За 25 лет правления Александра Лукашенко отношения белорусского бизнеса с силовиками пережили сложную эволюцию. Начавшись с прямолинейной борьбы за возвращение контроля над экономикой, давление на бизнесменов постепенно обрело немало нюансов, став куда более рациональным. Сейчас Беларусь по-прежнему далека от того, чтобы стать страной с благоприятными условиями для ведения бизнеса – влияние силовых органов на экономику тут почти не ограничено. Но чем дальше, тем большую им приходится проявлять сдержанность по мере того, как власть осознает, что одних только силовиков недостаточно для выживания режима.
Не отобрать, но поделить
Многие годы главной задачей белорусских силовиков было выполнить госзаказ по национализации. То есть вернуть под прямой контроль властей важные активы и отрасли. Прежде всего это касалось финансового сектора. Во второй половине 1990-х – начале 2000-х банковская отрасль была абсолютным лидером по количеству задержаний и судебных процессов.
Разгром холдинга «Пуше», который обеспечивал до 15% доходов госбюджета, был частично связан с возвращением государству контроля над Белагропромбанком, одним из системообразующих для финансов страны. Громкие дела по банкам «Поиск» и Минсккомплексбанк, завершившиеся национализацией одного и второго, окончательно вернули государству доминирующие позиции в финансовом секторе.
Частный бизнес, связанный с производством, долгое время оставался на втором плане у силовых структур, хотя громкие дела с отъемом активов в пользу государства там тоже были. Самой заметной силовой национализацией стал разгром в конце 90-х фармацевтического холдинга Владимира Колосовского. Его предприятие «Минскинтеркапс» передали в собственность государства.
Лишь ко второй половине 2000-х годов рост доли частного бизнеса и снижение эффективности госсектора убедили белорусские власти, что далеко не всегда целесообразно захватывать предприятия, сажая или выживая из страны их владельцев. Приоритеты силовиков постепенно сдвинулись от национализации к более сложным целям: обанкротить частную компанию, чтобы снизить конкуренцию для работающей в той же отрасли государственной или перераспределить доли на рынке в пользу новых игроков, еще чаще – просто получить дополнительные деньги в бюджет в виде выкупа за освобождение.
Переломной стала середина 2000-х, когда произошел самый громкий на тот момент успех частного бизнеса в борьбе против претензий силовиков. В 2003 году правоохранительные органы возбудили дело против хозяев одного из крупнейших ретейлеров «Евроторга» Сергея Литвина и Владимира Василько. Их обвинили в уклонении от уплаты таможенных сборов в особо крупном размере, из-за чего им пришлось покинуть страну. В деле фигурировала даже «транснациональная преступная группировка», но уже в середине 2000-х годов конфликт с властями уладили, и сеть показала фантастические темпы развития, выйдя на первое место в стране.
Сейчас уничтожение бизнеса из-за давления силовиков – это скорее исключение, обусловленное какими-то личными причинами и эмоциональными решениями. К таким делам, например, относятся многолетний срок и конфискация активов у бывшего владельца завода «Мотовело» Александра Муравьева и экспроприация футбольного клуба «Динамо-Минск» у некогда близкого к президенту бизнесмена Юрия Чижа.
Остальные – договариваются, потому что теперь главной целью властей стало получить с бизнеса дополнительные деньги в бюджет. Владельцев крупнейшего производителя курятины компании «Серволюкс» Евгения Баскина, владельца группы компаний «Биоком» Андрея Павловского, владельца холдинга Fenox Виталия Арбузова и сотен других бизнесменов объединяет статья 88-1 белорусского Уголовного кодекса, которая обещает «освобождение от уголовной ответственности в связи с добровольным возмещением причиненного ущерба».
Прекращение преследования предлагается в обмен на погашение ущерба в многократном (стандартный коэффициент – три) размере. Так что теперь главный кошмар белорусского бизнесмена – это не задержание, а счет от силовиков, сильно превышающий реальные активы. Силовики стали для государства важным источником дополнительных денежных ресурсов.
Презумпция виновности
Этот переход от национализации к выкупам был нелинейным, со своими откатами и перегибами. Больше всего проблем создал указ президента №488 о борьбе с лжепредпринимательством, принятый в 2012 году, после чего заработал настоящий конвейер дел против бизнесменов. Целью указа, который родился в набирающем влияние Комитете госконтроля, было не допустить незаконную минимизацию налоговых обязательств. То есть борьба с «финками» – сотнями фирм-однодневок, помогающих крупному и мелкому бизнесу экономить на налогах.
