Как советская армия штурмовала немецкие города-крепости

Совсем иная ситуация сложилась на советско-германском, или, как его сегодня часто называют, Восточном фронте, где в городах-крепостях были сосредоточены достаточно крупные и сильные группировки немецких войск. Причем поскольку через эти города проходили стратегические коммуникации, обойти их было либо сложно или вовсе невозможно, либо же небезопасно. Вот почему советское командование в большинстве случаев принимало решение штурмовать города-крепости. Исключение составляли лишь прибрежные города-крепости, такие как, например, Либава, капитулировавшая в начале мая 1945 года.

Крупные германские города в Восточной Пруссии построены примерно по одной схеме. Новый город вплотную примыкает к старому и отгорожен от него полосой бульваров. Дома в центре и на окраинах каменные, многоэтажные, с плоскими крышами. Широкие прямые улицы пересекают большие площади. Планировка города (обычно радиально-кольцевая или прямоугольная) облегчала продольный обстрел улиц и устройство на них различных фортификационных сооружений.

Парки, скверы, сады у отдельных зданий внутри нового города благоприятствовали маскировке живой силы и техники оборонявшихся и представляли собой удобные районы огневых позиций артиллерии и минометов.

Кирпичные и каменные здания с массивными стенами позволяли создавать в них опорные пункты с многослойной системой огня, с хорошо укрытыми и трудно уязвимыми огневыми точками. Оборудование огневых точек в соседних зданиях и инженерные сооружения на прилегающих улицах превращали такой опорный пункт в хорошо укрепленный узел сопротивления.

Тесное расположение домов по улицам позволяло, проламывая стены домов и заборы между дворами и садами, скрытно перебираться из одного здания в другое, не выходя на улицу.

Несколько слов стоит сказать о крепости Познань, которая была построена на перекрестке стратегических дорог в среднем течении реки Варты. Крепость расположена на господствующих высотах, с юга прикрыта болотами Обры и Обрским каналом, а с северо-запада – изгибом реки Варты.

Крепость Познань известна с конца Х века. А в 1873–1883 годы вокруг нее построили еще и цепь фортов. Длина оборонительной линии, связывавшей форты, составляла 27–28 км. Удаленность фортов от крепости – от 3 до 5 км. Между фортами построены укрепления. В северной части города выстроена цитадель, примыкавшая своим флангом к Варте и представлявшая собой неправильный шестиугольник.

К 1912 году в гарнизоне крепости состояло 27 тыс. человек и 1350 орудий, но после 1919 года цитадель и форты пришли в запустение. Лишь в конце 1944 года немцы начали приводить их в порядок. И хотя как крепость Познань устарела уже к 1914 году, она и в 1945 году могла стать крепким орешком для советских войск. Не будем забывать, что в отличие от армий Германии, Франции и Австро-Венгрии в 1914–1918 годах Красная армия к 1945 году не могла сосредоточить против одной крепости 300–500 тяжелых гаубиц и мортир калибра 280–420 мм и пушек калибра 170–305 мм. Корпусная же артиллерия – 122-мм пушки А-19 и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 – были малоэффективны против фортов Познани.

Следует также добавить, что в 1944 году немцы в промежутках между фортами разместили десятки огневых точек, в том числе в бронебашнях, а для ПВО Познани было построено 18 железобетонных площадок с зенитными орудиями и надежными укрытиями для прислуги и боеприпасов. Кроме того, противник приспособил к обороне многие кирпичные здания города, из которых обеспечивался круговой обзор. Окна полуподвальных помещений и первого этажа были заделаны мешками с песком, оставлены только бойницы для стрельбы и наблюдения. В помещениях верхних этажей располагались пулеметчики, автоматчики и фаустпатронщики. Почти все площади и парки города были использованы для оборудования артиллерийских позиций.

Взятие Познани было возложено на 29-й гвардейский и 91-й стрелковые корпуса, усиленные частями 29-й артиллерийской дивизии прорыва, 5-й дивизии реактивной артиллерии, 41-й пушечной артиллерийской и 11-й минометной бригад и др. Всего в войсках, привлекаемых для штурма, имелось около 1400 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии, в том числе свыше 1200 единиц калибра от 76 мм и выше.

