«Чем больше удастся расстрелять, тем лучше». Секретная директива, подписанная Молотовым

За неполное тысячелетие своего существования Русская православная церковь скопила ценности немалые, которые в период безвластия и во время Гражданской войны и привлекли корыстное внимания всего спектра стяжателей – и белых, и красных, и зеленых, и всех прочих братков и батьков. Грабили они, грабили, ущерб нанесли значительный, а все же основная масса церковных ценностей, с божьей помощью, сохранилась.

Победив в Гражданской войне, большевики узаконили свои бомбистские понятия и придали грабежу храмов законный и даже респектабельный характер. 27 декабря 1921 г. и 23 февраля 1922 г. выходили декреты об изъятии церковных ценностей. Тем не менее само изъятие шло ни шатко ни валко, так как встречало мощное сопротивление не столько церковников, сколько широких масс верующих (да и неверующих тоже). Только по официальным данным, в России во время изъятий произошло 1414 кровавых эксцессов с убийствами или верующих, или реквизиторов.

Одно из таких кровавых событий случилось в марте 1922 года в Шуе и привлекло внимание Ильича. 19 марта этот гениальный тактик пишет членам Политбюро секретное письмо и предлагает воспользоваться «моментом» – разразившимся голодом – и увязать изъятие ценностей с помощью голодающим. Вот выдержка из этого достаточно уже известного письма, едва ли имеющего себе равных по нелицемерной прямизне высказывания, а стало быть, говорящего об истинных целях и методах большевиков.

Такой метод предлагал Ленин для успешного изъятия церковных ценностей

Надо ли и упоминать, что в письме нет ни слова о действительной помощи голодающим.

Товарищу Молотову
Для членов Политбюро
Строго секретно
Ленин
… Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем с 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля на голову и обеспечить за собой необходимые позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспошадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления.

<…> Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил бы нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется, безусловно и полностью, на нашей стороне.

<…> В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК, <…> дать ему словесную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше, чем несколько десятков, представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей.

<…> Политбюро даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а, по возможности, и не только этого города, а и Москвы, и нескольких других духовных центров.

<…> Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь, и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.
<…>
19 марта 1922 г.
ЛЕНИН
(РГАСПИ Ф 2 Оп. 1 Д. 22947)

Постановление Политбюро по письму было принято уже на следующий день – еще бы, такая идея и такие деньги! И полетели по всей стране шифрограммы (орфография, пунктуация и синтаксис оригиналов сохранены).

ГУБКОМАМ
Секретно

ПЕТРОГРАДСКОМУ, МОСКОВСКОМУ, ЕКАТЕРИНБУРГСКОМУ, САРАТОВСКОМУ, САМАРСКОМУ, ХАРЬКОВСКОМУ, ЕКАТЕРИНСЛАВСКОМУ, ДОНЕЦКОМУ

Кампания по изъятию ценностей из церквей ведется слишком слабо. Часть духовенства пошла на некоторые уступки, но если в движение не будут вовлечены значительные рабочие и крестьянские массы, это духовенство может выйти политически победителем. Необходимо расширить начавшиеся движения беспартийных рабочих и крестьян в пользу использования золота и серебра, лежащего в храмах для голодающих, до размеров всенародного движения, добившись того, чтобы не было в первую очередь ни одной фабрики, ни одного завода, не принявших решения по этому вопросу. Все решения рабочих, красноармейских и крестьянских собраний немедленно печатать в местной прессе и присылать одновременно в «Правду», «Известия» и «Роста».
Секретарь Ц.К. Р.К.П. МОЛОТОВ
Зам. зав. Агитационно-пропагандистского Отдела ЯКОВЛЕВ
Март 1922 г.
(РГАСПИ Ф.17 Оп.167 Д.4)

Секретно шифром
Всем Губисполкомам Губкомам

Москва. 2 апреля. Первое. В связи с изъятием церковных ценностей участились случаи грабежей и хищений из церквей. Предлагается обязывать попов и лиц, подписавших договора, что они отвечают за хищения и грабежи в их церквах в первую голову. Одновременно следует обязательно установить секретное наблюдение и такое же окарауливание богатых церквей для предотвращения грабежей и хищений. Второе. По отношению к уже имевших место грабежей и хищений арестовывать виновных попов и лиц подписавших договоры для привлечения к суду за расхищение народного достояния. Третье. При изъятии церковных ценностей иногда приходится оставлять в церквах полноценные предметы вследствии того, что нет для замены их предметов малоценных. Замену следует производить в самых широких размерах, использовав для этого малоценные предметы из других церквей и монастырей, также из бывших магазинов церковной утвари.
Председатель ВЦИК М. КАЛИНИН
Секретарь ЦКРКП В. МОЛОТОВ
(РГАСПИ Ф.17 Оп.167 Д.4)

Циркулярно
Сов. Секретно
Всем Губкомам и Губисполкомам

Во многих местах Комиссии в целях «мирного» изъятия церковных ценностей изъемлют ничтожную часть, оставляя главные ценности. Равным образом во многих местах изъятие приостанавливается вследствие предложений со стороны верующих выкупить церковные ценности. Сим предлагается производить изъятия ценностей согласно точного смысла декрета ВЦИК и инструкций. Неполное изъятие ц.ц. будет рассматриваться как нерадение местных органов. Где произведено неполное изъятие немедленно нужно произвести дополнительное согласно декрета и инструкций. Ходатайства об оставлении части ценностей не приостанавливают изъятия и с заключением Комиссии направляются в ЦК ПОМГОЛ. ВЦИК.
Председатель ВЦИК М. КАЛИНИН

Секретарь ЦКРКП В. МОЛОТОВ
12 апреля 1922 г.
(РГАСПИ Ф.17 Оп.167 Д.4)

ПОМГОЛ – комиссия помощи голодающим, чисто декоративная организация, существовала с 18 июля 1921 года по 22 октября 1922 года. Именно она занималась изъятием церковных ценностей, дабы кто не подумал, что это делают большевики для своих нужд. По некоторым сведениям, на 1 июля 1922 года в фонд ЦК ПОМГОЛ поступило 34 пуда золота, 24000 пудов серебра, более 33000 бриллиантов и алмазов, а также множество золотых монет, жемчуга и других драгоценных камней. Это то, что дошло, а сколько же было по пути разворовано!

А как же голодающие? Получили ли они хоть что-нибудь? Официально считается, что за границей было закуплено 3 миллиона пудов (не тонн) зерна. По сравнению с награбленным это ничтожно малая величина.

Николай Поболь, Павел Полян, Новая газета

Под текст
No comment

Этот материал вместе с несколькими вопросами был отправлен на комментарий Г.А. Зюганову как лидеру КПРФ — наследницы большевиков,
человеку, «представлявшему» Ленина на телеконкурсе «Имя России» и в то же время называющему себя православным.

Его пресс-секретарь подтвердил, что Геннадий Андреевич получил материал и ознакомился с ним и с заданными вопросами.

Вопросы были такие:
— Знал ли он о письме Ленина по поводу методов изъятия церковных ценностей и как к нему относится?
— Повлияло ли на его представления об исторической роли Ильича отношение большевицкого вождя к православию и вере вообще?
— Как сочетаются коммунистические убеждения — в интерпретации, унаследованной от Ленина, — с православной верой, которой присягают сейчас и лично он, и многие члены КПРФ?

После не раз пролонгированных обещаний, что ответ готовится, пресс-служба г-на Зюганова сообщила, что было решено отказаться от всяческих комментариев. На вопросы Геннадий Андреевич также не ответил.

Отдел современной истории