Провинциальные порномагнаты. Педофилы добрались до Беларуси
Семилетняя Оля во дворе все больше гуляет сама по себе… Ее ровесница Катя забирается в квартиру через балкон и выходит на улицу так же… Малышка Маша растет в многодетной семье… Родители или попивают, или замотаны, или заняты своими проблемами. Но то, чего не замечают одни, видят другие. Нелучшие и не для лучшего.
Киномания
Когда сотрудники управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми «выкачали» из компьютера 37-летнего мозырянина видео, содрогнулись. Не то чтобы никто не догадывался о существовании порносайтов с детским контентом. Просто никто не мог привязать «всемирную сетевую педофилию» к своей провинциальной местности. Да и прецедентов пока не было. Хотя начало этого уголовного дела звучит привычно – «появилась оперативная информация».
– В материалах расследования проходят случаи 2008 года, – уточняет Юрий Приходько, старший следователь по важнейшим делам следственного отдела Гомельской областной прокуратуры. – Полагаю, обвиняемый не успел широко развернуться. Из десятка случаев видеосъемки детей в обнаженном виде в процессе расследования доказаны два. Материалы по ним и направлены в суд. Остальные в отдельном производстве, работа по ним еще ведется…
Значит, по умолчанию пока говорим о теории обвинения, которая еще должна подтвердиться в суде… Игорь N: давняя судимость за кражу, твердая кодировка от алкоголя, семья, взрослый сын, хорошее место на приличном предприятии. Работнику доверяют видеокамеру, зная о том, что он любит запечатлевать радости и трудности жизни коллектива. Но, видно, были те «производственные» съемки пресными, не отвечающими потребностям то ли «творческой», то ли попросту больной натуры.
Дети до 16
Лето. Народ активно разъезжается в отпуска. В начале уголовного пути Игоря появляется 26-летняя Рита – одинокая мама, воспитывающая четырехлетнюю девочку.
– Охарактеризовать ее могу как женщину пьющую, неразборчивую в выборе знакомых, в средствах добывания денежных средств. По внешности приятная, – бескомпромиссно точная прикидка Игорем портрета новой знакомой в беседе со следователем.
Искал он такую, чтобы двигаться дальше, или совпало – теперь остается лишь догадываться. Интим быстро перешел в деловые будни. Якобы между прочим попросил Риту подыскать ему девушку до 18 – для видеосъемки в неглиже. Желательно из «забитой» семьи, где никому ни до кого нет дела. То есть понимал: даже если выйдет наружу, пропитые или замытаренные бытом родители в милицию не пойдут… Можно и младше – будет стоить дороже.
– На самом деле? – безденежная Рита – давно нигде не работала – практично сомневалась.
Включил компьютер, вошел в сеть, нащелкал детских порносайтов, а в них цены за фото и съемку – сотни, сотни долларов.
– И ты сможешь на этом заработать? – приблизительная реакция с откровенно личным: «И я?»
Судя по материалам расследования, Рита очень скоро вспомнила, что по соседству живет первоклашка, которая целыми днями слоняется по двору, потому что в квартире не пойми что – то ли пьют, то ли спят. Будто бы сама пошла к маме малышки, мол, у моей дочки день рождения, есть торт, зови свою. Олю, покричав во дворе, находят быстро – девчонка выныривает из-за угла. Режут торт на куски, разливают газировку.
– За съемку он брался только после разговора с ребенком, – Юрий Приходько рассказывает о психологии чужого дяди, которому необязательно быть злобным на вид. – Старался расположить девочек, не избалованных вниманием и подарками.
Оля уехала с дядей Игорем к нему домой, потому что у того был магазин игрушек и он мог подарить ей любую. Так сказал. Включил мультики, предложил конфеты. Потом уговорил раздеться. Уложил на кровать. Взамен пообещал все, что она попросит. В компьютере оперативники нашли снимки беззащитной малышки с намертво сжатыми кулачками… На рынке, верный своему слову, купил Барби и мозаику. Поди разбери ребенок – хороший дядя или плохой? Дома девочка главного не сказала. Только про куклу – подарила тетя Рита. Родные узнали правду лишь от милиционеров.
Особый случай
– Он практически каждый день звонил мне. Просил подыскать кого-нибудь еще, – по рассказу Риты (по материалам расследования), приблизительно так разворачивались события дальше. – Но таких знакомых у меня не было.
