Всё худшее – детям

Педофилия – одно из обвинений, приводящее к вспышкам нерассуждающей, неконтролируемой злобы. Такая злоба не желает разбираться ни в чем – а потому подобные обвинения особенно опасны. Новый жупел появился, и, судя по участившемуся его употреблению, мы не раз еще услышим о педофилии в качестве аргумента в политическом споре или оправдания в банальной уголовке. 

Я только что приехал из Прибалтики, где бурно обсуждается судьба Драсиаса Кедиса. Самые горячие споры идут в Литве, ибо и вся трагедия разыгралась в Каунасе. Был ли Кедис слепым орудием чужой мести, любящим отцом или банальным преступником – сейчас не узнает никто: сам он найден мертвым 17 апреля. Возможная причина смерти – алкогольное отравление. Последние полгода Кедис провел в бегах: утром 5 октября 2009 года он застрелил 47-летнего каунасского судью Йонаса Фурманавичюса, а чуть позже – 29-летнюю сестру своей бывшей подруги Виолетту Нарусевичене.

В ноябре 2008 го¬да Кедис заявил в Каунасский суд, что его шестилетняя дочь, которую он отсудил у бывшей гражданской жены Лаймуте Станкунайте, подверглась сексуальному насилию во время оргии. Оргию эту якобы устраивал судья Фурманавичюс, а девочек для развлечений судьи и его друзей предоставляли Станкунайте и ее сестра Нарусевичене, у которой тоже подрастала дочь-дошкольница.

В своих обвинениях Кедис базировался исключительно на рассказах дочери. На собственном веб-сайте он разместил открытое письмо к президенту Литвы и Европарламенту, где цитировал эти рассказы так: «Из рассказа моей 4-летней дочери о голых мужчинах, заставляющих лизать половые органы, сующих «сусала» в рот, двигающих их вперед-назад… «крем на сусалах», громкие крики – в комнате, в туалете, в ванной, везде, всегда, сто раз, когда она была у своей «мамы» в конце недели. Даже в день крещения дочери… Ничего не смущало, а что случилось?

Дочь жива, а матери есть на что жить! Трижды допрашивали дочь. Экспертиза дала категорический ответ, что дочь правильно оценивает конкретную ситуацию, и не установила элемента «фантазии» в рассказе дочери. Заключение: ребенок не был изнасилован! Я не знаю, может, я, как отец, другими глазами смотрю и иначе понимаю слова дочери…»

Вся Литва встала на сторону Кедиса, когда после затянувшегося (или искусственно затянутого) расследования он совершил самосуд и сбежал. Тот факт, что у Кедиса были крайне напряженные отношения с матерью ребенка и небезупречное прошлое (он зарабатывал торговлей русскими мехами и утаивал налоги), никого не взволновал.

Сейчас эта история запутана окончательно. 88 процентов литовцев, согласно опросу, не верят в то, что Кедис умер своей смертью. Показания экспертов противоречивы: дочь Кедиса «не склонна ко лжи», однако никаких следов насилия у нее не выявлено… Тем не менее педофильский скандал затрагивает литовские верхи: один из его фигурантов, Андриус Усас, которого Кедис также обвинил в педофилии (Усас подал в суд за клевету, и на Кедиса наложили штраф), по слухам, близок к литовской госбезопасности.

Оппозиционные политики, в частности Саулюс Стома, утверждают, что литовское государство насквозь прогнило, что первые лица государства потворствуют педофилам, что Кедис – жертва искусственного затягивания дела и мести таинственных верховных развратников… Дочь Кедиса живет сейчас с его сестрой. Каковы будут последствия всего этого для ее психики (особенно если учесть, что ее рассказы об оргиях отец снимал на видео и выкладывал в Сеть) – сказать сложно.

Тень на «Артеке»

Все это подозрительно напоминает разразившийся почти одновременно скандал вокруг «Артека». Инициировал его депутат от Партии регионов Вадим Колесниченко, использовав давно тлевшую ссору между супругами Дмитрием и Еленой Полюховичами. Литовский сценарий повторяется почти буквально – налицо и долгая семейная склока, и юридические советы, которыми пользуется нападающая сторона, с той только разницей, что дети у Полюховичей не свои, а усыновленные. И в сексуальных домогательствах обвиняется не только посторонний дядя-политик, но и приемный отец.

