Ложась в постель, возьмите с женщины расписку!

Каждый четвертый израильский заключенный отбывает тюремный срок за преступления сексуального характера или насилие по отношению к членам семьи!

“Чужая душа – потемки”, – гласит известная пословица. Точно так же и чужая семья – потемки. Правда, до тех пор, пока не возникает необходимость “освещать” эти потемки со стороны. Чаще всего в качестве “электрика” приходится выступать правоохранительным органам. За последнее десятилетие число сексуальных преступлений в Израиле увеличилось почти в четыре раза. В 1995 году наказания по таким делам отбывали 287 человек, а на начало 2006 года их численность достигла тысячи. Резко выросло и количество осужденных за насилие в семье: 10 лет назад в израильских тюрьмах сидели 400 домашних тиранов, сейчас сидят 2 тысячи. При этом общее число заключенных за эти 10 лет увеличивалось гораздо медленнее.

Израильский суд, исходя из бесчисленных примеров насилия в семье, когда страдают женщина и дети, твердо стоит на защите прав хранительницы очага. Лишь в редких случаях мужьям удавалось уйти от ответственности. “Женщина всегда права”, как поется в популярной песне, и некоторые представительницы слабого пола умело пользуются сложившимся в судопроизводстве положением, чтобы улаживать свои личные проблемы.

***

У меня зазвонил телефон… Незнакомый мужской голос в трубке произнес:

– Здравствуйте, несколько месяцев назад я вышел из тюрьмы и по собственному опыту знаю: в Израиле женщина при желании всегда может упечь как мужа, так и вообще любого мужчину, за решетку…

Геннадий (так мы назовем нашего героя), по его словам, отбывая срок, обсуждал эту ситуацию со многими заключенными, осужденными по жалобам близких им женщин, и все дружно пришли к этому выводу.

– Только в камере, где нас находилось восемь человек, – рассказывал Геннадий, – пятеро проходили по статье “насилие в семье”, а один сидел за изнасилование жены. Я не говорю, что каждый абсолютно невиновен, но по меньшей мере для четырех моих сокамерников арест стал полной неожиданностью. Поверьте, их можно было не сажать в тюрьму, лучше бы они работали и приносили пользу семье и государству.

Выяснилось, что номер моего телефона Геннадию дал один из заключенных, который в свое время стал героем моего криминального очерка… Я хорошо помню историю этого человека – когда он женился, бывшая подруга, с которой он расстался за четыре года до того, обратилась в полицию с жалобой: мол, он совершал развратные действия по отношению к ее несовершеннолетней дочери. Вот уже год он сидит в тюрьме, ожидая вынесения приговора…

Мы с Геннадием встретились, и он рассказал, что привело его на скамью подсудимых.

– Мне 47 лет, – начал он, – жене 42 года, у нас двое детей. После 18 лет супружества она нашла себе с помощью интернета более молодого мужчину, 32-летнего.

По словам Геннадия, он даже не догадывался о том, почему любимой жене вдруг пришло в голову сделать пластическую операцию. Захотела она выглядеть моложе и красивее – и из семейного бюджета была выделена необходимая сумма… Супруга не могла найти работу – и они вместе решили, что она пойдет на платные курсы. А чтобы во время поездок на занятия жену не толкали в автобусе, был приобретен автомобиль, причем пользовалась им только она. Очередная кругленькая сумма ушла на оплату услуг стоматолога, после которых зубы у жены засияли, словно жемчуга. Чтобы любимой не было скучно, муж, специалист по компьютерам, научил ее пользоваться интернетом…

Тем временем семья влезла в долги, возникли трудности с выплатой машканты, и в мае минувшего года квартира перешла в распоряжение банка. Вот тогда-то жена Геннадия и обратилась в полицию с жалобой: мол, муж напал на нее, размахивал ножом, поднял руку на старшего ребенка, угрожал ей и детям. Геннадий был осужден на 12 месяцев тюрьмы и 3 года условного заключения. Пока он находился за решеткой, жена развелась с ним и переехала вместе с детьми и молодым любовником на север страны. Мать Геннадия, проживавшая с семьей сына, оказалась на улице. Ее приютили родственники.

– Спустя три месяца мама умерла: не выдержала несправедливости по отношению ко мне, – говорит Геннадий. – А меня даже на похороны не выпустили. Повезли на кладбище через несколько дней: конвой из пятерых полицейских на меня одного. Вот такой я опасный агрессор…

Отсидев определенный судом срок, Геннадий снял квартиру в городе, где проживал ранее, и через неделю устроился рабочим на завод. Спустя еще две недели к нему переехала старшая дочь – та самая, на которую он, согласно обвинению, поднял руку. С тех пор они живут вдвоем. “Я не хочу жить под одной крышей с чужим человеком, – заявила дочь отцу. – Если он устраивает маму, это еще не означает, что он устраивает и меня”. Несмотря на то, что дочь (сегодня ей 16 лет) дала в полиции показания против отца, Геннадий не таит на нее зла:

– Она сама призналась мне: мама научила ее, как и что говорить в полиции. “Папа, – сказала дочь, – ну что мне оставалось делать? Ты целыми днями пропадал на работе, я постоянно была с мамой. Как я могла пойти против нее?” Моя дочь, – добавляет Геннадий, – любит свою мать, что вполне естественно, вот и послушалась ее. Но если моя бывшая жена действительно считает, что я представляю угрозу ей и детям, почему она отпустила дочь жить ко мне?

