Как украинец съездил в Донецк за своей “детской мечтой”, попал в концлагерь боевиков, а затем стал “украинским шпионом” в РФ
18 марта суд в Краснодаре рассмотрит апелляцию на приговор украинцу Александру Марченко, в ноябре осужденному на 10 лет за шпионаж. «Мемориал» признал его политическим заключенным. Марченко поехал в “ДНР”, чтобы попытаться вернуть свою детскую мечту – старую «Ламборгини», которую годами восстанавливал, и которая после начала войны приглянулась «кошельку» Александра Захарченко.
В результате мужчину пытали в концлагере «Изоляция», вывезли в Краснодар и посадили в тюрьму. Экспертизы и свидетельские показания вызывают у адвокатов большие вопросы, а информации о пребывании Марченко в “ДНР” в деле и вовсе нет.
Полностью материал можно прочитать на сайте Команды 29, юристы которой защищают Александра Марченко.
Официальная версия
Александр Марченко совсем не похож на шпиона – обычный человек вне войны и политики, который поехал спасать свою воплощенную детскую мечту. Судя по тому, что его нет в списках на обмен с Украиной, никаких высокопоставленных кураторов в Киеве у него нет. Он обычный мужчина, у которого до 2018 года в жизни в общем-то все было неплохо, а потом вдруг возник 10-летний тюремный срок по статье о «шпионаже» и очень неясные перспективы на межгосударственный обмен в будущем или выполнение Российской Федерацией любого решения ЕСПЧ.
В декабре 2018 года Марченко отправился из Киева через Москву и Ростов-на-Дону в Донецк за своей «отжатой» там в 2014 году машиной, был арестован на второй день пребывания в самопровозглашенной республике и помещен на два месяца в нелегальный концлагерь «Изоляция». После недель пыток и избиений в феврале 2019 года он вдруг был передан ФСБ России и оказался в Краснодаре.
В столице Кубани, согласно административным протоколам, он сразу «не подчинился законным требованиям полиции» и получил 15 суток, потом еще 15, а потом местный суд вдруг решил его депортировать из страны как «незаконного мигранта» и поместил до высылки в соответствующее заведение тюремного типа, где в России обычно держат попавшихся нелегалов. В российской коллекции приговоров Александра Марченко есть даже административный протокол, согласно которому он без патента подрабатывал подсобным рабочим в тот самый день, когда его везли после месяцев пыток из донецкой нелегальной тюрьмы в Краснодар.
«Шпионом» Марченко ФСБ начало делать с большим опозданием, где-то в мае 2019 года, после двух месяцев непонятных и невнятных обвинений и содержания в неволе. Обвинили украинца в том, что он «имел намерение» купить в России клистроны. Это электровакуумные лампы, которые используются для усиления электромагнитного сигнала, в том числе в начинке зенитно-ракетных комплексов С-300. После 2014 года всякое военно-техническое сотрудничество между Россией и Украиной по понятным причинам прервалось, но украинцы вдруг осознали насущную необходимость в восстановлении своей ПВО, ВВС и обороны вообще.
Эти клистроны, как и другие запчасти к еще советским образцам вооружения, действительно скупались где только было можно, а иногда и нельзя. Но даже российский суд не утверждает, что Марченко когда-то держал эти самые клистроны в руках или передавал за них лично кому-то деньги, ему вменяются вопросы о запчастях, о которых дали показания свидетели. Ключевого свидетеля при этом суду даже не предъявили. Можно продолжить, что «шпионаж» – это про кражу государственных тайн, а старые запчасти к старой советской технике вряд ли на таковые тянут, но это уже тема для споров юристов.
Люди же, живущие в Донецке или знающие реалии “ДНР”, в этой истории сразу наталкиваются на два сомнительных момента – зачем лететь через Минск, Москву и Ростов-на-Дону в 2018 году и пересекать российскую границу, когда тогда еще можно было проехать в Донецк за несколько часов в машине любого «перевозчика» через линию соприкосновения на Донбассе? И что это за машина такая, ради которой надо так рисковать? И как можно, имея любые политические взгляды, так не понимать реальности “ДНР” местному человеку более чем через четыре года после начала войны?