Поначалу аргументы Комитета госконтроля не вызвали отторжения: проблема действительно существовала, компании регистрировали даже под одну сделку. Вскоре контролеры стали торжественно докладывать об успехах: за 40 минут на счет долгое время спящей фирмы 135 предприятий перевели более $450 тысяч – власти сразу отреагировали в соответствии с новым указом. Компания попала в реестр неблагонадежных, а все ее актуальные и прошлые клиенты – на доплату налогов.
Список компаний и предпринимателей «с повышенным риском совершения правонарушений в экономической сфере» стал стремительно расти. В 2016 году их было уже более шести тысяч, в 2017-м – более семи с половиной тысяч. Больше пяти тысяч компаний оказались в списке только за то, что не расположены по своему юридическому адресу. Всего 250 включили туда по решению суда.
Все больше добросовестных бизнесов стало попадать на доплату налогов даже по сделкам, по сути вообще безрисковым – вроде поставки по предоплате. Указ начали применять ретроспективно, под сомнением оказались даже сделки 2010–2011 годов.
Проверки контрагентов становились все изощреннее, но бизнес был беспомощен: самый благополучный поставщик на следующий день мог оказаться в злосчастном реестре, поставив все прошлые сделки вне закона.
Указ окончательно превратился в кошмар предпринимателей после громких уголовных дел против бизнесменов из топ-50 – производителя автокомпонентов Fenox Виталия Арбузова и стекольного короля и владельца «Мотовело» Александра Муравьева. Нормы расползлись на сделки с зарубежными компаниями.
Однако такое удобство и эффективность указа сыграли с контролерами злую шутку. Число «виновных» росло настолько стремительно, что критиковать документ стали все, от мелкого предпринимателя до первого вице-премьера.
В начале 2019 года, несмотря на сопротивление контролеров, президент все-таки отменил одиозный указ. Но память о нем до сих пор не дает покоя белорусскому бизнесу. Теперь каждая новая норма вызывает в бизнес-сообществе страх – а вдруг это будет «второй 488-й указ»?
Посадки своих
Такое плотное давление силовиков на бизнес неизбежно создает благодатную почву для коррупции, и борьба с ней тоже в числе приоритетов силовых структур, которые в Беларуси многочисленны и охотно конкурируют друг с другом.
Эта сфера куда более закрыта от внешних наблюдателей, но громкие дела здесь тоже есть. Одно из них началось совсем недавно, когда в декабре 2019 года белорусский КГБ сообщил о завершении расследования уголовного дела по «многочисленным фактам получения и дачи взяток в ходе поставок в Беларусь телекоммуникационного оборудования, компьютерной техники и программного обеспечения».
Получателем взяток проходит не просто высокопоставленный силовик – бывший заместитель государственного секретаря Совета безопасности Андрей Втюрин. Обвинения в получении взяток за поставку оборудования для госмонополиста «Белтелекома» предъявляют восьми должностным лицам из госорганов и банковских структур. По уголовному делу только у взяткополучателей изъято более $1,6 млн.
Втюрина взяли с поличным (КГБ как никто блюдет требование Лукашенко предъявлять железные доказательства взяточничества – аудио, видео момента передачи). Его обвинили в получении взяток на сумму не менее $190 тысяч и подстрекательстве к даче взятки. Президент лично сказал, что Втюрин был в разработке два года. «Это бывший начальник личной охраны президента и Службы безопасности. Этот факт свидетельствует о том, что неприкосновенных в стране нет», – заявил Лукашенко.
Впрочем, дело Втюрина – одно из немногих дел против силовиков, ставших публичными. К примеру, история с отстранением в 2017 году от должностей руководства Оперативно-аналитического центра при президенте так и не вышла за пределы президентского кабинета. Тогда прозвучало слово «коррупция», высокопоставленные чиновники отправились в отставку «до окончания расследования», но публично не были названы ни фамилии обвиняемых, ни суть претензий к сотрудникам одного из ключевых ведомств по борьбе с коррупцией, чья информация из прослушки и переписки не раз использовалась для изобличения коррупционеров в других госорганах.
Тем не менее, несмотря на общую закрытость, по отдельным выплывающим наружу фактам можно судить, что уровень коррупции среди белорусских силовиков довольно низкий, особенно по сравнению с соседними странами. Объяснение простое – наличие множества силовых структур, которые активно конкурируют и следят друг за другом.
