Проклятие Арцаха. Как победа Армении в 1990-х стала ее поражением

Ераблур не достопримечательность. В путеводителях нет рекомендации посетить это место. И все же поезжайте туда, если вас занесло в Ереван. Даже если вы не интересуетесь историей Армении и ее отношениями с соседним Азербайджаном. На этом холме отчетливо видна способность прошлого убить будущее.

Прошлое — это конфликт Армении и Азербайджана из-за Карабаха. Он длился десятилетия. Первую войну за эту территорию в начале 1990-х проиграли азербайджанцы. Последующие попытки Еревана и Баку договориться ни к чему не привели. Десятилетиями Карабах напоминал действующий вулкан. В 2020 году вулкан извергнул новую войну. Ее не смогли предотвратить ни политики двух стран, ни государства, чьи представители с важным видом заседают в Совете безопасности ООН и соревнуются за геополитическое первенство. Эти увлеченные борьбой за мир во всем мире тяжеловесы сами не раз начинали войны. Разумеется, во имя мира, пишет издание “ВАЖНЫЕ ИСТОРИИ”.

Убитое прошлым будущее лежит на холме Ераблур длинными ровными рядами. На многих гранитных плитах высечена одна и та же дата смерти погребенных под ними — 2020 год. Круглая цифра 2020 особенно впечатляет в соседстве с датами рождения убитых: 2000, 2001, 2002-й. Умирать в таком возрасте противоестественно.

На Ераблуре почти всегда ветрено. Из-за этого у мемориала есть свой голос — звук хлопающих на ветру красно-сине-оранжевых флагов Армении и Арцаха. Флаги установлены рядом с могилами. Арцахские знамена отличаются от армянских зубчатым белым узором.

У Ераблура есть свой запах — запах ладана. Свечу здесь зажигать нет смысла, ее задует. Потому родственники погибших несут на могилы ладан. Он курится в специальных чашах. У ладана цепкий запах. Он держится над кладбищем, несмотря на ветер.

Похожее на Ераблур кладбище есть в карабахском Степанакерте. Теперь город носит азербайджанское название — Ханкенди. Сохранится ли там мемориал, после того как территория перешла под контроль Баку, неизвестно.

Захоронения, где рядами лежат ровесники погребенных на Ераблуре армян, появились после войны 2020 года и в Азербайджане. С каждой стороны погибли тысячи. Каждая продолжает настаивать, что ее потери меньше, чем урон, нанесенный противнику.

Это не первая и не последняя деталь, которая делает врагов похожими друг на друга. Сходство еще в том, что сейчас проигравшая и потерявшая свой Арцах Армения испытывает чувства, близкие к тем, которые Азербайджан пережил после проигрыша в первой войне и ухода из Карабаха и прилегающих к нему районов сотен тысяч азербайджанцев. История повторилась наоборот. Азербайджанское прошлое стало армянским настоящим.

Цикл ненависти

Вова Восканян не реже раза в год ходит на Ераблур. Навещает могилу брата лучшего друга. Он погиб 18 октября 2020 года. Пантеон, говорит Вова, — это напоминание о том, что в Армении есть культура и миф воина-мученика.

— Получается, умереть за родину порой больше значит, чем пережить войну. Армянских борцов за свободу называют фидаинами. Фидаин — «жертвующий собой».

Вова представляется поэтом. Он пишет стихи на армянском, русском, английском.

Восканян из семьи врачей и в 2017 году поступил на медицинский факультет Ереванского университета. Через год, в июле, его призвали в армию. Там он освоил специальность артиллериста-наводчика. Пушка, к которой приставили 18-летнего Вову, была старше его отца: тот родился в 1967 году, орудие выпустили в 1965-м.

— Тебе исполняется 18, ты идешь в армию и понимаешь, что в следующие два года у тебя есть возможность умереть. Тебе только 18, все только начинается, но эти два года наполнены опасностью. Через систему лотереи узнаешь, куда именно тебя отправят. Люди часто попадали в Карабах, но мне повезло, я не попал в Карабах.