ШТУРМ НАЧИНАЕТСЯ

Предварительное разрушение фортов и артподготовка не проводились – артиллерия 27 января 1945 года открыла огонь одновременно с поднявшейся в атаку советской пехотой. Трех-пятиминутными огневыми налетами наши артиллеристы подавляли живую силу и огневые средства противника до тех пор, пока пехота не прошла в промежутки между ними и не блокировала их.

Для действий внутри фортов и на улицах города советское командование создало специальные штурмовые группы. В состав одной из таких групп было включено: стрелков и автоматчиков – 41; 76-мм полковых пушек – 1; 76-мм дивизионных пушек – 3; 45-мм противотанковых пушек – 1; 122-мм гаубиц – 2; танков Т-34 – 2. В то же время в состав другой штурмовой группы того же стрелкового полка были включены 25 стрелков и автоматчиков, одна 76-мм дивизионная пушка и две 122-мм гаубицы, а также три танка и САУ. Третья штурмовая группа данного полка имела уже 18 стрелков и автоматчиков, одну 76-мм полковую и восемь 76-мм дивизионных пушек, а также две 122-мм гаубицы и один танк Т-34. Ряд штурмовых групп и отрядов усилили 152-мм гаубицами-пушками МЛ-20 и 203-мм гаубицами Б-4.

Маршал Советского Союза Василий Чуйков позже так описывал действия артиллерии и штурмовых групп при штурме фортов Познани:

«Бой за форт Бонин вела штурмовая группа, в которую входили стрелковая рота неполного состава, рота 82-миллиметровых минометов, рота саперов, отделение химиков-дымовиков, два танка Т-34 и батарея 152-миллиметровых орудий.

После артиллерийской обработки форта штурмовая группа под прикрытием дымовой завесы ворвалась в центральный вход. Ей удалось овладеть двумя центральными воротами и одним из казематов, прикрывавшим подход к этим воротам. Противник, открыв сильный ружейно-пулеметный огонь из других казематов и применив также фаустпатроны и гранаты, отбил атаку.

Мы тут же поняли причины неудачи. Оказалось, что форт штурмовали только со стороны главного входа, не сковывая противника с других направлений. Это позволило ему сосредоточить все силы и весь огонь в одном месте. Кроме того, практика показала, что для штурма фортов калибр орудий 152 миллиметра явно недостаточен.

Вторая атака началась после обработки форта тяжелыми орудиями, стрелявшими бетонобойными снарядами. Штурмовая группа подступала к противнику с трех направлений. Артиллерия и во время штурма не прекращала огня по амбразурам и уцелевшим огневым точкам. После короткой борьбы противник капитулировал.

Продвижению наших войск сильно мешал мощный дот. Ликвидировать его поручили группе саперов под командованием старшего лейтенанта Проскурина. Вооружившись гранатами и взрывчаткой, саперы поползли к доту. Их прикрывала стрелковая рота, которая из противотанковых ружей и ручных пулеметов вела огонь по вражеским амбразурам.

Проскурин и его подчиненные быстро достигли дота, но его гарнизон вызвал на себя огонь артиллерии и минометов. Наши бойцы не дрогнули. Под градом осколков саперы пробрались к огневой точке и заложили 50 килограммов взрывчатки у амбразуры. Взрывная волна оглушила фашистов. Саперы ворвались в дот. После короткой схватки вражеский гарнизон был уничтожен».

Упорное сопротивление оказал гарнизон форта Грольман, который находился в центре города и не входил во внешнюю цепь фортов. Его гарнизон вел сильный огонь, простреливая ближние подступы, а огнем из башен крепости держал под обстрелом прилегающие улицы. Советская артиллерия вела по форту интенсивный огонь с закрытых позиций, но не смогла нанести ему существенных повреждений. И тогда были созданы специальные штурмовые группы, включавшие 50 автоматчиков и стрелков, две 76-мм полковые, две 45-мм и восемь 76-мм дивизионных пушек, четыре 122-мм гаубицы, три 152-мм гаубицы-пушки, а также одну 203-мм гаубицу и шесть огнеметчиков. Огонь 20 орудий разных калибров, в том числе и крупных, должен был подготовить условия для успешного штурма автоматчиками мощного опорного пункта противника.

