Хозяин жизни. Рассказ Владимира Куземко

Случилось это в разгар перестройки. «Бег, тебя к начальству вызывают! – сказали Дудкину. И Дудкин побежал. В кабинете начальника, кроме него самого, сидела женщина средних лет с ласковым взглядом. «Из прокуратуры, наверное…» – почему-то подумал Дудкин. Но он ошибался…

 – Знакомьтесь!.. Это – Наталья Семёновна Тёртая, корреспондент городской «Вечёрки»!.. – сообщил Дудкину начальник. – А это, Наталья Семёновна, и есть Дудкин – самый достойный из рядовых сотрудников возглавляемого мною отдела, умелец золотые руки, светлая голова… Левша в конструкторском деле!.. И человек замечательный: скромный, безотказный, душевный… В общем, типичный герой нашего времени!

Дудкин смущённо потупился и спрятал за спину свои золотые руки.

– На таких, как вы, замечательно – простых советских людях, и держится земля наша! – ослепив Дудкина лучистой улыбкой, сообщила ему Наталья Семёновна. – Вы и подобные вам – это фундамент всех наших величественных побед!.. Теперь же и вовсе наступило ваше время…

– А что случилось?.. – сразу насторожился Дудкин. Начальник нахмурился:

– Ты что – газет не читаешь?! Перестройка же!. Новый этап исторических перемен!

– А также широкая демократизация всех сфер нашей жизни! – наставительно подняв указующий перст к потолку, добавила журналистка.

– Ах, это… Ну да…конечно… – согласился Дудкин.

– Вот мы и решили заказать статью какому – нибудь простому советскому человеку о том месте, которое занимает сегодня в его жизни перестройка! – обняла Дудкина глазами Наталья Семёновна. – Как под её влиянием он внутренне преображается и воодушевляется, а затем начинает революционно преобразовывать окружающий его участок народного хозяйства, в нерабочее же время – борется с негативными явлениями, искореняет всё ещё имеющие у нас место социальные язвы, ну и, разумеется, стойко отстаивает дело мира во всём мире… Сможете такое для нас написать?..

Дудкин хотел честно ответить, что т а к о е – не сможет. Но тут начальник из – за спины журналистки показал ему кулак, и Дудкин снова испугался.

– Смогу… наверное… – смущённо пробормотал он.

– Вот и чудесненько! – обрадовалась гостья. – Тогда я зайду за статьёй на той неделе!..

И она ушла.

– А что писать-то?.. – не понял Дудкин. Начальник рассердился:

– Ты и впрямь как маленький!.. Сам сообразить не можешь?! Вот чем ты сейчас конкретно занимаешься?..

– Так это… Заканчиваю чертежи детали №148 к установке 000019/бис…

– Во!.. А теперь возьми и опиши, как, начитавшись газет и воодушевившись последними историческими решениями, ты метнул в эти чертежи свой по – хозяйски уверенный взгляд и мигом сообразил, что и как в этой детали надо усовершенствовать, чтобы она шибче вертелась и меньше изнашивалась… Наверняка же у тебя на этот счёт найдётся куча своих рацпредложений, правда?..

– Если эта деталь начнёт вертеться, то 000019/бис сразу же развалится! – со вздохом предупредил Дудкин. Подумав, добавил: – А наибольшая экономия получилась бы, если б этой детали не делать вообще…

– Как это?.. – не понял начальник.

– А так… Ни деталь эта никому не нужна, ни сама установка… Сами знаете: взяли мы за основу американский аналог 10 – летней давности, малость усовершенствовали, и теперь собираемся запустить в производство в конце следующей пятилетки… Ровнёхонько на 20 лет от всего мира с этой установкой мы и отстаём…

– Постой, ты чего несёшь?.. – побагровел начальник. – Тебя послушать, так 000019/бис и вовсе никому не нужна, а ведь весь наш отдел третий год только ею и занимается… Что ж, по – твоему, все эти годы мы дурака валяли?!.