Вова Восканян служил на границе с Азербайджаном «сначала на севере, потом на северо-востоке». Риск умереть, говорит Вова, меняет человека.

— Это след, который остается. Громкие шумы после армии не переносишь. Привыкаешь к холоду, начинает нравиться ночь, потому что ночью сильнее чувство спокойствия. Там, где я служил, нет никакого светового загрязнения. Там я видел отличные, невероятные звезды.

Технологии изменили военное искусство. Теперь над головой не только звезды.

— Появились дроны. Армянский генералитет был к этому не готов. Не готовы были и солдаты. Когда я ночью шел на смену, я видел дроны, которые летали одним и тем же маршрутом. Эти дроны и азербайджанцы, которые на нас смотрели сверху, создавали ощущение Всевидящего ока Саурона. Граница — это такой Мордор. Ходишь по Мордору из одного конца в другой. И Око все время следит за тобой.

До начала большой войны осенью 2020 года на границе было относительно спокойно. Случались перестрелки, и были потери. Но в канун Нового года, по крайней мере в то время и в той местности, они прекращались.

— У нас устанавливалось перемирие, это как рождественское перемирие во время Первой мировой. Азербайджанцы кидали нам сигареты или бутылки с водкой, и мы делали то же самое. Сидишь на позиции и понимаешь: они такие же пацаны, как и ты.

На позициях в горах были места, где расстояние между армянским и азербайджанским постом составляло меньше сотни метров. Армяне сидели внизу, а азербайджанцы — наверху. Одни других хорошо и видели, и слышали.

— Бывало, друг друга материли. Бывало, они сверху начинали кидать в нас покрышки. С горы целили в пост. Какая-то кельтская тактика: раньше на противника катили валуны, а теперь покрышки. Покрышки заливали, простите, говном. И пускали вниз. Это чтобы воняло потом, — смеется Вова.

Потом становится серьезным:

— С одной стороны, понятно, что они такие же ребята, как ты, но понимаешь и то, что, если что-то начнется, придется забыть это. Либо мы, либо они. Больше никак.

Вову демобилизовали 31 июля — за два месяца до того, как 27 сентября 2020 года началась вторая карабахская война. За день до нее поэт пошел на вечеринку в Ереване.

— В итоге получилась такая goodbye-party для той Армении, которая была. Утром стало ясно, что все началось в огромном масштабе. Это не было ощущением битвы. Мясорубка.

Тогда, в 2020-м, армяне потеряли большую часть Карабаха. В сентябре этого года весь регион стал Азербайджаном.

— Мне очень обидно за людей в Карабахе, которые потеряли родину. Но есть и облегчение от того, что война закончилась и люди больше не будут умирать, — рассуждает Вова Восканян. — Всё идет по циклу, бесконечный цикл ненависти. Но у людей столько сыновей нет, чтобы все это продолжалось бесконечно. В армянском обществе есть желание или надежда, что этот цикл не повторится. Что найдется выход.

Типичная армянская семья

На этот бесконечный цикл местные семьи нанизаны, как бусы на нить. Сначала в Карабахе воевал отец, потом сын, потом сын сына. Случалось, мужчины разных поколений одной семьи вместе сражались на одной и той же войне.

Владимир Вартанов — ровесник пушки, наводчиком которой служил поэт Восканян. В свои 58 Вартанов, как и пушка, в строю, хоть и не в действующей армии. Невысокий, крепкий, с сильными руками. Говорит тихо. Двигается не сказать, что медленно, скорее размеренно. Ни одного лишнего движения. Наблюдаешь и думаешь: умеет убивать.

