Наркоторговля: хитросплетение политики и грязного бизнеса

В конце 2009 года заместитель Генерального секретаря ООН, исполнительный директор Управления ООН по наркотикам и преступности (UNODC) Антонио Мария Коста признал, что миллиарды долларов, полученные от незаконного оборота наркотиков, помогли удержать финансовую систему на плаву в разгар мирового финансового кризиса.

 «Это был момент (в конце 2008 года), когда система была в основном парализована из-за нежелания банков давать деньги в долг друг другу… Во многих случаях деньги от наркоторговли были единственным ликвидным инвестиционным капиталом, – сказал он в интервью лондонскому еженедельнику The Observer. – Во втором полугодии 2008 года ликвидность была основной проблемой банковской системы, а потому ликвидный капитал стал важным фактором… Межбанковские кредиты финансировались деньгами, которые пришли из наркоторговли и другой незаконной деятельности…».

Это заявление ответственного международного чиновника мало удивило тех, кто занимается проблемами незаконного оборота наркотиков. Мировая система наркоторговли – это огромный организм. Производители, наркоторговцы, дилеры, перевозчики, оптовики и даже наркосиндикаты – всего лишь пешки на глобальной шахматной доске. Реальными игроками, управляющими всем процессом наркоторговли, являются совершенно другие лица и организации. Именно они «заказывают музыку», хотя внешне к наркотикам не имеют ни малейшего отношения.

Характерной чертой нашей эпохи стало то, что наркоторговля и приносимые ею деньги превратились в механизм функционирования глобальной финансовой системы и мировой политики. Сегодня наркоденьги используются на мировых фондовых и FOREX биржах, составляют значительный объем прямых инвестиций, на них покупаются корпорации, земли, месторождения, государственные решения. При этом «грязное» происхождение используемых средств невдомек подавляющему числу субъектов этих трансакций. Деньги уже отмыты и выложены на прилавок в чистом виде.

1 га опиумного мака приносит такой же доход, как 40 га хлопка. В среднем один гектар посевов опиумного мака дает 40-50 кг опиума-сырца, а в некоторых местах – до 75 кг. При минимальной цене франко-фермы 125 долларов за килограмм сухого опия-сырца афганский крестьянин может заработать в 17 раз больше, выращивая опиумный мак (4622 долларов на гектар), нежели выращивая пшеницу (266 долларов на гектар).

Сегодня наркоторговля является не только «смазкой» шестеренок мировой политики, но нередко и ее объектом. Естественно, объектом, который всегда остается «секретом Полишинеля». Для обеспечения свободы наркоторговли, а значит увеличения объемов наркоприбыли, с высоких национальных и международных трибун лоббируются законы и проекты, направленные на снижение контроля над перемещением наркотиков, создаются зоны свободной торговли и свободного перемещения капиталов, вводятся «демократические» ограничения на действия спецслужб.

В священную корову, идола, красивую правовую форму постепенно превращается мировое законодательство о борьбе с наркотиками и противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем. Политически и методом «гуманитарной интервенции» взрываются законные государственные режимы и уничтожаются целые страны, а на территории огромных регионов создается «управляемый хаос».

Именно наркотиками вымощены дороги банд религиозных экстремистов. Интересно, что в наши дни, отслеживая пути наркотранзита и точки роста объемов наркоторговли, возможно даже прогнозировать центры и направления развития религиозно-этнических беспорядков.

С точки зрения национальной безопасности нашей страны наиболее опасным представляется транзит наркотиков по «северному маршруту» (Средняя Азия – Россия – Европа). По данным УНП ООН в 2011–2012 годах через него прошло 25% всего афганского героина (95 тонн), ежегодно по этому маршруту провозится более 800 тонн опиатов. Прогнозировалось, что в 2013 году эти цифры вырастут.

