76 лет назад, 5 августа 1943 года Москва впервые с начала Великой Отечественной войны дала салют, отметив освобождение Орла и Белгорода. Взятие этих городов ознаменовало победу советской армии в Курской битве (официально закончилась 23 августа, когда советские войска вошли в Харьков). Главным символом Курской битвы в России по традиции считается танковая битва у Прохоровки. В издании «Медуза» рассказывают, как появился миф о сокрушительной победе Красной Армии в самом крупном танковом сражении.
Почему пишут, что СССР проиграл танковое сражение под Прохоровкой?
С советских времен сражением под Прохоровкой принято считать только бой юго-западнее и западнее станции Прохоровка 12 июля 1943 года, и этот бой был проигран. О поражении советских войск к очередной годовщине этой битвы написала немецкая газета Die Welt, чем вызвала недовольство российских политиков, в том числе министра культуры Владимира Мединского.
Действительно, во времена СССР считалось иначе. Тогда бой называли самым крупным встречным танковым сражением войны, в котором Красная Армия одержала решительную победу. Как мы знаем теперь, именно этот бой 12 июля был самым неудачным за всю Курскую битву — но он до сих пор символизирует собой всю Курскую дугу.
«Отлакированные» воспоминания участников тех событий содержат красочные описания «сквозных атак» и «лобовых столкновений двух стальных гигантов». Как писали в мемуарах военачальники, танки, подобно кавалерийским эскадронам на степных просторах, мчались навстречу друг другу — и, слившись в единое целое, ожесточенно истребляли друг друга.
Однако это всего лишь легенда. Ее придумали и распространяли на протяжении десятков лет с одной лишь целью — скрыть правду о лобовом ударе советских войск, предпринятом без должной разведки и подавления огневых средств противника.
Что на самом деле случилось под Прохоровкой 12 июля 1943 года?
Подбитый танк Т-34. Курская дуга, июль 1943 года
За первые четыре дня наступления на юге Курской дуги, начавшегося 5 июля 1943 года, немецкий танковый клин врезался в советскую оборону на несколько десятков километров. Железнодорожная станция Прохоровка находилась не на острие удара, а на фланге наступления. 9 июля немцы решили повернуть часть сил в сторону станции, опасаясь, что СССР окружит этот клин ударом с флангов. Танковый корпус СС начал наступление на Прохоровку 10 июля.
В то же время советское командование решило, что пора перейти в наступление на том же прохоровском направлении; для этого привлекли две армии из резерва. По замыслу советских военачальников, свежие войска должны были рассечь танковый корпус СС и выйти в тыл всей немецкой группировки.
Удар предполагалось начать с выгодных позиций западнее и юго-западнее Прохоровки. Однако к вечеру 11 июля этот район уже был занят эсесовцами из дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер», которые вышли прямо на окраины Прохоровки и успели за ночь создать тут крепкую противотанковую оборону. В итоге советским танкистам пришлось наступать по сильно пересеченной местности прямо на противотанковую артиллерию немцев.
В 8:20 12 июля советские танки пошли в наступление. Их ожидал укрепленный пункт обороны немцев, который удерживался гренадерами дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Немцы встретили советских танкистов массированным огнем с оборудованных и пристрелянных огневых позиций, чем сразу переломили ситуацию в свою пользу.
Поле в районе атаки — непосредственно после начала боя — покрылось факелами нескольких десятков вспыхнувших советских танков. Боевое построение двух атакующих танковых корпусов нарушилось, экипажи начали маневрировать, стремясь использовать складки местности, чтобы выйти из-под огня. Сделать это было сложно: участок маленький, и на нем скопилось значительное число бронетехники, а также поддержавшей танковую атаку артиллерии и пехоты.
Передовые танковые бригады сразу понесли тяжелейшие потери. В обход укрепленной высоты смогли прорваться только 15 танков Т-34 под командованием Петра Иванова — они пробились на пять километров, но были окружены. Это стало самым глубоким вклинением советских войск за весь день 12 июля.
В первую половину дня, когда наступающие советские танковые корпуса понесли основные потери, никакого встречного танкового сражения не было. Атаки пятой танковой армии под командованием генерала Павла Ротмистрова отражались огнем штатных средств гренадерского полка СС. Поддерживавшие гренадеров танки полка СС «Лейбштандарта» вели огонь с места как неподвижные огневые точки вместе с артиллерией дивизии. Двигать 60 танков, которые «Лейбштандарт» имел на тот момент, навстречу 200 несущимся на полном ходу Т-34 и Т-70 необходимости у немцев не было.
Танковые бои начались только во второй половине дня, когда советским танкам удалось выйти на артиллерийские позиции дивизии СС. В тех боях участвовали группы по 30-35 танков с каждой стороны.
После 15:00 советское командование уже не сомневалось, что план контрудара в районе Прохоровки не сработал. Корпус СС не только остановил основные силы ударной группировки, но и начал их теснить. Локальные контратаки немцев постепенно превратились в единое, сильное давление.
Южнее и севернее поля под Прохоровкой наступали еще две дивизии СС — «Дас Райх» и «Мертвая голова». Им удалось за день продвинуться на 3-4,5 километра. Таким образом, корпус СС не только не был рассечен и отброшен, как планировалось, а даже смог выполнить некоторые из задач дня, которые ставились перед ним немецким командованием.
Итоги контрудара, особенно пятой советской танковой армии Ротмистрова, оказались катастрофическими. Свежие армии понесли большие потери, но не смогли кардинально изменить оперативную обстановку, как задумывалось перед контратакой. Немцы удержали почти все позиции.