Военная карьера Вартанова началась в СССР. Служил в 12-й бригаде спецназа ГРУ. Ездил в командировки в Афганистан. В Карабахе воевал и в первую, и во вторую войну. Карабахские войны он не нумерует. Считает одной непрекращающейся войной. Даже дома носит хаки. Сейчас обучает всех, кто хочет научиться воевать. Еще в 2013 году создал школу выживания VOMA. Инструкторы VOMA учат обращаться с оружием, оказывать первую помощь, карабкаться по горам, рыть окопы и оборудовать укрепления. Осенью 2020-го VOMA отправила в Карабах батальон. Командовал им сам Вартанов. Рядом воевали оба его сына.

— Старший был ротным у меня, второй в семи километрах от меня стоял на позициях. Нормальная, типичная армянская семья, — рассказывает Вартанов.

Через созданные им курсы уже прошли больше десяти тысяч человек. Он считает, что каждый житель Армении должен уметь обращаться с оружием. В идеале все ее немногочисленное население должно быть армией.

— Я думаю, что мы должны быть нацией львов, — говорит Вартанов.

Азербайджан объявил создателя VOMA в розыск как террориста.

У ереванца Гора Григоряна другая история. В первую карабахскую войну его отец Геворк служил военным медиком. Побывал в азербайджанском плену. На вторую войну снова пошел врачом. Его ранило: завалило в здании школы, где размещался госпиталь.

Во второй карабахской войне участвовал уже и Гор. До нее он побывал на четырехдневной войне — так называют обострение в Карабахе в апреле 2016 года. В багажнике его джипа лежит все, что нужно, чтобы в любой момент поехать туда, где выдадут оружие. Камуфляж, ботинки, бинокль. Все, кроме оружия. Его воспоминания о 2020-м похожи на рассказ о стихийном бедствии.

— В тебя летело все, что возможно и невозможно. И ты не видел ни одного человека, в которого можно выстрелить. Беспилотники, реактивная артиллерия, «смерчи», минометы.

А ведь второй войны могло и не быть.

Точка и восклицательный знак

— Никол — предатель! — ревела толпа на ереванской площади Республики 19 сентября 2023 года. В тот день Азербайджан начал свою молниеносную спецоперацию в Карабахе и за сутки силой добился того, что не получалось решить переговорами: армянский Арцах капитулировал. Крик про предателя Никола Пашиняна, послереволюционного лидера Армении, люди носили по улицам Еревана неделю. Кроме митингов армяне не предприняли ничего. Было ощущение, что они устали от войн и смертей, а Карабах утратил для них ту сакральную значимость, ради которой стоит умереть и обрести свое место на Ераблуре.

Можно гадать, что именно напишут о Пашиняне в учебниках истории, но это в любом случае будет история политика, в чье правление Армения лишилась Карабаха. И армянский премьер сам приблизил этот момент.

— Арцах — это Армения. И точка! — провозгласил Никол Пашинян в августе 2019 года в Степанакерте, открывая там Всеармянские летние игры.

До него ни один армянский лидер, а они были куда более воинственными, не произносил таких слов. Да он и сам не осмелился пойти дальше и, например, признать независимость Арцаха, а тем более, присоединить его к Армении. Сделать это означало бы пойти против всего мира: все резолюции ООН, принятые еще в 1990-е годы, признавали Нагорный Карабах азербайджанским, а занятые армянами районы вокруг него — оккупированными.

Слова Пашиняна, хоть позже он и пытался взять их обратно, в Баку поняли однозначно: по-хорошему Ереван договариваться не готов. В октябре 2019 года Ильхам Алиев ответил на громкое заявление армянского лидера с трибуны дискуссионного клуба «Валдай»:

— Карабах является исторической, исконной азербайджанской землей. Так что Карабах — это Азербайджан. И — восклицательный знак!

Через год, в 2020-м, Азербайджан за полтора месяца силой вернул большую часть Карабаха. В сентябре 2023 года — тоже силой — Ильхам Алиев за сутки закончил начатое и поставил свой восклицательный знак.

Никол Пашинян был последним, кто отказался от мира с Азербайджаном. До него этот шанс был упущен или отвергнут несколько раз.

