От сессии к панели – вход свободен!
Средний возраст профессионально состоявшейся работницы харьковской секс-индустрии – 20 лет. Это, как правило, иногородняя студентка техникума или вуза. В город она приехала учиться, но ей пришлось дополнительно освоить древнейшую профессию. Почему девушки становятся жрицами любви и стоит ли легализовать проституцию, выясняли журналисты вместе с представителями благотворительного фонда «Благо» в Харьковском пресс-клубе. Никто точно не знает, сколько их в Харькове – работниц коммерческого секса. (Это уже вполне официально принятая формулировка для представительниц древнейшей профессии.) Фонд «Благо», который взял на себя медицинское сопровождение «тружениц» сферы интим-услуг, склоняется к тому, что их на сегодня четыре с половиной тысячи. Точную цифру не назовет никто. Потому что наряду с профессионалками работают и любительницы, которые занимаются проституцией время от времени.
Но если сравнивать с другими украинскими мегаполисами – мы, к счастью, числимся аутсайдерами. Харьковская секс-индустрия не может похвастать абсолютно ничем: ни числом своих работников, ни количеством предложений, ни охватом аудитории.
Так называемые «эксперты» в области коммерческого секса признают: наш город – глубокая провинция, и секс-туриста к нам калачом не заманишь. Нам далеко не то что до тайской Патайи, но и до российской Казани (судя по многочисленным хвалебным отзывам, этот город метит на сомнительный титул столицы российской секс-индустрии).
Но есть у Харькова одна особенность, которая резко отличает его от других городов на просторах СНГ. Зная эту особенность, с точностью можно предсказать, что ряды харьковских работниц коммерческого секса пополнятся уже к середине февраля – когда пройдет первая сессия в вузах и техникумах. Потому что наш город студенческий. И каждая вторая студентка приехала из провинции. Красноречивый факт: 75 процентов работниц коммерческого секса – иногородние. Что, кстати, не означает, что любая учащаяся потенциально готова пополнить ряды проституток. Просто Харьков у нас такой. Со стремительно дорожающим съемным жильем, закрывающимися общежитиями (причем в оставшихся предпочитают селить иностранцев, а не бедных своих студентов) и общим падением культуры.
Харьковские преподаватели вузов признают: интеллектуальный и культурный уровень студентов значительно снизился. Поэтому то, что, скорее, было исключением каких-то 15-20 лет назад, стало, пожалуй, обыденностью – студентки пополняют ряды путан. Главной причиной этого феномена стала материальная. Студентки выходят на панель, чтобы оплатить учебу, решить жилищные и другие проблемы. А их у девушек из провинции великое множество. Девушки, как правило, живут там, где и «трудятся». То есть, как им кажется, они решили сразу две проблемы – жилищную и материальную.
У харьковских сутенеров недостатка с кадрами, судя по всему, в ближайшее время не будет. И «мамочки» занимаются вербовкой уже сейчас – в канун новогодних праздников. Когда опять поднялись цены на съемное жилье, а за комнатку с подселением запрашивают 500 гривень в месяц. Зачастую именно столько зарабатывают в месяц родители харьковских студенток в далеком районном центре. Еще новоиспеченной первокурснице надо питаться, одеваться… А если хочется развлекаться, а не учиться?
– Нередко девочки рассказывали, что родители собрали последние деньги, чтобы чадо могло учиться. Потом оказывается, что родители не в состоянии ее даже просто прокормить. Но не это обстоятельство толкает на панель. Чаще всего потенциальная работница секс-индустрии дома сталкивалась с ненормальными отношениями в семье. Зачастую сама девочка воспитывалась в неблагополучной среде, – говорит Алена Тремба, психолог, координатор благотворительного фонда «Благо». – Ей не хватало любви и тепла дома, и это не решающий фактор, почему девочка оказывается вовлеченной в проституцию.
