Они держали в страхе всю Европу

30 лет назад жителям Западной Германии пришлось пережить кровавую «Немецкую осень» и впервые столкнуться с явлением международного терроризма. Перед Федеральным правительством уже тогда стоял вопрос о том, как реагировать на провокации террористов, когда на кону стоит жизнь заложника. Они называли свою организацию Фракцией Красной Армии (Rote Armee Fraktion, сокращенно РАФ), в честь революционных армий России, Китая и Кубы, а себя – городскими партизанами, по образцу латиноамериканских партизанских групп.

В 60-е годы некоторые наиболее радикально настроенные представители молодого послевоенного поколения Германии заявили о себе как о революционном авангарде внутри внепарламентской оппозиции государственной власти, призванном совершить мировую революцию. Однако, в отличие от своих сверстников из числа левых оппозиционеров, пытавшихся отстаивать свои идеи с помощью мирных протестов, рафовцы взяли курс на вооруженную борьбу против империализма.

Методы борьбы каждого следующего поколения городских партизан становились все более радикальными. Если в начальный период они ограничивались поджогами и грабежами, то уже с начала 70-х для борьбы с «американским империализмом» в ход пошли бомбы. На алтарь идейной борьбы против существовавшего государственного строя и развязанной американцами войны во Вьетнаме были принесены первые жертвы. Однако и после ареста лидеров леворадикальной группы летом 1972 года цепочка терактов не прервалась. Даже находясь в штутгартской тюрьме «Штаммхайм», где каждому из них предстояло отбывать пожизненное заключение, идейные вдохновители РАФ продолжали оказывать пропагандистское влияние на своих находившихся на свободе единомышленников.

Второе поколение рафовцев, возникшее в 1975 году, заявило о себе серией похищений и вооруженных нападений на высокопоставленных лиц ФРГ. Последним громким аккордом их разрушительной деятельности стала цепь убийств, совершенных членами банды 30 лет назад. Позже 1977 год в ФРГ назовут кровавым. Этот год стал роковым не только для жертв левого терроризма, но и для самих рафовцев, как первого, так и второго поколения.

7 апреля 1977 года в своей машине был расстрелян генеральный прокурор ФРГ Зигфрид Бубак (Siegfried Buback), а 30 июля того же года была совершена попытка похищения президента «Дрезднер банка» Юргена Понто (Juergen Ponto). Однако Понто оказал сопротивление и был убит.

Вскоре после этих громких убийств газета Bild высказала предположение о том, что следующей жертвой террористов станет президент Западногерманского союза работодателей Ханс-Мартин Шляйер (Hanns Martin Schleyer), который, как и все предыдущие жертвы рафовцев, был для них олицетворением «ненавистного капитализма». В своем страшном прогнозе газета не ошиблась.

Спустя месяц после публикации, 5 сентября 1977 года, в Кельне на Шляйера было совершено вооруженное нападение. Преградив дорогу служебному автомобилю, в котором находился Шляйер, четверо членов РАФ открыли огонь. В результате обстрела погибли водитель и трое полицейских, находившихся в салоне машины. Сам Ханс-Мартин Шляйер был захвачен в заложники. С этого момента в течение шести недель террористы держали в напряжении не только Германию, но и весь мир. Сами участники террористической акции окрестили ее «грандиозным освобождением», намереваясь торговать жизнью заложника для освобождения одиннадцати главарей банды, отбывающих заключение в тюрьме «Штаммхайм». Однако уже в первые часы после выдвижения ультиматума Федеральное правительство во главе с Федеральным канцлером Гельмутом Шмидтом (Helmut Schmidt, СДПГ) решило не выполнять требования террористов, дабы не повторять ошибок прошлого. Дело в том, что за два года до похищения Шляйера членам второго поколения РАФ удалось обменять захваченного ими политика Петера Лоренца (Peter Lorenz, ХДС) на свободу нескольких своих осужденных единомышленников. Однако после того, как некоторые из отпущенных на свободу террористов впоследствии взялись за старое, Федеральное правительство решило впредь отказаться от всякого рода сделок с террористами.

Спустя полтора месяца переговоров между похитителями и руководством Западной Германии, которые так ни к чему и не привели, стало известно об очередном террористическом акте – уже международного масштаба. Чтобы оказать давление на немецкие власти, 13 октября 1977 года группа палестинских экстремистов из четырех человек угнала пассажирский самолет «Ландсхут» авиакомпании «Люфтганза» с 90 пассажирами на борту, следовавший из Пальма-де-Мальорки во Франкфурт-на-Майне. Угрожая расстрелом Шляйера и пассажиров самолета, захватчики потребовали освобождения из заключения членов РАФ и 15 млн. долларов. От рук экстремистов погиб капитан самолета Юрген Шуман (Juergen Schumann).