Жертва миролюбия

Карабах разрушил карьеру первого президента независимой Армении Левона Тер-Петросяна. В конце 1997 года он согласился на компромисс с Азербайджаном. Условия сформулировали сопредседатели Минской группы ОБСЕ. Договоренность предполагала возвращение Азербайджану занятых армянами районов вокруг Карабаха, введение в регион международных миротворческих сил и возвращение туда азербайджанского населения. Нагорный Карабах должен был стать автономией в составе Азербайджана, либо решение вопроса о статусе предлагалось отложить до лучших времен.

Для Баку это было приемлемо. Для Арцаха и выходцев оттуда в армянской власти — нет. После победы в первой карабахской войне прошло всего три года. Армяне упивались ею и пребывали в эйфории. Предложить проигравшим азербайджанцам мир и сдать завоеванные армянами территории было делом рискованным.

Тер-Петросян рискнул. Он предупредил противников мирного плана: «То, что мы отвергаем сегодня, в будущем мы должны будем просить, но не получим, как не раз бывало в нашей истории». Его пророчество не восприняли всерьез.

Первый президент поплатился за свое миролюбие. Противники компромисса объединились против него, и ему пришлось уйти. «В Армении партия мира потерпела поражение», — напоследок сказал Левон Тер-Петросян, объявляя в феврале 1998 года о своей отставке.

Карабах на долгие годы стал хвостом, который виляет собакой, то есть Арменией. Из-за нерешенной карабахской проблемы границы Армении с двумя из четырех окружающих ее стран — Азербайджаном и Турцией — были закрыты. Конфликт отнимал ресурсы. Нужно было содержать армию и покупать оружие. Карабах забирал и жизни. Армяне и азербайджанцы постоянно гибли в перестрелках на линии соприкосновения.

Аванс за предательство

Тер-Петросяна на посту президента в 1998 году сменил уроженец Степанакерта, один из отцов-основателей Арцаха, Роберт Кочарян. В следующем году у него появилась возможность заключить мир.

Баку и Ереван к миру подталкивал Вашингтон. Договор нужен был ради трубы. Европа рассчитывала на каспийскую нефть, чтобы не зависеть исключительно от российской. Распад СССР на отдельные государства сделал это возможным. Кратчайший и логичный маршрут — из Азербайджана через Армению в Турцию. Но для этого был нужен мир.

Как и раньше, предусматривалось возвращение Азербайджану занятых Арменией районов вокруг Карабаха. Лачинский коридор, соединяющий регион с Арменией, разменивается на коридор, связывающий Азербайджан с Нахичеванской автономной республикой, отделенной армянской территорией от остального Азербайджана. Определение статуса Карабаха предлагалось оставить на потом.

Вашингтон торопился оформить компромисс. Предполагалось это сделать на саммите ОБСЕ в Стамбуле в ноябре 1999 года. Вопрос курировал тогдашний замгоссекретаря США Строуб Тэлботт. Он давил на Армению и Азербайджан, принуждая их к миру. Лидеры двух стран, Роберт Кочарян и Гейдар Алиев, отец нынешнего президента Ильхама Алиева, демонстрировали готовность к уступкам. Но получали обвинения в предательстве внутри своих стран.

События того октября в Баку и Ереване развивались почти синхронно. В Азербайджане 26 октября 1999 года в знак протеста против сделки с Арменией уволились несколько высокопоставленных чиновников, включая министра иностранных дел. В Армении дело приняло совсем скверный оборот. 27 октября 1999 года в парламент страны под видом журналистов проникли пятеро террористов. Они устроили пальбу и убили премьер-министра, спикера и еще шесть человек. Исполнителей арестовали и посадили. Кто стоял за терактом, гадают до сих пор.

В итоге никакие договоренности на саммите в Стамбуле подписаны не были и мир не наступил. Семь лет спустя, в 2006 году, в турецком Джейхане был торжественно запущен нефтепровод под каспийскую нефть. Из Азербайджана в Турцию трубу проложили по территории Грузии.