«И не только мы!» – хотел по – хозяйски уверенно произнести Дудкин. Но – не произнёс. А начальник, помолчав немного и не дождавшись возражений, смягчился лицом, добавил проникновенно:

– Но в целом ты правильно мыслишь, товарищ Дудкин… Беспощадная, принципиальная, не взирающая на лица и чины критика – это именно то, что сегодня всем нам необходимо как воздух!.. Есть, есть ещё в нашей действительности отдельные недостатки, и ты будешь совершенно прав, если откровенно, в духе времени, напишешь об этом!.. Скажем, нередки у нас случаи грубых нарушений трудовой дисциплины, некоторые сотрудники систематически опаздывают на работу… вот и ты, к примеру, опаздывал 14 сентября, 8 декабря и 11 марта…

А то ещё не умеем мы бережно относиться к научному оборудованию, особенно к дорогостоящему, импортному… Кстати, не забыл ещё, сколько стоил выведенный тобою из строя 6 апреля текущего года японский микрокалькулятор?.. Тогда мы тебя пожалели, не стали высчитывать из зарплаты, но сам понимаешь, к этой истории никогда не поздно вернуться… Да и вообще… Планировали тебе в следующем квартале червонец к получке подбросить… Отпуск тебе собирались в июле дать… Или ты предпочитаешь отдыхать в декабре?..

– Вообще – то в июле лучше… – стыдливо признался Дудкин.

– И я так думаю!.. – одобрил начальник. – Так что иди и сочиняй статью!.. Пиши всё, что сочтёшь нужным – у нас нынче гласность и полнейшая свобода слова… А когда на почве нервного переутомления у тебя вновь возникнут сомнения в установке 000019/бис, то ты мне только по – дружески шепни – и я тебя сразу же на недельку – другую освобожу от служебных обязанностей… На овощную базу отправлю – гнилую картошку перебирать!.. Там – то все сомнения живо развеятся!..

– Если за неделю – тогда конечно… – грустно согласился Дудкин, и вернулся на своё рабочее место.

Там он первым делом развернул на столе чертежи детали №148 и в сто первый раз начал их изучать. Вначале деталь упорно не поддавалась усталой мысли рационализатора, но Дудкин был настойчив, и через час его озарило, что ежели не шляпклин замусоливать в блюндер, а наоборот, то деталь начнёт функционировать ловчее, да и на дорогостоящем цветном металле выйдет экономия…

Дудкин не поленился даже подсчитать с помощью карандаша и бумаги ( новый калькулятор взамен сгоревшего ему так и не дали) стоимость экономии – аж 5 тысяч 436 рублей и 18 копеек!.. Ещё раньше им были подсчитаны размеры убытков от разработки и внедрения морально устаревшей 000019/бис, они составляли округлённо около ста миллионов рублей, и теперь вот благодаря Дудкину пять тысяч с хвостиком из этой суммы удавалось вернуть в казну державы. По его лицу расползлась довольная улыбка.

«С квартальной премии отправлю телеграмму Президенту США – так мол а так, кончайте мешать советскому народу бороться за мир во всём мире, а не то я заявлю свой гневный голос протеста!» – твёрдо решил Дудкин. На этой оптимистической ноте его застал конец рабочего дня.

Из дверей родного КБ Дудкин вышел упругой походкой могучего барса перестройки, настроенного на решительную схватку со всем, что нам строить и жить мешает. Постоял на автобусной остановке, иронично наблюдая, как запыхавшиеся сослуживцы с натугой впихивают свои тела в переполненный общественный транспорт. Жалкими и малозаметными смотрелись они со стороны!.. Было совершенно ясно, что таить в себе чувство собственного достоинства и хозяина жизни мог только тот, кто на работу и с работы либо ездит на персональном автотранспорте, либо ходит пешком.

Вот Дудкин пешком и пошёл.

Чтобы не тратить время попусту, купил в киоске брошюру из расчёта «потолще и подешевле». Начал листать страницы – и зачитался!.. Тема оказалась интереснейшая: фундаментальные преимущества социалистического строя перед капиталистическим. Дудкин даже и не предполагал, что этих преимуществ так много!..

Мир капитала рисовался здесь жестоким и беспросветно ужасным, зато в том всесторонне развитом социализме, что ярко рисовался авторами брошюры, хотелось жить и жить!.. «А ведь правильной дорогой идём, товарищи!» – радостно подумал Дудкин, И – провалился в оставленный без присмотра ремонтниками открытый люк канализации, причём бетонный колодец с отвесными стенами до половины оказался заполненным зловонным кипятком.

Но свариться в кипятке Дудкину не пришлось – он повис над ним, чудом успев судорожно зацепиться за край колодца руками. Вылез из люка, постоял у края, подрожал, представляя, что случилось бы с ним, упади он вниз… К счастью, малым испугом всё и обошлось. Единственной потерей оказалась пухлая брошюра о прелестях нашего образа жизни, упавшая в булькающие нечистоты и унесённая ими в беспросветную тьму подземных Миров… А Дудкин отправился домой, размышляя, с чего же начать решительную войну с негативными сторонами нашей действительности.

