Семьдесят лет и один день

СМИ любят попугать широкую аудиторию тайнами Третьего Рейха, но настоящей тайной является масштаб соучастия всего немецкого народа в организованном Гитлером грабеже соседей.

 В России средняя продолжительность жизни вроде бы выросла. Но даже по официальным сводкам семидесяти лет (параметра начала семидесятых) она не достигла. Значит, в среднем в могилу сошли уже те, кто родился после начала Великой Отечественной войны. Чёрную дату от нас отделяет семьдесят лет и один день. Давняя история… Но история безмерно поучительная. Ибо в ней поразительно ярко проявились как человеческая сущность, так и законы экономики.

Вот что говорила Большая Советская Энциклопедия (3-е издание): «Война против СССР была развязана германским фашизмом – диктатурой наиболее реакционных и агрессивных сил империализма, стремившегося уничтожить первое в мире социалистическое государство». Вот оно как. Стремились уничтожить социалистическое государство… А зачем? Что оно, рынки сбыта у империализма отнимало? Да ладно, смеётесь… Что сбывать, какой товар? Оно что, разве предлагало населению капиталистических стран более привлекательную альтернативу социального устройства?

Отнюдь. До самого конца холодной войны не было более убедительной антимарксистской пропаганды, чем реальный социализм. Хреновато жил народ. Что, в конце 1980-х население воспылало любовью к демократии? Да ну, просто хотелось материальных благ, таких обычных в обществе потребления и ставших общедоступными в России нулевых.

Почему их не было у советских людей 1940 года? Ведь производство, скажем, металла с 1913 по 1940 год выросло у нас вчетверо, и «новых русских», присваивающих общенародные богатства, не было. В чём же дело? Да вот в 1913 году 65 процентов промышленного производства России приходилось на предметы потребления, а 35 процентов – на средства производства. В 1940 же году производству предметов потребления в СССР составляло 38,8 процента. Промышленный рост достигался подтягиванием поясов населения. Что в общем-то, несмотря на закрытость советского общества, было хорошо известно.

А было в Европе государство, где интенсивное промышленное развитие сопровождалось повышением жизненного уровня трудящихся масс и реализацией масштабных инфраструктурных проектов. И государством этим была гитлеровская Германия.

Впечатляющий рост, не правда ли? И в его процессе гитлеровским режимом была ликвидирована пятимиллионная безработица, бытовавшая в Веймарской республике во времена Великой депрессии. При этом для рабочих и мелких служащих вводились оплачиваемые отпуска. Число нерабочих дней удваивалось. Развивался массовый туризм, доступный рабочим. И не только традиционные для немецких горожан пешие прогулки – даже морские круизы, для чего «Kraft durch Freude» строила лайнеры, вроде «Вильгельма Густлова». Семьям с детьми выдавались пособия.

Дальнейшее развитие получали учреждённые ещё Бисмарком системы медицинского и пенсионного страхования. Крестьяне получали компенсации в случае погодных бед. Ну а должники по квартплате защищались от выселения… Под ожидаемый массовый спрос гениальный автоконструктор Порше создал первую модель фольксвагена-жука. Строились автобаны – качество их было столь высоко, что в середине 1970-х куски автобана №1 (Берлин-Кёнигсберг) планировалось использовать в качестве аварийного аэродрома. Была создана всеобъемлющая сеть радиовещания, начало развиваться телевидение…

Было, конечно, в стране гестапо – красивенький, в стиле модерн, домик на берлинской Принцальбрехтштрассе, 8, бывшая Школа прикладных искусств. Были концентрационные лагеря. Но в 1936-м году в них содержалось 4761 человек (включая алкоголиков, наркоманов и профессиональных преступников).

И это на более чем 60 миллионов населения… Как-то хило для диктатуры, не правда ли? И гестапо было немногочисленным – на 1937 год в нём состояло всего лишь семь тысяч сотрудников, включая машинисток и баталеров. Для сравнения скажем, что в ГДР для контроля над семнадцатью миллионами граждан было задействовано 190 тысяч штатных и столько же внештатных агентов «Штази».

Так что рассуждения позднесоветских историков Д. Мельникова и Л. Чёрной («Империя смерти», М., 1987, с. 77) «о страхе, в котором нацисты держали немцев», говорят лишь об их верности идеологическим догмам, а не о реальности Третьего Рейха. Страх был излишен: политика, проводимая Гитлером, удовлетворяла большинство населения Германии. Причём носила она отчётливо социальный характер. NSDAP была рабочей партией не только на словах. Треть населения, наиболее зажиточного, вносила две трети налогов, а широкие народные массы – всего лишь одну треть. Чудо? Образец справедливости? Да нет… На самом деле – апофеоз авантюризма!

