В плену у маньяка

…провела два месяца 16-летняя школьница. Это лето 16-летней москвичке Кате Быковой запомнится на всю жизнь. Но не теплыми денечками, не окончанием школы и не первой любовью — хотя это тоже было. Все перечеркнули два страшных месяца, которые Катя провела в плену у психопата. Ее искали, но не могли найти. Сбежать от маньяка девочке удалось самостоятельно. Однако, когда она вырвалась на волю, ее первым делом… бросили в кутузку. А в это время ее мучитель, Александр Балашов, расправлялся с другой своей жертвой.

В тот роковой день, 15 июня, Катя вместе с подружками отправилась в академию, куда собиралась поступать.

Узнала расписание экзаменов. Домой возвращалась через Ботанический сад — она живет неподалеку, возле ст. метро “Петровско-Разумовская”, и знает в саду буквально каждую дорожку.

…Девушка спиной почувствовала, что ее кто-то догоняет. Оглянулась — к ней быстро приближался щуплый парень с неприятным лицом. Вокруг, как назло, никого. Катя решила пропустить его и присела на скамейку. Мужчина плюхнулся рядом.

— Я таких, как ты, за версту чую! — резко произнес он и неожиданно сунул в бок девушки нож. — Пойдем со мной или прирежу здесь. Мне терять нечего, у меня белый билет…

Ей бросились в глаза его жилистые руки в наколках и запястья в шрамах — видно, не раз резал вены.

— Я подумала, что он давно выслеживал меня, — Катя рассказывает отрешенно, не поднимая глаз. — К тому же показалось, что его нож уже впился мне в кожу.

Мужчина крепко обхватил барышню, приказал “не рыпаться” и повел из сада. Нож он по-прежнему незаметно держал в области печени.

— Мы прошли какими-то незнакомыми улицами и зашли в дом, — вспоминает девочка. — Показалось, что дверь квартиры нам открыла ведьма — такая она была страшная и опухшая. Оказалось, это его мать. Она очень сильно пила…

“Эта будет жить у нас!” — сообщил парень матери. Та робко поинтересовалась, знают ли об этом родители девочки. Это привело сынка в ярость, он замахнулся: “Будешь совать нос не в свое дело, сварю живьем”.

Мамаша тут же замолчала, а Александр (так он представился Кате) с гордостью показал страшные язвы на теле матери: “Это я ее кипятком обварил, чтоб не выступала. Будешь меня злить — и для тебя наказание придумаю”.

Проволочные серьги

Первый вечер Катя пыталась бороться. Она угрожала, плакала, упрашивала отпустить ее. Но маньяк следил за каждым ее шагом, даже в туалет и ванную она ходила под конвоем.

— Когда он уснул, я попробовала выйти из комнаты, — рассказывает Катя. — Дверь скрипнула, и он мгновенно открыл глаза: “Ты куда? Сидеть, я сказал!”

— Ты от меня никуда не уйдешь, только на тот свет, — объявил он. — Я хочу спать. И ты ложись.

Девочка устроилась в потрепанном кресле около окна. Она была в одном белье — одежду психопат порвал и выбросил. К счастью, Балашов не приставал к ней — Катя осталась девственницей. Маньяку было нужно другое — мучить свою жертву.

— Почти каждый день он жестоко избивал меня или свою мать, — с ужасом вспоминает Катя. — Меня он таскал за волосы, бил головой о стенку. К голове было больно прикоснуться, из носа и горла часто шла кровь. Потом я поняла, что ему ни в чем нельзя перечить. Малейшее несогласие вызывало его ярость. При этом сделать он мог что угодно: перерезать горло, облить кипятком, избить — и от этого получал удовольствие.

Для Кати потянулись чудовищные дни. В ночь выпускного бала ей приснилось, что она танцует в пышном белом платье. Девочка разрыдалась во сне… Балашов проснулся и стал убеждать, что скоро они поженятся. Подарил ей кольцо и серьги, сделанные из проволоки, от которых у Кати началось сильнейшее раздражение. Но снять подарки “хозяин” не позволил.

— Часто он с головой прятался под одеяло, смеялся, как дурачок, говорил, что у нас будут дети, — рассказывает Катя. — Но бить меня не переставал. И есть совсем не давал — я находила на кухне какие-то заплесневелые горбушки, вот и вся пища.

А в это время родители Кати сбились с ног, разыскивая дочь.

— Мы сразу обратились в милицию, — вспоминает те дни мама Светлана Николаевна. — Так нас же начали обвинять. Мол, зря вы панику поднимаете, наверное, обидели ребенка, вот она и ушла из дома. Неправильно ее воспитывали, значит.