Я хорошо знаю Дмитрия Полюховича и ничего плохого о нем сказать не могу. «Собеседник» уже публиковал его переписку с друзьями непосредственно перед попыткой самоубийства, предпринятой за полгода до ареста. Обвинения в педофилии показались ему самому полным бредом, поскольку в том, чтобы погладить ребенка по голове, он не усматривал никаких домогательств. «Собеседник» уже писал об этой истории, обросшей с тех пор еще большим количеством абсурда: в приставаниях к детям обвинили 70-летнего артековского врача Геннадия Рата, легенду международного детского центра, знаменитого доктора с 40-летним стажем работы; аналогичные обвинения выдвинули против гендиректора «Артека» Бориса Новожилова и против православного священника Вадима Паевского, но главной мишенью регионалов стал депутат БЮТ, политтехнолог Виктор Уколов.

Впоследствии непричастность Уколова, Рата и Новожилова к педофильским оргиям была доказана, а сейчас все чаще говорят о том, что нет прямых доказательств и против Дмитрия Полюховича. Ситуация осложняется тем, что Елена Полюхович больше не разрешает проводить следственные действия с детьми, мотивируя это вредом для их психики (будто недостаточно уже нанесенного вреда). Выяснилось, что у Елены незадолго до скандала завелся интимный друг, тоже некоторым образом причастный к политтехнологиям – Артем Дегтярев, украинский представитель Фонда гражданских свобод, руководимого Березовским.

О том, как велось следствие и каковы были аргументы обеих сторон, пусть судит непредвзятый читатель, ознакомляясь с поляризованной украинской прессой. Мне вполне хватило того факта, что невиннейший фотоальбом «Артек» – фотографии француженки Клодин Дори, на которых дети в купальниках загорают или примеряют концертные платья, – был объявлен собранием «педофильских» фотоснимков. А в самом деле, где грань? Разве не любая детская фотография может быть потенциально объявлена педофильской?

Скандал сейчас затих, ибо выборы состоялись. Полюхович пока в заключении, суда нет и не предвидится, «Артек» расколот и деморализован. Кому от всего этого хорошо – не знаю.

Оргия праведников

Очередной педофильский скандал недавно сотряс и Россию – 50-летний петербургский депутат Андрей Смирнов, создатель детского общества «Царское Село», арестован по обвинению в педофилии. Интернет загудел от громогласных обвинений и требований кастрации – это уж как водится, – но противостоят этим выкрикам, чаще всего анонимным, люди, близко знающие Смирнова и отпускавшие в его центр своих детей. Они никогда ничего подобного за ним не замечали и возмущены «подставой». У Смирнова якобы обнаружена порнография, хотя если считать порнографией фотоальбом «Артек» – удивляться не приходится.

Некоторые руководители скаутского движения заявили, что процент педофилов есть в любой детской организации и что препятствовать этому невозможно. Скоро, кажется, педофилия превратился не только в средство решения политических проблем, но и в универсальную отмазку.

В чем ее «преимущества», прости Господи? Прежде всего в недоказуемости преступления, если только ребенку не нанесены явные увечья. Если захотеть, можно придраться даже к поцелую в пупок. Но главное – в нынешнем мире, почти лишенном бесспорных ценностей, одной из таких констант, относительно которых все едины, остаются дети.

А поскольку в обществе копятся лицемерие, ложь и неизбежно порождаемая ими жестокость, крики «Убей!» раздаются всё громче. Один из немногих способов выпустить эту жестокость наружу, канализировать ее – как раз указать пальцем: смотрите, педофил! Общество на эту приманку кидается с восторгом. Любой, кто защищает Романа Поланского – педофил. И любой, кто работает с детьми в скаутских лагерях. И любой учитель, который не понравился родителю.

Никому не придет в голову защищать педофилов. Хотелось бы предупредить только об одном: педофилия – одно из обвинений, приводящее к вспышкам нерассуждающей, неконтролируемой злобы. Такая злоба не желает разбираться ни в чем – а потому подобные обвинения особенно опасны. Новый жупел появился, и, судя по участившемуся его употреблению, мы не раз еще услышим о педофилии в качестве аргумента в политическом споре или оправдания в банальной уголовке.

Что делать? Выработать бесспорные критерии оценки подобных случаев. Развивать психологию и медицину, позволяющие расставить точки над «и», а главное – своевременно выявить извращения. И задумываться, когда вас с помощью слишком очевидного приема хотят развести на зверство.

Собеседник