Гибель советского «Титаника»

Его до сих пор называют советским «Титаником». Крушение «Адмирала Нахимова» унесло жизни более 400 человек и стало самой громкой морской катастрофой за все существование СССР. Как и «Титаник», «Адмирал Нахимов» навсегда остался лежать на дне, став официальным местом захоронения жертв крушения.

Круизный лайнер «Адмирал Нахимов» был единственным судном, покидавшим Новороссийский порт 31 августа 1986 года, а сухогруз «Петр Васев» — единственным, входящим в него.

Прекрасная погода, отличная видимость. На борту «Нахимова» 1234 человека, работают рестораны, открыты бары, играет музыка. Приподнятое настроение и у команды «Васева». Все ждут, как красиво разойдутся корабли. С «Нахимова» просят подтвердить, что «Васев» пропустит лайнер. И «Васев» дает на это согласие:

Но происходит невероятное. В 23 часа 12 минут «Васев» ударил «Нахимова» в правый борт.

На «Васеве» спохватились слишком поздно. Остановили машины и дали полный назад. Но огромный загруженный под завязку сухогруз шел вперед по инерции.

После столкновения события развивались по наихудшему сценарию. Через огромную пробоину в «Нахимов» ежесекундно поступало тысячи тонн воды. Началась паника. Те, кому не хватило спасательных жилетов, срывали их с других.

— В воде была каша, — вспоминает Владимир Дусов, в 1986 году капитан спасательного буксира «Марс». — Плавали, кто за бревна держался — кто за что. И очень много мертвых, особенно женщин.

Леонид Ильин, капитан 1 ранга, в 1986 году главный водолазный специалист внутренних войск МВД России, считает, что пассажиры были обречены:

— Все спасательные плоты, которые были на «Нахимове», не всплыли, потому что в этих плотах не были заряжены баллоны. Шлюпки за такой маленький промежуток времени — за семь минут — спустить было невозможно.

«Нахимов» ушел под воду с большим креном, затянув за собой тех, кто не успел отплыть от лайнера. Моряки подняли с поверхности 800 человек. А когда спасать уже было некого, к работе приступили водолазы. Подъем тел они называли выброской.

Анатолий Литовских, в 1986 году водолаз 3-го класса, рассказывает, что за один раз на выброске пара водолазов обычно поднимала до 10 тел:

— Они лежали, как селедки в бочке, нам приходилось их растаскивать, чтоб разобрать завалы из человеческих тел. Бывало, человек до 15 вязали. Тела крепили к тросу на расстоянии 2–3 метров друг от друга.

С раннего утра 1 сентября страшная весть разнеслась по Новороссийску. Поднятые тела в специальных пакетах направляли в ангары лесного порта. Там происходило опознание тел. Выживших доставляли в гостиницу «Новороссийск».

Рассказывает Элеонора Паршина, в 1986 году дежурная по этажу в «Новороссийске»:

— Страшно было на них смотреть. Голые, грязные, в мазуте и краске. Некоторые были в шоке, вообще собой не владели. Мы их обматывали простынями, полотенцами, смывали с них мазут. Деточек маленьких было тоже много. Мы их успокаивали, сказочки им рассказывали. Со взрослыми тоже разговаривали, хотя они и не отвечали ничего — просто не понимали ни где находятся, ни что с ними.

Вспоминает Марина Шохина, в 1986 году старшая медсестра первой горбольницы Новороссийска:

— Люди не могли говорить и все время кричали — просили о помощи. Они все сорвали себе голос. Особенно тяжело приходилось персоналу, когда их подопечных водили на опознание. Людей обкалывали успокаивающими препаратами, а привозили уже никакими. Потому что это просто невозможно было вынести: опознать близкого человека в том количестве трупов. Некоторые тела были страшно изуродованы, потому что, прыгая, люди попадали под винт парохода, им отрезало конечности, туловище — там всякое было.

Фото ИТАР-ТАСС

Когда схлынула первая волна шока, люди, которых коснулась трагедия, потребовали узнать правду, найти виновных и наказать. И в этом желании они были готовы на все. Ситуация выходила из-под контроля. Именно тогда возглавлявший комиссию по расследованию член политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев, выступив перед родственниками погибших (их было не менее 500 человек), пообещал, что как минимум одного, а то и сразу двух капитанов расстреляют.

Это было экстраординарное дело. В этом уверен Борис Уваров, в те дни следователь по особым делам Генпрокуратуры России. На месте происшествия не было ни стреляных гильз, ни окровавленных ножей, ни каких-либо вещественных доказательств, с которыми обычно работают следователи. Было лишь одно большое масляное пятно.

Среди многочисленных версий происшедшего наиболее активно обсуждалось несколько. Существовала так называемая алкогольная версия, согласно которой судоводители в момент столкновения были пьяны.

Рассказывает Леонид Ильин:

— На «Васеве» плыли артельщики, у них всегда полные кладовые заграничных спиртных напитков. На «Нахимове» не было спиртных напитков. Там только соки, кока-кола. Может быть, конечно, кто-нибудь из пассажиров и имел что-то с собой, но в продаже алкоголя не было. Капитан «Васева» тоже был трезв. Это подтвердила экспертиза.