После того как 18 октября самолет по требованию захватчиков совершил посадку в столице Сомали Магадишо, сотрудниками специального отряда ГСГ-9 федеральной пограничной охраны была успешно проведена операция по освобождению заложников. Трое захватчиков были убиты. Утром того же дня стало известно о загадочной смерти в штутгартской тюрьме сразу нескольких членов РАФ первого поколения: Андреаса Баадера (Andreas Baader), Гудрун Энслин (Gudrun Ensslin) и Яна-Карла Распе (Jan-Carl Raspe). Официальное заключение следствия – коллективное самоубийство. Однако до сих пор существует версия о том, что смерть основателей РАФ – дело рук спецслужб, и здесь имело место не самоубийство, а негласная казнь. На этой версии, в частности, настаивала Ирмгард Меллер (Irmgard Mller), которая в тот день якобы также пыталась покончить с собой, но выжила. В то утро Меллер была обнаружена в своей камере с множественными ножевыми ранениями в области сердца.

Смерть заключенных рафовцев означала и смертный приговор для самого Ханса-Мартина Шляйера. 19 октября тело Шляйера с тремя пулевыми ранениями в голову было найдено в багажнике «Ауди» в г. Мюльхаузен во Франции. В своем последнем, 25-м послании правительству ФРГ члены РАФ взяли на себя ответственность за убийство 62-летнего чиновника, хладнокровно сообщив: «Спустя 43 дня мы положили конец жалкому существованию погрязшего в коррупции Мартина Шляйера». Имя убийцы Шляйера до сих пор остается неизвестным. События с момента похищения Шляйера и вплоть до его убийства вошли в историю как «Немецкая осень». Реакцией на преступления, совершенные тогда РАФ, стало ужесточение законодательства, направленное на более эффективную борьбу с терроризмом.

На смену второму поколению РАФ пришло третье, перенявшее от своих арестованных или бежавших в ГДР предшественников кровавую эстафету. Лишь в 1998 году, объявив о своем самороспуске, РАФ положила конец бессмысленным убийствам, облеченным в личину освободительной войны. Но, как и 30 лет назад, насилие и в наши дни остается главным оружием в руках идейных фанатиков.

Елена Громова, Русская германия

Представители первого поколения РАФ на полицейском плакате, извещающем о розыске лиц, «виновных в убийствах, организации взрывов, ограблениях банков и других тяжких преступлениях».

Справка

Официальной датой возникновения РАФ, или банды Баадера – Майнхоф, как эту леворадикальную организацию окрестили СМИ, считается 14 мая 1970 года. В этот день Баадеру с помощью журналистки Ульрики Майнхоф удалось совершить побег из тюрьмы, где он отбывал наказание за поджоги супермаркетов в Франкфурте-на-Майне в 1968 году.

Символ организации – пистолет-пулемет Н&K MP5 на фоне красной звезды.

Основателями РАФ были Андреас Баадер, Гудрун Енслинг, Хорст Малер, Ульрика Майнхоф, Ирмгард Меллер и др. Этих молодых людей отличало неприязненное отношение к «системе», то есть существовавшему государственному аппарату ФРГ, и «американской гегемонии».

Начиная с конца 60-х и до 1998 года, когда группа официально заявила о самороспуске, несколько поколений террористов-революционеров, вышедших из студенческих оппозиционных движений, сменяли друг друга. Представители первого поколения разработали теорию революционного радикализма, целью которого было с применением насилия и показательных убийств представителей государственного аппарата и экономики нанести урон «правящему сословию» и мобилизировать «притесненный класс». РАФ была также сформулирована «Концепция ведения городской партизанской войны».

РАФ представляла собой сравнительно немногочисленную организацию. Число лидеров, возглавлявших группу и занимавшихся активной подпольной деятельностью, за всю ее историю составляло от 60 до 80 человек. Еще около 300 человек, непосредственно не входивших в группировку, оказывали ей всяческую поддержку.

За 28 лет существования РАФ ее членами было совершено 34 убийства, серии налетов на банки, покушений на высокопоставленных лиц, а также похищений с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ.

