Жизнь семьи пошла с молотка

«Мы очень дорого заплатили в суде за то, чтобы вас отсюда выселить». В Николаеве государственный исполнитель в счет погашения неоплаченного кредита отобрала дом заемщиков. Имущество было продано за бесценок, и теперь семья может не только оказаться на улице, но еще и остаться пожизненными должниками банка.

Жительница Николаева Наталья Лебедева не первый раз брала кредиты. Женщина была бухгалтером, вела дела частных предпринимателей и очень неплохо зарабатывала. Ее сын Сергей основал небольшую строительную фирму, нанял несколько бригад и был завален заказами на строительство и ремонт офисов, подвальных помещений и квартир.

Дела у семьи шли хорошо, и даже крупные (превышающие порой сто тысяч гривен) кредиты Лебедевы погашали досрочно. В 2008 году Сергей взял в банке двести тысяч гривен. Деньги понадобились для того, чтобы построить сыну Денису небольшой дом. Парень уже оканчивал школу, и отец, заботясь о его будущем, решил обеспечить сына собственным жильем. Мог ли Сергей предположить, что не только не построит сыну дом, но и сам останется на улице…

«В договоре значилось, что в случае форс-мажора возможен пересмотр условий, но банк не захотел этого делать, когда тяжело заболела моя мама»

Улица Дачная в Николаеве находится в элитном районе. В тихом зеленом месте стоят роскошные трехэтажные коттеджи за высокими заборами. Между одним из них (кстати, недавно проданном за миллион гривен) и местным молитвенным домом расположилось небольшое одноэтажное кирпичное строение. Здесь живет семья Лебедевых.

— Этот дом принадлежал моим родителям, — рассказывает «ФАКТАМ» Наталья Лебедева. — Позже отец с матерью за символическую сумму продали его мне. И сами, конечно, остались здесь жить. Отгрохать особняк мы не могли — нам было не за что, да особо и незачем. Кирпичный дом на несколько комнат, времянка, гараж, подсобные помещения, небольшой садик и огород… Что еще нужно семье?

Мой сын Сергей женился, у них родился сын Дениска, мой единственный внучок. Но когда малышу было четыре годика, его мать полюбила другого мужчину и ушла из семьи. Сережа воспитывал мальчишку сам. А я заменила ему маму. И нянчила, и кормила, и воспитывала. Своих стареньких маму с отцом тоже досматривала. Жили все вместе, в тесноте, да не в обиде.

В 2008 году Сергей Лебедев, взяв в «Кредитпромбанке» кредит на постройку дома, договорился со своей бригадой о строительстве, оформил необходимые документы, составил смету и даже закупил все необходимые материалы. Кредит был долгосрочный — до 2023 года. Ежемесячно банку нужно было платить чуть больше трех тысяч гривен. С каждым годом сумма становилась бы все меньше и меньше. Сергей прилежно выплачивал эти деньги в течение девяти месяцев. Но в 2008 году неожиданно грянул финансовый кризис.

Теперь Сергей Лебедев, его дедушка Александр Михайлович и мать Наталья Александровна живут в ожидании того, что со дня на день могут оказаться на улице

— Всей стране тогда было тяжело, — вздыхает Наталья Александровна. — Мы не исключение. Частные предприниматели «сели на мель», мои услуги бухгалтера им были не нужны. Сергей тоже остался без заказов. Нам еле-еле хватало на пропитание, но мы все равно пытались погашать банковский кредит. И тут, как на грех, тяжело заболела моя мама. У нее случился инфаркт, потом начались серьезные проблемы с давлением. Маму забрали в реанимацию городской больницы.

Там к нам отнеслись «с пониманием»: взятки каждому врачу, оплата палаты, чаевые медсестрам и санитаркам. Без этого к больному человеку даже никто не подойдет, хоть умирай. Я уже не говорю о стоимости препаратов и лекарств. А «входной билет» в реанимацию! Ежедневное пятиминутное пребывание возле мамы обходилось мне в пятьдесят гривен. Не дай Бог кому-то попасть в такую ситуацию, но кто в ней оказывался, знает: деньги в такие моменты не имеют никакого значения. Тратишь все до последнего, пытаясь спасти жизнь родного человека.