Дыра в кармане и… душе
«А шо мне оставалось делать? Мамка дала 30 гривень (дело было восемь лет назад) и сказала ездить домой раз в месяц. Проезд дорогой. Продуктов дала и справилась. Ты знаешь, у меня дома еще были две сестры. Я бросила техникум через год: надоело, да и жить на что-то надо. Пошла печь чебуреки. Но тяжело там, плохо, денег хватало только снимать комнату. Надоели бабушки эти маразматичные. А «это» показалось делом легким. Ведь со стороны все выглядит иначе. Вот, блин, как здесь легко и просто. И деньги легко достаются, и кайфую! Ничегошеньки не делаю, еще и удовольствие получаю. В общем, была полной дурой. Только потом поняла, что чушь это собачья. Невозможно заниматься «этим» по-трезвому…»
Это рассказ трехлетней давности одной моей знакомой. Назовем ее Олей. Так получилось, что мы знаем друг друга с детства, росли на одной улице. Поэтому о перипетиях Олиной судьбы была наслышана, поневоле узнавала от родственников или знакомых. К сожалению, от мамы и односельчан ей не удалось скрыть правду. Все знали, что в городе она занимается не выпеканием чебуреков, а кое-чем другим.
А потом я случайно встретила ее в автобусе, который вез нас из поселка. И Оля, узнав подружку детства, рассказала кусочек своей невеселой жизни. Охотно поделилась подробностями, как откровенно выбалтывала в подростковом возрасте секреты своей чересчур взрослой жизни. К сожалению, по части ума она всегда уступала своим ровесницам, была уж очень инфантильной и недалекой. «Придуркуватой», – как жестко выразилась моя бабушка. «С дырой в душе», – говорят о таких сердобольные люди.
Теперь Оля если и ездит на родину, то изредка, а односельчан избегает. Не рассказывает никому о своей нынешней, далекой от проституции жизни. И ничего, что напоминало бы о тех пяти годах, когда работала при сауне, не сохранила. Золотое кольцо – подарок богатого клиента – заложила, чтобы оплатить операцию. Их Оля перенесла несколько, и детей у нее не будет никогда. Таковы издержки профессии.
Еще никому не рассказывала Оля о том, что и так все в поселке знали. Фактически вытолкнул ее на панель отчим. Нокаутом бывшего боксера пьяный изверг выбил девочке зубы, а потом изнасиловал. Она поклялась больше домой не ездить, но обещание через несколько лет стало неактуальным: отчим умер.
Это самая заурядная история самой обычной девушки легкого поведения. Подробности ее жизни можно рассказывать разве что на страницах «желтой» прессы. Стоит ли слушать нормальному человеку эпизоды из жизни Олиных «сослуживиц»? Лучше снова прочитать «Яму». Куприн давным-давно лучше всех написал о проституции как явлении. И повесть эта ничуть не устарела даже в наш век.
А как же легализация?
«Каждая надеется, что встретит Ричарда Гира на «Ламборджини», не догадываясь, что такого мужчины просто не существует в природе, – говорит Алена Тремба. – Хотя на панель девушку толкают далеко не романтические побуждения. Она хочет решить таким способом свои материальные проблемы. Обычно материальная мотивация впоследствии формирует и соответствующее отношение к окружающим. И не только к клиентам, но и к близким людям. «А что я получу взамен – от мужа, своего ребенка, близких?» – такой становится жизненная установка бывшей работницы коммерческого секса».
Только проработав на панели некоторое время, девушка понимает, что это дорога в никуда. И что побыстрее надо уходить из съемной квартиры, от «мамочки».
Проституция – это не профессия, это явление. Когда само общество выталкивает на обочину жизни бедную жертву социальных невзгод. И чем дальше будет разрыв в уровне жизни между мегаполисами и остальной Украиной, между богатыми и бедными, – тем больше у нас будет девушек, которые пополнят ряды проституток.
Помнится, в начале ХХ века в Берлине каждая пятая его жительница была официально зарегистрирована в полиции как женщина легкого поведения. Эта скрупулезная работа ничего для немецкого общества не решила – ни острых социальных проблем, ни проблем с безработицей. А потом грянула Первая мировая война…
Легализация проституции в Украине тоже ничего не даст. Вряд ли харьковские работницы секс-индустрии озабочены тем, что у них не идет социальный стаж в трудовую книжку. Каждая впоследствии предпочтет скрыть неблаговидный факт своей биографии. Легализация, скорее, даст простор для коррупции. Сейчас свою часть с заработка берут сутенеры, а после легализации будут претендовать еще и чиновники. Иначе у нас не делается.
Галина Пугачева, Харьков, Новый день
