новых обстрелах, на других участках фронта.
Что для вас изменилось с введением «всеобъемлющего перемирия»? Правда ли, что военным запретили строить «инженерные укрепления»?
На самом деле Вооруженные силы ждут подробных разъяснений относительно того, как это перемирие должно работать. Потому что есть определенные новшества. Например, наблюдатели. Даже они не могут объяснить всех деталей. Сейчас у них есть указание вести наблюдение за соблюдением тишины. Но, как я понимаю, у них пока нет детальных инструкций. По оборудованию фортификационных сооружений – да, есть определенные ограничения. Но мы стояли и стоим не в голом поле. У нас есть укрытия, окопы, где мы несем службу. И эти укрепления надо поддерживать в надлежащем состоянии. Например, те же мешки с песком: они время от времени рвутся и их надо менять. Думаю, что этот вопрос должны достаточно быстро решить.
А вообще у нас мало что изменилось. В социальных сетях разгоняют разную зраду. Мы не можем говорить за все подразделения, только за свое. Но такого, чтобы у нас пытались забрать оружие, нет. Пулеметы, РПГ (ручные противотанковые гранатометы), АГСы (автоматические гранатометы станковые) у нас остались. Их никто не пломбирует.
Даже командующий ООС во время пресс-конференции 27 июля заявил, что военные имеют право защищаться в соответствии с международным законодательством. И в случае угрозы жизни будут отвечать. Конечно, старожилы, которые уже видели 100500 перемирий, которые завершались довольно быстро, не слишком верят в длительную тишину. Ставим на то, что где-то через две недели перемирие закончится. В общем – как всегда.
Также есть вопрос в том, как будут контролировать режим прекращения огня со стороны противника. Ведь туда даже не пропускают наблюдателей от ОБСЕ. В то же время от ребят, которые несколько ночей дежурили на позициях, мы слышали, что враг якобы отводит свою технику: ночью было слышно грохот. А местные жители (на временно оккупированных территориях – ред.) жалуются в соцсетях на то, что после начала комендантского часа у них по дорогам ездила гусеничная техника и повредила асфальт. Так что какие-то движения для перемирия якобы есть и у врага.
В последние дни в соцсетях много говорят, что у военных заберут всю технику, тяжелое вооружение и оставят только автоматы. Правда ли это?
Во-первых по технике. На переднем крае мы ее не держали, так как ее можно довольно легко заметить с беспилотников и в результате уничтожить. По минскому соглашениями можно использовать те же БМП (боевая машина пехоты – ред.), Ведь там стоит 30-й калибр, который не запрещен. И если было нужно, то техника приезжала, отрабатывала задачи и возвращалась обратно. Сейчас у нас нет информации о том, что существует решение вывести такую технику из ППД (пункт постоянной дислокации – ред.).
Фото Укринформ
Если говорить о минометах – то они стоят на том расстоянии, которое определено Минском. Как и все другое вооружение.
По разведке. Действительно, есть распоряжение не использовать БПЛА (беспилотные летательные аппараты – ред.). Однако этот запрет касается территории противника. Мы можем летать не дальше переднего края. Также разрешается визуальное наблюдение с помощью технических средств. Видеокамер, например. Не так давно фонд «Вернись живым» писал о том, что закупил более десятка довольно технологических систем наблюдения и обещает продолжать поставлять военным их в дальнейшем.
Недавно к нам приезжали журналисты, то они даже бойцов записывали на фоне пулемета, чтобы было видно, что его никто не забирал. И люди, которые понимают эти нюансы, пытаются объяснить ситуацию для общественности. Потому штаб ООС дает информацию с опозданием и этим только больше будоражит людей.
Можете ли вы открывать огонь? И надо ли это согласовывать с «той стороной»?
Если честно, сейчас мы не знаем, как этот процесс должен происходить. Ждем разъяснений. Сейчас враг может делать «прострелы» в сторону наших позиций. И бойцы, которые не первый год служат, понимают – в таком случае нет смысла стрелять, ты стреляешь в никуда. Если ситуация требует – мы готовы подождать. Но если вдруг начнется наступление на позиции – никто не будет ждать каких-то команд.
Если враг будет двигаться в нашем направлении – мы будем отвечать. В то же время если мы увидим, что сепаратисты копают новые блиндажи – здесь согласно новым правилам мы можем разве что сообщить наблюдателям, а они уже по своей ветке передают эту информацию высшему руководству. Думаю, именно для этого они и будут работать. Например, если кто-то доложит, что оккупанты нарушили режим тишины, пришлось открывать огонь – в таком случае вопросы будут к наблюдателям в первую очередь. И это, по нашему мнению, перекладывает ответственность с рядового солдата на наблюдателя.
Но нам интересно на практике увидеть, как все будет работать.
Относительно наблюдателей: кто эти люди? Чем они отличаются от ОБСЕ?
Это преимущественно офицеры оперативных командований, часть из них имеет опыт миротворческих миссии ООН. Сейчас по каждой из бригад закреплена определенное количество таких офицеров. И на каждом взводном опорном пункте, в идеале, должен быть такой наблюдатель.
Собственно, это основное отличие от ОБСЕ. Ибо они катаются по всей линии фронта и не могут фиксировать все обстрелы. А наблюдатели живут на наших позициях, они присутствуют постоянно. Плюс ОБСЕ – это гражданские, а наблюдатели – военные. Они могут работать с солдатами, подробнее объяснять некоторые вещи. Потому что бывает так, что люди начитаются в Facebook разных вброс – и верят в чушь. Давайте честно: если на 7-й год войны мы сможем уменьшить потери – хорошо. Мы можем посидеть и подождать. Тем более соблюдать перемирие не впервые. Если получится – хорошо, честь и хвала. Не получится – нам дальше свое делать. К тому же, у нас на передовой много активных патриотов. Если начнется реальная измена на линии фронта – об этом сообщат. И не диванные эксперты.
Можете объяснить подробнее о «наказание» за огонь по боевикам? Кто будет определять, кого наказывать, как наказывать и за что именно?
Мы не стреляем первые. Мы открываем огонь. И это всегда оправдано. А если это оправдано – то некого наказывать. Думаю, этот пункт больше прописали для успокоения противника и отдельных «обеспокоенных» деятелей в Киеве. Тем более, если кого-то из военных попытаются огонь наказать – только представьте, какой может произойти взрыв в обществе. А еще возникнет поле для манипуляций политических противников действующей власти.
Прокомментируйте обстрелы, которые уже были после начала «всеобъемлющего перемирия».
На самом деле здесь ничего нового, все довольно предсказуемо. У врага много наемников, которые воспринимают войну как шанс заработать себе на хлеб. Это маргиналы, почти ничего не умеют. И прекращении боевых действий фактически означает конец для их привычной жизни. Очевидно, что они этого не хотят. Но если кураторы из России жестко и быстро отреагируют на эти случаи – это такие обстрелы прекратятся.
В целом же через неделю-две мы будем окончательно понимать, что у нас происходит с очередным перемирием.
Автор: Евгений Чайка; БУКВЫ