Интенсивный наркотрафик на фоне общего обострения обстановки не может не наводить на мысль о возможной подготовке варианта «сирийского сценария» и, возможно, уже на территории России. После поражения или победы в Сирии кукловоды будут вынуждены перебросить 100-тысячную «голодную» толпу исламистов, ваххабитов и просто бандитов на другие цели. Отравленные вседозволенностью, получившие боевой опыт, оплачиваемые наркоденьгами и постоянно пополняющие свои ряды, они будут жаждать новой крови и новой добычи. Где он, ближайший объект их удара? Ясно, что они пойдут на север, но куда?

Транзит наркотиков по «северному маршруту» наблюдается на фоне огромных миграционных потоков. В Россию ежедневно практически бесконтрольно прибывают тысячи мигрантов с Востока. Кто знает, в какой момент мирные профессии этих гостей – «штукатур», «маляр» и плиточник» изменятся на «снайпера», «автоматчика» и «гранатометчика»?

А по дороге и на месте их с радостью встретят тысячи их российских «сторонников», уже получивших отличный боевой опыт в Сирии. Конечно, учитывая вековую мудрость нашего народа и пусть пока слабое, но все же возрастающее противодействие этой угрозе со стороны государства, существует надежда, что такой сценарий не будет реализован. В противном случае для восстановления статус-кво нам придется воевать, по меткому выражению доктора наук профессора М.Мусина, «по щиколотку в крови».

Одним из наиболее слабых мест является соседствующий с Россией Крым. Перспективы здесь более мрачные. В условиях отсутствия эффективного реагирования со стороны украинских властей в Крыму легально действует запрещенная в большинстве стран исламистская террористическая организация Хизб ут-Тахрир.

Все реальнее становятся перспективы создания крымско-татарской автономии, от которой всего один шаг до самопровозглашения независимости Крыма по «косовскому сценарию» под патронажем Турции и НАТО. Ситуация осложняется тем, что с точки зрения права в любую минуту может стать спорной сама принадлежность Крыма Украине. Согласно Ясскому мирному договору 1791 года Крым отошел России без права передачи третьей стороне; в случае такой передачи Турция имела бы право возобновить свои претензии на Крым, и с тех пор это положение Ясского договора не было аннулировано формально.

Входившая в РСФСР Крымская область была передана под юрисдикцию Украины во времена СССР, являвшегося правопреемником Российской империи (сегодня правопреемником считается Российская Федерация), в 1991 году Украина вышла из состава СССР, и тем самым передача Крыма третьей стороне совершилась de facto. Мои оппоненты могут оспаривать вышеизложенное как угодно, но это не снижает степень опасности.

С учетом угроз, о которых было сказано выше, над южным флангом России может нависнуть опасность серьезной геополитической трансформации. И такая трансформация может привести к общей консолидации экстремистских сил на юге и к катастрофическим политическим подвижкам в регионе в целом. Для России появится реальная угроза потери Черного и Азовского морей, а также Кавказа, Кубани и Ставрополья. А что, кроме рыданий в Европарламенте, всему этому сможет противопоставить Украина? Ничего. У России эффективных рычагов воздействия на ситуацию сегодня нет. В будущем она может быть изолирована «мировым сообществом» от любого вмешательства.

А теперь давайте перебросим мостик из будущего в прошлое и хотя бы приоткроем генезис явления «наркоторговля», посмотрим на важнейшие этапы его политической истории.

В глазах европейца понятия «наркотик» и «Восток» неразделимы. Между тем, наркоторговля, опаснейшее из зол нашего времени, родилась отнюдь не на Востоке. Это прямое порождение глобальной колониальной политики самих европейцев, а если быть более точным, англосаксов.

До XVIII века Восток почти не знал наркомании, во всяком случае, не больше чем Запад – пьянства. Арабы и китайцы применяли опиум и коноплю по лечебникам Авиценны и легендарного древнего китайского властителя Шэнь-нуна как лекарство от рассеянности, кашля, поноса и подагры. В Афганистане опиумный мак, точнее, его сухая трава, использовался в качестве корма для скота, из маковых семян варили мыло, из стеблей получали растительные красители.