Потом Катю объявили в федеральный розыск. Родители весь район обклеили объявлениями с фотографией девочки. Недели через две один из милицейских начальников намекнул матери, что вряд ли стоит рассчитывать увидеть Катю живой. Женщина уволилась с работы и объезжала больницы и морги, вместе с мужем в сотый раз обходила окрестности…

Родные хватались за любую соломинку — все сбережения семьи ушли на экстрасенсов и гадалок. Говорили разное — то жива, то уже нет. Изнасилована, сидит в заточении в высотке около Комсомольской площади, жестоко убита. Обошли все дома около трех вокзалов — естественно, никаких следов Кати не нашли.

— Спустя месяца полтора в квартире родителей Кати раздался странный звонок, — говорит оперуполномоченный по розыску без вести пропавших, неопознанных трупов и утративших связь с родственниками Владимир Ермаков. — Мужской голос сообщил, что девушка жива и удерживается, готовьте выкуп. Появилась надежда. Мы приготовили деньги, обучили родственников, как общаться с вымогателями. Но больше звонков не последовало…

Кого бережет милиция?

Между тем домой к Балашову постоянно приходили разные люди. С кем-то он выпивал на кухне, с кем-то просто разговаривал. Катин мучитель категорически запрещал общаться с гостями и выставлял девочку за дверь.

Несколько раз в захламленной квартире появлялась молодая симпатичная женщина… Уже потом дознаватель Оксана Ботонаева радостно сказала Кате: “Да я ж тебя видела!”. Она приходила к Балашову в рамках расследования дела о “причинении вреда средней тяжести” его матери.

— Но я и предположить не могла, что она из милиции, — говорит Катя. — Одета в штатское, постоит пару минут в коридоре, посмеется с этим придурком и уходит.

Оставлять Катю одну дома Балашов не решался и всюду таскал ее с собой. Брал даже в милицию и в суд — когда там решалось дело о нанесении побоев его матери.

— Она стояла тут, в нашем участке, за дверью, и ждала его, — удивлялся поведению Кати заместитель начальника дознания ОВД “Свиблово” Александр Майоров. — Могла бы хоть слово сказать, и мы бы его арестовали!

— Я была словно под гипнозом, мне казалось, что все в сговоре с ним, — пытается объяснить сама Катя. — Я надеялась, что его в суде арестуют… Но мамочка простила сынка, и дело закрыли в связи с примирением сторон.

Удивительно — почему полуголая испуганная девочка в квартире психически нездорового человека не вызывает никаких вопросов? Зачем нужен федеральный розыск, если на ориентировки никто из сотрудников милиции не обращает внимания?

— Что вы хотите? — поражаются моей наивности соседи Балашова. — Мы уже лет пять всем подъездом обращаемся в милицию — бесполезно. Говорят, нет закона, по которому можно было бы вот таких, ненормальных, куда-нибудь упечь.

Похоже, от вседозволенности Балашов ощутил себя местным Наполеоном. С подросткового возраста щуплый психопат держал в страхе весь дом. Старушке, которая подкармливала животных около подъезда, он сбрасывал на балкон трупики собак и кошек. Всем остальным постоянно угрожал: что изнасилует детей, что убьет взрослых. Орал, буянил, гадил в подъезде, таскал домой мусор с помоек.

Особенно тяжело приходилось постояльцам-таджикам, которые снимали у этой семейки комнату. Хозяин не раз избивал их самих и их детей, угрожал всех убить. Естественно, что лишнего любопытства по поводу новой соседки они не проявляли.

Однажды Балашов принялся колошматить Катю прямо на лестничной клетке. В этот момент в подъезд вошел незнакомый мужчина, сделал замечание. “Не твое дело, это моя невеста, у нас семейные разборки”, — буркнул в ответ Балашов. Катя попробовала закричать, что это не так, но он быстро заткнул ей рот и потащил в квартиру.

Через пару дней Катя услышала в прихожей знакомый голос.

— Я его тут же узнала, — рассказывает девочка. — К счастью, этот придурок спал. Я выскользнула в коридор, увидела того самого мужчину, который разговаривал с матерью Балашова. Николай, так он представился, принес мне какую-то одежду, сказал хозяйке, что он мой родственник…

Почему Николай не обратился в милицию, теперь уже никто не сможет объяснить. Но он не остался равнодушен к судьбе несчастной девочки, навестил ее еще несколько раз. Катя сказала Балашову, что это ее дядя, отсидевший четверть века. Мучителя срок впечатлил, и он позволял им пообщаться. Николай уговаривал Катю бежать: “Найди предлог, чтобы выйти из дома без него, и беги туда, где много людей. Если не получится бежать, тогда мы с тобой что-нибудь еще придумаем”.

Побег за решетку

12 августа Катя объявила Балашову, что ей необходимо навестить дядю. Покорность, которую до сих пор проявляла девочка, усыпила бдительность маньяка, и он отпустил ее.