Запутались в поправках

В 2008 году президентом Армении вместо карабахца Роберта Кочаряна стал карабахец Серж Саргсян. У него тоже был шанс договориться с Азербайджаном.

Помирить Ереван и Баку пытался тогдашний российский президент Дмитрий Медведев. 24 июня 2011 года Медведев, Саргсян и Ильхам Алиев собрались в Казани. Анонсы их встречи обещали прорыв. «Президент воспринимает карабахское урегулирование как личную миссию», — писала российская пресса об амбициях Медведева.

Соглашение, как и прежние мирные инициативы, предполагало возвращение оккупированных Арменией азербайджанских территорий вокруг Карабаха и появление в регионе миротворцев. Вопрос статуса непризнанной республики планировалось впоследствии вынести на референдум. Прежде чем его проводить, в регион должны были вернуться азербайджанские беженцы. В 1990-е оттуда и из прилегающих районов ушли сотни тысяч человек. Сами районы стали пустыней. Азербайджанские населенные пункты были стерты армянами в пыль, многие территории заминированы. Люди там до сих пор подрываются на минах.

Встреча в Казани закончилась без результата. Баку и Ереван обвинили в неуступчивости друг друга. По армянской версии, Ильхам Алиев стал указывать на проблемы в заранее подготовленном документе, предложив внести в него с десяток изменений. По азербайджанской — в документе, по просьбе армянской стороны, появилось положение, что армянские вооруженные силы будут выведены из прилегающих к Карабаху районов лишь после решения вопроса о статусе непризнанной республики. С этим Ильхам Алиев согласиться не мог.

Поражение вместо мира

В 2018 году в Армении случилась бархатная революция. Серж Саргсян попытался провернуть коронный трюк постсоветских лидеров — изменил Конституцию, чтобы продолжить управлять страной, но уже в должности премьер-министра. Но карабахский клан с его коррупцией, бедностью одних и сверхбогатством других изрядно надоел армянам за 20 лет. Люди вышли на улицы.

Главным возмутителем спокойствия был Никол Пашинян. Мастер перевоплощений и непревзойденный оратор. Улица и площадь — его стихия.

Выступления Пашиняна впечатляют, даже если не знать армянского. Пожалуй, незнание армянского даже помогает лучше оценить магию Пашиняна. Если не понимать язык, на слух кажется, что слова в нем имеют форму геометрических фигур. Слово варчапет, то есть «премьер-министр», похоже на квадрат или прямоугольник. А, например, эгапохутюн — что-то с более острыми углами, не то ромб, не то треугольник. Эгапохутюн в переводе на русский значит «революция».

Пашинян во время выступлений мастерски прилаживает слова-фигуры друг к другу, конструируя из них пламенные речи. Это похоже на гипноз. Толпы на улицах Еревана слушали Пашиняна как зачарованные. Слушали и слушались. Подстегивая сторонников речами, Пашинян весной 2018 года начал и успешно завершил свою эгапохутюн, добившись назначения себя варчапетом.

Ирония в том, что для завоевания людских сердец Пашинян сам мимикрировал под карабахских. Оппозиционный журналист в тот момент уже заседал в парламенте. Из лоснящегося депутата он перевоплотился в брутального армянского Че Гевару. Точнее, вжился в образ того, кого в Армении считают своим Че Геварой — известного военачальника времен первой карабахской войны Монте Мелконяна.

Революционер отпустил бороду, как у Мелконяна. Стал носить хаки, как Мелконян, хотя в армии никогда не служил и в боевых действиях никогда не участвовал.

Как-то Пашинян появился на публике с перевязанной кистью правой руки. Сходство со знаменитой фотографией Мелконяна стало максимальным: на том снимке Монте в пылу боя отдает приказы в рацию, зажатую в перебинтованной правой руке. Тут Пашинян, пожалуй, переборщил. Но образ сработал.