В XIX веке англичане впервые решили попробовать использовать индийский опиум как средство извлечения сверхприбылей в Китае и более того – как психотропное оружие. Благодаря их «умелым» действиям в период с 1830 по 1837 год Китай превратился в огромную курильню c морально разложившимся населением. Запад понял, что прибыли от наркоторговли не могут сравниться ни с чем. Противодействие западной наркоэкспансии со стороны китайских властей вызвало вооруженную интервенцию Англии и США с очевидным финалом. Тогда и появился британский Гонконг.

На Среднем Востоке англосаксы спровоцировали наркотический бум несколько позже – в ХХ веке. С учетом тогдашнего спроса на опиум и морфин в Европе и Южной Африке акцент здесь был сделан не столько на наркотизации местного населения, сколько на производстве наркотиков. В 1874 году английским химиком Алдером Райтом из морфина был синтезирован еще более сильный наркотик – героин. Позднее он выпускался немецкой фармацевтической компанией Bayer AG как средство от кашля. Европа пристрастилась к морфину и героину как к обезболивающим средствам в период Первой мировой войны. Сегодня основным мировым производителем опиатов является Афганистан, ежегодное производство опиума здесь равно 150 миллиардам разовых доз – это в 25 раз больше, чем население земного шара.

Героин и опиум подразделяются на два класса: А и Б. Класс А идет «на экспорт», класс Б – для внутреннего потребления. По степени чистоты героин может иметь разную маркировку, например, «777», «999». Афганский героин самой высокой чистоты имеет марку «9999».

Производство героина в Афганистане и Пакистане в относительно больших масштабах началось с последней трети XX века. Опиаты и наркоторговля с этого момента уже надолго становятся механизмами политики. В 1980-х годах опиаты использовались во время войны в Афганистане. При поддержке своих американских патронов криминальные группы раскинули обширные поля опиумного мака в Пакистане, а затем и в самом Афганистане. Опий-сырец стал для боевиков одним из средств расчета за поставляемое оружие и способом дебилизации «шурави» (так называли афганцы советских солдат). ЦРУ если не помогало, то уж точно смотрело на процессы постепенной наркотизации Афганистана сквозь пальцы.

В 1999 году бывший руководитель операций ЦРУ в Афганистане Чарльз Коган заявил, что США сознательно пожертвовали борьбой с наркотиками во имя «холодной войны». Выступая на австралийском телевидении, он сказал следующее: «Наша основная задача была нанести максимальный ущерб Советам. Мы действительно не имели ни ресурсов, ни времени, которые могли бы посвятить делу изучения торговли наркотиками. Я не думаю, что нам нужно извиняться за это. Каждая ситуация имеет свои нежелательные последствия. Действительно, в плане роста производства наркотиков нежелательные последствия имели место. Но главная цель была достигнута. Советский Союз ушел из Афганистана».

Исследователь Альфред Маккой в одной из своих книг об участии ЦРУ в наркоторговле (Drug Fallout: the CIA’s Forty Year Complicity in the Narcotics Trade) подтверждает, что через два года после начала операции ЦРУ в Афганистане в 1979 году «район афгано-пакистанской границы стал самым крупным в мире производителем героина. В самом Пакистане число наркоманов возросло почти с нуля в 1979 году до 1,2 миллиона в 1985 году. Это был гораздо более быстрый рост, нежели в любой другой стране. Наркоторговлю контролировали люди, связанные с ЦРУ».

После ухода советских войск из Афганистана страна погрузилась во мрак войны всех против всех. Основными фигурами этой войны стали крупные наркобароны Гульбеддин Хекматияр, Ахмад Шах Масуд, Хаджи Айюб Африди и американские креатуры псевдоисламского типа – «Талибан» и «Аль-Каида аль-Сульбах». Опий и героин стали основными источниками получения денежных средств для закупок оружия.

Складировав у себя огромные запасы маковой соломки и сухого опия-сырца, «Талибан» и «Аль-Каида» сделали попытку «кинуть» своего патрона США и стали диктовать мировому сообществу требование о своем официальном признании, одновременно сократив производство опия к 2001 году на 91% – до 185 тонн. Вот тут Соединенные Штаты и начали международную борьбу с терроризмом, обвинив своих недавних лучших друзей из «Аль-Каиды» во всех смертных грехах.