После ухода от Дудкина его первой жены Люси, оказавшейся не совсем достойной женщиной, самым большим негативом в его жизни была вторая жена. Мария Серафимовна, как уважительно именовали её в секции каратэ при райжилуправлении, где она работала тренером, или Маша, Машенька, Машуня, как ласково называл её Дудкин, была женщиной строгой и вспыльчивой. В минуты частенько бывающих семейных ссор и скандалов она била Дудкина, причём отнюдь не шутейно, ласково, полулюбя, а всерьёз и пребольно, так что потом Дудкин приходил домой весь в синяках и, краснея, объяснял сослуживцам, что, мол, опять вот ночью во сне упал с кровати и сильно стукнулся о тумбочку… ( Не иначе как «тумбочкой» на работе Дудкина все его жену за глаза и называли ). «А какое она, собственно говоря, имеет и юридическое, и моральное право бить меня?! – поднимаясь по лестнице, с нарастающей раскалённостью думал Дудкин. – Да я её – под суд!.. Да она у меня -на тюремные нары, за злостное хулиганство, как минимум – на 15 суток!»

С этой прокурорской настроенностью Дудкин вошёл в свою квартиру. Жена стояла у зеркала в прихожей и играючи перекидывала из руки в руку трёхпудовую гирю.

– Мария, нам надо поговорить! – строго сообщил Дудкин.

– А, это ты… – заметила появление Дудкина супруга. – Чего это ты сегодня такой взъерошенный?.. И туфли на левой ноге нет… Опять со своим дружком Коромысловым пиво лакали?.. Ох, смотри… дождёшься у меня!..

Дудкин покосился на свои ноги и убедился, что одной туфли действительно нет – должно быть, уплыла в подземелье вместе с брошюрой. Надо же, шёл по улице лишь в носке на одну ногу – и в запарке ничего не почувствовал… Это рассердило Дудкина ещё больше.

– Каким тоном ты со мной разговариваешь?! Я требую уважительного отношения к своему человеческому достоинству! – повысил голос Дудкин.

– Точно, нализался… – заслышав про достоинство, спокойно констатировала жена. – А ведь говорила тебе: ещё раз наклюкаешься с Коромысловым – накажу!..

И, аккуратно поставив гирю на пол, она скинула с правой ноги тапочку.

– В последний раз тебе категорически предупреждаю… – окончательно закипев, начал было Дудкин, но тут стальная пятка обожаемой Машуленьки со скоростью пушечного ядра врезалась в его нижнюю челюсть. Метра два Дудкин летел в воздухе, а затем врезался спиной в стену. Железобетон дрогнул и прогнулся, но выдержал удар, а вот Дудкин шмякнулся на пол и начисто отключился. Когда минут через десять он пришёл в себя, жена снова уже играла перед зеркалом своей трёх – пудовкой. «И почему я не повесился сразу же после свадьбы?.. Была ведь такая идея!..» – глядя снизу на могучий мускулистый силуэт супруги, подумал Дудкин. Застонал, с трудом сел на полу, опёрся затылком о стену.

– Ну что, очухался? – опустила на него взгляд жена.

– Ага… – подтвердил Дудкин. Осторожно потрогал ладонью опухшую щёку, скривился от остро ужалившей боли, пожаловался: – Кажется, у меня зуб выбит!..

– Ничего, железный вставишь… – успокоила жена. – Мужчина с железными зубами смотрится героичнее… Да, кстати, а о чём это ты меня хотел в последний раз- категорически предупредить?..

– Береги здоровье, Машенька… – печально попросил Дудкин. – Сама знаешь, сколько всяких эпидемий кругом бродит, а ты ведь у меня такая хрупкая!..

– Разве?! – удивилась жена, и грохнула гирей так, что стены заходили ходуном. – Ладно, поберегу… А тебе нечего залеживаться и обрастать жиром… Бери сумку и беги в универсам, там сегодня к шести обещали чего – нибудь мясного подкинуть… Без мяса чтобы домой не возвращался, слышишь?!

– Слышу… – покорно ответил Дудкин. С кряхтеньем встал, взял сумку и заковылял в универсам.