Памятник Монте Мелконяну в Карабахе азербайджанские власти демонтировали вскоре после того, как Алиев поменял точку Пашиняна на свой восклицательный знак. При премьере Пашиняне армянский Арцах осенью 2023 года стал азербайджанским Карабахским экономическим районом.

Протесты против сдачи Карабаха были эмоциональными и шумными, но недолгими. Площадь Республики кипела и требовала отставки правительства Армении чуть больше недели. В квартале-двух от нее хоть на север, хоть на юг уже не было никаких признаков того, что прямо сейчас страна переживает самую большую драму в ее новейшей истории. Играли уличные музыканты, гуляли парочки, люди пили вино на верандах. Сентябрь 2023-го в Ереване выдался не просто теплым, а по-летнему жарким.

Карабах тем временем пустел. Его покидали десятки тысяч армян. Исход длился неделю. Легковушки, самосвалы, тракторы, груженные скарбом и людьми, выстроились в гигантскую очередь на извилистой лачинской дороге. Пробку, какой эти горы еще не видели, на снимках со спутника увековечила космическая компания Maxar. Она сейчас главный фотохроникер современных войн от Украины до Палестины.

Проигравшие победители

Армяне достаточно самокритично рассуждают о причинах своего поражения.

— Обвал фронта, который произошел в октябре 2020 года, вполне естественен. Мы обленились за десятилетия, прошедшие после 1990-х годов, — говорит глава VOMA Владимир Вартанов.

Формула незамысловатая: в начале 1990-х Азербайджан проиграл войну, а потом Армения проиграла мир.

— Выигравший начинает получать удовольствие от того, что он победитель. А проигравшая сторона начинает работать над собой, чтобы в следующий раз не быть побитой. Вот это и произошло между эскалациями 1990-х годов и 2020 года, одной войны, которая началась в 1989 году и до сих пор не закончилась.

В том же духе мыслит Гор Григорян.

— 30 лет мы занимались шапкозакидательством. Говорили, что мы сильнее, умнее, мудрее, а Азербайджан, стиснув зубы, готовился. Турция готовилась вместе с Азербайджаном. А у нас люди [элита] строили дачи, виллы, покупали недвижимость за границей, автомобили, разворовывали армию.

В Армении, как и везде, простое восприятие реальности: кто у руля — тот за все отвечает. Раз у власти Пашинян, на нем все грехи. Справедливо? В какой-то степени да.

Когда Никол Пашинян делал революцию, он говорил, что «не будет вендетты» в отношении предшественников. А как только стал премьер-министром — начал мстить. Бывшие руководители страны стали фигурантами уголовных дел. Сначала Роберт Кочарян, потом Серж Саргсян. Свержение конституционного строя, узурпация власти, коррупция, превышение полномочий. Обвинения серьезные. Но приговоров по громким делам нет до сих пор.

В силовых структурах премьер устроил чехарду. В армии, генштабе, спецслужбах начальники менялись так часто, что можно было не запоминать фамилию нового руководителя — все равно скоро уберут. После прихода Пашиняна к власти и до войны 2020 года с Азербайджаном в Армении сменились три начальника генштаба, четыре главы Службы национальной безопасности. В Карабахе трижды менялись командующие армией обороны.

— Если бы Пашинян ушел сразу после того, как ушла старая власть, наверное, память в народе о нем осталась бы как о человеке, который смог совершить то, что до него никто не делал, — рассуждает Гор Григорян. — Руководить государством должны компетентные люди, компетентность Пашиняна заканчивалась там, где он сверг власть. Он был идеальным оппозиционером, который смог стать властью. Но он тут же должен был от этой власти отказаться, чтобы у власти были менеджеры и руководители, которые могут управлять государством. Эйфория — это прекрасно, но в политике как в футболе — уходить надо на пике карьеры. Может, все было бы по-другому, для него прежде всего.