В Донецке в своем завтрашнем свободном дне не уверен ни один министр правительства самопровозглашенной республики, там в СИЗО даже есть этаж, который шутливо зовут «министерским». А человек с украинской пропиской в украинском паспорте, не имеющий гарантий безопасности и охраны – просто потенциальный диверсант, пока не докажет обратное.
Детская мечта о «Ламбе» и «кошелек» Захарченко
«Мы не донецкие, мы вообще-то из Днепра, последние годы жили в Киеве и всей этой войны близко не видели и не понимали. У Саши родная тетка в Ставрополье, у меня сестры в Москве, братья в Крыму, мы вместе с мужем в экскурсионный тур в Питер ездили. У мужа не было никакого бизнеса в России, просто родня была, и мы могли, например, отдыхать в Крыму после 2014 года. Сейчас-то он все это переосмыслил, конечно», – устало рассказывает Екатерина Бессараб, жена Александра Марченко.
Муж Екатерины поехал спасать в “ДНР” не какую-то там отобранную подержанную машину, а свою детскую мечту – Lamborghini Diablo! Марченко говорил, что мечтал о ней с тех пор как увидел фото на наклейках жвачки «Турбо». А вот для Екатерины Бессараб эта «Ламборгини» сродни проклятью. По ее словам, в комиссии по политзаключенным при министерстве по вопросам оккупированных территорий и перемещенных лиц представители украинского МИДа из-за наличия в деле этой «элитной» машины все время блокируют выделение финансовой помощи семье и с попаданием в списки на обмен из-за позиции чиновников тоже не все ладно.
Получается, что о марке машины знают все компетентные органы, но она не звучала в многочисленных статьях о Марченко – ну, чтоб не вызывать зависти. А существование этой «Ламборгини» между тем многое объясняет. Diablo Александра Марченко 1991 года выпуска и не тянет даже на звание раритетной – таковыми признают машины, которые не перекрашивали и при ремонтах на них не меняли оригинальных деталей. У Марченко была битая, с переделанной передней частью и перекрашенная машина, которую он мечтал восстановить.
Александр в родном тогда еще Днепропетровске закончил знаменитый Горный университет и занимался поставками горно-шахтного оборудования как в родной области – на шахты Павлограда, так и на шахты Макеевки и Донецка. Поэтому имел связи и друзей на Донбассе. Редкую старую спортивную машину не брали обычные СТО, на территории Украины была всего одна фирма, которая взялась за реставрацию и капитальный ремонт двигателя такого автомобиля – донецкая «NonStop». Ремонт стартовал в 2009 году и шел вплоть до войны – уж больно детали для детской мечты Александра были дороги.
В 2014 году вооруженные люди машину из бокса забрали. Хозяин СТО на звонки не отвечал, а в 2017 году семья вдруг увидела свою перекрашенную в черный цвет красавицу на видео о соревнованиях в Донецке. На видео ведущий рассказывает, что заезды охраняет полк спецназа Александра Захарченко, а редкую «Ламборгинии» в кадре представлял одетый в камуфляж главный механик ДонВОКУ (Донецкое высшее общевойсковое командное училище). Александр Марченко лично участвовал в перешивке сидений и узнал свой салон, кроме того в машине при одном из прежних ремонтов использовались неоригинальные детали при восстановлении передней части – одним словом, хозяин свой автомобиль опознал совершенно точно.
Как поясняли источники Марченко, такую редкую красавицу «отжал» не кто-нибудь, а «кошелек» главы “ДНР” Александра Захарченко всесильный тогда министр налогов и сборов Александр Тимофеев «Ташкент». В августе 2018 года при взрыве в кафе «Сепар» Захарченко был убит, а «Ташкент» ранен и к тому же в последовавшей быстрой и яростной схватке за власть проиграл борьбу и бежал из “ДНР” в Россию. При этом все «нажитое» осталось в Донецке вместе сразу с несколькими срочно возбужденными уголовными делами, которые делали невозможным возвращение «Ташкента». Тогда в СМИ “ДНР” даже печатали объявления, призывавшие всех пострадавших от Тимофеева «Ташкента» срочно обращаться в правоохранительные органы с заявлениями.
«Ламборгини» «отжал» не кто-нибудь, а «кошелек» главы “ДНР” Александра Захарченко по кличке «Ташкент»
Знакомый Александра Марченко Юрий Гусаков горячо уверял, что до Нового года сохраняется возможность приехать в Донецк и подать заявление о краже машины – если будут правоустанавливающие документы, «Ламборгини» сразу вернут!