Через десять дней они нашлись в пригородной деревне. Раньше сюда Рита приезжала к своему другу. Там же познакомилась с многодетными соседями – работящей семьей, занятой хозяйством. С предложением «сняться» они направлялись к старшей девочке 17 лет. Для родителей это должно было прозвучать так: «Мы приехали купить овощей». Но школьницы дома не оказалось. Игорь заметил младшую – шестилетнюю Машу. Рита поговорила с деткой: мол, просто показать в лесу ягодки, а взамен – подарок. От автомобиля в глубь полосы деревьев Игорь ушел вместе с ребенком.
– Тебя когда-нибудь фотографировали? – в ответ ребенок молчал.
Щелкнул на телефон. Показал. Малышка улыбнулась. Предложил раздеться… На обратном пути заехали в магазин. Из него Маша вышла с куклой и мороженым. Дома не спросили, откуда игрушка. Спустя дни тревогу подняла старшая дочь, когда младшая рассказала ей, что было в лесу.
А Рита, получавшая деньги на оплату мобильных разговоров и подгоняемая старшим товарищем, уже вовсю работала в заданном направлении. Прогуливаясь с дочерью, приметила девочку Катю из соседнего подъезда, которая постоянно играла без присмотра, через балкон входила в квартиру и так же выходила из нее.
Вспомнила подружку племянницы, наглядно показала Игорю адрес. Тот нашел телефон по справке, позвонил сам – нулевой результат. На улице Рита встретила 17-летнюю знакомую – предложила платные услуги фотографа «обнаженки». Девчонка согласилась. Сколько руин в душах и сердцах они не успели сотворить – считать в уме и догадываться.
Оперативники, к слову, не нашли подтверждения тому, что материалы действительно уходили в Интернет. По всей видимости, они были пока только для «внутреннего пользования». Но какая разница?
Как лучше
Мне мало дела до этих людей, которых будут слушать в районном суде во время процесса, – до их проблем, отклонений, личных неудач, оправданий. Я думаю о детях. Звоню в комиссию по делам несовершеннолетних местного райисполкома:
– Быть может, специалисты уже работали с девочками?
– Суда ведь еще не было, – напоминает заместитель председателя комиссии Мария Ковальчук. – Да и потом… Может, не стоит вновь травмировать детей? Здесь родителям лучше действовать самостоятельно, чтобы избежать ненужной огласки.
– А вы точно знаете, что родители найдут силы и время? – могу ошибаться, но позволяю себе сомнение, не получая ясного ответа.
– Насколько мне известно, в отделе образования вопросом занимались, – подсказывает собеседница.
Набираю номер телефона отдела:
– Ничего вам пока не могу сказать, – заместитель начальника Валентина Швец и рада бы помочь, но… – Тайна следствия, суд не состоялся. Мы знаем приблизительно, какой возраст, однако фамилии детей нам неизвестны. Трудно сказать, как поступать в этом случае – девочки и без того испытали сильное потрясение. Не хочется, чтобы это вышло за круг семьи. Но если обращение за помощью будет, обязательно откликнемся.
…Во время следствия у каждого из родителей спрашивали, как чувствуют себя дети спустя время. Тревожных знаков те не замечали. Одна из мам лишь обмолвилась: «Не могу сделать экспертизу, не могу с ней справиться, она плачет».
Комментарий
Виктор Сафронов, начальник следственного отдела прокуратуры Гомельской области:
– Преступление в отношении маленьких детей в нашей практике, конечно же, не первое. Однако такое уголовное дело мы расследовали впервые. К сожалению, в Интернете достаточно порносайтов, где представлены детские фото. Это провоцирует интерес разных людей.
И тот факт, что подобные проявления дают о себе знать в провинции, – сигнал о том, что дети нуждаются в еще большем внимании родителей и четкой воспитательной установке: если рядом нет близких, чужой человек должен оставаться на расстоянии. Заметьте, обвиняемый нацеливался на детей из неблагополучных семей, где ребенок предоставлен самому себе, потому что в этом случае риск быть уличенным в преступлении ему казался минимальным.
Мнение психолога
Ирина Стишенок, детский психолог Гомельского городского центра социального обслуживания семьи и детей:
– Не думаю, что правильным будет пускать ситуацию на самотек. Первичная психологическая диагностика девочкам нужна хотя бы для того, чтобы определить, необходима ли более серьезная помощь специалиста или случившееся действительно их не задело, прошло по касательной. Работа же психолога с ребенком – это не вопросы в лоб о конкретных событиях, а наблюдение за его поведением и коррекция через отвлеченные игровые ситуации, проективные методики, рисуночные тесты, хорошо известные специалистам.