Существует и мистическая версия гибели судна. Моряки — народ суеверный, но судите сами: 28 июня 1855 года в бою погибает адмирал Павел Нахимов. В 1897 году у берегов Турции во время шторма тонет грузовой пароход «Нахимов». Во время Цусимского сражения в 1905 году от японских снарядов тонет броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». В 1945 году английская подводная лодка топит немецкий транспорт «Берлин», который впоследствии будет переименован в «Адмирал Нахимов». В 1946 году при подъеме со дна от мощного взрыва заложенной мины «Адмирал Нахимов» тонет в очередной раз. Несчастливая судьба. И, наконец, августовская катастрофа 1986 года.

Моряки не комментируют действия капитанов, но говорят, что «Васев» должен был пропустить «Нахимова», потому что кроме правил судоходства, которые указывают на это, между капитанами была и устная договоренность.

Дусов, капитан буксира «Марс», рассказывает, что слышал все переговоры «Нахимова» с «Васевым».

— «Васев» обещал, что пропустит «Нахимова». Но капитан «Васева» был человеком самоуверенным, любил технику, ждал, когда автомат сам сработает. Сухогруз был оборудован новейшей радарной системой — системой автоматической прокладки курса. Ткаченко слишком доверился технике, а на радарах все было в пределах нормы. Выяснилось, что новейшая техника дает слишком большую погрешность.

Об обещании Гейдара Алиева расстрелять капитанов следователь по особым делам Генпрокуратуры России Уваров узнал уже на следующий день. Один из начальников сообщил ему, что капитаны должны проходить по 102-й статье «Умышленное убийство двух и более лиц». Но Уваров готовил обвинение по 85-й статье — нарушение правил, повлекшее смерть. Разница в том, что 102-я статья предусматривает смертную казнь, а 85-я — только лишение свободы на срок до 15 лет.

Несмотря на давление, следователю удалось отстоять свою позицию. Хотя с каждым новым допросом Уваров все четче осознавал, что в трагедии виноваты именно капитаны, причем оба.

Вадим Марков, капитан «Адмирала Нахимова», нарушил более 25 пунктов правил: наставление по штурманской службе, Устав морской службы и многое другое. У Виктора Ткаченко, капитана «Петра Васева», было более 15 нарушений, но они оказались более серьезными.

— Ткаченко сознательно нарушал правила, — говорит следователь. — Когда капитан на мониторе следил за показаниями радара, его помощник Зубюк наблюдал за движением «Нахимова» в бинокль и замерял пеленг (пеленг — одна из главных составляющих при расчете движения. — «Труд-7»). Зубюк все время докладывал своему капитану: «Пеленг не меняется, пеленг не меняется». На морском языке это означает угрозу столкновения. Свои доклады Зубюк одновременно записывал в бортовой журнал. И уже после столкновения капитан Ткаченко стер показания в бортжурнале, вписал новые и нажал на Зубюка, чтобы тот согласился с измененными данными, но тот отказался.

Владимир Марков и Виктор Ткаченко. Фото ИТАР-ТАСС

Главным виновником трагедии Уваров считает капитана сухогруза Виктора Ткаченко, но уверен: если бы капитан «Нахимова» хотя бы немного соблюдал правила безопасности, то сумел бы удержать лайнер на плаву. Все клинкетные двери на «Нахимове» были открыты, что запрещено правилами: они выполняют роль переборок, при закрытых дверях судно становится многоотсековым, и в случае пробоины вода не сможет быстро распространиться по всему судну.

Оба капитана получили по 15 лет, но отсидели всего по три года. Новая Россия щедрой рукой помиловала обоих. Вадим Марков до сих пор живет в Одессе. Работает капитаном-наставником, живет тихо, журналистов избегает. Виктор Ткаченко взял фамилию жены (Тальор) и эмигрировал.

Через несколько лет у берегов Ньюфаундленда полиция обнаружила обломки яхты, на которой были найдены несколько трупов. Среди тел погибших нашли и капитана яхты, который погубил судно и его пассажиров. Им оказался не кто иной, как Виктор Тальор, по прежней фамилии – Ткаченко.

Через год после трагедии на мысе Дооб (это ближайшее место на суше от точки, где затонул «Адмирал Нахимов») был установлен памятный знак. Из плоской части постамента поднимается стилизованная волна — воронка, в которой погибли сотни людей. На памятнике 423 имени погибших пассажиров и членов экипажа. Здесь много одинаковых фамилий — ведь люди погибали целыми семьями.

Поднимать «Нахимова» со дна было признано бессмысленным. Во-первых, размер пробоины был с половину футбольного поля. Во-вторых, судно считалось устаревшим и по завершении круиза должно было направиться на слом.

Сейчас, спустя более 20 лет, примерно за 100 долларов любой желающий может нырнуть к «Нахимову» и осмотреть место страшной катастрофы. Разные дайвинг-клубы предлагают подобные услуги. Во многих странах подобные вещи запрещены законом. Моряки говорят, что нырять к затонувшему лайнеру, на котором остались погибшие, – то же самое, что водить туристов на кладбище с кирками и лопатами.

Мамулашвили Николай, ТРУД