Как же СССР после этого выиграл Курскую битву?
Если брать шире, сражение под Прохоровкой на большом фронте в несколько десятков километров, состоявшее из череды общевойсковых боев, продолжалось неделю — с 10 по 16 июля. Красная Армия ценой больших потерь в нем одержала победу, хотя и не разгромила противостоящие ей силы немцев. Немцам в ночь на 15 июля даже удалось окружить южнее станции советский стрелковый корпус, но он вырвался из кольца. Главную задачу, поставленную им командованием 9 июля, немецкие войска не выполнили — не смогли занять станцию и прорвать тыловую армейскую линию обороны.
Но и это недельное сражение было лишь завершающей частью двухнедельной обороны на Курской дуге. На юге дуги, где располагалась Прохоровка, немцы сначала имели преимущество, но так и не смогли окончательно прорвать оборону Воронежского фронта. На севере же дуги их наступление провалилось, что к 12 июля стало совершенно очевидно.
Уже 13 июля Адольф Гитлер решил свернуть всю операцию по захвату Курска и окружению советских войск, хотя наступление на юге — уже без решительных стратегических целей — продолжалось еще несколько дней. 17 июля немцы начали общее отступление. К 23 июля их войска вернулись на исходные позиции, которые они занимали к началу битвы 5 июля. 3 августа в общее наступление перешли советские войска; в нем участвовали и армии, потерпевшие неудачу 12 июля под Прохоровкой. 5 августа войска Воронежского фронта заняли Белгород, а 23 августа вошли в центр Харькова.
13 июля 1943 года командующие групп армий «Центр» фельдмаршал Гюнтер фон Клюге и «Юг» фельдмаршал Эрих фон Манштейн были вызваны в ставку Гитлера, где тот объявил, что наступление на Курск (операция «Цитадель») сворачивается.
Стенограмма этого совещания в ставке Гитлера 13 июля не сохранилась, поэтому причины решения Гитлера достоверно неизвестны.
Манштейн в своих послевоенных мемуарах утверждал, что главным мотивом этого решения была высадка 10 июля 1943 года союзных войск на Сицилии; якобы для Гитлера это событие оказалось важнее, чем восточный фронт, именно поэтому он снял танковый корпус СС от Прохоровки и перебросил его в Италию.
Имеющиеся сегодня трофейные источники опровергают это утверждение. Действительно, 2 тк СС 19 июля был переброшен от Прохоровки, но не в Италию, а на юг советско-германского фронта, в Донбасс (Миус-фронт). Затем, в начале августа, две его дивизии вновь вернули в район Белгорода, чтобы они помешали наступлению советских войск (операция «Полководец Румянцев»). В Италию, и не в середине июля, а в первом квартале августа, отправили лишь одну дивизию 2 ТК СС, без бронетехники и тяжелого вооружения, а также штаб (управление) всего корпуса. Поэтому оснований связывать сворачивание «Цитадели» только лишь с событиями в Сицилии нет.
Главными причинами остановки немецкого наступления стали упорное сопротивление сил Красной Армии на юге Курской дуги и переход ее войск в решительное контрнаступление на севере («Орловская дуга»).
7 августа — Поле битвы 25-й танковой бригады.
Кто и зачем придумал миф о том, что Красная Армия выиграла сражение под Прохоровкой 12 июля?
Его придумали по горячим следам, чтобы оправдать высокие потери. Командование участвовавшей в сражении 12 июля 5-й гвардейской танковой армии сразу попыталось сгладить негативное впечатление от неудачи 12 июля, создав образ грандиозного сражения, в котором армия якобы разгромила огромную по численности танковую группировку врага.
В отчете армии о боях, направленном в Москву, было указано, что 12 июля в «крупнейшем встречном танковом сражении войны» участвовало 1500 танков (800 советских и 700 немецких). В 1944 году, опираясь на этот документ, Генеральный штаб опубликовал статью с теми же цифрами и трактовками.
После 1945-го все документы Красной Армии за годы войны засекретили, поэтому статья Генштаба, а затем и вышедшие в 1960-м мемуары генерала Павла Ротмистрова стали основой мифа. Миф никак не объяснял, почему немцы пытались наступать еще несколько дней, а отход якобы их разгромленных в танковом сражении под Прохоровкой войск начался только 17 июля.
Самое крупное танковое сражение началось на второй день Великой Отечественной войны — 23 июня — и закончилось 30 июня 1941 года в районе Дубно — Броды — Луцк на Украине. В нем участвовали 3128 советских и 728 немецких танков.
12 июля в районе Прохоровки участвовали с обеих сторон 1001 единица бронетехники.
Два сражения во многом похожи: советская сторона оба раза проводила фронтовые контрудары (Юго-Западного фронта — в 1941 и Воронежского — в 1943 году) с участием крупных танковых группировок. Сражения продлились почти неделю (Прохоровское — семь суток, Дубно — Броды — Луцк — восемь).
В обоих случаях замысел командования Красной Армии реализован не был, а ее соединения понесли очень большие потери. Однако войска Воронежского фронта в 1943 году свои рубежи все-таки удержали, а Юго-западного в 1941-м — нет.
Миф о победе советских войск жив до сих пор. Когда министр культуры Владимир Мединский отвечал на статью Die Welt для обоснования верной мысли о победе в Курской битве он использовал трактовки и цифры, введенные в оборот советскими историками.
Автор: Дмитрий Кузнец при участии ведущего российского исследователя истории Курской битвы Валерия Замулина; Meduza