Начало операции «Несокрушимая свобода – Афганистан» ознаменовалось бумом производства опиума и героина. Только в рекордном по урожайности опиумного мака 2007 году объем товарного опия-сырца в Афганистане составил 8200 тонн, т. е. вырос в 7 раз по сравнению с 1989 годом. Опиумный бум в Афганистане в период «Несокрушимой свободы» был обусловлен военным и экономическим факторами и хорошо приправлен коррупцией в высших эшелонах власти.

В опасных ситуациях американцы предпочитают не завоевывать, а покупать победу (например, во время войны в Ираке). Аналогично они действуют и в Афганистане. Там почти при каждой американской базе «кормится», пользуясь терминологией Ф.Д.Рузвельта, банда «своих сукиных сынов». Они обеспечивают разведку и охрану американцев и при необходимости ведут контактные боевые действия с любым противником. За это банда получает от американцев «индульгенцию» на выращивание опиумного мака под прикрытием американских пушек.

Посевы опиумного мака хорошо видны со спутников, они занимают гигантские площади. Расположение нарколабораторий, крупных государственных и частных химических предприятий в Пакистане также известно (уксусный ангидрид – прекурсор для героина производится только на таких предприятиях).

Еще в сентябре 1999 года Владимир Путин на переговорах с исполнительным директором UNODC дал согласие на использование спутника фоторазведки «Космос-2365» для съемки посевов опиумного мака. Реакции со стороны руководства США и ООН не последовало.

Даже ограниченные меры по сокращению производства наркотиков в Афганистане тут же вызывают болезненную реакцию со стороны некоторых высокопоставленных чиновников этой страны. Известный эксперт по Афганистану Виктор Коргун в своей статье «США, Россия и афганские наркотики» приводит слова министра по делам наркотиков Хабибуллы Кадери: «Мы не должны спешить с ликвидацией всех посевов опия в течение одного года.

Иначе мы потеряем 2,8 млрд долларов, и это очень важно: эти деньги идут в экономику». Вовлеченность афганских должностных лиц в наркоторговлю очень высока. По сообщениям СМИ, в Белом доме считали, что брат президента Афганистана Ахмед Вали Карзай, занимавший пост главы Совета провинции Кандагар, одновременно являлся руководителем крупной ОПГ и был прямо вовлечен в незаконный оборот наркотиков; американские официальные лица предупреждали президента Карзая, что его брат несет за это ответственность.

Так почему же сегодня именно Афганистан, а не знаменитый «Золотой треугольник» (Мьянма, Таиланд и Лаос) стал в мире основным производителем героина? Ответ достаточно прост. Интенсивный рост посевов опийного мака и производства героина в Афганистане в середине 2000-х годов разорил производителей опийных наркотиков в странах «Золотого треугольника».

Газета Guardian за 21 июля 2012 года опубликовала статью «Международные банки – подразделение финансовой службы наркокартелей» (Global Banks Are the Financial Services Wing of the Drug Cartels), авторы которой убеждают читателя в том, что банки играют лишь вспомогательную роль в наркоторговле, главное же место в ней принадлежит группам организованной преступности – наркокартелям. В действительности эти группы являются всего лишь исполнителями глобальных планов международных банковских сообществ.

Однако обществу продолжает навязываться мнение, что дальше отмывания «грязных» денег функции банков не распространяются и, следовательно, борьбой с отмыванием «наркотических» денег должны заниматься не кто иной, как органы банковского надзора. В реальности мы имеем дело со сращиванием крупного банковского капитала и наркомафии. Сегодня очень трудно провести границу между «грязными» и «чистыми» деньгами – значительная часть последних также имеет наркотическое происхождение. Сложившийся альянс банков и наркокартелей можно определить как «наркобанковскую мафию».

В этой связи интересна трехуровневая иерархия современной наркомафии, предложенная профессором МГИМО Валентином Катасоновым. Первый и второй ее уровни представлены группами производителей, скупщиков, первичных переработчиков и розничных торговцев, а также группами, занятыми конечной переработкой, транспортировкой и организацией оптовой торговли. Именно их принято называть наркокартелями и транснациональными наркосиндикатами, а их руководителей – наркобаронами, и именно они остаются основными целями различных антинаркотических структур. Но это бесконечная война с тенью.

