Беларусское «дело семнадцати». Преступная организация Кота: миф или доказанный факт

Дело это еще до суда было названо громким, резонансным по целому ряду причин.

Вторая. На скамье подсудимых оказались сотрудники правоохранительных органов. Два майора КГБ – некогда старший оперуполномоченный УКГБ по Брестской области Игорь Корицкий и в прошлом старший оперуполномоченный по особо важным делам центрального аппарата КГБ Дмитрий Веретенский. От МВД в металлическую клетку угодил подполковник Константин Денисевич, который до весны 2014г. служил старшим оперуполномоченным в одном из подразделений по борьбе с оргпреступностью и коррупцией (ГУБОПиК).

Как следует из обвинения, офицеры занимались перевозкой, хранением и организацией химических исследований различных особо опасных для здоровья веществ, «предназначенных для незаконной реализации населению на территории Республики Беларусь». Также они обвиняются в «использовании в интересах организованной группы и преступной организации для подготовки, совершения и сокрытия преступлений служебной информации о результатах химических исследований веществ». В довесок офицеров обвинили в «использовании информации о формах и способах работы оперативных подразделений» в интересах ПО и незаконной предпринимательской деятельности.

Третья. Личность главного фигуранта этой истории Константина Вилюги. По выводам стороны обвинения, именно 31-летний минчанин создал международную ПО и руководил ею. Следствие пришло к выводу, что возглавляемая им наркосеть с филиалами в Беларуси и России действовала с помощью специально созданного сайта LegalMinsk. Сайт заработал в начале 2011г.

То есть в 26 лет Вилюга привлек на свою «темную сторону» опытных оперативников и неким образом заставил на себя работать. Более того, по выводам следствия, парень разработал просто гениальную схему, как не попасть под статью. Предположительно, ПО Вилюги занималась реализацией веществ, которые не входили в перечень запрещенных к обороту. В лучшем случае участников можно было привлечь к уголовной ответственности за незаконную предпринимательскую деятельность. Однако, как следует из оглашенных в суде материалов, группировка прокололась на сбыте курительных смесей и психотропов, которые утратили свою «легальность» и были внесены в перечень запрещенных к обороту, а потому подпадающих под санкции ст.328 УК (незаконный оборот наркотических, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов).

Гособвинитель потребовал для ключевых фигурантов дела серьезные сроки. Для Вилюги – 20 лет лишения свободы, для Веретенского – 15 лет, Корицкого и Денисевича – по 14 лет с лишением офицерских званий. (Подробности по предлагаемым наказаниям остальным обвиняемым см. «БелГазету» N46 от 21 ноября.)

Были в этом деле и ключевые свидетели, на показаниях которых базировалась основная часть обвинений в адрес Вилюги, Корицкого, Веретенского, Денисевича и других.

ВЕСЁЛАЯ КОМПАНИЯ

Главными свидетелями обвинения выступили Александр Громыко и Юрий Погальников. Оба по делу проходили в качестве так называемых «двадцаточников» (от ст.20 УК). То есть они добровольно заявили о существовании ПО, признали себя ее участниками и «способствовали изобличению создателя, руководителя и других членов». Благодаря чему они были освобождены от уголовной ответственности. Громыко и Погальников были не раз судимы, в суде звучала информация о наркозависимости обоих. Кстати, Громыко был задержан 30 октября 2014г. в состоянии наркотического опьянения. Адвокат Вилюги сообщила, что на протяжении более месяца он через день кололся. В числе «изобличителей» ПО Вилюги выступил обвиняемый Марат Багель, который свое членство в преступной организации признал и заключил досудебное соглашение, хотя от скамьи подсудимых это его не спасло. За сотрудничество прокурор попросил для него меньше 10,5 лет.

Еще один «деятель», некий Сергей Рыбко, по версии следствия, возглавлявший в России филиал ПО Вилюги, попался с наркотой в Подмосковье, там его судят. Рыбко по просьбе белорусской стороны допросили в ИВС Подольска. Его показания были оглашены в суде по инициативе прокурора.

Они мало чем отличались от показаний «раскаявшегося» Багеля и полностью направлены против Константина Вилюги и других известных ему обвиняемых по этому делу: Алины Терегери, Федора Буховца, Марата Багеля и Константина Денисевича.

Весьма разношерстная компания: Вилюга, молодой человек из приличной семьи, выпускник БГУ, получавший второе высшее образование, люди в погонах, непонятно за что «предавшие интересы службы», и ранее судимые наркоманы и сбытчики.

БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ?

Ожидалось, что ключевые фигуранты сообщат об этом в своем последнем слове. Вот что они рассказали (приводятся выдержки).

Игорь Корицкий. «Вину не признаю, обвинение голословное, ничем не подтверждается. В уголовном деле нет доказательств, подтверждающих мое участие в экспертных исследованиях. Нет доказательств в предоставлении мной служебной информации, ее объем, в отношении кого и кому передавалась. Моя защита предоставила 17 документов по запросам МВД и КГБ, подтверждающих мою невиновность. Обвинения провалились, а построены они были на лживых показаниях свидетеля Громыко, на которых обвинение было натянуто».

Громыко утверждал, что несколько раз ездил в Брест, где передавал Корицкому для исследования различные вещества на предмет «легальности». Якобы за это чекист получал из его рук деньги. Правда, Громыко путался в суммах: называл $500 и $600, то свои личные передавал, то от Вилюги деньги получал. А его супруга Алина, допрошенная в качестве свидетеля, сообщила, что муж передавал Корицкому от $800 до $1000. Все – со слов. Против Веретенского и Денисевича даже таких «обличительных» долларовых слов в деле нет, в противном случае их следовало привлечь за взяточничество.