Человек с днепропетровской пропиской в украинском паспорте не мог быстро получить пропуск от СБУ для пересечения линии соприкосновения, а ехать в Донецк надо было срочно, до Нового 2019 года, в образовавшееся «окошко возможностей». Отсюда был и полет до Ростова-на-Дону, а через Москву он был выстроен для удобства стыковок – Марченко собирался пробыть в Донецке всего сутки и вернуться в Киев на все новогодние праздники. Александр взял документы, взял украинские номера для машины и махнул в Донецк – план был обернуться за одни сутки, подать заявление и выехать: обратные билеты на Москву были уже заранее куплены. А машину с украинскими номерами потом пригнал бы Гусаков, после того, как ее отдали бы по строгим законам “ДНР”. Где, по словам Юрия, было уже совсем безопасно…
Заявление подали, а Марченко 17 декабря 2018-го на два месяца бесследно исчез, его след теряется на пограничном переходе «Успенка». «У нас был друг в Доброполье, серьезный, отвечающий за свои слова – он сказал уже после Нового года, что он точно жив, – рассказывает сейчас Екатерина Бессараб. – А туда выехала из Днепра мама Саши и смогла получить только через месяц ответ МГБ о том, что тот задержан. Мы еженедельно передавали продуктовые посылки, он ни одной не получил! Когда его вывезли в Краснодар, и он смог выходить на связь, было так странно – я общалась по телефону с мужем, а потом звонил этот Юра и говорил, что за тысячу долларов договорился о свидании со мной мужа и что мне надо срочно ехать в Донецк тоже…»
«Я приехал за своим Lamborghini»
Александр Марченко уникальный узник по многим критериям. Например, он еще и самый поздний известный узник легендарно мрачного места в Донецке – концлагеря «Изоляция» на улице Светлого пути Буденовского района города. Неофициальное место заключения МГБ “ДНР” расположилось в захваченном довоенном арт-пространстве «Изоляция» в цехах закрытого Донецкого завода изоляционных материалов. В “ДНР” после 7 лет войны возможно все, но истории о концентрационном лагере в центре Европы все-же выбиваются даже на здешнем мрачном общем фоне.
Мы смогли через адвокатов взять в СИЗО интервью у Александра Марченко. Он вспоминает, в том числе, как в концлагере «Изоляция» рядом с ними в соседней камере держали женщин и регулярно водили их к охранникам насиловать. Если бы в Донецк заманили еще и жену, Марченко признался бы и в покушении на Владимира Путина.
Обмены пленными освободили часть узников «Изоляции» – последние свидетельства приходятся на 2018 год, потом людей перевели в «официальные» места заключения, доставшиеся самопровозглашенной республике вместе с персоналом украинские СИЗО и колонии. Марченко рассказывает о зиме 2019 года, и его свидетельства крайне важны – они показывают, что за полтора года в «Изоляции» ничего не изменилось. МИД Украины запланировал на 2021 год масштабную информационную кампанию, чтобы добиться закрытия этого мрачного места. Сами бывшие узники готовят в Киеве коллективный иск в ЕСПЧ, собирают показания.
Рассказ Марченко из тюрьмы
17 декабря 2018 года я подал заявления на возврат Lambo и предоставил оригиналы всех правоустанавливающих документов на этот автомобиль. После подачи заявления в МВД “ДНР”, Гусаков повез меня на границу КПП «Успенка». В момент пересечения границы на паспортном контроле меня задержали люди в масках. Надели на голову мешок и погрузили в мерседес «Vito».
Далее меня привезли в «Изоляцию». Завели в здание на 1-й этаж, немного попинали ногами и задавали вопрос: «Что ты делаешь в “ДНР”?», на что я отвечал: «Приехал за своим Lamborghini». После меня поместили в одиночную комнату без окон, туалета и воды. Вместо кровати – сваренная металлическая полка и стол, на котором лежал пакет. При открывании двери я должен был надеть на свою голову пакет и отвернуться к стене. Спал я на матрасе.
До Нового года меня три раза проверяли на детектор лжи. Вопросы в основном были: «Являешься ли ты сотрудником иностранных спецслужб?» Периодически меня выводили в соседнюю комнату и били дубинками по почкам, пяткам, коленям и пояснице.
