Со свастикой на ремне и нацизмом в голове

В городском суде Петербурга завершились первые полгода судебных заседаний по делу крупной нацистской группировки. Суд над крупной нацистской группировкой в Петербурге превращается в пропаганду нацизма. 

Присяжные ушли на каникулы до сентября, рассмотрев всего четыре эпизода из 20, которые инкриминируются участникам банды. Заседания продолжатся 3 сентября. Планировалось, что осенью суд наконец начнет рассмотрение самого громкого эпизода – убийства всемирно известного этнографа Николая Гиренко, участвовавшего в судебных процессах против фашистских группировок. Но затянувшееся разбирательство по предыдущим эпизодам нарушает планы.

По версии следствия, банда действовала в Петербурге с 2003 по 2006 год. Ее возглавляли Дмитрий Боровиков и Алексей Воеводин, бывшие члены нацистских организаций «Шульц-88» и Mad Crowd. Покинув ряды этих организаций, деятельность которых была признана судом экстремистской, Воеводин и Боровиков создали свою.

Расследование деятельности группы Воеводина-Боровикова заняло более двух лет, в результате на скамье подсудимых оказалось в общей сложности 14 человек: пятеро находятся на свободе под подписку о невыезде, остальные до вынесения приговора – в следственном изоляторе. Следствие передало в суд 130 томов дела еще в декабре 2008 года, но трое обвиняемых потребовали суда присяжных. Коллегию присяжных сформировали только к концу февраля 2009 года.

Всего обвинение предполагает рассмотреть 20 эпизодов, среди которых семь нападений на людей, восемь убийств, групповые и одиночные ограбления, хранение и распространение оружия, наркотиков, нацистской литературы. Большинство жертв – иностранцы и представители национальных меньшинств: гражданин КНДР Ким Хен Ик, Сенегала – Самбо Лампасара, Узбекистана – Суюнов, цыганская девочка, двое молодых петербуржцев, работавших в том же магазине, что и лидер группы Воеводин.

Особое место в списке убитых занимает ученый-этнограф с мировым именем Николай Гиренко. Не все подсудимые участвовали во всех преступлениях, некоторых обвиняют лишь в незаконном обороте оружия и наркотиков. У нескольких подсудимых в августе этого года заканчивается срок содержания под стражей.

Организатором и идейным вдохновителем группировки был Алексей Воеводин (Боровикова милиционеры застрелили при попытке задержания в 2005 году). Непосредственными исполнителями преступлений, по версии следствия, являлись Павел Гусев, Дмитрий Ерофеев, братья Андрей и Алексей Костраченковы, Андрей Малюгин, Роман Орлов, Артем Прохоренко, Сергей Румянцев, Денис Харчев и Ярослав Воробьев. Еще трое – Андрей Конаков, Евгений Закалистов и Николай Павленко -обвиняются в пособничестве. Павел Румянцев признан невменяемым и находится в психиатрической лечебнице.

По словам гособвинения, все обвиняемые признают свою вину в той или иной степени, и у прокуратуры нет сомнений в том, что сидящие на скамье подсудимых действительно были членами единой группировки, имевшей четкую структуру и совершавшую преступления, основанные на национальной ненависти и расовых предрассудках. Но доказать именно это – участие в организованной экстремистской банде – будет сложнее всего. Лидер группировки Алексей Воеводин, по словам его адвоката, не согласен с предъявленными ему обвинениями, отказались признать вину еще несколько подсудимых.

Адвокаты тех подсудимых, которым грозят самые серьезные сроки – Воеводина и Прохоренко (ему вменяется убийство Николая Гиренко), в течение этого полугодия не раз пытались внушить присяжным, что никакого экстремизма в действиях их подзащитных нет, что это «несчастные мальчики» из неблагополучных семей, что вообще никому не известно, как они могли попасть под влияние нацистских идей. А убийства могли произойти из-за неосторожности, тем более что преступления на почве расовой ненависти, по мнению адвокатов, легко спутать с бытовым хулиганством.

