Сестры Папин — убийцы из пригорода Парижа…

На суде эти сестры выглядели сущими ангелами. И невозможно было поверить, что они спланировали и осуществили жестокое двойное убийство, которое потрясло всю довоенную Францию. Но когда старшая из сестер спокойно, без всяких эмоций и очень детально рассказывала, как убивала своих хозяек, со стороны публики раздались призывы к самосуду.  

Некоторые журналисты преподносили сестер этакими ранимыми натурами с тонкой душевной организацией. Которых на преступление толкнула некая тайна. И только через тридцать лет после двойного убийства в Ле-Мане общественность наконец узнала истинные причины страшного преступления.

ТРУДНОЕ ДЕТСТВО

Будущие циничные убийцы Кристин (1906 г. р.) и Леа (1912 г. р.) Папин родились в весьма неблагополучной семье. У них была еще одна сестра, Эмилия, которая родилась самой последней, в 1917 году. С родителями девочкам, мягко скажем, не повезло. Мать почти не интересовалась дочерьми, была сварливой и склочной. А вот отец проявлял к девочкам повышенный интерес.

Гюстав Папин был абсолютно разложившейся личностью. Что усугублялось постоянным употреблением алкоголя. Он постоянно измывался над сестрами. Правоохранительным органам не удалось достоверно установить, насиловал ли Гюстав Кристину и Леа. Но в 1926 году полицейские получили неопровержимые доказательства того, что Эмилия (ей тогда было 9 лет) была изнасилована собственным отцом.

Папашу быстренько определили в тюрьму, где он и сгинул. Органам опеки было абсолютно ясно, что на мать детей оставлять нельзя. Леа и Эмилия попали в приют. Кристине, которая к тому времени была уже совершеннолетней, социальные работники помогли устроиться поваром к самой зажиточной женщине небольшого городка Ле-Ман (150 км западнее Парижа) Жозефине Ланселин. Она проживала в большом трехэтажном доме вместе с дочерью Женевьевой.

Несмотря на то что Кристин была довольно агрессивной и нелюдимой девушкой, хозяева относились к ней нормально. Видимо, жалели за тяжелое детство. Новый повар не преминула этим воспользоваться. В 1927 году она убедила старшую Ланселин забрать из приюта ее 15-летнюю сестру Леа и дать ей работу горничной. Так сестры воссоединились и зажили вместе в небольшой комнатке на третьем этаже.

Самая младшая из сестер с раннего детства решила посвятить себя Богу. В возрасте 15 лет она стала послушницей в монастыре, а потом приняла постриг. Но старшие сестры довольно часто навещали ее.

Гораздо позже обе сестры, равнодушно признаваясь в двойном убийстве, яростно отрицали факт лесбийской любви. Но врачи, внимательно исследовавшие личности обеих сестер, были уверены, что эта связь существовала. Да и поведение сестер в момент ареста тоже доказывало это утверждение.

Почти шесть лет обе сестры работали у Ланселин. Они ничем не привлекали к себе внимания. Соседи отмечали их замкнутость и нелюдимость. Даже со своими хозяевами сестры общались очень неохотно. Позже Кристин будет заявлять, что Жозефина Ланселин презирала ее и сестру. И именно это послужило поводом для убийства. Впрочем, правоохранительные органы не поверят в эту версию.

В 1931 году у сестер Папин произошло еще одно знаковое событие. Именно тогда они полностью прекратили общение со своей матерью. Как следовало из переписки Леа и ее матери, женщина постоянно требовала у дочерей денег. Но те не чувствовали себя чем-то обязанными ей и давать деньги отказывались.

Кроме уже вышеизложенного, про сестер удалось выяснить, что они каждое воскресенье ходили в церковь. Но священнослужители отмечали, что особой набожностью сестры не отличались. Они как будто просто отдавали дань традиции. Хотя и атеистками тоже не были. А еще они иногда занимались рукоделием и даже сами сшили себе несколько нарядов. В том числе и те, в которых впоследствии убили своих хозяек.

СТРАШНАЯ КАРТИНА В БЛАГОПОЛУЧНОМ ДОМЕ

Ранним утром 3 февраля 1933 года молочник как обычно постучал в дом мадам Ланселин. Однако ему никто не открыл. Что было довольно странно: его всегда встречали в этом доме ранним утром. Еще немного постучав в двери, мужчина решил вернуться сюда на обратном пути. Но когда минут через 40, закончив разносить молоко, он вернулся к особняку, ему опять никто не открыл. Молочник забеспокоился и вызвал полицейских.

Те появились довольно быстро, городок-то маленький, но взламывать двери не спешили. Сперва внимательно осмотрели замки, не обнаружив никаких следов взлома. Затем опросили соседей, которые тоже ничего подозрительного не сообщили. И только через два с лишним часа пригласили плотника, и тот вскрыл двери.

Как только полицейские зашли в дом, они сразу поняли, что самые мрачные предчувствия оказались верны. Прямо в коридоре, на пороге кухни, лежала Женевьева Ланселин. Ее голова была разбита тяжелым предметом. Лицо и окружающее тело пространство были залиты кровью. Именно поэтому полицейские не сразу увидели, что у женщины выдавлены глаза.

