Легенда советских мошенников: Юлий Герцог мог заработать даже на собствнггых похоронах

Сложно найти как в реальном криминальном мире, так и в произведениях детективного жанра приключения, подобные тем, что выпали на долю Юлия Львовича Герцога, занимавшего официальные посты в системе советской торговли. Возможно, он был не самым блестящим форвардом на жульническом поле, но всегда – первым. Он умел все. Но лучше всего он владел искусством делать деньги.

 Его недоброжелатели злословили, что он сможет сделать деньги и на собственных похоронах.

ОПЕРАЦИЯ «ЛИМОН»

Каждый год к октябрьским праздникам труженики закавказских республик поставляли в Ленинград несколько эшелонов апельсинов, мандаринов и лимонов. Городскую торговую сеть в предпраздничные дни буквально лихорадило. Предстояло реализовать горы цитрусовых в считанные дни.

Приступы легкой лихорадки испытывал и Юлий Львович, наблюдая, как желто-оранжевые реки утекают, наполняя государственный бюджет. Почему бы не направить этот поток на свою мельницу?

По инициативе Герцога управление торговли при поддержке руководства Леноблисполкома вышло на бюро Ленинградского обкома КПСС с предложением о бесплатном распределении среди городских и областных детских дошкольных учреждений одного эшелона цитрусовых. Бюро обкома постановило: распределить! И Юлий Львович взялся за дело засучив рукава.

Операция «Лимон» была спланирована и проведена в жанре военной кампании.

Учитывая наплыв в Северную столицу изголодавшихся потребителей из сопредельных областей, готовых смести в одночасье любой деликатес, Герцог устно распорядился выбросить цитрусовые в торговую сеть вечером в пятницу, 4 ноября. Сроки реализации фруктов имели принципиальное значение для успеха операции. Ведь торговали-то избыточной продукцией, на которую документация отсутствовала. А ОБХСС был начеку.

Кроме того, Юлий Львович прибег еще к одной военной хитрости. Закавказскими плодами торговали с колес. Машины, присланные детскими учреждениями за обещанными фруктами, работали на Герцога и компанию два дня без перерыва на обед, курсируя между станцией «Ленинград-товарная» и торговыми точками, минуя базы и склады.

Использование автотранспорта детских учреждений также имело принципиальное значение: займись ОБХСС проверкой реализации благотворительных цитрусовых, во всех документах были бы обнаружены номера машин, подведомственных областному отделу народного образования учреждений. А ответственность за то, что апельсины в объемах, указанных в документах, не дошли до детей, ложилась бы на служащих станции «Ленинград-товарная» и на водителей.

В течение трех дней, предшествовавших октябрьским торжествам, тысячи торговых работников не покладая рук трудились с утра до поздней ночи на площадях и улицах Ленинграда, приумножая личные состояния Герцога и его соратников.

Деньги свозились для дележа в церковь, превращенную в 1920-х годах в плодоовощную базу. Кабинет директора базы Ефима Рувимовича с достаточно весомой в торговых кругах фамилией Безмен располагался там, где ранее находился алтарь.

ДЕНЕЖНАЯ КУПЕЛЬ

В разгар складирования денег в церковь, то бишь на плодоовощную базу, нагрянул собственной персоной Юлий Львович. Тайну исповеди можно сохранить, лишь общаясь наедине. Речь ведь пойдет о сокровенном – о миллионах!

В кабинете директора привычная обстановка: обшарпанная мебель, несгораемые шкафы, переходящее знамя, доска почета передовиков соцсоревнования и плакат с набором фотографий членов Политбюро.

Глянув на партийный иконостас, Герцог воскликнул:

– Боже, какие лица! Ломброзо от зависти к такой коллекции съел бы свои носки. Ведь грабят же страну, стервецы, грабят!

Эта мысль успокоила и вдохновила.

Подойдя к металлическому шкафу, куда складывалась выручка, он неосторожно приоткрыл дверцу. Ему на шляпу обрушился ворох смятых рублей и трешек.

