Пираты «моряков меняют на «бабки», как товар»
Прошло только два дня с момента, как 22 июля вернулись на родину украинские моряки судна «Леманн Тимбер», мужественно выдержав 42-дневный сомалийский плен, как прошла информация, что в открытом море возле Бони Айленд, штат Риверз, Нигерия, напали на судно шведской компании «Геркулес», которое под португальским флагом обслуживает нефтяные платформы итальянской компании Saipem. 12 членов экипажа — граждане Украины и России. Буквально на следующий день появилась информация, что 7 членов экипажа отпущены пиратами, а пятеро взяты в заложники и вывезены с судна в неизвестном направлении. Два гражданина России (один — капитан судна), два — гражданина Украины и повар — поляк. С одним из моряков-украинцев, побывавшем в «средневековье», Александром Васиным, встретился корреспондент.
Что за странная «игра» пиратов?
Высказывались предположения, что нападение совершили боевики так называемой Армии освобождения. По информации журнала «Русский Newsweek», в богатом нефтью и газом районе дельты реки Нигер действуют более 150 разных военизированных группировок, большинство из них похищают иностранцев ради выкупа.
Официальный представитель нигерийской армии подполковник Сагир Муса заявлял, что похищениями в стране занимаются боевики Движения за освобождение дельты Нигера и других группировок экстремистского толка. Они требуют более справедливого распределения доходов от нефтедобычи в этом одном из самых богатых нефтеносных районов Нигерии.
Сейчас все самое страшное позади, но забыть этот кошмар невозможно.
«Они стреляют, а мы никому не нужны»
Александр Васин рассказал об этом своем «необыкновенном рейсе».
— 2 мая 2008 г. ушел в море по контракту на судне «Геркулес». Шло все, как обычно. 24 июля на нас напали. Я в такой ситуации в первый раз. Мы знали, что бывают нападения, но всегда кажется, что это будет не с тобой. В принципе, не новость, что местные пираты таким образом решают свои материальные проблемы. Они знают, с какими судами и хозяевами компаний иметь дело — с платежеспособными.
Когда мы увидели, что к судну направляются две лодки с вооруженными людьми, поняли, что настала и наша очередь побывать в плену. Но никто, конечно, этого не хотел. Тем более, знали, что буквально за пару дней до этого освободили наших ребят, которые 45 суток имели такое «счастье». Мы сопротивлялись, как могли, чтобы не пустить на судно пиратов. Капитан Вячеслав Осташков, он из России, сразу связался с базой, требовал прислать вертолет, чтобы спасти людей. Вся команда рассредоточилась по судну, и каждый на своем месте работал, как никогда. Пираты были вооружены и стреляли по нас в открытую. Мы чудом уворачивались от пуль и маневрировали судном так, чтобы пиратские лодки не могли подойти вплотную. Они как действовали? Одна лодка отвлекает экипаж, как говорится, берет огонь на себя, а другая в это время пытается подойти вплотную, чтобы пираты забрались к нам на борт. Мы все ждали вертолет. Вот тогда впервые почувствовали, что мы никому не нужны. Ни конвой не пришел, а ведь было не так далеко, ни вертолет не прислали! Час мы продержались — у нас же никакого оружия нет! Потом, когда пули летели просто косяком, капитан — знаете, настоящий мужик и настоящий капитан, — чтобы сохранить людей, приказал всем нам спуститься в камбуз. Мы забаррикадировались, думали, если что, будем держаться до конца. Там хоть вода и кое-какая еда была. Мы же не знали, на сколько это все.
«Обручальное кольцо жалко»
— Пираты забрались на судно, среди них много было обкуренных, какие-то отмороженные. Все на корабле пораскурочили, вычистили из кают все вообще, не только ценное. Потом добрались до нас, что было даже в карманах, забрали. Даже обручальное кольцо, что особенно жалко — это ж не столько ценность, сколько символ… После освобождения мне вернули только серебряный крестик, сказали, что им от чужой веры ничего не надо.
— Нападения пиратов у берегов Сомали начались в 1991 г., когда в результате военного переворота пал диктаторский режим Мохаммеда Саида Барра и в стране воцарилось безвластие.
– В 2007 г. произошло 263 нападения на суда в открытом море против 239 год назад. При этом пираты стали более жестокими.64 человека были убиты или ранены (в 2006 г. пострадали 17 человек).
– Число пиратских вылазок у побережья Сомали возросло с 10 до 31, Нигерии — с 12 до 42. Возле сомалийских берегов было захвачено рекордное число заложников — 154.
Сразу отобрали и поразбивали мобильные телефоны. Сказали: если кто выйдет хоть каким-то образом на связь, убиваем без разбора. До того как они к нам ворвались в столовую, мы, что смогли, выключили — рацию, кое-кто телефоны позакидывали под диваны, за шкафы. Что-то они не нашли. Слава богу, документы остались целы, а то б вообще не знали, что делать.
В принципе, нас не били, Лехе только досталось. Что-то пиратам не понравилось в его виде, и, наверное, для наглядного примера они его мачете пару раз двинули по плечу и спине. Плашмя, правда, но так сильно, что следы долго еще саднили.