В ночь на 2 февраля 1945 года все орудия, обеспечивавшие действия штурмовой группы, были выдвинуты на огневые позиции для стрельбы прямой наводкой на северную окраину парка, находившегося в 200 м перед фортом. Каждое орудие получило конкретную задачу, которая была поставлена с учетом его огневых возможностей. Артиллерия заняла и оборудовала огневые позиции ночью, причем во время вывода орудий на огневые позиции наша пехота вела огонь по бойницам и амбразурам форта, прикрывая вывод орудий.

152-мм орудия МЛ-20 были подвезены к огневым позициям автомобилями-тягачами, а на самую позицию подтягивались вручную силами орудийных расчетов своего и соседних орудий, а 203-мм гаубица Б-4 была выведена на огневую позицию в вооруженном виде, с уже установленным на лафете стволом, с началом обстрела форта другими орудиями (ее установили в заранее подготовленный котлован).

45-мм и 76-мм пушки получили задачу вести огонь по бойницам форта осколочными гранатами. 122-мм и 152-мм орудиям ставилась задача разрушить башни форта в его верхней части – в них находились пулеметчики и автоматчики противника. В свою очередь, 203-мм гаубица должна была сделать пролом в стене форта, для чего ее огневую позицию подготовили на удалении 300 м от стен форта. Огнеметчики же, входившие в состав штурмовой группы, должны были в конце артиллерийской подготовки зажечь форт, направив струи огня через амбразуры.

С утра 2 февраля 1945 года по сигналу старшего артиллерийского командира, руководившего действиями этих 20 орудий, все они открыли огонь по форту. Обстрел форта продолжался 20 минут. 45-мм и 76-мм орудия, входившие в состав штурмовой группы, наведенные каждое в указанную ему амбразуру, осколочными снарядами поражали живую силу противника внутри форта. 203-мм гаубица Б-4, выдвинутая для стрельбы прямой наводкой, произвела семь выстрелов по стене форта, проделав в стене два пролома размером более 1 кв. м каждый.

По сигналу старшего артиллерийского командира, находившегося на огневой позиции, огонь орудий был внезапно прекращен. Огнеметчики, выдвинувшиеся вперед к стенам форта, выпустили в проломы в стене несколько очередей из огнеметов и подожгли форт. В этот момент автоматчики штурмовой группы поднялись в атаку и вскоре овладели всеми помещениями форта.

В результате мощного обстрела 20 орудиями разных калибров прямой наводкой форт был значительно поврежден, а его огневые средства подавлены. Огнеметчики и автоматчики штурмовой группы завершили уничтожение живой силы, оборонявшейся в казематах форта.

АРТИЛЛЕРИЯ В УЛИЧНЫХ БОЯХ

Штурм хорошо укрепленного города-крепости Познани дал Красной Армии бесценный опыт, пригодившийся в боях за Кенигсберг и Берлин. Фото РИА Новости

Весьма интересен и опыт применения советским командованием артиллерии в уличных боях в Познани. Возьмем для примера 240-й гвардейский стрелковый полк, который вел ожесточенный бой за опорный пункт немцев, расположенный на территории мясокомбината. Для его штурма была создана специальная группа в составе 50 человек, усиленная батареей 76-мм дивизионных пушек, а также двумя полковыми 76-мм и двумя 45-мм пушками.

Мясокомбинат состоял из большого четырехэтажного корпуса с системой вспомогательных зданий, прилегавших к главному корпусу. Группа зданий была обнесена кирпичной стеной, доходившей до второго этажа центрального корпуса. Из окон третьего и четвертого этажей немцы обстреливали ружейно-пулеметным огнем подступы к стене, а при попытке наших артиллеристов выкатить орудия для стрельбы прямой наводкой применяли фаустпатроны.

