27 января на территории завода «Южмаш» в Днепре солдат срочной службы Артемий Рябчук расстрелял десять человек, пятеро из которых скончались на месте. Нападавшего задержали через несколько часов после расстрела, ему грозит пожизненное заключение. По одной из версий следствия, причиной стали неуставные отношения в части, где служил Рябчук.
Как обнаружили в издании “Заборона“, в этой части уже давно есть такая проблема, но это никогда не расследовалось. Более того: главный психолог части в 2019 году получил награду «Лучший психолог Нацгвардии». По просьбе “Забороны” журналистка Полина Доброжанская из Днепра рассказывает все, что известно.
«Я беру автомат, заряжаю первый магазин, стреляю по находящимся в КХО [комнате хранения оружия], — рассказывал Рябчук на видео, которое появилось после задержания. — Там было два срочника и один контрактник. Один срочник, из старшего призыва, умудрился как-то убежать. Я знал, что операторка связывается с частью каждые 30 минут для доклада. И я, чтобы она не доложила, пальнул по ней».
После этого Рябчук забрал из открытого сейфа все боевые рожки, которые могли поместиться в рюкзак, вышел на улицу и пошел на контрольно-пропускной пункт.
«Но женщина меня не выпускала. Я выстрелил ей в голову, — рассказывал Рябчук. — После чего открыл дверь выхода и начал стрелять по дверному замку. Но открыть не получилось. Побродил по заводу. Нашел место, через которое смог бы перепрыгнуть. Перерезал проволоку, перепрыгнул».
Стрелок выбрался с территории «Южмаша», передвигался по жилым районам, а потом вышел на трассу и поймал автомобиль: «За рулем была женщина, которая меня подбросила до левого берега. После чего я пошел куда глаза глядят. В заброшке какой-то был. Потом вышел на улицу и попросил, чтобы вызвали полицию, чтобы сдаться».
Чтобы убежать с завода, Рябчуку понадобилось шесть часов. Его задержали два патруля — один приехал по вызову той самой женщины, к которой обратился Рябчук, другой — по вызову прохожего, который узнал Рябчука.
Минимум два солдата погибли раньше в этой части — родители уверены, что это убийства
По предварительной версии следствия, причиной стали неуставные отношения между Рябчуком и другими солдатами. Забороне стало известно, что минимум два срочника погибли в этой части при странных обстоятельствах. Это Мансур Веражковский и Андрей Киба. По официальной версии, парни покончили жизнь самоубийством. Родственники уверены, что их убили.
19-летний Мансур Вержаковский, до военной службы работавший в одной из больниц на Кировоградщине, попал в Нацгвардию в 2017 году. Мансур не жаловался родителям на служебные проблемы, говорит Забороне его отец, Мансур Александрович. Но 17 января 2018 года родителям позвонили и сообщили, что их сын совершил суицид на боевом посту.
После похорон родители начали выяснять обстоятельства смерти и пришли к выводу, что сына могли убить. Об этом свидетельствовали, например, синяки на теле, одежда, надетая будто на труп, выстрел в правую часть головы, хотя Мансур был левшой. Отец погибшего парня уверен, что его сына избили, требуя деньги, а затем застрелили, чтобы скрыть следы преступления. Кроме того, еще некоторое время после смерти Мансура на телефон, привязанный к его банковской карте, приходили уведомления о том, что кто-то пытается сменить пин-код.
Максим Барилко, который на тот момент являлся заместителем по работе с личным составом (сейчас он заместитель начальника Международного центра по работе с личным составом воинской части 3070), отказался говорить с Забороной. От комментариев также отказалась Виктория Дубровина — следовательница, работавшая над этим делом.
20-летний Андрей Киба также погиб при загадочных обстоятельствах спустя 2,5 месяца после начала службы, в июле 2019 года.
«В официальных документах записали, что его тело нашли на одном из постов «Южмаша», — говорит Забороне мать погибшего Анна Киба. — Раньше сын нам говорил, что постоянно стоит на заброшенном заводе, который много лет не работает. Там нет камер. Солдат туда ставили потому, что там цветного металла на миллионы гривен».
Она уверяет, что обстоятельства смерти сына ей неизвестны до сих пор. Следствие якобы не признавало ее потерпевшей стороной почти три месяца. А еще у Анны возникли огромные трудности с тем, чтобы забрать труп сына из днепровского морга:
«На следующий день после того, как нам сообщили о смерти сына, мы из Кропивницкого уехали в часть на опознание. Со мной были муж, кум и водитель. Утром мы уже были там. В морг почему-то повели кума, а не нас с мужем, которые должны были идти на опознание».