Россия развивалась при большевиках за счёт гиперэксплуатации собственного населения, ускоренно и подчас малоэффективно развивая производство средств производства. Гитлеровская Германия развивала даже военное производство для того, чтобы повысить жизненный уровень населения. Не «пушки вместо масла», а «дать заказы на пушки, чтобы оружейникам было что намазать на бутерброд».

Но законы сохранения действуют даже в самой высокотехнологической на тот момент экономике (ведь не было в 1930-е лучше рабочих и инженеров, чем немцы, – до 1932 года большинство научных работ печаталось на немецком). Германскому бюджету для удовлетворения постоянно растущих запросов населения перестало хватать денег. Налоговое изъятие денег у предпринимателей привело к тому, что средств на развитие экономики, на инвестиции перестало хватать.

Какое-то время нацистские финансисты делали хорошую мину при плохой игре, подобно тому, как прогоревшая лавочница берёт деньги в долг во всех банках подряд. Для этого были выдуманы векселя МЕФО; с 1935 года не публиковались данные о реальном состоянии экономики Рейха. Но эти игры хороши до поры. Даже в наших палестинах к задолжавшей лавочнице приходят коллекторы, и она срочно переезжает из города в экологически чистую деревню. Кассовый разрыв придётся покрывать. Чем?

И вот тут-то пошла охота на чужих. Сначала на евреев, благо те были под рукой. Во время всегерманского погрома, «Хрустальной ночи», на немецких евреев был наложен штраф в миллиард рейхсмарок. Затем их собственность была «ариизирована», то есть отнята и поделена между народом Шиллера и Гёте. Это дало пятнадцать-двадцать миллиардов марок, примерно пять процентов от военных расходов Рейха.

Потом был аншлюс Австрии. Затем – съели Чехословакию, услужливо предоставленную западными демократиями Адольфу Алоизовичу на предмет финансирования социальных нужд чистых арийцев. Причем в апреле 1939 года директор Банка международных расчётов М. Норман передал Рейху шесть миллиардов фунтов стерлингов чехословацкого золота, направленного наивными преемниками Масарика на хранение в английский банк… Но и это не спасло положения. К августу 1939 года государственный долг Рейха составлял 60 миллиардов марок.

Требовалось срочно погасить векселей МЕФО на три миллиарда рейхсмарок. А в казне было около полумиллиарда… Другого выбора, кроме войны, у Гитлера не было. И не из противостояния большевизму, не из-за коварства и несговорчивости поляков. Просто было необходимо срочно дать немецкому народу немного незаработанного, и как можно скорее. И самое лучшее средство для этого – грабёж.

К нему и приступили, при поддержке широких народных масс Рейха. И основания для энтузиазма были. Семьи солдат вермахта получали пособие в размере 85 процентов среднего заработка (даже в богатейших США оно не превышало половины, а про отечественное лучше стыдливо умолчать). Из оккупированных стран потоком по безукоризненно функционирующей Имперской почте шли посылки. Отпускники (в вермахте отпуска солдатам полагались регулярно) волокли мешки с награбленным. С учётом пособий, жалования и вещевого довольствия подавляющее большинство немцев жило лучше, чем до войны.

22 июня 1941 года настала очередь России быть поданной на разделочный столик. И не имело никакого значения, какой в ней режим, готовился или нет Сталин коварно напасть на Гитлера или трогательно сохранял верность бывшему ефрейтору… Не было никакой священной борьбы с большевиками, никакого возрождения «белого движения», о чём нынче любят говорит адвокаты власовцев и националистов всех мастей.

Просто населению Рейха требовалась еда и сырьё, и их нужно было у кого-то отнять. Кстати, социалистический, рабочий, характер нацистского режима прослеживался и во время войны. Рабочие и мелкие служащие не платили никаких военных налогов. Пенсии в 1941 году были повышены. Зато три четверти военных налогов платили предприятия и лица с высокими личными доходами. В 1943 году от 80 до 90 процентов доходов бизнеса изымалось государством.

Но и предприниматели имели свой гешефт. Их вознаградили возможностью использования дешёвой рабочей силы, вывезенной с оккупированных территорий. Рабочим с Востока платили за тот же труд на 40 процентов меньше, чем немцу. Их зарплату облагали дополнительным пятнадцатипроцентным военным налогом. Положительная обратная связь – тебя оккупировали и угнали в рабство, и ты же за это платишь. Но то, что оставалось после вычетов, на руки не выдавалось.

