Косовский козырь Кремля: Станут ли Балканы «мишенью на первой линии»?

Белград при содействии США и ЕС готовится к примирению с Косово, провозгласившим в 2008 году независимость от Сербии. Тем самым сербские власти рассчитывают ускорить европейскую интеграцию, что среди прочего предполагает отказ от нынешней политики блокирования косовской государственности.

Стремление Белграда закрыть «косовский вопрос» – неприятный сигнал для Москвы, которая оспаривает интеграционные процессы на Балканах и пытается избежать отдаления Сербии. Россия фактически исключена из процесса косовского урегулирования, но она продолжает влиять на ситуацию через антиалбанскую пропаганду и препятствование вхождению Косово в международные организации. В условиях кризиса в отношениях с Брюсселем и Вашингтоном не исключены и новые попытки дестабилизации в постконфликтном регионе.

На фоне высказанного администрацией США желания ускорить включение балканских стран в ЕС и НАТО и попыток России оспорить восприятие региона как «сферы исключительных интересов Запада» в информационное пространство возвращается «косовский вопрос». Белград и Приштина готовятся к решающему этапу диалога, который, как предполагается, завершится подписанием юридически обязывающего соглашения о нормализации отношений. Это одно из ключевых требований ЕС, в состав которого стремится как сама Сербия, ведущая переговоры о вступлении с 2014 года, так и ее отколовшаяся провинция, которая пока имеет статус потенциального кандидата.

Судя по звучащим в ЕС оценкам, Сербия могла бы вступить в Евросоюз к 2025 году, а сами сербские власти рассчитывают закончить переговоры об интеграции в 2020-2022 гг. Однако без признания Брюсселем успеха в налаживании отношений с Косово, путь Сербии в Европу будет закрыт, независимо от прогресса в других областях. Глава 35 на евроинтеграционных переговорах является блокирующей: в ней говорится о необходимости «всеобъемлющей» нормализации отношений с Косово, а также о том, что в случае застоя на этом направлении, произошедшем по вине Белграда, Еврокомиссия не будет рекомендовать открытие или закрытие других глав.

Не имея возможности изменить косовскую реальность (то есть выстраивание там государства при содействии США и ключевых европейских стран), Белград демонстрирует готовность смириться с ней ради евроинтеграции. Акценты, которые в последние месяцы делает в своих выступлениях президент Сербии Александр Вучич, указывают на подготовку договоренностей, основанных на «болезненных компромиссах». «Это должно быть жизнеспособное решение, исключающее конфликт и учитывающее то обстоятельство, что косовские албанцы в осуществлении своей национальной идеи имеют поддержку большинства западных стран», – поясняет самый влиятельный сербский политик.

Окончательное урегулирование отношений между Сербией и Косово, переживших в конце 1990-х вооруженный конфликт, способно сделать процесс евроинтеграции в регионе более предсказуемым. Однако устранить «косовское препятствие» не так уж просто, – и не только по причине острых разногласий между Белградом и Приштиной и застоя в выполнении уже достигнутых соглашений. Один из дополнительных факторов – непрозрачность политики Москвы, которая хотела бы не допустить дистанцирования Сербии (что по мере ее сближения с ЕС становится неизбежным) и усилить свои позиции на Балканах.

В прошлом Москва участвовала в подготовке ключевого для послевоенной стабилизации в Косово документа – резолюции СБ ООН 1244, которая полностью лишала сербские власти военно-полицейского контроля над южной провинцией. Позднее Россия была одним из разработчиков «руководящих принципов» определения окончательного статуса Косово. Эти принципы исключали возможность территориальных изменений в крае, а также возвращение к ситуации до марта 1999 года, то есть до силового вмешательства НАТО и принятия резолюции 1244.

После неудачных попыток закрыть косовский вопрос в СБ ООН и перехода западных стран к реализации плана Ахтисаари о независимости Косово под международным контролем, Москва утратила основные рычаги на этом направлении. Нынешний этап урегулирования, когда Белград и Приштина ведут переговоры о нормализации при посредничестве ЕС, не предполагает никакой роли для России, но это не значит, что она не способна влиять на этот процесс. У Москвы остается возможность тормозить интеграцию Косово в международное сообщество, что, собственно, она и делает, не допуская страну в ООН, ЮНЕСКО и другие организации и постоянно дискредитируя местную политическую элиту.

Если сам Белград в рамках урегулирования отношений с Приштиной откажется от блокирования косовской независимости, необходимость в услугах Москвы по маргинализации самопровозглашенной республики, казалось бы, отпадет. Однако косовский вопрос – это не только часть отношений России с Сербией, в которых Москва выступает главной защитницей сербской территориальной целостности, но и важный элемент противостояния Кремля с Западом. Российские власти используют проблему Косово для оправдания аннексии Крыма и политики подрыва суверенитета стран в ближайшем окружении. Кроме того, сложности послевоенного урегулирования в Косово удобны для критики его «западных покровителей» и подрыва доверия к усилиям ЕС и НАТО на Балканах.