Тело Андрея из Днепра вывезли примерно в четыре часа дня. Его везли в машине скорой помощи, в сопровождение отправили троих военных. Семья погибшего ехала на автомобиле сзади. По дороге Анне стало плохо, их машина остановилась. В этот момент скорая уехала. Через пять минут родственники Андрея Кибы снова отправились в путь, но догнать автомобиль с телом сына не смогли. Около девяти часов вечера женщина со своим мужем вернулись домой. Скорую они так и не догнали. В морге, куда должны были доставить тело Андрея, заявили, что он к ним не поступал.
«Мы не понимали, куда делось тело нашего сына, — добавляет Анна. — У них есть телефоны, навигаторы. Исчезнуть они не могли. Утром на следующий день мне позвонили из морга и сказали, что привезли солдата. Патологоанатом позже сказал, что в морг его доставили в четыре часа утра. Где можно было ехать все это время? Мне кажется, что это было сделано специально. Возможно, я хоронила не своего ребенка».
Гроб, где лежало тело сына, Анне так и не разрешили открыть, аргументируя это тем, что труп уже якобы начал разлагаться.
Командиры этой части продолжают работать и получать награды
В 2019 году Дмитрий Закалюжный, главный психолог ВЧ 3021, получил награду как лучший психолог Нацгвардии. После задержания Рябчука эта информация была удалена с сайта и официальной страницы Нацгвардии в фейсбуке.
На момент смерти Мансура Веражковского и Андрея Кибы командиром ВЧ 3021 был Александр Шур — он работал там с 2013 по 2020 год.
«Задолго до этих событий тогда еще майор Шур в части 3036, где я служил, унижал солдат, в том числе и меня, — рассказал Забороне Роман Силков, который сказал, что служил с Шуром в 2006 году. — Постоянные придирки, унижения. Я заступал в наряд через сутки, спал по 3 часа. Он не давал мне отдыхать. Состояние здоровья ухудшилось, постоянно из носа шла кровь. Я был вынужден обратиться к матери. Она взяла адвоката и приехала в часть поговорить с этим недоофицером. Его попросили оставить меня в покое, иначе будут жалобы во все инстанции. После этого он немного от меня отстал».
Александр Шур отказался разговаривать с Забороной.
«Мое единственное желание — не отправляйте меня на гауптвахту, а в следственный изолятор»
Суд по мере пресечения для Рябчука состоялся на следующий день. Обвинение требовало для него содержания под стражей на гауптвахте по месту несения военной службы. По закону, на гауптвахту военнослужащих отправляют в сопровождении офицеров из воинской части, где задержанный проходил службу.
Адвокат обвиняемого объяснил, что Рябчук категорически не хочет возвращаться в часть, где над ним издевались. После двухчасового совещания судья согласовал двухмесячный арест Рябчука, но подчеркнул, что его будут содержать под стражей в Днепровском учреждении исполнения наказаний №4.
«Содержание под стражей на гауптвахте по месту несения службы Рябчука может помешать досудебному следствию и беспристрастному выяснению всех обстоятельств преступления», — пояснил судья.
«Ваша честь, мне искренне жаль людей, которым я причинил боль своим поступком. Я виноват и полностью признаю свою вину. После задержания с прокурором и следователем провели допрос, на котором я до поздней ночи все рассказал после того, как я добровольно сдался», — заявил во время судебного заседания Рябчук.
Рябчук утверждает, что сообщал о неуставных отношениях. Но система не отрабатывает такие случаи
Почему Рябчук не жаловался командиру, если подвергался буллингу в части? Любой рапорт, подаваемый солдатом к высшему руководству части, проходит через вертикальную цепочку передачи от старшего по званию к другому старшему по званию. Потерять рапорт в таких условиях очень просто, и очень просто наказать именно того, кто этот рапорт подал, рассказали Забороне военнослужащие, которые попросили не называть их имен.
Кроме вертикали следует обратить внимание на закрытость структуры Национальной гвардии — срочники не имеют возможности рассказать родным или друзьям об издевательствах, потому что почти все время находятся под пристальным наблюдением коллег по службе, которые нередко тоже заинтересованы в том, чтобы информация о неуставных отношениях не распространялась вне части.
Есть альтернативный вариант — жалоба на горячую линию Нацгвардии, однако, как говорят военные, такой способ тоже фактически не работает. Информация о жалобах поступает в руководство части, и солдат наказывают теми же неуставными или садистскими методами.
Государственное бюро расследований сейчас проводит проверку в военной части. ГУ Национальной полиции Украины в Днепропетровской области, Военная прокуратура Днепровского гарнизона и Военная часть 3021 Национальной гвардии Украины не ответили на запросы Забороны. Пострадавшие от расстрела Рябчука находятся в больнице в тяжелом состоянии и пока не общаются с прессой.
Автор: Полина Доброжанская; ЗАБОРОНА