Еще вечером хотели увезти четверых, но что-то не сложилось у них, а утром, опять ничего не объясняя, пираты взяли пять заложников во главе с капитаном. Двое было россиян, двое наших и повар — поляк. Все это, конечно, под угрозой оружия. Капитан нас успокаивал, но все были молодцы. Ребята не раскисли, держались, как положено. Первоначально сказали, что этих пятерых забирают на две недели для «удачного проведения переговоров». А на следующий день их вернули. Вероятно, быстро решили вопрос. У нас поговаривали, что это россияне так быстро все решили. Никто не знает, требовали ли выкуп, и если да, то какой.
Когда уже шли на базу на изуродованном судне, обобранные до нитки, но, слава Богу, живые и не раненые, была вторая попытка захватить наше судно. Мы так и не поняли — это из той же «бригады» пиратов, или еще какая-то банда решила попытать счастья. Но мы сумели уйти. А при подходе к базе нас встретили суда сопровождения, и мы уже благополучно попали на базу.
«Наконец увидел сына»
— Я ведь мог уже дома к тому времени быть, и о пиратах только «сказки» дочке бы читал. Контракт у меня закончился гораздо раньше. Я уже собирался домой, сына скорее хотел посмотреть, я ж его так и не видел еще, я второго ушел, а он седьмого мая родился, однако мой сменщик запаздывал. Ну, что делать, позвонил жене, сказал, что на денек задержусь, а вышло вот как.
Маринке, жене, все рассказал, когда уже были на базе, сообщил, чтоб она от меня узнала, а не из новостей. Ахала-охала, но все-таки понимала, что я не в плену и скоро буду дома.
На базе нас поселили в гостиничном комплексе, пока решался вопрос о зарплате, возмещении материального ущерба. Пытались выяснить, почему в договоре не учли, что это зона военных действий. Не шла речь о моральном ущербе. Поэтому я приехал в Одессу, обратился в морской профсоюз, где пообещали взять под контроль выплату морального ущерба.
— Не пропало желание ходить в море?
— Жить-то надо! Что я найду на берегу?.. Буду, конечно, снова в рейс идти, вот, наверное, в сентябре уже и уйду. Семью поднимать надо, да и кредит я взял. Так что работать и работать. Может, в такие рейсы не пойду, а если и отправлюсь в подобный «вояж», буду уже и к документам внимательнее, и о зарплате с учетом риска разговор вести соответствующий.
Александр Васин родился в Туле, окончил мореходку в Кронштадте. По распределению попал в Севастополь, увидел там свою Маринку и «бросил якорь». Сегодня у него растет дочь Юля, помощница, как он говорит, взрослая — 11 лет, а наследнику и продолжателю фамилии Денису только 2,5 месяца, но тельняшку и бескозырку ему уже примеряют.
Сам Александр с 17 лет в море, дошел до боцмана, а это не просто так себе — боцман он и есть боцман. Пару лет служил в составе Военно-Морского Флота. Напугать такого сложно.
«Моряков меняют на «бабки», как товар»
— Моряки уже давно перестали думать, что это просто «шалости дикарей». Эти пиратские захваты, по их мнению, целенаправленные акции. Заранее разработанные и хорошо подготовленные, несмотря на кажущуюся примитивность захватов. С современной техникой, благодаря спутниковой навигации, выбрать «выгодное» судно ничего не стоит. Затем «шоу» с настоящей пальбой боевыми патронами, захват судна горсткой малорослых, но вооруженных пиратов. А наши здоровые ребята ничего не могут с ними сделать, потому что ни один кулак не противопоставить пуле.
Затем появляются посредники. Это могут быть самые непредсказуемые личности. Но все наши моряки уверены: пиратство — это хорошо налаженный бизнес. Причем, многоступенчатый. Даже когда судовладелец уже выплачивает требуемую сумму, моряки не сразу получают свободу. Пока деньги дойдут до «конечного пункта», их еще не раз «прокрутят». Особенно этим отличаются захваты в районе Сомали. Они ведь не просто так длительны по времени.
Моряки, побывавшие в пиратском плену, пришли к неутешительному выводу: наши, украинские моряки, меньше всего могут рассчитывать на скорейшее вызволение.
— Будь на нашем месте немцы, — признавался один из матросов сухогруза «Леман Тимбер», все вопросы решились бы гораздо быстрее.
Александр Васин с «Геркулеса» сразу сказал, что вопрос с ними решился так быстро, потому что среди захваченных были россияне. «Нас, — уверены украинские моряки, — считали и продолжают считать рабами». Мол, свой флот развалили, а спецов в мореходках «наклепали», деваться вам некуда — все в найм пойдете за гроши, и все равно работать будете. А ребятам нашим «за державу» обидно.
«Дать этим пиратам по морде»!
Практически всегда при пиратских захватах поднимается и муссируется вопрос: что, нельзя им врезать, как следует, и штурмом отбить своих?!
Как пояснила украинский омбудсмен Нина Карпачева, под давлением нескольких мощных судоходных компаний, настрадавшихся от сомалийских пиратов, некоторые морские государства добились рассмотрения этой проблемы на заседании Совета Безопасности ООН. Этот Совет даже разрешил в отдельных случаях силовое вмешательство. Однако на практике еще ни разу его не применяли. Во-первых, по мнению попавших в плен моряков, такой захват возможен в первые часы нападения, пока пиратов немного на судне. Потом они, как тараканы из щелей, заполоняют все судно. Во-вторых, пока соберешь все необходимые «бумажки», уже и «бой» не понадобится.
Людмила Воронкова, газета «Новая»