Директор базы засуетился, услужливо отряхивая шефа от прилипших купюр. Пошутил:

– Некоторые купаются в шампанском, а вы, Юлий Львович, – в деньгах…

Пошутил, как выяснилось, неудачно.

– Купаетесь в денежной купели вы, дармоеды! В купели, которую вам устроил Юлий Львович! А ему после этого купаться придется в параше! Ты об этом подумал!? Слушай сюда, Фима. Думаю, что за три дня будет реализовано процентов 80–85 поставки. Это около пяти «лимонов» налички. Два – передашь мне, но крупными купюрами и завтра!

– Юлий Львович, побойтесь Бога! Из розницы два «лимона» крупняком никогда не выбрать. Вы же знаете сами, в рознице гуляют рубли, трешки, пятерки. Червонцы – и то редкость.

Герцог не дал договорить подчиненному:

– Знаешь, Фима, когда моя мама была мной беременна, гинеколог обнаружил, что плод, то есть я, расположился неправильно. Мама в панике спросила: что же делать? Доктор спокойно ответил, что если родители эмбриона евреи, то он выкрутится. Как видишь, я в свое время выкрутился. А ты ведь уже не эмбрион. Выкрутишься! Завтра два «лимона» ко мне в кабинет! Понял? И заживешь на пять с плюсом.

– А как это, Юлий Львович?

– А вот так: пятая графа плюс все остальные неприятности!

Безмен кротко хихикнул.

– Да, вот еще что… Ты должен закончить раздачу денег, – Герцог кивнул на шкафы, – сегодня, и ни минутой позже!

– Юлий Львович, это же немыслимо. Пересчитать такую гору денег. Почти пять миллионов!

– Их не надо считать. Их надо взвешивать!

Безмен ошалело смотрел на шефа.

– Мне таки стало совсем невдомек, Юлий Львович… Взвешивать?!

– Именно! Ты же сам говоришь, что в рознице гуляют трешки да пятерки. Так и клади их кучей на весы! Внакладе никто не будет, всем достанется поровну, ну, плюс-минус сотня… Подумаешь! За каждую реализованную тонну фруктов отпускай по 50 граммов налички, понял?

– Гениально, Юлий Львович! – с искренним восхищением воскликнул директор базы. – Мне бы не додуматься. Я уж ночевать здесь собирался. Пересчитать пять «лимонов» – это ж какой труд!

– Фима, умные люди говорят: «С трудом мы славим Родину свою», слыхал? Свои деньги считать – не труд, а удовольствие. Взвешивать чужие – наказание. Но только не для тебя. Уж как ты умеешь взвешивать – мне известно. Так что позабавишься. А за идею с тебя пять «штук»!

– Для вас – с радостью, Юлий Львович. Только вот Циля Борисовна обязательно будет протестовать против весов.

– Скажешь, я велел. Ну, а Циля? Она всегда протестует, потому что она штатная протестутка! Ты прости ее. С вдовушками-бедняжками это случается от хронического отсутствия мужской ласки.

Так был сбыт налево эшелон цитрусовых – 70 вагонов по 60 тонн каждый.

Полученные деньги – 2 миллиона крупными купюрами – Герцог перед поездкой в Австрию в составе советско-партийной делегации Ленинградской области конвертировал на черном валютном рынке. Курс – четыре рубля за один бакс. Вышло 500 тысяч долларов, или целый чемодан денежных купюр. Осталось перевести деньги за границу, без них там ты никому не нужен. Но как?!

Своими заботами Юлий Львович поделился с другом, Мариком Хенкиным, состоявшим в родстве с 3-м секретарем посольства США в Москве Чарльзом Спенсером Добкиным. И выход был найден.

Через неделю Добкин назначил свидание Герцогу в московской синагоге.

Источник, предоставивший информацию Комитету госбезопасности СССР, останется инкогнито, но о событиях в божьем храме рассказать можно.