На судебных заседаниях в течение этого полугода царила своеобразная атмосфера. Подсудимые, особенно Воеводин, откровенно и неприкрыто пытались агитировать присяжных за свои идеи – рассуждали о «засилье негров в Америке», о своих жертвах говорили «эти черные» или «эти нерусские», пытались убедить присяжных, что потерпевшие якобы были торговцами наркотиками.

Судья не всегда их останавливал – возможно, просто не успевал а, возможно, считал, что такое поведение еще убедительнее подтверждает обвинение. На одном из июльских заседаний подсудимый Прохоренко потребовал от судьи не предъявлять присяжным вещественные доказательства в виде фотографий с места убийства молодых петербуржцев и сами орудия убийства: как заявил Прохоренко, демонстрация присяжным этих предметов – «попытка давления на них».

Публика, присутствовавшая на заседаниях, неоднократно устраивала скандалы. По поводу недопустимого поведения отдельных слушателей и отношения к ним судебных приставов, которые должны следить за порядком, адвокаты потерпевших дважды обращались с протестными письмами в адрес главного судебного пристава Петербурга и председателя городского суда. Дело в том, что периодически на судебные заседания приходят молодые люди, которые откровенно демонстрируют нацистский «прикид» – шнурованные ботинки, бриджи цвета хаки на подтяжках, покрытые татуировками с нацистской символикой руки и бритые головы. В начале июля в зале появился молодой человек в коротких шортах с фашистской свастикой на пряжке ремня, с изображением свастики на оголенных икрах.

Слушался эпизод об убийстве двух молодых петербуржцев, и в зале присутствовали их родители. На вопрос адвокатов со стороны потерпевших к судебным приставам – почему они пропускают в здание городского суда людей, демонстрирующих нацистскую символику – судебные приставы развели руками и заявили, что в их обязанности входит только проверка документов. Пока письма адвокатов остались без ответа.

Но самое интересное выясняется из показаний подсудимых. Из их слов становится понятно, что реально эта группировка была значительно больше, а на ее счету куда больше эпизодов, чем им инкриминируется в ходе данного дела. В показаниях всех подсудимых, когда они рассказывали об эпизодах убийства гражданина Северной Кореи, о нападении на гражданина Сенегала, постоянно мелькают некие неизвестные персонажи. Иногда звучат их имена, иногда клички, но никогда – фамилии. Все участники группы утверждают, что не были с ними знакомы, видели первый раз.

В результате таких «незнакомцев» и «перворазников» набирается примерно столько же, сколько сидит сейчас на скамье подсудимых. Кроме того, уже не раз в признательных показаниях звучал рассказ о нашумевшем убийстве таджикской девочки Хуршеды Султоновой, о других убийствах, обвинения в которых предъявлены совершенно другим людям, якобы не имевшим отношения к банде. Каждый раз судья останавливает рассказ и говорит, что эти эпизоды не имеют отношения к данному судебному разбирательству, что по ним уже осуждены другие.

Особенно показательным стал эпизод с убийством двух молодых людей – Ростислава Гофмана и Алексея Головченко. Сейчас, по версии, растиражированной некоторыми СМИ, считается, что они тоже состояли в банде, но не участвовали в ее акциях. А из допроса подсудимых становится очевидным, что никакого отношения к бандитам, их идеологии и действиям ни Гофман, ни Головченко не имели.

О том, что Гофман якобы был участником Mad Crowd, всем участникам группы было известно исключительно со слов Воеводина, которому и принадлежала идея убить Ростислава Гофмана. Тем более что на следствии по делу Mad Crowd фамилии этих молодых людей ни разу не прозвучали ни в материалах следствия, ни в показаниях подсудимых. Но, похоже, Ростислав Гофман действительно интересовался делами Воеводина, с которым работал охранником в магазине «Здоровый малыш». Именно Воеводин рассказал остальным участникам группы, что Гофман, похоже, знает об убийстве Хуршеды Султоновой, считает это делом рук Воеводина и его друзей и за это его стоит убить.

Наталья Шкуренок, Санкт-Петербург, Время новостей