Следы крови были не только на полу, но и на стенах. И на лестнице, ведущей на второй этаж. Осторожно обходя кровавые сгустки, полицейские поднялись по лестнице. Хозяйка дома была обнаружена на пороге собственной спальни. Ее лицо было страшно изуродовано.

Полицейские пошли дальше. Они знали, что в доме проживали две служанки и с ужасом ожидали увидеть еще более кровавую картину. Каково же было их удивление, когда они обнаружили сестер в кровати. Они были абсолютно голыми, а их позы не оставляли никаких сомнений в том, чем занимались девушки.

Служанки непонимающе уставились на вошедших. Их попросили одеться, но они никак не отреагировали. Было такое ощущение, что они находятся в некоей нирване, далеко-далеко от Ле-Мана и этого дома.

Полицейские посчитали, что девушки в шоке. Хотя то, чем они занимались, немного смущало. Стражи порядка вызвали женщин-полицейских и врачей. Впрочем, причастность обеих сестер к двойному убийству стала абсолютно ясна еще до приезда женщин и врачей.

Когда после приезда женщин-полицейских Кристин и Леа удалось заставить встать с кровати и одеться, полицейские уже обнаружили в ванной комнате окровавленные белые платья. По размерам одежда могла принадлежать только сестрам. Да они и не запирались, а сразу признались в двойном убийстве. Однако напрочь отказались отвечать на вопрос о мотивах убийств.

КЛАССОВАЯ НЕНАВИСТЬ?

Кристин почти сразу направили в психиатрическую клинику для всестороннего обследования. Вскоре в ту же больницу попала и Леа. Когда старшей сестре стало об этом известно, она потребовала разместить сестру в ее камере. А когда в этом ей было отказано, устроила форменную истерику. Она каталась по полу, билась головой о стены, нецензурно ругалась. А еще пыталась выдавить собственные глаза. Во время истерики Кристин потеряла над собой контроль. Из ее воплей врачам стало абсолютно ясно, что сестры состояли в давней гомосексуальной связи.

На некоторое время старшую из сестер даже пришлось поместить в специальную комнату, обитую войлоком, и спеленать в смирительную рубашку. Леа вела себя более спокойно. Но как-то отрешенно. Ее почти ничего не интересовало, а рассказывая подробности убийств, Леа не испытывала никаких эмоций: ни жалости, ни злорадства, ни торжества. Вообще ничего. Не отрицая своего участия в убийстве, она, как и сестра, отказывалась говорить о мотивах. И обе твердо стояли на том, что между ними не было никакой любовной связи. Несмотря на явные улики, сестры продолжали отрицать очевидное. Видимо, лесбийская любовь была для них более неприличной, чем жестокое убийство.

Абсолютно немотивированное убийство всколыхнуло Францию. Журналисты изощрялись в фантазиях, выдвигая собственные версии происшедшего. Каких только причин не называли французские СМИ того времени! Но почти все сходились на том, что какой-то мотив все-таки должен быть.

И вскоре прокурор округа озвучил этот мотив. Он заявил, что причиной убийства стала классовая ненависть девушек из бедной семьи к богатым хозяевам. Но эта версия просуществовала недолго. Слишком уж не походили малограмотные и умственно неразвитые девушки на роль революционерок. Врачи не зафиксировали у сестер умственную неполноценность. Просто им не повезло получить какого бы то ни было образования. К примеру, Леа научилась писать и читать лишь в приюте. А Кристин до конца жизни едва могла коряво накарябать несколько строк.

Вскоре психиатры констатировали у Кристин Папин явную шизофрению. Но в то же время посчитали ее абсолютно вменяемой и способной отвечать за свои поступки. Она спокойно рассказывала, как убивала хозяек. С мельчайшими подробностями и деталями. Которые подтверждались выводами экспертов.

СУД ЛИНЧА НЕ СОСТОЯЛСЯ

Правоохранительные органы Франции почти поминутно восстановили картину страшной ночи. Поздним вечером 2 февраля Кристин поднялась к себе в комнату и переоделась в белое платье. Сшитое собственными руками и украшенное рюшечками и кружевами. Потом взяла в руки молоток и направилась в спальню Жозефины Ланселин. На хозяйку дома, которая уже собиралась отходить ко сну, обрушилось несколько сильных ударов молотком. Удары пришлось в голову и вызвали обильное кровотечение. Жозефина упала на пол. Кристина навалилась на нее сверху и выдавила глаза.

На шум из ванной на первом этаже вышла дочь хозяйки. Она не успела подняться к матери, когда ей навстречу вышла Кристин. Ее одежда и обувь были залиты кровью, а в руке она сжимала нож, который прихватила на кухне. Женевьева закричала и попыталась побежать к двери. Но взбесившаяся прислуга догнала ее, опрокинула на пол и стала кромсать ножом.