— Когда я вышла из подъезда, не могла поверить, что рядом со мной его нет, — вспоминает Катя. — Бросилась бежать, куда глаза глядят. Я понимала, это мой единственный шанс, но к кому обратиться — не представляла.

Увидела большой магазин, влетела в него. Словно в бреду схватила тележку и стала в нее бросать продукты.

Мне казалось, что так я скорее затеряюсь здесь, в мире нормальных людей.

Когда девочка увидела охранника, в мозгу стукнуло: вот кто мне поможет! Со своей тележкой она бросилась к нему. На ее беду, он стоял за зоной кассовых аппаратов…

В то, что произошло потом, трудно поверить. Но тем не менее это так: охранник, ничтоже сумняшеся, схватил девочку за руку и потащил к администратору. Воровка! Вывезла тележку с продуктами, не оплатив!

Администратор Елена Александровна вызвала милицию… Девушка с трудом уговорила милиционеров позвонить родителям.

— Мне позвонили, спрашивают “у вас пропала дочь Катя?” — рассказывает Светлана Николаевна. — Описывают одежду, волосы — не она. Оказывается, изверг ее перекрасил в какой-то безумный баклажанный цвет. Все равно, говорю, диктуйте адрес, вдруг случится чудо!

Катю обвинили в хищении 71 наименования продуктов.

— Какие-то вопросы задают, а я словно в ступор впала, — вспоминает она. — Думать не могу, ничего сказать толком не в состоянии. Когда родители приехали, я даже обнять их не смогла.

На рассказ о заточении девочки милиция внимания не обратила. Малолетнюю “воровку” отправили в изолятор временного содержания.

— Это была жуткая ночь, — вспоминает девушка. — Из одного кошмара я попала в другой. Меня поместили в одиночную камеру с маленьким окошком под самым потолком. Когда погасили свет, стало совсем жутко. Мне было безумно холодно, хотелось есть. Хорошо, что дежурная сжалилась надо мной и дала чаю.

На следующий день благодаря стараниям родителей Катю из кутузки все-таки отпустили. Но дело о хищении продуктов из магазина никто не закрыл. Ночь в изоляторе и возможная судимость окончательно истощили ее психические ресурсы — у Кати отказали ноги.

Между тем, через несколько дней после побега Николай зашел к Балашову — узнать, удалось ли девочке убежать. Балашов сам открыл ему дверь и даже пригласил за стол… Что произошло потом, сейчас выясняет прокуратура. Следователи говорят, что в крови Николая обнаружен алкоголь. Возможно, Балашов подсыпал ему что-то в стакан. А затем жестоко расправился с Катиным спасителем. Не буду вдаваться в перечисление кровавых подробностей. Один лишь штрих — убийца пальцами вырвал глаз жертвы и прилепил его к стене, а в пустую глазницу вставил презерватив. Устав глумиться над телом Николая, вечером Балашов постучался к пришедшим с работы квартирантам-таджикам: “Загляните в ванную, там у вас труп плавает”.

* * *

Лишь после этого жуткого убийства Балашова, состоящего на учете в психоневрологическом диспансере, наконец-то задержали.

Теперь против него возбуждено сразу два уголовных дела: по факту убийства и по факту незаконного лишения свободы.

Но и в отношении его пленницы правоохранительные органы проявляют удивительную настойчивость.

— Пока дело приостановлено в связи с состоянием здоровья обвиняемой, но оно обязательно будет доведено до суда, — заверила меня новая дознаватель по делу о краже из магазина Анна Сычева. — Что ей грозит? Это решит суд. Может быть, штраф, может быть, срок.

— Да, нам рассказали о деле, возбужденном по факту насильственного удержания несовершеннолетней Быковой, но у нас в распоряжении этого дела нет, — говорит заместитель начальника ОВД “Свиблово” Александр Майоров. — Оно находится в Бабушкинской межрайонной прокуратуре. Поэтому мы не можем учитывать его как смягчающее обстоятельство…

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Главный психиатр Северного округа Москвы Лев Волков:

— Сейчас я лечу последствия страшных событий в жизни Екатерины. У нее наблюдается астено-невротический синдром — естественное следствие пережитого, сильнейших эмоциональных перегрузок.

Почему она не убегала, не звала на помощь людей? Во-первых, психика у всех разная, кто-то в сложной ситуации начинает активно действовать, а кто-то, как Катя, впадает в ступор. Кстати, может быть, именно это и помогло ей стоически пережить случившееся.

В этой истории поражает другое. У психиатров старшего поколения был в ходу термин “нравственная тупость”, или “моральная идиотия”. Пожалуй, его можно применить ко многим участникам этой драмы. И к администратору магазина, и к дознавателям, отправившим Катю в изолятор, а теперь собирающимся посадить ее за воровство.

Светлана Плешакова, «МК»