Я понимала, что в ближайшее время мы с сыном не сможем погашать кредит в полном объеме, и пошла в банк поговорить. В нашем кредитном договоре значилось, что возможен пересмотр объема и срока выплат в случае форс-мажора. Я предоставила справки о мамином здоровье и сказала, что для меня тот самый форс-мажор уже настал. Учитывая, что мы были прилежными плательщиками и к этому времени погасили почти сорок процентов суммы, просила банк уменьшить выплаты на один год. Обещала, что в течение этого времени буду вместе с сыном продолжать погашать кредит, только в меньшем размере — например, не три тысячи гривен в месяц, а полторы. А в последующие годы компенсирую все это, включая проценты.

Банковские служащие сказали, что подумают. Пока они думали, я продолжала платить по кредиту. Но несколько тысяч гривен в месяц покрывали только проценты, оставляя тело кредита неизменным. Получается, я бросала деньги на ветер. Банк насчитывал пеню и штрафные санкции, которые дошли уже до пятидесяти тысяч гривен, но с ответом о пересмотре условий все тянул. В конце концов решение было принято: «Кредитпромбанк» подал на нас иск в суд, требуя расторгнуть договор и взыскать с нас всю сумму целиком.

«Наш дом купила «случайная« прохожая, даже не осмотрев его»

Центральный районный суд Николаева в марте 2010 года принял заочное решение в пользу «Кредитпромбанка» и обязал Сергея и Наталью Лебедевых оплатить истцу 246 тысяч гривен и 1950 гривен судебных затрат. Ответчиков в суде не было, потому что… они даже не знали о проведении заседания. Оказывается, их приглашали в суд не повестками, а с помощью печатных объявлений в газете «Южная правда».

Через год, узнав о решении суда, Наталья и Сергей подали апелляцию. В частности, ответчица указала, что не только не была проинформирована о дате проведения судебного заседания, но и физически не могла бы на нем присутствовать. В это время Наталья была в Донецкой области, где умирал от рака легких муж ее сестры, Василий Гуслистый. В качестве доказательства Лебедева предоставила в суд справку о смерти и попыталась объяснить, что были нарушены ее конституционные права на защиту. Там же, в апелляционной жалобе, Наталья и Сергей подчеркнули, что выплатили почти 40 процентов кредита, а до конца его погашения оставалось еще тринадцать лет. Поэтому просят считать заочное решение Центрального суда о взыскании с них полной суммы незаконным, беспричинным и неправомерным.

Апелляционный суд постановил удовлетворить требования Лебедевых частично. А именно — уменьшить взыскание с ответчиков судебных затрат с тысячи девятисот пятидесяти гривен до девятисот семидесяти пяти. В остальном заочное решение Центрального суда оставили без изменений.

— Самым ужасным было то, что государственный исполнитель Заводского отдела исполнительной службы Анна Шекель наложила арест на наше имущество и начала его продавать на общественных торгах, — говорит Наталья Лебедева. — Его реализацией занималась некая частная фирма под названием «Специализированное предприятие «Юстиция». (СП «Юстиция» — одно из четырех фирм в Украине, которые имеют право на реализацию залогового и арестованного имущества. По информации издания «ЛИГАБизнесИнформ», эта монополия привела к тому, что компании-посредники забирают себе до 50 процентов. — Авт.).

Я считаю, что нарушений при торгах и продаже было масса. Например, Анна Шекель проигнорировала мою договоренность с банком о цене моего дома и земли в 250 тысяч гривен. Ведь очевидно, что залоговое имущество под кредит не может быть меньше тела кредита. Кроме того, эта сумма соответствовала рыночной цене имущества на тот момент. Но госисполнитель назначает своего эксперта, который оценивает мой дом и землю в 211 тысяч гривен.

Я была не согласна с этой оценкой и подала в исполнительную службу соответствующее заявление. По закону в ответ на мое несогласие исполнитель должен был назначить рецензирование отчета про оценку имущества. Но Анна Шекель проигнорировала закон и назначила общественные торги. Они не состоялись якобы из-за отсутствия покупателей. Однако на самом деле — для того, чтобы искусственно снизить стоимость нашего дома.

