Нынешняя осень недвусмысленно убеждает: война возможна в любой точке планеты, причем современная война непредсказуема и быстротечна в достижении результата.
Поскольку, договариваясь при помощи сомнительных формул, в Киеве забывают: нет никаких таких ДНР и ЛНР, а есть лишь одноименные щупальца Москвы на украинской территории. А пока чужеземная вооруженная орда на пороге страны бряцает оружием и следовало бы срочно развивать собственную формулу противодействия, идут лишь тактические дискуссии о том, через какое предприятие — Министерства обороны или Мининистерства экономического развития, — осуществлять закупки, где удастся меньше платить комиссионных (!). Да еще о стандартах НАТО…
В экспертной среде даже стала расхожей фраза: скоро украинские военные будут питаться, спать, жить по стандартам НАТО. Вот только воевать будут по советским…
И уже стало очевидным, что если активность президента Владимира Зеленского на политическом и экономическом поле не будет подкреплена реальным оборонным строительством, он рискует повторить путь и ошибки предшественника. Когда армия, не будучи приоритетом, не становится реальным инструментом сдерживания агрессии. А агрессор может позволить себе сохранять надменную и насмешливую риторику…
Почему это не работает у нас: аверс медали и ее обратная сторона
Было бы несправедливым говорить, будто представители новой власти ничего не делают на отведенных им участках. Но делают это весьма странно… Например, готовится пакет из почти десятка проектов бесспорно необходимых законов, которые могут многое позитивно изменить в сфере оборонки. Хотя почти все они сыроваты для внесения в парламент, а опыт подготовки и обсуждения предыдущих редакций этих ПЗУ практически не учитывается, похоже, на следующей неделе эстафета все-таки должна быть передана нардепам. Возможно, это не так уж плохо, но…
Совет нацбезопасности, как площадка для разработки государственных решений, пока так и не начал работать. Это секретаря СНБО, кажется, вполне устраивает. Хотя вызывало раздражение и непонимание его предшественника. Возможно, ситуация изменится после двух готовящихся назначений заместителей секретаря СНБО, которые — есть основания полагать — будут иметь военный профиль.
Не исключено, сложности с построением системы вследствие отсутствия военного бэкграунда у самого президента. А также у министра обороны, объявляющего приоритетами натовские стандарты, “человекоцентричность армии” и закупки сухих пайков. При этом слова пока не подкрепляются решениями, ибо такие ключевые направления натовской стандартизации, как перевооружение и построение C4ISR, отданы непрофильным заместителям, которые до этого занимались политикой евроинтеграции и инвестиционной деятельностью. Стоит напомнить, что и при президенте Порошенко в военном ведомстве точно так же твердили об освоении стандартов Альянса уже к 2019 году, не спеша подкреплять слова конкретикой.
Профильное министерство с задачами формирования и реализации государственной оборонно-промышленной политики (а по факту — с задачами системного перевооружения) новая власть создавать наотрез отказалась. Решив разделить функции реализаторов этой пресловутой политики между военным ведомством и департаментом министерства с длинным названием, занимающегося всем подряд.
Если считать, что в стране за организацию обороны отвечает начальник Генштаба, то все равно — так и не появился в государстве человек, отвечающий за развитие оборонного потенциала, или за оборону будущего. Пока центр тяжести в разработках стратегических преобразований перенесен в Офис президента, и эта весьма нелегкая ноша возложена главой государства на плечи весьма юной, хотя и ответственной соратницы. Рисков тут немало, и они даже не в том, что в ОПУ нет соответствующей структуры для разработки множества масштабных решений. Но в том, что у самых приближенных к первому лицу игроков появилась ревность и небезопасное для реформаторов ощущение конкуренции.
К этой картине стоит добавить еще несколько мазков. Например, что тоже непрофильный руководитель Укроборонпрома (скажем, бизнесмен, до своего появления в госконцерне знавший об ОПК преимущественно из публикаций СМИ) видит своей задачей реализацию бизнес-плана, но никак не перевооружение армии. А также то, что уже упомянутый генерал, который в военном ведомстве отвечает за закупки вооружений и военной техники (а значит, и за импорт), вообще нерукоподаваем в США. Единственной стране, чей военный министр говорит не о “твердой политической поддержке” Украине, а о реальных поставках оружия.
Стране, которая является законодателем натовских стандартов. И, кстати, в стране, где уже более года нет украинского атташе по вопросам обороны — официального представителя военной разведки, в чьи обязанности входит проработка в том числе “оружейных вопросов” и официальных встреч. Может быть, поэтому, вопреки интересу к Украине у крупных оборонных компаний США, эту страну с официальными визитами давно наши военные не посещают, сменив статус встреч на неофициальные и рабочие.
Как уже упоминалось, одно специальное госпредприятие для закупок в интересах всех заказчиков уже создано в Министерстве развития экономики, торговли и сельского хозяйства, похожее создается в Минобороны. По всей видимости, при закупке вооружений военное ведомство будет объявлять тендер на услугу (осуществление закупки), а после выбора “лучшего” (месяца через два с момента старта) — новый тендер на закупку конкретной номенклатуры вооружений уже будет объявлять предприятие-избранник.