Под покровом ночи три орудия были поставлены на расстоянии 350–400 м от здания и получили возможность вести огонь по третьему и четвертому этажам здания. Одну 76-мм полковую пушку поставили у противоположного угла здания с задачей вести огонь от угла улицы по верхним этажам здания мясокомбината. При этом из состава штурмовой группы была выделена захватывающая подгруппа в составе 25 человек с двумя орудиями, которая получила задачу обойти мясокомбинат справа и, проделав в опоясывающей его стене пролом при помощи тола, вкатить в него орудие, которое должно было немедленно открыть огонь по центральному входу (воротам) корпуса. Другое 76-мм полковое орудие должно было прикрывать огнем действия первого орудия.

Остальная артиллерия данной штурмовой группы должна была по сигналу открыть огонь по окнам третьего и четвертого этажей с фронта одновременно с ведением огня пехотой с задачей отвлечь внимание противника на себя и своими действиями сковать его. Из состава штурмовой группы 25 человек остались в подгруппе обеспечения, которая должна была своим огнем и демонстрацией штурма отвлечь на себя огонь противника из окон фронтальных стен.

Ночью все орудия были поставлены на огневые позиции, забаррикадированы кирпичом, бревнами и другим подручным материалом. Захватывающая подгруппа с двумя орудиями к рассвету обошла здание мясокомбината и подошла к тому месту, где саперы заложили под стену бочки с толом.

По команде командира штурмовой группы орудия дали несколько залпов по окнам здания и в этот же момент саперы произвели взрыв стены. В образовавшийся пролом шириной около 3 м сразу же была выдвинута 76-мм дивизионная пушка. Вкатив орудие прямо в ворота центрального корпуса, командир орудия открыл огонь осколочными гранатами и картечью. Противник, не ожидавший такого удара с тыла, был ошеломлен, что способствовало быстрейшему его уничтожению. Гарнизон первого этажа здания был полностью уничтожен. Расчет орудия, укрываясь за щитом, вел беглый огонь по внутренним стенам цеха.

76-мм полковая пушка, заняв огневую позицию в проломе стены, проделанном саперами, произвела несколько выстрелов по окнам второго и третьего этажей тыльной стены, обеспечив этим захватывающей подгруппе возможность ворваться в ворота мясокомбината и быстро овладеть первым этажом главного корпуса. В момент броска захватывающей подгруппы 76-мм дивизионная пушка огонь прекратила.

Противник, почувствовав опасность нанесенного нашей штурмовой группой удара с тыла, направил часть своих огневых средств к окнам тыльной стены, но в это время захватывающая подгруппа уже ворвалась на второй этаж и там завязала бой с гарнизоном мясокомбината.

Подгруппа обеспечения под прикрытием огня орудий, ведущих огонь с фронта по верхним этажам здания, приблизилась вплотную к стене и с прекращением огня артиллерией ворвалась в боковые ворота и во двор мясокомбината с восточной стороны. Завязался бой внутри здания.

В течение всего дня штурмовые группы очищали мясокомбинат от противника и с помощью подошедшего подкрепления из состава того же полка к вечеру полностью овладели центральным корпусом мясокомбината и прилегающими к нему зданиями.

При этом в ходе боев за отдельные объекты внутри крупных населенных пунктов, представлявшие собой целый комплекс зданий и различного рода сооружений, в целях ускорения штурма и снижения потерь своих сил практиковался их сплошной поджог. С этой целью в состав штурмовых групп включались огнеметные подразделения ранцевых огнеметов или же огнеметные танки. Приведем один из примеров.

В боях за Познань немцы, задерживая продвижение правого фланга 27-й гвардейской стрелковой дивизии, упорно обороняли один из кварталов города, в котором находился крупный завод с большим количеством корпусов. Неоднократные попытки штурмовать заводские здания успехом не увенчались, и тогда командир дивизии решил уничтожить этот узел сопротивления противника путем последовательного поджога зданий из ранцевых огнеметов.