Во второй раз эксперт оценил дом и землю в 187 тысяч гривен. Я снова оспаривала эту оценку, и снова мое заявление не приняли во внимание. Торги опять не состоялись. Тогда Анна Шекель назначила третьи торги, при этом грубо нарушив закон. Госисполнитель передала на реализацию дом, оценка которого истекла полтора месяца назад. А ведь цена на него существенно поменялась за это время! Наш дом купила «случайная» прохожая за девяносто три тысячи гривен. Даже не осмотрев предварительно покупку.

А что понаписывали в протоколе этих так называемых общественных торгов! Что у нас — глинобитный домик, рядом — какой-то завалящий сарай, во дворе — выгребная яма. Это при том, что мы живем в кирпичном крепком доме с газом, электричеством и центральной городской канализационной системой, массой подсобных помещений, гаражом… Зачем был нужен этот цирк? Для того, чтобы продать наш дом за бесценок, а с нас до конца жизни продолжать взыскивать остаток долга перед банком.

Имущество семьи оценили в 93 тысячи гривен — в пять раз ниже рыночной стоимости

Общественные торги и продажа дома произошли 13 июля 2012 года. А Апелляционный суд, рассматривающий жалобу Натальи Лебедевой на суд первой инстанции о незаконном отъеме жилья, состоялся… через четыре дня! Никто не разъяснил Лебедевой о том, что она должна сообщить исполнительной службе о поданной апелляционной жалобе.

— Я предвидела решение Апелляционного суда, — вздыхает Наталья Лебедева. — Обиднее всего, что стоишь, распинаешься перед этой судьей, рассказываешь о проблемах, обещаешь платить банку кредит и дальше, пока полностью не погашу его. На моей стороне даже выступила служба по защите прав детей, к которой я обращалась. Ведь дом, в котором прописан несовершеннолетний ребенок (а Денису тогда было 16 лет), не имеют права продавать. Судья сочувственно покачала головой и вручила мне уже готовое (!), заранее распечатанное решение, в котором оставляла решение суда первой инстанции без изменений.

Та же самая круговая порука происходит в милиции и прокуратуре. Я обращалась с жалобами и заявлениями в Заводской райотдел милиции, в Заводскую прокуратуру, в управление по борьбе с экономическими преступлениями. Везде получала отказы. Последняя надежда у меня была на Высший специализированный суд Украины. Я написала туда кассационную жалобу на решения Центрального и Апелляционного судов.

Приложила четырнадцать документов, подробно объяснила и про незаконные торги, и про незаконную продажу дома, где живет несовершеннолетний, написала о том, что мне не дали возможность защитить свои интересы. Думала, что хоть в Киеве разберутся. Куда там! Судья Высшего специализированного суда прислал мне письмо, в котором любезно попросил дослать еще тысячу гривен госпошлины, необходимой, чтобы суд рассмотрел наше дело. После чего… отказал в открытии кассационного производства.

Наталья и Сергей Лебедевы подали заявление в Центральный районный суд Николаева на противозаконные действия государственного исполнителя Анны Шекель, которая провела общественные торги в нарушение закона и, кроме того, добилась продажи имущества семьи за девяносто три тысяч гривен, в пять раз ниже рыночной стоимости. К жалобе была приложена справка Южной товарной биржи, которая проводила независимую оценку дома и земли Лебедевых. Имущество было оценено в 486 тысяч гривен.

— О, я бы много могла рассказать об этой истории, — сказала «ФАКТАМ» государственный исполнитель исполнительной службы Заводского района Николаева Анна Шекель. — Но, к сожалению, не имею права, так как еще не состоялся суд, где Наталья Лебедева оспаривает мои якобы незаконные действия. Могу сказать лишь то, что правомерность проведенного мною исполнительного производства с последующей реализацией имущества этой семьи подтверждает Заводской, Центральный и Апелляционный суды.

— Наталья Лебедева считает незаконными проведение торгов, во-первых, потому, что вы никак не отреагировали на ее несогласие с оценкой имущества, а во-вторых, потому что дом был продан еще до того, как решение суда вступило в законную силу.

