Почему преступников в России считают здоровыми, а общественных деятелей – законченными психами?

Россиян пугают карательной психиатрией. С завидным постоянством появляется информация о возврате к принудительной госпитализации без согласия как потенциальных пациентов, так и их родственников. Говорят, что соответствующие документы уже готовятся где-то в недрах Центра имени Сербского. Чего на самом деле нужно бояться здоровым людям.

Михаил Косенко, проходивший по «болотному делу», был признан невменяемым по результатам судебно-психиатрической экспертизы. Его перевели из СИЗО в психиатрическое отделение Бутырки. В то же время специалисты Независимой психиатрической ассоциации России провели исследование и назвали выводы этой экспертизы необъективными.

Получается, что политика и психиатрия снова в одной упряжке. Достаточно вспомнить, что на процессе по делу панк-молебна в храме Христа Спасителя психиатры обнаружили у Екатерины Самуцевич, Надежды Толоконниковой и Марии Алёхиной смешанное расстройство личности в виде активной жизненной позиции, стремления к самореализации и склонность к оппозиционным формам поведения.

По статистике, 25% россиян страдают различными формами психических расстройств.

Я позвонила адвокату Михаила Косенко Валерию Шухардину и спросила, считает ли он своего подзащитного невменяемым. Вот что он ответил: «На мой взгляд, Косенко абсолютно вменяем. Экспертизу проводили в Центре имени Сербского, задали Михаилу несколько вопросов и быстренько поставили диагноз. Я, естественно, буду доказывать, что он не является общественно опасным. Скомпрометировать человека, поставить ему «диагноз». И таких случаев всё больше. Кстати, месяц назад освободили правозащитника Усманова. Он вышел из психиатрической лечебницы, в которой находился аж с 2003 года».

Надо отметить, что уже с полгода по информационным агентствам упорно циркулирует информация о том, что «известные психиатры» выступают за ужесточение мер в отношении социально опасных и психически больных людей. Руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов неоднократно заявлял: «Есть такие отрасли, где медицина должна быть полицейской. Мы не можем допустить, чтобы психически больные люди ходили, покупали оружие, патроны и получали всё остальное».

Я долго беседовала с психиатром Виноградовым, выступающим за «полицейскую психиатрию». Примерно через полчаса нашей беседы меня посетила мысль, что он не ангажированный человек. Просто он действительно так думает.

Виноградов: «Вы говорите о правозащитниках? Большинство из них просто нездоровые люди, я с ними общался. Что касается диссидента генерала Григоренко, то его я тоже видел, наблюдал. И отмечал странности мышления. Но ведь его в конце концов отпустили за границу, как вы знаете… Кто? Буковский? И с ним я общался, это совершенно сумасшедший тип.

Но ведь и его отпустили за границу! Понимаете, правозащитники – это такие люди, которые в силу своей психической патологии не могут удержаться в стандартах общества, и Запад это поощряет. Сейчас, например, правозащитники кричат, что нельзя ужесточать закон о психиатрической помощи, потому что Запад нас осудит. Это блеф. Я неоднократно возил представителей Международной ассоциации психиатрии в больницу имени Кащенко, и они признали в конце концов, что советская психиатрия и закон о психиатрической помощи того времени правомерны и корректны.

В результате этого советских психиатров вернули в Международную ассоциацию. Это был 1989 год! Кстати, закон о психиатрической помощи, похожий на советский, действует и в США. Моё мнение: нынешний закон о психиатрии мы должны полностью отменить. Нельзя больным давать право решать свою судьбу.

В больнице имени Кащенко было так называемое академическое отделение, в котором лежали и артисты, и академики, и даже космонавты. Лечились и выходили здоровыми людьми. У академика Ландау было шесть принудительных госпитализаций в Кащенко (я говорю об этом, потому что жена в мемуарах обнародовала этот факт). Он лечился, а потом возвращался на работу в ядерный центр в Дубне».

В Независимой психиатрической ассоциации, напротив, считают, что главное достижение нынешнего закона о психиатрической помощи – это исключение практики недобровольного освидетельствования, недобровольной госпитализации, недобровольного лечения. И ругают психиатра Виноградова на чём свет стоит.

Вообще, если суммировать мнения, то многие эксперты сходятся в том, что закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании» 1992 года стал прорывом в гуманизации всего общества, не только психиатрии. При Дмитрии Медведеве закон о психиатрической помощи ещё больше изменялся только в сторону либерализации.