Для решения этой задачи было создано шесть штурмовых групп, состоявших в основном из огнеметчиков. Каждая группа имела не более пяти стрелков, десяти саперов (в том числе четыре огнеметчика, один сапер-дымовик и четыре сапера-штурмовика), а также два 76-мм орудия. Большое количество штурмовых групп – шесть – определялось планом штурма: объект штурма был разделен на шесть «участков поджога» и группам надлежало обеспечить огнем личного оружия и огнем орудий, стрелявших прямой наводкой, подход огнеметчиков к участкам поджога. Каждому командиру орудия были поставлены конкретные задачи командиром саперного отделения, входившего в состав соответствующей штурмовой группы.

Все штурмовые группы начали штурм одновременно. Саперы под прикрытием огня орудий и автоматчиков проникли в заводские здания и в течение нескольких минут зажгли восемь заводских корпусов. После этого немцы оставили обороняемый ими квартал и частично сдались в плен.

В ходе уличных боев в ряде городов нашей наступавшей пехоте приходилось вызывать артиллерийский огонь по тому же зданию, в котором она вела бой с противником. Иногда расстояние от нашей пехоты до противника составляло всего несколько метров и отделялось стеной, комнатой или лестницей этажа. Нередко небольшим группам пехоты в ночное время удавалось проникнуть в здание, занятое противником, и завязать с ним бой внутри этого здания.

Дым от разрывов, а также известковая пыль от разрушенных зданий, поднимавшиеся во время артиллерийского обстрела, до некоторой степени ослепляли противника, засевшего в здании, поэтому наша пехота, воспользовавшись этим, преодолевала обстреливаемое противником пространство и проникала в здание.

ШТУРМ ЦИТАДЕЛИ

«После 12 февраля главное внимание было приковано к Цитадели – центру обороны познаньского гарнизона, – указывал позже маршал Советского Союза Василий Чуйков в книге «Конец Третьего рейха». – По мере приближения наших войск к этому центру упорство сопротивления противника возрастало. Некоторые читатели могут подумать: зачем нужно было упорно драться за Цитадель, не лучше было бы ее блокировать и брать измором.

Рядом с Цитаделью находился узел железных дорог, который был крайне необходим для подвоза снабжения всех войск фронта. Поэтому штурм Цитадели продолжался до полной ликвидации в ней противника. До этого момента наши войска в основном имели дело с подразделениями и частями, которые, отступая от берегов Вислы, задержались в крепостных сооружениях Познани. Они, несмотря на солидные укрепления, не выдерживали ударов штурмовых групп. Но когда наши части, овладев внешними фортами, подошли к Цитадели, то жестокость сопротивления достигла предела. Осажденный гарнизон крепостных частей сопротивлялся с яростью обреченных.

В самой Цитадели укрывалось около 12 тысяч солдат и офицеров во главе с двумя комендантами – экс-комендантом генералом Маттерном и матерым нацистом генералом Коннелем.

Цитадель размещалась на холме, она господствовала над городом. Форты и равелины были укрыты трехметровым слоем земли.

Подступы к внутренним фортам и равелинам прикрывались широким и глубоким рвом. Этот ров простреливался фланговым огнем из казематов через бойницы, невидимые со стороны наступавших.

Стены рва высотой 5–8 метров были выложены кирпичом. Танки не могли преодолеть это препятствие. На помощь им подтянули тяжелые орудия. С дистанции триста метров они били по Цитадели. Но даже 203-миллиметровые снаряды, ударяясь в стены, особого разрушения не производили, а, попадая в насыпи над перекрытиями фортов и казематов, оставляли только воронки, как бы перелопачивая уже перепаханную землю».

Штурм Цитадели начался 18 февраля. Под прикрытием огня артиллерии пехотинцы и саперы форсировали ров. К вечеру 19 февраля саперы начали строить мосты на козловых опорах через крепостной ров длиной 12,5 м. К рассвету мост был готов, но вскоре уничтожен огнем противника. Мост восстановили к утру 21 февраля.