Женщина отчаянно сопротивлялась, а потому большинство ножевых ранений пришлись по ногам. В это время наверху послышался шум. Как позже расскажут сестры Папин, хозяйка дома, услышав крики своей дочери, попыталась вылезти в коридор. Просто удивительно, как избитой и ослепшей пожилой женщине удалось сделать даже такое усилие.

Но на пороге спальни ее встретила вторая сестра. Увидев, что Жозефина еще жива, Леа схватила глиняный цветочный горшок и с силой ударила им женщину по лицу. А потом еще несколько раз, но уже осколками горшка.

В это же время Кристин надоело бороться с младшей Ланселин. Она на несколько секунд оставила ее, чтобы заменить нож на молоток. Нанеся им несколько ударов по голове, повариха выдавила еще живой женщине глаза. После чего поднялась наверх и помогла сестре добить Жозефину. Затем спустилась вниз и добила ее дочь.

Покончив с кровавым делом, сестры направились в ванную. Где сняли с себя окровавленную одежду и сложили ее в бельевую корзину. Потом смыли с себя кровь и отправились в свою комнату. Где их и застали полицейские.

В суд, который начался в сентябре 1933 года, съехались журналисты чуть ли не со всей страны. Да и обычных зрителей было хоть отбавляй. Все ожидали, что хоть на суде прояснится главный вопрос этого дела: за что?

Правосудию так и не удалось получить на него ответ. Но когда Кристин, спокойно и абсолютно без всяких эмоций, стала рассказывать, как выдавливала еще живым женщинам глаза, с «галерки» (там располагалась публика) послышались гневные требования убить садисток без суда и следствия. Судье даже пришлось приостановить процесс, чтобы публика успокоилась.

Кристин приговорили к смертной казни на гильотине. Леа, которая была признана врачами полностью зависимой от своей старшей сестры, получила восемь лет лишения свободы. Сестры не подавали никаких апелляций. Но вскоре Кристин смертный приговор был заменен на пожизненное лишение свободы. Сейчас уже трудно узнать, кто ходатайствовал о помиловании (сама Кристин не протестовала). Но некоторые специалисты считают, что тут подсуетились врачи. Которым было интересно внимательно изучить Кристин. Однако изучали они ее недолго. Через четыре года, в 1937 году, она скончалась от острой формы туберкулеза. Во всяком случае, именно такова была официальная версия.

Леа Папин вышла на свободу в 1940 году, не досидев до окончания срока меньше года. Ее освободили немцы, оккупировавшие Францию. Леа уехала в Нант, сменила имя на Мари и устроилась работать горничной в отеле.

ПОКРОВ ТАЙНЫ ПРИОТКРЫЛИ ЧЕРЕЗ 33 ГОДА

Про нашумевшее убийство французское общество вспомнило в 1947 году. Когда на экраны вышел художественный фильм, основанный на событиях 1933 года. Ушлые журналисты разыскали Леа. Но та отказывалась общаться с представителями прессы. И всем видом показывала, что ей неприятен ажиотаж. И даже щедрые денежные предложения от ведущих изданий не заставили ее заговорить и пролить свет на загадочное убийство.

В 1966 году в свет вышла книга Паулетты Хаудьер «Дело Папин». Это был роман, в котором было много вымысла, но журналисты опять возбудились. На этот раз одному из представителей СМИ все-таки удалось разговорить Леа. Вот тогда общество и узнало правду об убийстве.

Леа продолжала отрицать любовную связь с сестрой, но призналась, что они были очень близки. Начиная примерно с 30-го года Кристин стали посещать видения. Младшая сестра, как уже упоминалось, бывшая в полной зависимости у своей сестры, считала Кристин святой. Она была уверена, что с сестрой разговаривает сам Иисус Христос. А еще Кристин частенько видела во сне некие сказочные места. Сестры считали, что это сады Эдема. Кстати, обе сестры считали священников Ле-Мана недостаточно чистыми, чтобы доверять им тайну об общении с сыном Божьим.

В конце 1932 года Кристин заявила сестре, что хозяйка и ее дочь на самом деле слуги темных сил, которые стремятся завладеть душами сестер. И убедила Леа в том, что мать и дочь Ланселин необходимо убить. Готовиться к этому преступлению они начали еще в январе 1933 года. Для этих целей были сшиты специальные белые платья. А примерно за неделю Кристин, ранее не отличавшаяся особым дружелюбием, стала просто паинькой. Этим она пыталась усыпить бдительность хозяев. А вот что они планировали делать после убийства, Леа вспомнить так и не смогла. Или не захотела. Но на одном из первых допросов Кристин как-то призналась, что «голоса» приказали ей после убийства уехать подальше и устроиться в другой богатый дом. Вполне возможно, что «голоса» выбрали для сестер Папин новых жертв. Но сестрички не успели покинуть место преступления из-за бдительности молочника.

Подводя итог, стоит сказать, что различные видения и голоса отнюдь не так безобидны, как это может кому-то показаться. Очень многие маньяки и серийные убийцы утверждали, что шли на убийства побуждаемые приказами свыше. Так что если вы столкнулись с человеком, который слышит нечто, неслышимое другим, лучше держитесь от него подальше.

АЛИНА МАКСИМОВА,  «КРИМИНАЛ»