Деньги зачислялись на специальный сберегательный счёт, например в «Берлинской конторе Центрального хозяйственного банка Украины» (уфф, названьице как у местных финансовых учреждений 90-х), с которого они могли быть сняты после окончательной победы Третьего Рейха (хотя неясно, зачем они в газовой камере). Одних только поляков было угнано на работы в Рейх два миллиона. На Нюрнбергском процессе количество рабов Германии оценивалось в семь миллионов человек. Так что благодаря таким кунштюкам нацисты могли обойтись без привлечения женщин в военное производство и удерживать инфляцию на достаточно низком уровне.

Гитлеровской Германии удалось избежать инфляции за счёт чрезвычайно эффективного ограбления своих жертв. И снабжение продовольствием (может, за исключением шоколада и кофе) улучшилось. Правда, для этого на оккупированных территориях СССР были «лишены продовольственной базы 21,2 млн человек». Подобные эвфемизмы означают, что эти люди были уморены голодом. Со времён перестройки принято винить в гибели миллионов советских военнопленных Кремль, не подписавший конвенции по обращению с ними, но бумаги тут не виноваты.

Пленным пришлось сдохнуть с голода, чтобы представители высшей расы – немецкий рабочий, пенсионер, ребёнок – питались сытной и полезной пищей. Бодрый нынешний германский пенсионер в детстве питался пищей, отнятой на Востоке у детей, которых нынче уже нет в живых. Чем нас веселит телевидение? Фильмами про вампиров, живущими за счёт чужой крови. А тут в реальной истории – целый народ вампиров, ради своей жизни умерщвлявший других. Политруки Красной Армии рассуждали (во всяком случае вначале), что рабочие не будут стрелять в рабочих, и тем не менее пролетарии Рейха с удовольствием пользовались награбленным.

Грабёж вёлся экономически весьма грамотно. Например, выпускались оккупационные марки, «билеты имперской кредитной кассы», которыми оплачивались поставки из Западной и Центральной Европы. На Востоке за конфискованное выдавались вообще ничем не обеспеченные квитанции. Курс этих суррогатов был занижен по отношению к рейхсмарке, что позволяло вести неравноценный обмен в пользу Германии.

Солдаты, проходящие службу за пределами Рейха, получали часть денежного содержания в этих же деньгах, что повышало их покупательную способность и давало возможность посылать на родину добротные французские и голландские товары (как в 90-х был занижен курс рубля, что позволило обладателям твёрдой валюты создать состояния за счёт большинства населения бывшего СССР).

На Востоке, скажем на Украине, шла подлинная торговля испанцев с индейцами. Немцы, сохранившие навыки предпринимателей, создавали товарищества, собиравшие или скупавшие по дешёвке промтовары. Потом всё это вывозилось на оккупированные территории, где по очень выгодному курсу обменивалось на продовольствие. При большевиках-то, как мы сказали выше, производились преимущественно средства производства. Так что вот кто и когда привнёс на нашу землю секондхэндовые лавки.

Массовые СМИ любят попугать широкую аудиторию тайнами Третьего Рейха. НЛО там всякие, базы в Антарктиде… А настоящей, невыдуманной тайной Второй мировой является масштаб соучастия всего немецкого народа в организованном Гитлером грабеже соседей. Впервые проникнуть в неё решился историк Гётц Али, потомок переселившегося в семнадцатом столетии в Пруссию турка. Он с изумлением обнаружил, что документы о финансировании военных расходов Третьего Рейха уничтожались и в ФРГ, и в ГДР. Как объяснили ему, «и тут, и там это делалось в интересах всех немцев», то есть чтобы избежать исков о возврате награбленного. Они могли бы быть существенны. Если взыскать их с причитающимися процентами, как говорил Али в телеинтервью, то доходы бундесбюргеров на поколения вперёд сократились бы наполовину.

Вообще Али пришлось собирать данные по грабежу, организованному нацистами, очень занятными способами. Он опрашивал пожилых читателей газеты Die Zeit и получил забавнейшие результаты. Все немки с ностальгией припоминали посылки, приходившие от отцов, мужей, братьев… Но ни один немец ни разу ни одной посылки не отправлял. То есть хорошо помнит, несмотря на время, у кого он отнял отправленные домой вещицы.