То есть в течение 3–6 месяцев будет приниматься решение, что же и у кого покупать. При этом налогоплательщики вряд ли будут в восторге от того, что солидная часть их денег (1% комиссионных в каждой сделке — это в итоге миллионы гривен) будет отправляться в карманы предприимчивых представителей государственных (!) предприятий. В то же время мы приближаемся к 11-му месяцу текущего года, а в рамках гособоронзаказа не заключено контрактов на сумму, скажем мягко, в несколько миллиардов гривен. Такой ГОЗ-катастрофы — это признают в самом Минобороны, — не было еще со времен начала российско-украинской войны. Можно не сомневаться, эти ресурсы в текущем году использованы не будут …
Понятно, много подводных камней сознательно оставили предшественники во главе с предусмотрительным предводителем. Но в целом система не создана по собственной воле… Хотя процесс оборонного планирования идет по плану, и скоро удастся увидеть первое творение новой власти — обновленную Стратегию нацбезопасности.
Как это работает у них…
Прежде всего, в развитых странах с сильными армиями исповедует непреложный принцип: обеспечение безопасности и обороны дня сегодняшнего находится в компетенции одних лиц и структур, а решение задач эффективной подготовки к войнам будущего отдано другим.
Идеальной и, понятно, наиболее дорогостоящей моделью выглядит американская. Но ее элементы все же стоит упомянуть. Так, в рамках подготовки к войнам будущего в 2018 году было создано Командование армии будущего — Army Futures Command (AFC). “Современная армия может быть дееспособной только при условии постоянного поиска и интеграции лучших технологических концепций для комплексной модернизации всех систем и подразделений” — это девиз командования. В сентябре 2019 года AFC обрело полную операционную способность, очертив среди ключевых направлений своей деятельности развитие лучших концепций ведения боя путем достижения баланса в использовании уже существующих технологий и внедряемых новых инновационных решений.
В первую очередь — за счет всестороннего сотрудничества с частным промышленным сектором и ведущими учеными. А главными задачами усиления возможностей армии определены обеспечение высокоточного огневого поражения с большого расстояния, эффективное сетевое управление и автоматизация, а также максимально защищенная связь и внедрение инновационных средств разведки. Плюс — усиление противовоздушной-противоракетной обороны и повышение жизнеспособности и безопасности солдат в миссиях различной сложности.
Отдельно в рамках форсированно развивающихся информационных угроз в США усилена работа Агентства оборонных информационных систем, цель которого — внедрение эффективной цифровой экосистемы в области обороны. Иными словами, создание единого информационного поля не только армии, но и всей системы безопасности.
Не говоря уж о пресловутом Управлении перспективных исследовательских проектов Минобороны США DARPA, отвечающее за постановку задач (!) на разработку новых технологий для использования в интересах обороны. Его прототип могли создать и внедрить еще несколько лет тому, но не сумели. Все знают — почему…
Что делать и с чего начать?
Есть ощущение, что новая команда искренне желает перемен, но видит и мыслит отдельными картинками. Общая панорама все время ускользает… На самом же деле война очень близко.
Можно долго и обстоятельно дискутировать о путях развития оборонного потенциала и оптимальной подготовке к войне, которую может навязать Россия. Предлагаю обозначить позиции, каждую из которых можно развивать до основательного доклада.
Первое. Украина пять лет ремонтировала и модернизировала вооружения и технику для войны третьего поколения, участвовать же придется в войне четвертого и более (“4+”, “4++”) и частично — пятого. Потому крайне необходимо перейти к оперативному формированию соответствующих боевых возможностей, которые условно можно назвать щитом сдерживания агрессии. Это и ракеты дальностью 300–500 км (а в перспективе — 1500 км), и описываемые ранее технологии (новейшие средства обнаружения, целеуказания, автоматизации, радиоэлектронной борьбы), и массовое производство ударных компонентов (от барражирующих боеприпасов до ударных беспилотников многоразового использования).
Второе. Украинским силам обороны необходимо тщательно изучить и интегрировать с учетом национальных особенностей и пятилетнего опыта российско-украинской войны новые формы и методы ведения боевых действий. Для чего, несомненно, в Минобороны необходимо создать структуру исследований современных боевых действий и развития ВСУ. Среди прочего, есть смысл рассмотреть и возможности ведения современной подрывной войны, но с применением современных технологий.
Третье. В условиях тектонических сдвигов в НАТО акценты стоит перевести на организацию двустороннего сотрудничества с США. Это не меняет отношения к переходу на стандарты Альянса, но просительную риторику с членством в организации стоит заменить более эффективным “рабочим” взаимодействием. И это не столько взаимосовместимость войск, сколько взаимопроникновение технологий, дозированные закупки некоторых элементов западных вооружений. Но самое главное — организация системной и выверенной работы на сближение с США (чего реально не было до сих пор, несмотря на пламенную риторику пятого президента). Эксперты Украинского института исследований безопасности считают, что при определенных обстоятельствах Украина могла бы стать для США “европейским Израилем”, со всеми вытекающими последствиями.
И последнее, возможно, самое важное. Новая команда у штурвала госуправления старательно загоняет схемы подготовки и принятия решений в тень. Те, кто их оглашает, как правило, независимо от должностей, являются просто ретрансляторами и почти не имеют отношения к принятию ключевых решений. Хочется напомнить, что именно за “ручное управление” государством и сектором безопасности больше всего критиковали власть Петра Порошенко — и отечественные, и западные эксперты. Хотелось бы, чтобы нынешняя команда не наступила на те же грабли. И хотя бы прислушивалась к альтернативным мнениям и оценкам растущих рисков.
Автор: Валентин Бадрак, директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения; ZN.UA