— Лебедева прекрасно знала, во сколько эксперт оценил ее дом. Но никак не реагировала и никуда не жаловалась. («ФАКТЫ» располагают документами, подтверждающими, что Наталья Лебедева неоднократно оспаривала заниженную оценку ее имущества и протоколы проведения общественных торгов. — Авт.).

— Я предвидела, что она поздно спохватится, и потом это кончится скандалами, — продолжает Анна Шекель. — Так и вышло. А по поводу якобы просроченной оценки… Есть судебная практика, согласно которой важна лишь дата, когда имущество передается на реализацию. Я передала дом и землю СП «Юстиция» вовремя. А то, что они продавали недвижимость позже, — это уже не моя забота.

— Но почему вы не закрыли исполнительное производство по отобранию жилья Лебедевой, когда она обжаловала решение суда первой инстанции? Ведь торги начались еще до того, как по этому делу прошла апелляция?

— Для меня решение вступило в законную силу. Я ничего не знала об апелляции. Лебедева мне не сообщала.

С директором специализированного предприятия «Юстиция», которое продавало дом Лебедевых на общественных торгах, «ФАКТАМ» связаться не удалось. Ни рабочий телефон, ни мобильный директора Владимира Киреева не отвечает.

Мы поинтересовались у прокуратуры Николаева, почему же столь вопиющее беззаконие компании-реализатора не стало причиной для открытия уголовного производства в милиции.

— Обращение Натальи Лебедевой было внимательно рассмотрено прокуратурой Заводского района города, — сообщил «ФАКТАМ» и. о. прокурора Заводского района Олег Зеленюк. — Для этого мы вытребовали все документы по делу, в том числе решения районного и апелляционного судов и протоколы проведения торгов СП «Юстиция». После изучения материалов мы разъяснили заявительнице требования Гражданско-процессуального кодекса Украины, Закона Украины об исполнительном производстве и порядок проведения общественных торгов по реализации арестованного имущества. Подчеркиваю, что со стороны прокуратуры было сделано все, что возможно в рамках ее полномочий.

Все это время Лебедевых пытаются выселить из их дома. Началось это еще в 2009 году, когда у Натальи и Сергея возникли перебои с выплатой кредита. Старому дедушке Александру Михайловичу, инвалиду Великой Отечественной войны 1 группы, больному раком кожи, стали звонить незнакомые ему люди, и кричать: «Дед, собирай свои вещи! Твоя дочка уже продала хату, и вы все здесь уже никто». Дедушка ничего не мог понять и только расстраивался, переживал и в конце концов вообще перестал брать телефонную трубку. Позже, уже во время судебных заседаний, Наталье Александровне работники банка без обиняков заявили: «Зачем нам, чтобы вы платили эти жалкие три тысячи? Мы такой лакомый кусочек, как ваш дом, ни за что из рук не выпустим».

Месяц назад Заводской районный суд Николаева постановил выселить Лебедевых из дома. Они обжаловали это решение, но пока не знают результат. Семья каждый день готовится к тому, что уже завтра окажется на улице. Родственников у них нет, идти им некуда. Добиваться правды, видимо, уже тоже негде, ведь все инстанции пройдены.

— Смотрим, наш любимый абрикос заболел, — вздыхает Наталья Лебедева. — А лечить — не лечим. Все равно его новые хозяева завтра спилят под корень. О том, что будет со всеми нами, когда мы станем бомжами, стараемся даже не думать. Только пьем лекарства, плачем и молчим. Недавно нам звонил муж той «случайной» прохожей, которая купила наш дом. Он предложил выкупить наше имущество у них за… сорок тысяч долларов. «Но почему? — опешила я. — Ведь вы купили у нас дом и землю за десять тысяч долларов, а продать собираетесь в четыре раза дороже!» «А знали бы вы, сколько нам стоили решения судов о вашем выселении! — в сердцах крикнул мужчина. — Знали бы мы, что будет такая волокита, даже не связывались бы».

Фото автора

Автор: Дария ГОРСКАЯ, «ФАКТЫ» (Николаев — Киев)