Хронология РАФ-терроризма

11.5.1972, Франкфурт-на-Майне, в результате взрыва в здании штаба 5 американского корпуса (проведён Баадером, Распе, Энслин) гибнет полковник Поль Блушкевич, три человека ранены;

12.5.1972, взрыв на стоянке криминологического бюро в Мюнхене;

15.5.1972, взорван автомобиль судьи Вольфганга Буденберга;

15.5.1972 – взрыв автомобиля федерального судьи Мюллера в Карлсруэ; 19.5.1972 – взрыв в пресс-центре Шпрингера, 20 человек ранено, несколько бомб там же обезврежено;

24.5.1972 – взрывы двух автомобилей в Гейдельберге, один – перед американской казармой, второй – перед штабом американских войск, при этом погибло 3 человека (в т.ч. 2 офицера США), 5 – ранено.

10.11.1974, убийство председателя западноберлинского Верховного Суда Гюнтера фон Дренкмана;

21.11.1974, попытка убийства гамбургского судьи Герда Циглера;

30.11.1974, покушение на администратора ХДС Кипа,

7.12.1974, взрыв вокзала в Бремене (ранено 5 человек);

1.6.1976 – нападение на штаб американских войск во Франкфурте, 16 человек ранено.

7.4.1977 – убийство генерального прокурора ФРГ Зигфрида Бубака.

3.7.1977 – убийство председателя Дрезден-банка Юргена Понто.

25.8.1977 – попытка обстрелять здание генеральной прокуратуры в Карлсруэ

6.9.1977 – похищение Ганса-Мартина Шлейера.

13-18.10.1977 – захват самолёта интернациональной командой террористов на Мальорке; предпринят с целью поддержать акцию террористов РАФ, похитивших Шлейера.

1982. Нападение на базу ВВС США в Рамштейне.

1985. Нападение на базу ВВС США во Франкфурте-на-Майне.

1986. Нападение на офицерскую школу Бундесвера в Обераммергау.

Июнь 1986 – террористами РАФ убит член правления «Сименс» К.-Х. Бекуртс.

30.11.1989 – убит глава Дойче-банка Альфред Херрхаузен.

1991 – убит Карстен Роведдер.

КАК НАС УБИВАЛИ

Фрагменты из интервью участницы РАФ, «старейшейполитзаключенной ФРГ» Ирмгард Меллер журналу «Шпигель», весна 1992 года

Биографическая справка

Ирмгард Меллер

Родилась 13 мая 1947 года. В студенческие годы изучала германистику, но не закончила курс. Член РАФ с 1971 года. Арестована в июле 1972 года.Впервые осуждена в 1976 году. При повторном рассмотрении дела в 1979 году приговорена к пожизненному тюремному заключению (помимо прочего, за соучастие в убийстве трех человек). Вышла на свободу в середине 1990-х годов.

Интервьюер: Госпожа Меллер, Вы единственная уцелевшая участница драмы в тюрьме Штаммхайм, когда согласно официальной версии основатели РАФ Андреас Баадер, Гудрун Энслин и Ян -Карл Распе совершили самоубийство вечером 18 октября 1977 года. Известно, что Вы сами тогда попали в госпиталь с серьезными ранениями, и что Вы поддерживаете распространенную среди левых версию, что на самом деле это было убийство.

Меллер: Для меня это не версия, а реальный факт. Просто за минувшие с того дня 15 лет я не имела достойной возможности высказаться на эту тему. Я не видела никаких документов об этой трагедии, не смогла по независящим от меня причинам дать показания специальной комиссии по расследованию этих событий. Даже к финальному отчету комиссии я до сих пор не имею доступа. Интервьюер: Так что же произошло в тот вечер в тюрьме Штаммхайм?

Меллер: Мы находились в одиночных камерах на 7-м этаже, соседние камеры были пусты. Я,конечно, знала об угоне авиалайнера компании «Люфтганза» с требованием нашего освобождения. Но я также знала и о том, что антитеррористическая группа GSG-9 уже прибыла на место и готовится к штурму самолета.

Интервьюер: Власти ФРГ до сих пор утверждают, что Вы узнали о штурме самолета и об освобождении заложников, а затем попытались совершить самоубийство с помощью столового ножа.

Меллер: Это ложь.В 23.00 я послушала выпуск последних известий по радио. Я понимала, что скоро что-то должно произойти, но что именно, я не знала. Для меня все это было просто невыносимо. В общем, я решила лечь и просто заснуть.