Третий, или высший, уровень – вот где спрятана «смерть Кащеева». Этот уровень представлен политиками и институтами, которые, непосредственно не соприкасаясь с наркотиками, способны существенно влиять на наркобизнес и стратегически управлять им.

Кроме них, к третьему уровню также относят коррумпированных представителей законодательной, судебной власти, ряда ключевых ведомств исполнительной власти. Эти лица, финансовые и политические институты составляют плотно сплетенную всемирную сеть.

Фактически наркомафию можно представить как мировую наркокорпорацию, имеющую свои отделения и филиалы во многих странах мира. Здесь уже вопросы наркобизнеса тесно переплетаются с вопросами большой политики и мировых финансов, о чем шла речь в самом начале этой статьи.

Исследования, посвященные проблемам наркоторговли, полны фактами о возможной причастности к ней британских Виндзоров, известного финансиста и филантропа Сороса, крупнейших мировых банков, спецслужб различных стран, всемирно известных политиков и миллиардеров, якобы имеющих непосредственное отношение к производству опиатов в афганском Бадахшане и пакистанском Читрале.

Именно на третьем уровне наркоиерархии решаются важнейшие экономические и политические задачи: «отмывание» наркотической наличности, размещение полученных доходов в различных секторах экономики, обеспечение «прикрытия» операций наркомафии на первом и особенно втором уровне, создание благоприятных условий для расширения наркобизнеса, поставок оружия и недопущения конкурентов на оптовый рынок, наконец, лоббирование законов, облегчающих обращение наркотиков (вплоть до полной легализации) и пропаганду наркотиков через СМИ, а также снятие всякого контроля и ограничений на перемещение грузов, денежных средств и людей между государствами (под видом либерализации международной торговли и движения капитала) и другие.

Третий уровень мировой наркомафии находится под контролем достаточно небольшой группы людей. Один из наиболее авторитетных исследователей мировой наркоторговли американец Джон Коулман условно называет их «Комитетом 300», в который входят коронованные особы, банкиры, государственные и политические деятели: «От Колумбии до Майами, от «Золотого треугольника» до «Золотого полумесяца», от Гонконга до Нью-Йорка, от Боготы до Франкфурта торговля наркотиками и в особенности торговля героином – это большой бизнес, и он полностью, сверху донизу, контролируется несколькими самыми «неприкасаемыми» семьями в мире, и каждая такая семья имеет по крайней мере одного члена в «Комитете 300».

Наркоторговля, утверждает Коулман, это не мелкая торговля на углу. Этот бизнес обеспечен большими деньгами и экспертами, чтобы его ход был гладким и беспрепятственным. Это в полной мере гарантирует отлаженный механизм, находящийся под контролем «Комитета 300».

Одним из таких лиц является Джордж Сорос. В США Сорос за последние годы вложил 15 миллионов долларов в Фонд политики в области сильнодействующих лекарственных средств (DPF), задачей которого является легализация наркотиков. Под крышей Института «Открытое общество» (Open Society Institute) в Нью-Йорке он развернул деятельность Линдесмитовского центра (The Lindesmith Center), лоббирующего легализацию наркотиков (проект стоимостью 5 миллионов долларов).

Сорос неоднократно выступал за выдвижение государственных инициатив по легализации употребления наркотиков типа марихуаны, героина, кокаина, ЛСД. Известно, что лоббисты фонда Сороса получают чеки на солидные суммы. Так, мэр Балтимора Курт Шмоке получил чек на 100 тысяч долларов, после чего в городе был открыт филиал Института «Открытое общество», куда из частных фондов поступило 25 миллионов долларов на работу в предписанном направлении. Именно Сорос был основным спонсором открытого письма Генеральному секретарю ООН Кофи Аннану, призывающего к легализации наркотиков. Письмо было подписано видными политиками, включая бывшего Генерального секретаря ООН Переса де Куэльяра.