А вот, например, писатель Генрих Бёлль, лауреат Нобелевской премии, в книгах которого, по мнению советских литературоведов, «лиризм сочетаются с резкой, порой язвительной социальной критикой, в том числе антифашистской и антивоенной». Только вот этот сын резчика по дереву, самый что ни на есть пролетарий, в бытность обер-ефрейтором охотно скупал награбленное. Старательно слал в родной Кёльн яйца, масло, лук, кофе, шоколад, половину поросёнка, мыло, косметику, чулки, жакеты… Просил выслать ему для барыжничества все свободные деньги.

Да как-то всё это не гармонирует и с книгами некогда популярного у нас Ремарка. У того немецкий народ страдал, а наживались одни гауляйтеры. Правда, войну он проводил консультантом в Голливуде. Хотя изданный у нас в 1950-е роман Леонарда Франка «Ученики Иисуса» о том, как после войны в чистеньком городке бундесбюргеры дружно травят жертв нацизма и даже американский офицер не в силах им помешать, с исследованиями Али коррелирует хорошо. Вновь популярный в массах товарищ Сталин говорил: «Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское – остаётся». Да-да, именно так, дело прежде всего в народе, ефрейторы – существа легко заменяемые…

Так что сделаем выводы. Рыночная экономика для своего успешного функционирования требует непрерывного увеличения объёмов сбыта. Лишённый доступа на рынки, нацизм пытался восполнить их отсутствие сначала жизнью в долг, а потом грабежом. Даже высокотехнологичное производства без роста продаж обойтись не может. До какой-то поры роль новых исполняют рынки принципиально новых товаров, вроде планшетов, 3-D телевизоров и т.д. Но сколь долго это может продолжаться?

Даже дисциплинированный, культурный и образованный народ поразительно легко сделать соучастником самых чудовищных преступлений, причём безо всякого раскаяния. То, что у Достоевского Раскольников переживает за старушку-процентщицу, говорит о том, что Федору Михалычу лучше удавались болезненные и пограничные состояния души, нежели реальность. У граждан Германии, что Западной, что Восточной, с психическим здоровьем было всё в порядке – никаких душевных терзаний.

Большевизм обычно обвиняют в агрессивности. В чём он действительно виноват перед Россией, так это в абсолютно неверном понимании сущности человека, которая приводила к стремлению построить хорошую жизнь всем за счёт своих. Это же позволило немецкому населению Советской зоны оккупации уйти от ответственности за содеянное. Виноваты оказались капиталисты, помещики и неполная дюжина повешенных в Нюрнберге. Двенадцатого, Бормана, там вздёрнули заочно, положив начало традиции, когда за украденный мегабакс предприниматель получает три года условно.

Мечты поэта Твардовского, высказанные им в стихотворении «Возмездие», – спросить по полной программе с тех, у кого девочка перед расстрелом »…спросила с детской простотой:/- Чулочки тоже, дядя?», – остались мечтами. Хотя немецкие рабочие от преступлений нацизма, как показал Али, имели наибольший гешефт, говорить об этом было нельзя. Ну как же, пролетарии-лапочки, земляки Энгельса (ненавидевшего вместе с Марксом Россию)!

Появившаяся в конце сороковых концепция Ханны Арендт, которая описывала Вторую мировую как столкновение двух тоталитаризмов, поразительно лжива и несправедлива по отношению к России. Германский народ имел прямые и непосредственные выгоды от войны. Народу России достались кровь и лишения, которыми он оплатил левую иллюзию всеобщего счастья.

Всё, о чём мы говорим, – дело прошлое. Пришло и ушло поколение. Но нынешняя политкорректность, как и коммунизм, стремится надеть людям на глаза розовые очки. Скажем, принято считать женщин носительницами некой особой морали. А вот Сальва аль-Мутаири, телеведущая и политик из Кувейта, предложила недавно скупать в Чечне русских пленниц и продавать их в Кувейте в качестве гаремных рабынь. Так вот, такое дамское благодушие. Разговаривать и с такими, и с теми, кто склонен рассуждать о преступлениях Красной Армии, – только терять время.

Ну и совсем в завершение позволим себе порекомендовать читателям книгу Götz Aly, Hitlers Volkstaat. Raub, Rassenkrieg und nationaler Sozialismus. Frankfurt am Main, 2005 (Народное государство Гитлера. Грабёж, расовая война и национальный социализм), на основе которой велось изложение, или её перевод на английский. На русском её, к сожалению, нет, несмотря на бюджеты, ежегодно осваиваемые на патриотическое воспитание.

Автор: Ваннах Михаил, КОМПЬЮТЕРРА