«Под прикрытием дымовой завесы через ров переправились 14 пушек, часть из них сейчас же открыла стрельбу прямой наводкой по вражеским амбразурам, – вспоминало позже Василий Чуйков. – Пулеметной очередью враг пересек одну из козловых опор моста, но ее быстро восстановили. Огнеметчик ефрейтор Сервиладзе под прикрытием огня пехоты спустился с вала и поджег два дома у редута № 2 в Цитадели. Через некоторое время из горящего дома вышли и сдались в плен около двухсот немецких солдат и офицеров. Воспользовавшись этим, наша пехота спустилась со рва и вошла в Цитадель.

Возвращаясь после выполнения задания на заправку огнемета, ефрейтор Сервиладзе встретил раненого товарища. Взяв его заправленный огнемет, он вновь возвратился в Цитадель и, зайдя противнику в тыл, залил огненной струей амбразуры редута, простреливавшие ров и вал. Редут надолго смолк. Саперы тем временем пробирались по насыпи перекрытия и опускали мелкие заряды взрывчатки в вентиляционные и дымовые трубы казематов, уничтожая засевших там гитлеровцев.

В полдень приступили к постройке тридцатитонного моста для танков. Он возводился на клеточных опорах рядом с мостом для артиллерии. Вначале дело шло быстро. Части выделили людей, которые перенесли к месту постройки лесоматериал. В этой работе активно участвовали местные жители. Была уже завершена установка опор, когда ожили до этого молчавшие амбразуры в крепостной стене. Всякий, кто показывался на мосту, падал раненым или убитым.

Снова пришлось прибегнуть к бочкам со взрывчаткой и огнеметам. На подавление вражеских огневых точек ушло много времени и сил. Противник разгадал наш прием и установил в одном из казематов пулемет, прикрывающий подходы ко рву. Только после сильного задымления редута № 1 удалось сбросить в ров бочку со взрывчаткой. Но этот взрыв не подавил все амбразуры.

Тогда к краю рва подошли наши огнеметные танки, но амбразуры были расположены слишком низко и потому оказывались в мертвой зоне, струи огнеметов и снарядов танковых пушек не попадали в них. И опять выручила смекалка наших воинов. Подбираясь к амбразурам с безопасных направлений, они бросали перед ними ящики, бочки, бревна, создавая завал, который плотной стеной вырастал перед амбразурой, ослепляя и обезоруживая врага. Вот уже заглохли нижние окна редута № 1. Работать саперам стало спокойнее.

Я торопил с постройкой моста, считая, что только ввод танков в Цитадель позволит быстро завершить ликвидацию окруженной группировки противника. Задача эта была поручена 261 инженерно-саперному батальону. Командир батальона сам произвел разведку и принял решение взорвать земляной вал и стены крепостного рва, создав, таким образом, аппарели для въезда танков. В полночь прогремел мощный взрыв. Наружная стена рва и вал были разрушены до основания. Чтобы уменьшить крутизну откосов, дополнительно произвели три взрыва. В 3 часа ночи 22 февраля танки и самоходная артиллерия 259-го танкового и 34-го тяжелого танкового полков вошли в Цитадель. Только тогда гитлеровцы группами от 20 до 200 человек стали сдаваться в плен…

Ожесточенные бои шли на всех участках. Западный равелин Цитадели блокировали гвардейцы 27-й стрелковой дивизии совместно с танкистами 259-го и 34-го танковых полков. Заместитель командира дивизии генерал М.И. Дука предложил гарнизону равелина сдаться. Фашистские офицеры ответили отказом, гарнизон продолжал сопротивляться. Генерал Дука – бывший командир одного из соединений белорусских партизан – применил против врага свой, партизанский метод. По наклону к главному входу в равелин покатились горящие бочки с мазутом. Жаркий, удушливый дым выкурил фашистов из их нор, и они выползли с поднятыми руками».

Действия против фортов и тяжелые уличные бои в Познани дали командованию Красной Армии бесценный опыт, который был с успехом использован в ходе штурмов Кенигсберга и Берлина. 

Автор: Александр Широкорад, НГ-НВО