Характерная черта Пашиняна-премьера — хаотичные, часто противоречивые заявления и шаги. Он все время мечется. Сложно вспомнить, в каком вопросе он был последователен. 21 сентября 2023 года, когда было ясно, что армяне Карабаха не останутся там под властью Азербайджана, армянский премьер заявил, что прямой угрозы населению нет. Спустя неделю он же назвал массовый отъезд армян из региона «этнической чисткой».

— Говорить, что «Арцах — это Армения, и точка», и быть потом человеком, который признает территориальную целостность Азербайджана вместе с Карабахом, — это же два разных человека! Вот как так? — удивляется Гор Григорян. — Надо было уходить и ему, и его команде. И, может быть, опять быть в оппозиции, быть дамокловым мечом, который висит над правительством.

Вова Восканян считает, что ответственность за прошлые и нынешнюю трагедию разделяют все правители современной Армении.

— Одного виноватого не может быть. Очень просто говорить, что один человек виноват. Это и вина нынешнего государства, и прошлого, и армянского общества, и армии как госинститута, и политическая инфантильность Армении. Если хочешь понять, нужно разбираться, кто в конкретной ситуации был ответственен. И складывать эту мозаику. Говорить, что во всей ситуации виноват один конкретный человек — это мышление конспиролога. Ты упрощаешь, чтобы не думать. Или себя похвалить: я молодец, я все понял.

Поздним вечером 25 сентября 2023 года по улице Сарьяна в центре Еревана, прямо по проезжей части, медленно двигалось очередное шествие гневных протестующих. Они несли портреты всех армянских руководителей — Тер-Петросяна, Кочаряна, Саргсяна и Пашиняна. Лица политиков были перечеркнуты крест-накрест. Эти протестовали против всех сразу. Проклинали того, кто хотел и открыто предлагал договориться с Азербайджаном, тех, кто тянул время и не шел на компромиссы, и того, кто в итоге сдал Арцах.

Жизнь после Карабаха

Больше 30 лет Карабах играл ключевую роль в биографиях всех без исключения армянских руководителей. Из-за Карабаха ушел Тер-Петросян. Уроженцы Степанакерта Кочарян и Саргсян сделали все, чтобы Карабах стал армянским. Оба в свое время повоевали с Азербайджаном, а к власти пришли, обещая сохранить завоеванное. Пашинян тоже пытался играть на карабахском вопросе, а стал лидером, при котором Армения потеряла Арцах. Но пока сумел удержать власть.

Может ли Армения жить и развиваться без Карабаха? Известный в Армении издатель Армен Мартиросян надеется, что да.

— Наверное, были и худшие дни в нашей истории, чем эти. Но люди нашли в себе силы выживать и создали независимое государство. Армения — полноправный член ООН. Самое главное — сохраниться и работать.

Чтобы сохраниться, нужен мир с Азербайджаном. Армен Мартиросян надеется, что он возможен.

— Соседей не выбирают. Если мы сможем добиться мира в этой части суши, в этих высоких горах, то очень многое поменяется.

Он ругает армянских политиков за то, что они пассивны, не делают шагов к примирению и во всем винят Азербайджан.

— Они всегда ссылаются на речи Алиева. Алиев не хочет. Алиев хочет это. В моей жизни не было ни одного случая, чтобы я полюбил женщину и она бы до этого любила меня. Она любила кого-то другого или не любила, а меня, может быть, ненавидела. Но я делал так, чтобы ее вовлечь в мою жизнь, чтобы у нас появились отношения. Умелый политик должен суметь уговорить другого политика, у которого другие интересы.

В пример Мартиросян приводит других соседей, враждовавших долго и кроваво.

— Как могли договориться две враждебные страны, два враждебных народа — Германия и Франция? Создали Союз угля и стали. Интересы важнее для государств. Интересы гораздо важнее.

Таких, как Мартиросян, называют идеалистами. Он верит, что мир можно менять через просвещение, и тратит деньги на издание книг на армянском языке.

— Мы вкладываем деньги в издательское дело, хотя эти инвестиции не возвращаются. Мы это делаем с верой в людей. Это вера, что люди будут читать, одумаются.

Tweet