Российские оценки ситуации в Косово звучат жестче и пессимистичнее заявлений самой Сербии. Так, Москва в последние месяцы говорит о «деградирующей ситуации в сфере безопасности» и угрозах «этнических чисток» сербов. В то же время сербское руководство подчеркивает, что последние четыре года в Косово не было убийств на этнической почве. Материалы прокремлевских СМИ сводятся к тому, что США и НАТО пытаются «разжечь новые конфликты» на Балканах, а в регионе якобы реализуется «великоалбанский сценарий». В подобных публикациях утверждается, что Приштина способна «за несколько часов спровоцировать хаос в регионе», или что «Великая Албания» будет создана внутри Евросоюза при содействии самих европейских стран. Дескать, евроинтеграция не спасет сербов от их страхов и не обеспечит желаемой защиты. Такие утверждения, не основанные на каких-либо фактах, провоцируют страх и межэтническую вражду. Конечно, подобные «сенсации» распространяются на Балканах и без содействия российских средств пропаганды. Но тот факт, что Россия предоставляет свои информационные площадки и финансирует подобную дезинформацию, характеризует политику Москвы.

Россия официально не реагировала на заявление президента Сербии о его готовности достичь с косовскими албанцами окончательного урегулирования, тем не менее российский фактор влияет на развитие дискуссии по этому вопросу. Пророссийские политические силы в Сербии призывают к прекращению переговоров с косовскими албанцами и возвращению проблемы в СБ ООН, либо требуют «заморозить конфликт». После референдума о независимости Каталонии, который не был признан Евросоюзом, к требованиям сербских «патриотов» добавился новый «аргумент», разделяемый кремлевской партией «Единая Россия»: ЕС не может быть беспристрастным посредником на переговорах Косово и Сербии.

Кроме того, в информационное пространство вновь была вброшена идея «разграничения» или «раздела» Косово на сербскую и албанскую части. Глава МИД Сербии, лидер социалистов Ивица Дачич принялся утверждать, что Москва поддержит эту идею, если она будет представлена в качестве официальной позиции Сербии. Едва ли Дачич не знает, что вопросы о статусе Косово или территориальных изменениях не обсуждаются в рамках текущего процесса урегулирования. Сценарий «раздела» попросту нереализуем после ввода войск НАТО в Косово в 1999 году, последовавшего провозглашения косовской независимости и подписания Брюссельского соглашения о принципах урегулирования между Белградом и Приштиной.

Интересно, что российская дипломатия не стала делать заявлений на этот счет, хотя предложения о «разделе» Косово утратили и для нее всякий смысл после согласования на международном уровне принципов, исключающих подобный вариант. Тем самым сербскому обществу послан ложный сигнал о возможности достижения «более выгодных» решений при опоре на Россию. Это очередной подарок пропагандистам, которые создают образ «великой державы», способной менять реальность, а заодно пытаются усилить напряженность на Балканах и осложнить принятие важных политических решений. Вопрос в том, ограничится ли Россия топорной антиалбанской и антизападной пропагандой или к этому добавятся дестабилизирующие акции в самой Сербии и на севере Косово с участием радикальных групп, поддерживающих связи с Москвой.

В балканских странах, находящихся на пути в ЕС и НАТО, российскую политику все чаще рассматривают в контексте формулы «disrupt NATO, divide EU» («разрушить НАТО, подорвать единство ЕС» – прим. ред.), полагая, что значение региона возрастает в условиях противостояния Кремля с Западом. Особенность в том, что миротворческие проекты в регионе все еще далеки от завершения (помимо Косово это еще и Босния, где так и не удалось создать эффективную модель). Поддержка консервативных антизападных сил, пропаганда, усиливающая межэтническую нетерпимость и недоверие к игрокам, занятым послевоенным восстановлением и реформами, выглядят в глазах оппонентов Москвы как дестабилизирующие действия.

В этом контексте следует рассматривать и подозрения в отношении работы Российско-сербского гуманитарного центра в Нише, который, как опасаются противники российского влияния, имеет негуманитарные амбиции. Судьба центра оказалась под вопросом, особенно на фоне утверждений, что российские власти использовали территорию Сербии для подготовки в 2016 году операции по свержению правительства соседней Черногории.

Сегодня эксперты не могут предсказать, каким будет российский внешнеполитический курс после президентских выборов 2018 года: сохранится ли прежняя импульсивность с высокими рисками (Грузия, Украина, Сирия), или же Кремль предпочтет снизить уровень конфликтности и отказаться от «тайных спецопераций». В то же время никто не ожидает, что Москва прекратит оспаривать европейскую и евроатлантическую интеграцию. В этом смысле Балканы, как выражаются в прокремлевских «мозговых центрах», являются «мишенью на первой линии».

Автор: Юлия Петровская, Intersection