У входа в мясной отдел змеилась очередь. Дудкин пристроился к её хвосту и начал ждать. Спустя полчаса за ним уже стояло человек сорок. От головы очереди к её окончанию оживлённо циркулировали кровеносные потоки слухов. В частности, утверждали, что сегодня вообще ничего не будет… будут сосиски… будет говядина без костей… («Без костей – это хорошо!» – размечтался Дудкин. ) …будет не говядина, а баранина, и не без костей, а сплошные кости… возможно, что – то и будет, но только ближе к вечеру, даже к ночи, если не к завтрашнему рассвету… если и будет, то не всем, а лишь предъявителям квитанций об уплате коммунальных платежей за текущий месяц… Вот тут Дудкин кстати вспомнил, что он – хозяин страны, и – возмутился.

– Безобразие!.. Почему после напряжённого рабочего дня мы ещё и вынуждены часами простаивать в очередях?! – громко вопросил он. – Это же издевательство!..

Очередь одобрительно загудела, а стоявший самым крайним лысый старичок с ехидным взглядом добавил, что вчера только по местному ТВ председатель горисполкома клятвенно заверял горожан, что никаких спец – распределителей для начальства в городе нет, и все руководители обеспечиваются продуктами и товарами на совершенно общих основаниях. Очередь насмешливо зафыркала, а Дудкин воскликнул:

– Хотел бы я увидеть ту очередь, в которой сегодня стоит наш предгорисполкома!

Для интереса быстренько устроили перекличку. Как и следовало ожидать, ни мэра, ни кого – либо из его замов, ни вообще никого из начальства выше уровня уборщицы райвоенкомата среди столпившихся у мясного отдела не было. Некий смельчак, для надёжности укрывшись за чужими спинами и изменив голос, предложил отправить в Москву коллективную жалобу на происходящие безобразия.

– Бесполезно! – авторитетно заверил Дудкин, окрылённый поддержкой масс и почуявший в себе пусть хоть и маленького, но – народного вожака. – Нет, товарищи, не жаловаться одним бюрократам на других бюрократов надо, а требовать справедливости и бороться за неё!.. Предлагаю немедленно двинуться колонной на площадь возле горисполкома, созвать общегородской митинг и потребовать отставки председателя горисполкома и внеочередных выборов в горсовет!.. Изберём депутатами наилучших своих представителей, они

назначат честных и умных руководителей города, и начнётся у нас новая и хорошая жизнь!.. Все зависит от нас. Как мы решим, так и сделаем, как сделаем – так и будет, так и жить начнём… Я правильно говорю, товарищи?..

Очередь возбуждённо загудела. Заслышав народный ропот, из дверей мясного отдела выглянула габаритная продавщица в замасленном халате.

– Кто это там варежку разевает?! – удивлённо спросила она.

– Я! – весело ответил Дудкин, абсолютно уверенный, что его голос утонет в мощном хоре возмущённых кличей. Но как – то так получилось, что все остальные промолчали, и Дудкин оказался весь на виду, как теле – мачта в Сахаре. Непривычная даже к одиночным критическим высказываниям продавщица почувствовала себя оскорблённой.

– Ах, так?! В таком случае можете расходиться – мяса сегодня не будет…Такую наглую очередь я обслуживать категорически отказываюсь!..

Очередь встревожено загалдела:

– Не имеете права!.. Мы – то в чём виноваты?! Это всё он!.. Крикун этот!.. – закричали со всех сторон.

– Но вы же меня во всём поддерживали?! – вскричал потрясённый Дудкин.

Очередь загудела в знак несогласия, а лысый старичок с ехидным взглядом даже предположил вслух в Дудкине матёрого американского диверсанта, с провокационными целями заброшенного империалистами к нам из = за бугра, и внёс предложение срочно передать его «куда надо», тут же вызвавшись сходить и позвонить «кому надо» при условии, что мясо ему потом дадут без очереди. Но согласных пропустить старичка без очереди не нашлось, и он никуда не пошёл.

– Да чего звонить – то?.. Сами его и скрутите! – предложила взявшая на себя функции нового народного вожака продавщица. – И вы только на ноги его посмотрите: видали, на нём лишь одна туфля?! Он же этот… как их там… Масон!.. Они все без одной туфли ходят, это у них такой отличительный знак… Ходят и народ провоцируют… Вот из – за таких масонов и нету у нас теперича ни мяса, ни мыла, ни цветных телевизоров… Хватайте его!..

Хоть живых масонов очередь никогда не видала, но не любила их чрезвычайно, к тому же дана была команда: «хватать!», а выполнять команды наш человек любит… Вот поэтому из задних рядов выдвинулось несколько граждан решительного вида и, сплотившись в грозную фалангу, стали надвигаться на Дудкина.