Приведенные факты красноречиво свидетельствуют о мощи той системы, которая в наше время управляет незаконным оборотом наркотиков в мире и которая конкретно угрожает нашей национальной безопасности. Если в борьбе с наркоторговлей на первом и втором уровнях наркомафии задача сохранения национальной безопасности в России в целом выполнима силами спецслужб в союзе с дружественными региональными организациями, то на третьем уровне на ее решение можно повлиять лишь целым комплексом мероприятий по объединению усилий прежде всего мировой общественности, не желающей подчинять свою жизнь и здоровье интересам опиумных миллиардеров.

Важно понять, что только успехи в борьбе на третьем уровне наркомафии дадут возможность говорить о каких-либо серьезных подвижках. Что же касается обеспечения национальной безопасности России в ее «южном подбрюшье» в плане борьбы с наркоторговлей и проникновением сил радикального политического ислама (исламизма), то самой напряженной работы одной ФСКН, очевидно, недостаточно. Необходим целый комплекс мер, включая создание надежно охраняемой границы, причем именно на внешнем периметре «Таможенного союза», поскольку создание такой пограничной полосы между Россией и Казахстаном будет способствовать скорее дезинтеграции Союза, нежели его укреплению.

Необходимо самое тесное сотрудничество всех служб разведывательных сообществ России, Белоруссии, Казахстана и стран, входящих в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), превращение ее в действительно эффективную военную структуру. При этом важно широко информировать мировую общественность о деятельности конкретных лиц и институтов, особенно на третьем иерархическом уровне наркомафии, развертывать и поддерживать масштабные общественно-политические акции. Необходимо радикальное изменение российского миграционного законодательства, его перестройка таким образом, чтобы приток и отток мигрантов служили конкретным экономическим интересам России, а не являлись бесконтрольным средством транспортировки наркотиков и импорта экстремизма в нашу страну.

Но и эти, пусть даже самые эффективные меры сдерживания не способны обеспечить полного решения проблемы пресечения наркотрафика и исламистской экспансии на южном фланге. Для решения этой проблемы нужна коренная перестройка внешней, экономической и военной политики России в отношении стран Средней Азии. Необходимо возвращение в Среднюю Азию в полном объеме с целью формирования благоприятной для России политической среды.

Это означает оказание широкой помощи среднеазиатским странам в создании новых рабочих мест, восстановление и модернизация их экономик в целом, а также выгодных для России производств (добычи редкоземельных металлов и урана в Таджикистане, добычи золота и производства хлопка в Узбекистане и т. д.) – с учетом места каждой из этих стран в рамках когда-то существовавшей единой системы разделения труда в СССР. Пришла пора усилить наше военное присутствие в регионе и предпринять решительные и эффективные шаги по сокращению такового присутствия наших экономических и политических конкурентов.

Необходим целый комплекс мер политического, дипломатического и идеологического характера, направленных на восстановление центров русского языка и русской культуры и поддержку пророссийских политических движений и НКО, сил традиционного ислама, а также на запрещение экспансии радикальных исламистских течений в регионе. Нужно искать нестандартные комплексные подходы, простым решениям типа введения виз здесь не место, они лишь сыграют на руку противнику и уже навсегда оторвут Среднюю Азию от России.

Все вышесказанное потребует огромных капиталовложений, тяжелых для России даже в рамках частно-государственного партнерства, однако иного выхода у нас нет. Что же касается средств, то в России их вполне можно найти при наличии политической воли. Для этого нужно лишь перейти в режим разумной экономии и отказаться от фантастических и разорительных мегапроектов, стимулирующих воровство и коррупцию, не приносящих России реальной прибыли и высасывающих из ее бюджета сотни и сотни миллиардов рублей.

Альтернативой коренному пересмотру нашей политики на Востоке, включая пресечение наркотрафика, является, как это ни прискорбно, фатальная для России наркотизация населения и этноконфессиональные вооруженные конфликты, которые в конце концов могут просто уничтожить нашу страну.

Источник: журнал  «VIP-Premier»