Кстати, Корицкий не отрицал своего знакомства с Громыко, которое, по его словам, было связано со служебной деятельностью. Громыко был участником ОРМ КГБ по задержанию наркокурьера. При аналогичных обстоятельствах состоялось знакомство майора КГБ Веретенского с Громыко.

А вот свое знакомство с Вилюгой Корицкий опровергает. Впервые он его увидел на скамье подсудимых.

Дмитрий Веретенский. «Меня обвиняют в том, что с февраля по июнь 2011г. я совершал незаконные действия с наркотиками. У меня не было доступа в экспертную структуру МВД, я не занимался этими вопросами. С сентября 2011г. по май 2012г. я вообще был отстранен от оперативной служебной деятельности, связанной с незаконным оборотом наркотиков, в связи с тем, что выполнял специальное задание органов государственной безопасности. Как можно совершать то, что ты совершить не можешь! По материалам уголовного дела Вилюга еще 14 декабря 2014г. дает четкие и ясные показания, что он ко мне ни разу не обращался с просьбами о проведении экспертных исследований. В суде мы исследовали, какие у меня были отношения с Вилюгой, чем они аргументированы, кем санкционированы.

Все это было подтверждено соответствующей бумагой из КГБ, предоставленной через моего защитника. Громыко предположил, что на основании того, что Вилюга знаком со мной, эти исследования он проводит через меня. Не было такого. Это фантазия прокурора. Материалы о моей якобы виновности сфальсифицированы. Откуда обвинение взяло, что работникам правоохранительных органов Вилюга выплачивал вознаграждение? Не было такого! Зачем это делается! Я очень дорожил своей службой! Я знаю эту систему, работал в управлении по контрразведывательному обеспечению правоохранительных органов и прекрасно понимаю, какие последствия в случае вынесения оправдательного приговора наступят для руководителей ГУБОПиК, следователя и даже для нашего гособвинителя и его руководства. Просто так продержать за решеткой людей ни за что, это будет иметь серьезные последствия».

Константин Денисевич. «Из контекста телефонного разговора были вырваны два диалога и сделан противоположный вывод. Гособвинитель сообщил, что Вилюга ко мне обращался. По диалогу видно, что Вилюга мне передавал некие экспертизы, а не я ему. За год нахождения под следствием со мной не проводились следственные действия, был проведен лишь один допрос, несмотря на мои ходатайства».

Сквозь слезы обвиняемый Денисевич просил суд, «несмотря на заангажированность дела сотрудниками ГУБОПиК, которые хотели получить звания и должности», проявить независимость и принять объективное решение. О своих взаимоотношениях с Вилюгой он ничего не сказал, будто и знакомы не были.

Константин Вилюга. «Так называемые свидетели Громыко, Погальников и Багель от своих позиций не отступятся, потому что ими заключена сделка – «ты мне, я тебе». Но и это не помешало пролить свет на это дело. В ходе их допросов стало известно, что это за свидетели, чему они на самом деле были очевидцами, а что является их домыслами… Как сам Громыко подтвердил, он сам ни разу не видел и не слышал, чтобы я кому-либо из обвиняемых давал указания, команды, передавал курительные смеси или иные вещества, брал или передавал денежные средства, требовал отчет. Очевидно, что Громыко выгораживает свою жену Алину, потому что именно она фасовала все курительные смеси, продаваемые Громыко Александром, начиная с 2010г.

…Из обвинения следует, что я в 2011г. принял решение о создании международной преступной организации, где этому подтверждение? Где подтверждение тому, что я кому-то поручил создавать структурные подразделения?

О сайте LegalMinsk. Он был создан в 2011г. В его создании я был посредником между Громыко, который на тот момент уже около года продавал различные вещества, и программистами, создавшими сайт. Да, я это подтверждаю и не отрицаю. За создание сайта Громыко со мной не рассчитался. Когда Рыбко освободился из колонии в сентябре 2011г., он обратился ко мне, попросил отдать ему этот сайт и обещал рассчитаться за сайт в течение шести месяцев».

Обвиняемых Веретенского и Денисевича Вилюга назвал «кристально честными офицерами», которых оговорили. «Учитывая мое знакомство с Денисевичем и Веретенским, никогда бы они не пошли на нарушение закона. В ходе общения ни один из них не позволял мне заплатить за кофе в ресторане», – сказал он, обойдя стороной подробности знакомства и темы общения.

В материалах дела Вилюга фигурирует под прозвищем Кот. От него он открестился: «Терегеря открыла магазин Hellcat [по сбыту курительных смесей. – «БелГазета»]. Клиенты назвали своего продавца Котом. А Багель так хотел выполнить условия досудебного соглашения, что решил, что меня можно сюда впихнуть, что это меня называют Котом. Это абсурд!». Константин Вилюга не признал себя виновным ни по одному пункту обвинения. «Я виноват лишь в том, что всегда видел в людях хорошее, пытался понять и оправдать людские слабости, старался помочь и поддержать, когда люди опускали руки», – пафосно завершил он свое выступление. Очевидно, что он имел в виду все тех же Громыко и Погальникова, с которыми был хорошо знаком, ходил к ним в гости, вел переписку, когда те «мотали» сроки, встречал из колоний, оплачивал лечение от наркозависимости.

…Слов в этом деле было сказано много со всех сторон. Главный вопрос – в доказательствах существования или не существования международной преступной организации. Их сейчас оценивает суд, тем паче, что несколько недель процесс шел в закрытом режиме, когда допрашивались Веретенский и Корицкий, свидетели из МВД, КГБ и эксперты-криминалисты. Также в деле есть том с результатами оперативно-розыскных мероприятий и прочими документами с грифами секретности, которые исследовались без посторонних. Так что последнее слово на самом деле за судом.

Автор: Виктор Федорович, «БелГазета» №47 (1072)