Однако начиная с 1994 года число преступлений, совершаемых лицами с расстройствами психики, стало расти с каждым годом. Источник в Федеральном центре судебно-медицинской экспертизы сообщил «Нашей Версии»: «Ситуация крайне серьёзная, но общество лишено даже возможности обсуждать эту проблему, поскольку закон о психиатрической помощи прямо запрещает разглашать информацию, связанную с оказанием психиатрической помощи.

Несколько лет назад в рамках разработанной Росздравом федеральной целевой программы «Предупреждение и борьба с социально значимыми заболеваниями на 2007–2011 годы» в России были распущены по домам несколько сотен тысяч психически больных граждан. Мотив у правительства был один: экономия средств.

В результате резко выросло количество преступлений, совершаемых психически больными гражданами. Врачи этого не скрывают. А ещё они «не на камеру» охотно рассказывают, что опасные пациенты находятся в стационарах без надлежащей охраны и контроля, могут сбежать, когда захотят, и постоянно угрожают персоналу. Врачи крайне заинтересованы в том, чтобы таких пациентов как можно быстрее выпустили на свободу. При этом врач, признавший опасного пациента неопасным для общества, не несёт никакой ответственности даже в том случае, если этот больной затем совершит тяжкое преступление.

Повторные эксцессы, обострения хронических заболеваний – достаточно частое явление у психически больных людей. А безнаказанность «невменяемых» распространяется и на гражданско-правовые отношения. Недавно стало известно, что москвич Леонид Насветиков, который на своём внедорожнике Hyundai Terracan совершил серию умышленных ДТП, в результате которых были разбиты 24 автомашины, ничего никому не должен. Он признан невменяемым и потому не будет возмещать ущерб (свыше 10 млн рублей), который он нанёс десяткам ни в чём не повинных людей.

Что ни день, то читаешь сообщения о поджогах, убийствах, нападениях неадекватных людей на мирных, ни в чём не повинных граждан. По статистике, 25% россиян страдают различными формами психических расстройств. Это значит, что каждый четвёртый среди нас – неадекват. Но мало кто признаёт это и соглашается на лечение. Мой коллега, журналист из Чебоксар Илья Никонов, постоянно рассказывает, как сериал с продолжением, истории о своей соседке-пироманке, которая устраивает в многоквартирном доме поджоги. Госпитализировать её невозможно на том основании, что она не соглашается на добровольное лечение.

Ситуация с признанием невменяемыми российских преступников однажды стала даже причиной международного скандала. Это произошло, когда серийный грабитель Вячеслав Дацик, совершивший как минимум 22 грабежа, был признан невменяемым в Петербурге. А спустя несколько месяцев после бегства из сумасшедшего дома, где элементарно не было надлежащей охраны, в Норвегию он был осмотрен норвежскими психиатрами и признан совершенно здоровым.

Психиатры говорят, что исправить ситуацию может тотальный и многоуровневый контроль за психически больными гражданами, однако пока эти меры не прописаны в законодательстве и остаются благими пожеланиями здоровых людей.

Многие источники ссылаются на то, что инициаторами возврата к советскому закону о психиатрии стала группа учёных-психиатров из Государственного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского. Туда я и обратилась. Главный юрист центра Сергей Шишков с ходу отмежевался от позиции психиатра Михаила Виноградова – того, что за «карательную психиатрию». Вердикт юриста из Института Сербского был однозначен: «К советскому закону о психиатрии мы вернуться едва ли сможем.

Это будет противоречить международным нормам, к которым Россия присоединилась, а также российской Конституции. Ст. 29 закона о психиатрической помощи позволяет помещать в стационар опасных больных. Но – при соблюдении необходимых судебных процедур. Если больной слишком уж социально опасен, его кладут в стационар, а решение оформляют через суд задним числом. Если больного нельзя оставлять без лечения, а он не даёт согласия на освидетельствование, есть такое понятие, как «отложенное освидетельствование», или освидетельствование постскриптум».

Разговоры вокруг изменений в законе о психиатрической помощи тем не менее продолжаются. Недовольных много как с одной, так и с другой стороны. Скорее всего пока применение этого закона останется избирательным, как и всё наше правосудие. «За политику» будут объявлять невменяемым, за убийства – отправлять на лечение.

Автор: Ирина Мишина, Наша версия (№ 49)