После Нового года (это январь 2019-го) сотрудники МГБ “ДНР” завели меня на второй этаж для допроса про поездки в Россию, вооружение, а также возможность поставки «Джавелинов». Не услышав от меня нужных ответов – вывели (9 января 2019 года) на нижний этаж в отдельную комнату и за левую руку, используя железные наручники, подвесили меня к верхней части решетки. В таком положении я провисел сутки. Без еды, воды и туалета.
На следующий день меня сняли с решетки и повели на очередной допрос. Те же вопросы. Те же ответы. Мне там показали видео Филюрского, который находясь под арестом в РФ давал показания против меня. В последствии он стал свидетелем в моем уголовном деле. Сотрудники МГБ “ДНР” утверждали, что я занимался с Филюрским контрабандой. Увидев на видео Филюрского я понял, что впервые вижу этого человека. Впоследствии, в ходе допроса Филюрского по моему уголовному делу в Краснодарском краевом суде, он сообщил суду, что не знает меня и впервые видит.
Прервав допрос, меня опять повели (10 января 2019 года) в подвал соседнего красного кирпичного здания, надев мешок на голову и дополнительно перемотав скотчем вокруг головы. Полностью раздели. Распяли на деревянном щите привязав мои руки и ноги к его поверхности. Затем, к моим мизинцам пальцев ног и к гениталиям примотали провода и на протяжении полутора часов, поливая водичкой ноги и гениталии, подавали ток.
Во время пыток задавали все те же вопросы и периодически смеялись, веселились, то есть получали удовольствие. Мне также угрожали накачать наркотиками и поместить в комнату к насильникам. Также угрожали выкрасть моих детей, если не буду отвечать на их вопросы так, как им нужно.
На допросах у сотрудников МГБ “ДНР” были кусачки с помощью которых грозились отрезать мне фаланги пальцев, но передумав накинули мне струну на шею и начали душить. Три недели меня не мыли. За два месяца я помылся три раза. Мыли меня исключительно перед записью моих показаний на видеокамеру.
Перед записью видео мне дали текст для его заучивания. Просили во время съемки моих показаний меньше смотреть на тест. Видеозаписи длились несколько дней. Неоднократно перезаписывали видео для более лучшей достоверности и убедительности. Обещали, что мне вручат «Оскар»! Сотрудники делали две видеозаписи для сотрудников ФСБ, а две для СБУ. Для ФСБ один текст просили озвучить, для СБУ – другой. После того, как они получили видеозаписи – пытки прекратились.
Где-то в начале февраля меня перевели в комнату, где была вода, туалет, зубная щетка и паста. В комнате со мной был военнослужащий “ДНР” – снайпер Юра из Дружковки. Распорядок дня: кормили два раза в день, утром и вечером. Давали только кашу, обеда не было. В связи с таким питанием и ежедневным стрессом я потерял более 15 килограммов. На прогулках был раз 5-6. Разрешали гулять только с пакетом на голове.
Во время изоляции я стал свидетелем систематического, ежедневного изнасилования девушек, которые там находились в заключении – запомнил девушку, которая занималась там уборкой, ее называли «Шапокляк». Временами охранники объявляли сборы и выезжали с территории на боевой технике.
Еще на территорию приезжала женщина-бухгалтер и выдавала денежные средства военнослужащим. Из моей комнаты мне были слышны все разговоры и передвижения военнослужащих, так как звукоизоляция в помещении отсутствовала от слова совсем. Военнослужащие обращались к друг другу используя позывные. Самого главного террориста называли «Ярмак». Вся территория охранялась караулом и временами была слышна стрельба. Иногда расстреливали животных, забежавших на территорию.
18 февраля 2019 года на территории изоляции я подписал документы о том, что претензий к МГБ “ДНР” не имею. Мне надели на голову мешок, посадили в серебристый РЕНО и повезли в сторону Таможенного пункта «Успенка». Привезли на таможню, сняли мешок, отдали ремень и шнурки, а далее в сопровождении водителя РЕНО мы пошли на КПП, которое прошли без какой-то либо проверки. В серой зоне, между двумя границами, меня передали сотруднику ФСБ РФ, который меня провел без досмотра на территорию РФ. При моем проходе через границу присутствовал начальник российского таможенного пункта. Переведя через границу, мне снова надели пакет на голову и посадили в микроавтобус Volkswagen, а затем повезли в неизвестном направлении.