ГРУСТНЫЙ ФИНАЛ СО СЧАСТЛИВЫМ КОНЦОМ

«Меморандум об акции объекта дела оперативной разработки «Самаритянин» – Чарльза Спенсера Добкина, 3-го секретаря посольства США в Москве, и других лиц в московской синагоге.

«18/XI 20 час. 20 мин. Время московское. Синагога. Помещение ризника. Присутствуют: раввин Ицхак Иегуда; Чарльз Спенсер Добкин, 3-й секретарь посольства США в Москве; Соломон Симпсон, член совета управляющих Федеральной резервной системы США, вице-президент Федерального банка Нью-Йорка; советский гражданин Юлий Герцог, имеющий намерение нелегально переместить на Запад 500 тысяч долларов США; неустановленный иноподданный, в чьи обязанности входит техническое обеспечение встречи: съемка происходящего видео- и фотокамерой. Беседа ведется на английском языке. Имена и профессиональная принадлежность фигурантов становятся известны во время произнесения ими клятвы на Торе.

20 час. 48 мин. Соломон Симпсон и Чарльз Добкин с помощью портативного электронного устройства проверяют аутентичность изъятых из доставленного Герцогом чемодана долларовых купюр. Каждая банкнота, ее серия и номер, тщательно фиксируется фото- и видеокамерой, а затем поочередно передается Ицхаку Иегуде, который сжигает ее на Семисвечнике. Пепел складируется в металлический контейнер в виде урны для праха кремированных покойников.

23 час. 50 мин. Присутствующие, кроме оператора, по предложению Соломона Симпсона подписывают четыре экземпляра акта о сожжении 500 тысяч долларов, и в специально отведенной графе каждый оставляет оттиск большого пальца левой руки.

Вывод из меморандума: американское законодательство допускает восстановление Федеральной резервной (банковской) системой США всей денежной массы, уничтоженной при наступлении форс-мажорных обстоятельств, в случае, если серии и номера купюр будут письменно подтверждены тремя не состоящими в родстве официальными лицами независимо от их гражданства.

Таким образом, при вывозе в США фото- и видеоматериалов, документально удостоверяющих уничтожение 500 тысяч долларов, Герцог и другие фигуранты акции не только не несут ответственности за контрабандное перемещение валютных ценностей, но и подпадают под юрисдикцию соответствующих американских законов об адекватном возмещении вынужденно понесенного материального ущерба.

С учетом того, что незаконный вывоз в США полумиллиона долларов наносит значительный ущерб экономическим интересам Советского Союза, полагал бы целесообразным предпринять меры по блокированию счетов Юлия Герцога в Федеральном банке Нью-Йорка, где, согласно акту об уничтожении наличности, должна быть депонирована указанная сумма. В связи с чем считаю безотлагательным:

а) направить усилия советской закордонной агентуры на выяснение точной даты поступления на счет Юлия Герцога указанной суммы;

б) воспрепятствовать выезду Герцога за рубеж;

в) предусмотреть направление ноты протеста МИД СССР в Госдеп США, разъясняющей незаконность приобретения Юлием Герцогом иностранной валюты и помещения ее на счет в Федеральном банке Нью-Йорка.

На основании изложенного по факту беспрецедентно изощренной и дерзкой попытки вывоза из СССР значительных ценностей в иностранной валюте полагал бы целесообразным: завести дело групповой оперативной разработки «Геростраты». План оперативных мероприятий прилагается.

Зам. начальника службы КГБ СССР подполковник Казаченко».

До Австрии Юлий Львович так и не добрался. Сотрудниками управления КГБ по Ленинградской области он был снят прямо с трапа самолета.

По совокупности содеянного Леннарсуд приговорил его к исключительной мере наказания – расстрелу. Верховный суд СССР оставил приговор без изменений. Но Герцог сбежал из расстрельной камеры, еще раз доказав, что не подвластен суду человеческому.

Автор: Игорь Григорьевич Атаманенко – журналист, писатель, Независимое военное обозрение