Интервьюер: Ну а затем ?

Меллер: В какой-то момент я проснулась от странного шума, который так и не смогла распознать. Шум был достаточно сильным. На выстрел он не был похож, скорее напоминал падение шкафа или что-то типа этого. Затем у меня вдруг потемнело в глазах, и очнулась я уже лежащей на полу в коридоре, а вокруг меня стояли какие-то люди и проверяли мои зрачки. Затем я услышала чей-то голос: «Баадер и Энслин мертвы». После этого все вновь померкло.

Интервьюер: И когда же Вы вновь пришли в сознание ?

Меллер: Через три дня, в реанимационном отделении тюремной больницы.

Интервьюер: Какие ранения Вам нанесли ?

Меллер: Четыре удара ножом в грудь. При этом были задеты легкие, а,кроме того, в них попала жидкость из перикарда, который тоже пострадал.

Интервьюер: Некоторые эксперты, в том числе и из других стран, пришли к выводу, что смерть Ваших товарищей была все-таки самоубийством.

Меллер: Я знаю об этом заключении.Думаю, что эти эксперты вряд ли были полностью обьективны, их как-то удалось склонить к такому выводу. Я знаю все подробности судебно-медицинской экспертизы, и мне известно, например, что одно из ранений Гудрун вообще никто и никогда не исследовал.

Интервьюер: Как Вы думаете, кто совершил все это ?

Меллер: Я не думаю, что здесь были замешаны сотрудники тюремной охраны, которые прибежали в наш отсек сразу после происшествия и подняли тревогу. Я считаю, что гибель Баадера, Энслин и Распе + мои ранения – это дело рук какой-нибудь «группы специального назначения», проникшей в здание через отдельный вход даже без ведома администрации тюрьмы.

Интервьюер: Некоторые бывшие члены РАФ ставят под сомнение версию об убийстве.

Меллер: А как Вы думаете, почему они так поступают ? Это же в основном те люди, которые в течение довольно долгого времени скрывались в ГДР, были там арестованы, а сейчас пытаются извлечь выгоду для себя из роли свидетелей обвинения. Все их сказки вызваны тем фактом, что им просто нечего больше предложить, не о чем свидетельствовать.

Интервьюер: Вы считаете всех, кто вышел из состава РАФ, предателями?

Меллер: Пока они жили в ГДР, они, конечно, не были предателями. Предателями они стали только сейчас, когда уступили давлению властей и начали выплескивать друг на друга потоки компромата. А ведь если бы не это, многие из них могли бы еще долгое время находиться на свободе. Более того, затем они начали давать показания против членов РАФ, уже давно находившихся в застенках, в результате чего нам угрожают новые судебные процессы и увеличение сроков (кстати, в ряде случае так и произошло – прим. переводчика).

Интервьюер: Но Вы сами не уступили давлению, как Вы это назвали, и заплатили за это очень дорогую цену. Не жалеете ли Вы, что в возрасте 24 лет ушли в подполье и стали участвовать в вооруженной борьбе со всеми вытекающими последствиями?

Меллер: Нет, и никогда не жалела.

Интервьюер: Но ведь Вы же могли прожить совершенно другую жизнь, спокойную и благополучную. У Вас могла быть семья, дети…

Меллер: Мне пришлось отказаться от всего этого, хотя, не скрою, для меня тогда это было очень важно, так что такое решение далось мне крайне нелегко. Но ситуация в Германии не располагала к тому, чтобы можно было иметь детей и одновременно участвовать в сопротивлении.

Интервьюер: Отношение РАФ к насилию до сих пор остается центральной темой всех дискуссий об этой организации. Существует мнение, что чем больше члены РАф стреляли и устраивали взрывы, тем меньше поддержки они находили даже у тех, кто стремился к социальным переменам. Один из бывших ваших соратников по борьбе, недавно помилованный после 16 лет заключения, заявил, что РАФ потеряла все свои моральные и политические оправдания сразу после первых выстрелов.

Меллер: Это чепуха. Вооруженная борьба на территории ФРГ была вполне оправданным откликом на социальные условия.

Интервьюер: Среди тех деяний, за которые Вы были осуждены, значится соучастие в подготовке взрыва в штаб-квартире американских войск в Гейдельберге 24 мая 1972 года, в результате которого 3 человека погибло, а еще несколько получили ранения. Вы все еще считаете, что эта атака была оправданной?