IТ повержен, да здравствует IТ
Отдельно стоит поговорить о новом локомотиве белорусской экономики – об IT-отрасли, которая не могла не попасть в поле зрения силовиков. Молодые ребята, которых позже президент ласково назовет «яйцеголовыми», зарабатывали миллионы, гоняли деньги через свои кипрские компании (белорусское законодательство безнадежно отставало – нельзя было даже легально получить на счет белорусской компании выручку от продажи приложений через App Store и Google Play) и мало интересовались белорусскими реалиями. До тех пор, пока в марте 2015 года реалии сами не постучали в дверь одного из самых известных IТ-бизнесменов, 32-летнего Виктора Прокопени.
На тот момент Прокопеня был в большом бизнесе уже не первый год. В 2011 году он провел одну из крупнейших сделок в истории белорусского бизнеса – продал свою IT-компанию Viaden Media, разрабатывающую приложения для iPhone и iPad, структурам израильского миллиардера Тедди Саги. Тем удивительнее было то, что в 2015 году белорусские силовики отправили владельца бизнеса с многомиллионным оборотом в СИЗО из-за эпизода семилетней давности, сумма претензий по которому (якобы недоплаченные налоги) составляла $650 тысяч.
Еще более удивительной была вторая статья в обвинении Прокопени – незаконная предпринимательская деятельность, то есть деятельность, «совершаемая без регистрации в установленном порядке». Самая длинная и смешная шутка того периода – почему компания Apple не могла возникнуть в Беларуси? А потому, что собранная в гараже в 1976 году и проданная партия из пары десятков компьютеров квалифицируется как незаконная предпринимательская деятельность, совершенная организованной группой (Стив Джобс, Стив Возняк). Так что потенциальных миллиардеров сначала ждал бы год в СИЗО города Купертино, а потом, если оба заупрямятся и вину не признают, первому – шесть лет строгого режима, второму – три. Обоим – с конфискацией имущества.
Однако в деле Прокопени все пошло не по плану. Узник сидел в СИЗО, читал книжки и ни в чем не сознавался. Белорусское бизнес-сообщество фактически впервые публично и гласно вступилось за коллегу, требуя изменить меру пресечения. Иностранные инвесторы стали осторожничать больше обычного. Другие айтишники начали паковать чемоданы и перебираться в более дружелюбные юрисдикции целыми офисами.
Через полгода, в августе 2015-го, вопрос о судьбе IТ-узника задали президенту страны, но Лукашенко ответил, что «не в теме». Впрочем, «в теме» он стал довольно быстро. В декабре того же года Прокопеня вышел из СИЗО под подписку о невыезде. А еще через несколько месяцев его дело по налоговой статье закрыли за отсутствием состава преступления.
История с арестом IT-бизнесмена на этом не закончилась. Гнев властей обернулся милостью: через год с небольшим состоялся судьбоносный для отрасли визит Лукашенко в компании Прокопени, после чего белорусские власти провозгласили курс на IТ-страну с беспрецедентными льготами и вольностями для IТ-компаний. Дольше всего, еще три с половиной года, до 2019-го, пришлось ждать отмены статьи 233 УК «незаконная предпринимательская деятельность».
Вскоре после провозглашения властью нового IТ-курса отрасль стала показывать бурный рост. Но осадок от предыдущих дел все равно остался – некоторые владельцы крупных IТ-компаний хоть и продолжают бизнес в Беларуси, сами не спешат возвращаться на родину.
Чем дальше, тем очевиднее становится, что белорусской власти уже недостаточно, как раньше, опоры на силовиков. Цифровизация и четвертая промышленная революция меняют структуру и суть бизнеса. Давление на частный бизнес все хуже обеспечивает дополнительные доходы в бюджет, а хиреющий госсектор все равно теряет позиции, несмотря на усилия контролеров.
С высоких трибун все громче звучит слово «либерализация», за которым постепенно следуют реальные решения. За последние пару лет подписаны декрет №7 – о развитии предпринимательства и декрет №8 – о развитии цифровой экономики, президент публично громит силовиков за многочисленные нарушения и перегибы. Но ожидаемой многими амнистии для бизнеса пока нет. То есть новых сажают меньше, но старых выпускать не спешат. Боевая ничья по-белорусски.
Автор: Ольга Лойко, Вадим Сехович; ЦЕНТР КАРНЕГИ