– Я предложила папе: давай я пойду в полицию и скажу, что оговорила тебя. Но он наотрез отказался, – сказала мне девушка.

– Все равно год, проведенный в тюрьме, никто мне не вернет, – говорит Геннадий. – Я отказался от предложения дочери, потому что устал копаться в том, что было и чего не было. К тому же не хочу новой встречи с ее матерью – ни в суде, ни в полиции, ни просто на улице. Я намерен был бороться за себя до конца, но, пережив 17 заседаний суда – больше не мог выдержать, дал согласие на сделку защиты с прокуратурой. Я вынужден был взять частично какую-то вину на себя, лишь бы оставить все это в прошлом.

Геннадий намерен жить будущим. Но на нем “висят” три года условного заключения, и этот дамоклов меч не дает ему возможности чувствовать себя свободным. Ведь теперь любой его шаг может быть расценен как новая угроза бывшей жене.

– И в таком положении, – добавляет он, – находятся сотни мужчин.

По словам моего собеседника, далеко не последнюю роль в ужесточении наказания мужчин играют социальные работники, подавляющее большинство которых – женщины. На его взгляд, защищая своих “коллег” по полу, они выступают не с точки зрения закона, а с феминистических позиций.

– Они оказывают огромное влияние на суд, который всегда считается с выводами социального работника, – говорит Геннадий и делится собственным опытом общения с представительницей социальной службы: – Скажи ей, что ты ягненок, – она не поверит. Скажи, что виноват, – она напишет в характеристике “опасен для общества”, и судья добавит два года… Говоришь ей правду, что жена виновата, она пишет: “Он агрессивен”. То есть вся система выводов заранее построена против обвиняемого.

Геннадий решил перехитрить социального работника и сказал ей так: моя жена ни в чем не виновата, это подруги сбили ее с пути, и она пошла у них на поводу, а когда я остался без денег, жена в поисках благополучной жизни увлеклась другим мужчиной… “Не осознал свою вину полностью”, – таково было резюме социального работника.

Наш разговор сам собой плавно переходит на “соседнюю” тему – тему сексуальных скандалов в правительственных кругах. Мне небезынтересно, что Геннадий думает по данному поводу.

– Судя по всему, – размышляет он, – у солдатки, которая дала свой номер телефона бывшему министру юстиции Хаиму Рамону, были далеко идущие планы. Иначе зачем женщине сообщать мужчине свои координаты?..

В настоящее время Геннадий вместе с другом, который тоже считает себя жертвой хитроумной жены, занят практическим осуществлением возникшей у них идеи – открытия либо клуба, либо общественной организации с условным названием “В защиту мужчин”.

– У многих из тех, кто безвинно пострадал от женщин, особенно у репатриантов, нет денег, чтобы нанять хорошего адвоката, – говорит Геннадий. – В нашей организации непременно будет юрист, чтобы консультировать желающих. Мы хотим издавать брошюры с юридическими консультациями по теме. А пока что я хотел бы дать мужчинам главный совет: какие бы распрекрасные отношения вас ни связывали с женщиной, предпринимая какие-либо действия, загодя возьмите с нее расписку о том, что она не имеет к вам претензий. Во-первых, если вам придется паче чаяния предстать перед служителями закона из-за ее жалобы, вы предъявите эту бумагу, и суд поверит вам. Во-вторых, если женщина откажется давать расписку, мужчина должен задуматься, стоит ли ей вообще доверять и не побежит ли она в полицию с жалобой на него…

Адвокат Лиран Фридлянд:

– Сексуальное насилие, как и вообще насилие в семье, увы, частое явление в наших реалиях. Мой профессиональный долг – найти аргументы, чтобы смягчить наказание тех, кто преступил закон. В моей практике встречались случаи, когда без всяких на то оснований женщины обвиняли мужчин в насилии. Сегодня женщине не надо доказывать, как прежде, предъявляя синяки и ссадины, что над нею совершено насилие. Решив пойти на близость с той или иной женщиной, мужчина должен услышать ее “да”, иначе это может быть чревато для него весьма неприятными последствиями. Впрочем, бывали случаи, когда женщина говорила “да”, а потом обвиняла партнера в насилии… Порой женская логика необъяснима, и потому я, каким бы странным это ни показалось, согласна с Геннадием: мужчинам следует брать расписку от женщины. Однако зачастую мужчины бывают настолько сексуально озабочены, что и в их поступках нет никакой логики. Порой представители сильного пола буквально теряют голову и не видят границы между игрой, которую они затевают, и преступлением, которое в итоге совершают. Из-за минутной слабости они способны совершить непоправимую ошибку и своими неправомерными действиями сломать себе жизнь.

Г.Маламант, ISRALAND