Меллер: Да, я считаю, что эта атака была абсолютно справедливой и оправданной. В то время атаки на американские военные объекты являлись одним из наиболее важных направлений нашей деятельности. Мы атаковали штаб-квартиру в Гейдельберге как раз потому, что там во время войны во Вьетнаме располагался диспетчерский пункт американской авиации, с которого велось управление бомбардировками вьетнамских городов и поселков.

Интервьюер: Неужели вы надеялись, что вам удастся прекратить эти бомбардировки с помощью ваших взрывов?

Меллер: Мы стремились показать американским генералам, что им не удастся уйти от ответа, не удастся отсидеться в тихой и спокойной Европе. Мы полагали, что насилие можно обуздать только с помощью насилия, листовки здесь не помогут. Да и вообще то, что мы совершили, – это ничто по сравнению с тем геноцидом и теми зверствами, решения о которых принимались в том же Гейдельберге.

Интервьюер: Как Вы считаете сегодня, по прошествии стольких лет, были ли оправданными атаки РАФ против представителей государственного аппарата и делового мира ФРГ?

Меллер: У меня нет ни малейшего сомнения, что эти атаки были вполне оправданными.

Интервьюер: Но ведь то, что Вы называете атакой, для подавляющего большинства других людей является просто убийством…

Меллер: Здесь все дело в том, что мы рассматривали эти акции не в качестве убийств каких-то отдельных личностей, а как вооруженное сопротивление государству и его аппарату.

Интервьюер: Но ведь те, кого вы атаковывали, были живыми людьми из плоти и крови, у всех у них были семьи, дети…

Меллер: Конечно, мы тоже люди, так что большой радости наши действия нам не доставляли. Но поскольку государство, в общем-то, является понятием скорее абстрактным, то я не вижу, как можно было в то время атаковать государство как таковое, не нанося ущерба его представителям. Но это было тогда – сегодня многое изменилось.

Интервьюер: Когда заходит речь о РАФ и подобных ему группах, то очень многие задают вопрос: а кто вообще дал им (то есть, Вам и вашим товарищам по борьбе) право приговаривать кого-то к смерти ?

Меллер: Мы исходили из убеждения, что цели, ради которых мы ведем борьбу, не только наши личные, что их разделяет большинство людей во всем мире. Мы были уверены, что положить конец Системе, уничтожить ее – это справедливо и просто необходимо, поскольку она практически ежедневно убивает множество людей, которые могли бы жить в мире и благополучии.

Интервьюер: Представители спецслужб ФРГ до сих пор продолжают настаивать на том, что планированием и, если так можно выразиться, оперативным руководством многих атак занимались члены РАФ, находившиеся в тюрьмах. То есть, «мозговой центр» – в тюрьме, а исполнители – на воле…

Меллер: Это неправда. У подобных заявлений одна цель: изобразить наиболее известных заключенных в качестве тех единственных, кто по-настоящему хочет вести вооруженную борьбу. Остальным же товарищам якобы отведена роль покорных исполнителей.

Интервьюер: Но разве не могло быть так, что кто -то из заключенных вдруг начинал переправлять товарищам на воле какие – либо рекомендации?

Меллер: Конечно, если бойцы РАФ или какой-то другой группы проводят новую атаку, то это очень влияет и на нашу ситуацию, и вообще на все. Однако мы никогда не давали распоряжений: делайте так-то и там-то. Такого просто не могло быть.

Интервьюер: Возможно, Вас скоро освободят из заключения. Вы не боитесь свободы после 20 лет за решеткой?

Меллер: Ну, я же не узница по натуре, так что Ваш вопрос звучит несколько абсурдно. Конечно, я бы очень хотела вновь оказаться на воле и начать политическую работу уже в новых условиях. Я не стану переходить на нелегальное положение, а постараюсь продолжать участие в сопротивлении на каком-то ином уровне.

Интервьюер: Как Вы представляете себе ту «политическую борьбу», которую хотели бы вести после освобождения?

Меллер: Для начала я хотела бы поездить по разным городам, чтобы подискутировать с активистами самых разных политических групп и посмотреть, что же реально происходит. Например, я бы очень хотела познакомиться с людьми, которые участвуют в кампании против Всемирного экономического саммита. Одно я знаю твердо – во всякие парламентские игрища я ввязываться не собираюсь.

Интервьюер: Госпожа Меллер, мы благодарим Вас за участие в этом диалоге.

Перевод Михаила Шувалова