– А вдруг у него при себе есть левольверт?.. Масоны – они ж завсегда с левольвертами ходють… – коварно предположил обидевшийся на очередь лысый старичок. Решительные граждане тут же остановились. Дудкин сам так испугался, что полез в карман за носовым платком – вытереть пот с лица.

– Осторожно, сейчас стрелять начнёт!..- ахнул кто – то.

– Или противотанковую гранату кинет… – добавил лысый старичок из вредности. Грозная фаланга тотчас рассредоточилась и кинулась врассыпную, а Дудкин побежал в противоположную сторону.

В безопасности он себя почувствовал, лишь завернув за третий угол. Сел на скамеечку, успокаиваясь. Кстати припомнилось, что за Карлом Марксом тоже не сразу пошли миллионы… Активность вновь пробудилась в Дудкине, и ему захотелось немедля искоренить какую – нибудь социальную язву. Из периодической печати демократической направленности он знал, что таковых у нас немало. Та же проституция, например – интердевочки, и всё такое…

Дудкину давно хотелось взяться вплотную за развратных женщин, и для начала – узнать, по какой же цене отдаются они мужчинам в нашем городе, и доступна ли эта цена простому трудящемуся человеку?.. Идти домой без мяса всё равно не хотелось, и Дудкин побрёл по своему микрорайону в поисках какой – нибудь социальной язвочки помиловиднее.

Каждой попадающейся навстречу женщине подходящего возраста и внешности он игриво подмигивал, намекая на желание соцязвиться за умеренную плату, но все встречные дамы отвечали ему такими недоумённо – гневными взглядами, что сразу же становилось ясно: не т о …Спустя полчаса безрезультатных блужданий между домами Дудкину стало казаться, что проституции у нас в стране вообще не существует. «А писали: широко распространенное явление!..» – огорчился Дудкин. Делать было нечего, и Дудкин отправился домой.

Завернув во двор родного дома, он увидел в самом центре украшавшей дом у соседнего подъезда гигантской лужи пенсионера Федотыча из 41-й квартиры, сухонького, жилистого и вечно поддатого. Работал он где – то ночным сторожем, и жил по графику: сутки – работал, сутки – пил, сутки – опохмелялся. Сейчас у Федотыча была вторая стадия. Лежа на спине посреди доморощенного океана, он глядел в небесную синь и чему – то насмешливо улыбался. Рыжая дворняга у края лужи с любопытством глазела на него.

«А ведь пьянству – бой!» – очень кстати припомнилось Дудкину об ещё одной социальной язве, и он решительно зашагал к луже.

– Между прочим, пить – вредно! – для начала сообщил он Федотычу, приближаясь. Федотыч, лениво повернув голову, покосился на него, икнул, рыгнул, потом нащупал в воде рядом с собой обломок кирпича и кинул в Дудкина, но промахнулся. И Дудкин, и рыжая дворняга одновременно отбежали на безопасное расстояние, причём Дудкин ещё и спрятался за дерево, а псина укрылась за Дудкина. Отсюда, из надёжного укрытия, Дудкин прочёл Федотычу целую лекцию о разрушительном воздействии алкоголя на человеческий организм. Вначале Федотыч слушал невнимательно, вполуха, но затем невольно начал вслушиваться в ужасные подробности, задумался скорбно, а под конец и вовсе заплакал, стекая горючими слёзами по шее и груди в направлении изъеденной циррозом печени.

Растроганный Дудкин решил выручить Федотыча из водяного плена. Скинув туфлю и оба носка, он залез в воду, взвалил лёгкого как пушинка пенсионера на своё плечо и вынес на берег. Немного отдохнув, понёс дальше, в 41-ю квартиру. Любопытствующая дворняга увязалась вслед за ним. Дотащив Федотыча до дверей его квартиры, Дудкин сбросил его с плеча и поставил в вертикальное положение у стены. Федотыч шатнулся, ухватившись цепко за дудкинское плечо, чтобы не упасть. Взглянул в упор с неожиданной злой трезвостью, криво усмехнулся, пробормотал:

– В гробу я тебя видал, в белых тапках… Зараза!..

И, опять икнув, щедро рыгнул в лицо Дудкина остатками того, что пил и ел в течение дня.

А рыжая дворняга, дождавшись – таки подходящего момента, тут же подскочила к Дудкину сбоку и очень больно укусила его за колено.

Автор: Владимир Куземко, специально для «УК»