Через два с половиной часа меня передали другим сотрудникам ФСБ, как в последствии выяснилось краснодарским. Несмотря на имеющейся пакет на моей голове, через небольшое отверстие я увидел, как сотрудник ФСБ из моей сумки украл 100$ и 1000 рублей. Еще через два часа меня привезли в ФСБ Краснодарского края, сняли пакет и начали допрашивать в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении Филюрского. Я неоднократно сообщал, что меня похитили и пытали, на что реакции со стороны сотрудников ФСБ никакой не последовало.
После допроса в ФСБ меня отвезли в отдел полиции для составления протокола о якобы неповиновению законному требованию сотрудников. Затем посадили в стакан (ИВС) до утра, а утром состоялся суд. Когда меня везли в суд, через других задержанных у меня получилось отправить СМС сообщение своей супруге о своем месте нахождения. На протяжении моего содержания в спецприемнике ко мне приезжали сотрудники ФСБ и вывозили на допрос, где я просил, чтобы все вопросы задавали в присутствии адвоката, однако мне было отказано.
23 февраля 2019 года в здание ФСБ, где проходил мой очередной допрос зашел один из тех, кто пытал меня на территории “ДНР”, достал мешок и сказал, чтобы я подписал нужные им показания, иначе меня отвезут обратно в изоляцию. Затем, меня задержали еще на 15 суток. В ходе этого срока сотрудники ФСБ мне сообщили, что дело находится на контроле в Москве.
Далее прошло судебное заседание с участием консула и адвоката, в результате которого было вынесено постановление о моей депортации, и я был помещен в центр временного содержания иностранных граждан (Гулькевичи). Для предъявления обвинения меня с мешком на голове в ФСБ вывозили оттуда.
Гостайна без гостайны и экспертиза без предмета экспертизы
В Краснодарском суде 18 марта Александра Марченко будет защищать адвокат Евгений Смирнов. По его словам, в ходе предварительного следствия не было установлено ничего, что соответствовало бы суровой статье «шпионаж»:
«Марченко обвиняют в том, что он собирал сведения, составляющие государственную тайну, в интересах Украины и украинских спецслужб. Суд счел такими сведениями запчасти к военной технике, просто куски железа! Марченко не то что не получал сведений под грифом «государственная тайна» – он не получил эти запчасти к технике, он их ни разу не видел, не держал в руках и не знает, как эти предметы выглядят!
То, что описано в приговоре, может быть квалифицировано только как приготовление к совершению контрабанды вооружения и военной техники. Суд ссылается на материал о том, что военная техника стоит на вооружении Украины, о том, что военная техника имеет срок службы, о том, что Украина ищет эти запчасти, чтобы поддерживать военную технику в боевом состоянии и то, что Марченко якобы обзванивал знакомых в России и спрашивал, можно ли купить такие предметы? Вот именно эти действия суд описал в приговоре и расценил как шпионаж. Но это на 100% подпадает на действия другой статьи – контрабанды вооружений».
В основу приговора легло заключение судебной экспертизы, которая показала, что запчасти к советским зенитно-ракетным комплексам являются гостайной, добавил адвокат. При этом объекта исследования не было – никто никак не осматривал эти запчасти и не направлял эксперту. Приговор во многом базируется на показаниях одного свидетеля – он якобы знал, что Марченко собирает гостайну, что работает на СБУ, что он понимал, что совершает преступление. Однако этого свидетеля скрывали от защиты – отказали в проведении очной ставки, не допросили в суде, а его показания зачитал прокурор по бумажке. Все это запрещает использовать показания в качестве доказательства.
Формально Марченко был задержан на территории России, и в уголовном деле никак не отражены ни “ДНР”, ни административные аресты, ни его показания, полученные под пытками. В уголовном деле только есть копии его загранпаспорта с пересечениями границы, где он въехал в Россию в 2018-м году и через несколько месяцев был задержан.
По словам адвоката, с момента прихода к власти Владимира Путина по статье «шпионаж» в России оправдательных приговоров не было.
Автор: Дмитрий Дурнев; The Insider
