Украина – не единственная страна, которую обстреливали российские войска. В сентябре 2015 года, спустя несколько лет после начала гражданской войны в Сирии, Россия начала проводить скоординированные массовые воздушные атаки по многочисленным группам повстанцев, как того просил сирийский диктатор Башар Ассад. Через два года Россия ввела в Сирию наземные войска, что только усилило многолетнюю кампанию по разрушению Алеппо, в ходе которой уничтожали гражданские и медицинские объекты, и в итоге просто сравняли город с землёй.
Сирийские журналисты приобрели большой опыт в расследовании действий российских войск.
В марте 2020 г., в отчёте ООН Россию обвинили в совершении военных преступлений летом 2019 г., в контексте двух конкретных ракетно-бомбовых ударов в сельской местности по гражданскому населению. В том же отчете пришли к выводу, что российская авиация неоднократно действовала совместно с проправительственными войсками, выполняя целенаправленные удары по медицинским работникам и учреждениям. По утверждениям правозащитных групп, эти атаки были не единичными, а весьма распространёнными случаями: российские вооружённые силы подозреваются в уничтожении 244 медицинских учреждений и убийстве около 7000 гражданских лиц.
В такой ситуации сирийские журналисты приобрели большой опыт расследования действий российских военных, документирования атак и возможных нарушений прав человека, а также военных преступлений. GIJN пообщалась с некоторыми из этих журналистов и записала их советы,чтобы другие журналисты могли эффективнее освещать вторжение в Украину.
Советы по расследованию тактик РФ на поле боя и попыток обхода санкций
Али Аль Ибрагим – лауреат многих премий в сфере расследовательской журналистики, сооснователь SIRAJ (Сирийской организации расследовательской журналистики). Он освещал нарушения прав человека в сирийских тюрьмах, торговлю сторон конфликта телами задержанных, применение химического оружия и другие проблемы на войне. В 2017 году он снял документальный фильм «Один день в Алеппо».
«В Сирии последствия российских атак были очевидны», – говорит Аль Ибрагим. «С начала военной операции России в Сирии в 2015 году, войска России без разбору атаковали и мирное население, и объекты гражданской инфраструктуры, и охраняемые международным гуманитарным правом объекты».
Он приводит несколько самых важных советов и приёмов при освещении действий российских войск.
- Расследуйте нападения на гражданскую инфраструктуру, обследуя остатки ракет, собирая свидетельства активистов и местных жителей, и проверяя видеозаписи из жилых районов, которые не похожи на военные цели. Они могут указывать на то, что нападения были целенаправленными и что есть состав военных преступлений.
- Оцените риски применения Россией кассетных бомб в жилых районах, документируя неразорвавшиеся боеприпасы. Кассетные боеприпасы представляют особую угрозу гражданским лицам, и они запрещены международным договором — хотя Россия его не подписала.
- Ищите признаки целенаправленной военной стратегии по уничтожению гражданской инфраструктуры и принудительному изгнанию жителей. Много гражданских лиц погибло в результате незаконных ударов воздушных и наземных сил по больницам, школам и рынкам в Сирии.
- Отслеживайте попытки заблокировать поставки гуманитарной помощи нуждающемуся в ней населению. Очень примечательно, что Россия наложила вето на попытки ООН создать механизм международной помощи для Сирии, что привело к дальнейшей изоляции гуманитарных организаций и увеличило потенциальный ущерб для больниц, школ и других объектов гражданской инфраструктуры в результате неизбирательных атак.
Освещение последствий войны и коррупции в современном мире требует скоординированных усилий, поэтому Аль Ибрагим рекомендует преобразовывать журналистские материалы на местном уровне в трансграничные сюжеты. Но, в любом случае, важно сотрудничество с местными журналистами из пострадавшего региона.
Он отмечает, что многие преступления во время сирийской войны остались незамеченными, и подчеркивает важность верификации свидетельских показаний и документов. Некоторые организации, предупреждает он, попытаются скрыть факты нарушений путём предоставления неточных данных, подложных документов и лживых свидетельских показаний.
Для верификации нужен глубинный анализ и коммуникация с местными правозащитниками, правоохранителями, экспертами и исследовательскими центрами. Разработка историй может помочь выявить зацепки, которые приведут к ранее не освещённым событиям. Позже эти материалы могут помочь провести следствие и привлечь виновных к ответственности.
Аль Ибрагим также рекомендует вести мониторинг социальных сетей. Сейчас они стали важным вторичным источником, благодаря которому вы можете получить доступ к свидетельствам людей, сливам информации или публикациям, которые могут вывести вас на след военных преступлений или других нарушений.
Первый шаг в расследовании попыток России обойти санкции – поиск документов, связанных с конечными бенефициарами. Те, на кого наложены санкции, обычно имеют возможность скрыть официальные документы или данные, и избавиться от подотчётности. Поэтому рекомендуется проверять факты, обратившись к информаторам и другим живым источникам.
Страны, на которые наложены международные санкции, обычно обходят их используя компании-прокладки и посредников, либо путём регистрации фирм в других странах, особенно в офшорах. «Журналисту нужно искать реальных собственников компаний и находить связи между ними», – говорит Аль Ибрагим.
Как использовать открытые источники для расследования боевых действий
Некоммерческая организация «Сирийский архив» стремится создать «цифровую память» о верифицированных нарушениях прав человека в Сирии, полагаясь на публичные источники, например, открытые публикации в социальных сетях. Как рассказывают Хишам Моадамани, Майкл Элсанади, и одна из расследовательниц в их команде (которая попросила об анонимности по соображениям безопасности), дезинформация в Интернете стала неотъемлемой частью современной войны.
Сирийский архив: Скриншот.
«Важно сосредоточиться на мониторинге, отслеживании, непрерывном сборе и анализе, и чтобы аналитики и расследователи опирались на факты, отделяя их от предположений», – говорит команда «Сирийского архива». «Однако, когда данные указывают на правонарушения, то независимо от типа правонарушений, стоит попытаться найти общую схему их совершения».
Например, группа выявила определённую схему в атаках в Сирии, и это привело их к созданию базы данных нападений на медицинские учреждения. В этом ресурсе также собраны видеозаписи, документирующие 410 отдельных атак на 270 медицинских учреждений в Сирии с 2011 по 2020 год.
Когда в Украине действуют те же войска, которые ранее воевали в Сирии, то по мнению команды расследователей, должны быть явные сходства между двумя конфликтами. Например, журналисты, которые освещают вторжение в Украину, столкнутся с такой же российской техникой и ресурсами, что применялись в гражданской войне в Сирии. Но важно отметить, что вторая сторона конфликта, Украина, вооружена преимущественно схожим вооружением советского образца, что осложняет верификацию стороны, вовлечённой в совершение возможных военных преступлений.
В Сирии, где с правительственными силами и их российскими союзниками сражаются многочисленные группы повстанцев – а также нельзя исключать трансграничное вмешательство турецких или курдских сил – нужно особенно внимательно подходить к освещению особо тяжких международных преступлений, основываясь на информации из открытых источников. Например, в расследовании обстрелов больниц, опубликованном в 2021 году, «Сирийскому архиву» было сложно определить, откуда, собственно, была атака. «Мы заметили присутствие по соседству разных вооружённых формирований с разной политической ориентацией, плюс рядом были турецкие вооруженные силы, поэтому пришлось очень много и внимательно работать, разбираясь в разных историях, группах и обвинениях», – пояснила команда.
Подобным же образом, в расследовании любого конфликта важно понимать международное право и договоры. Исходя из этого исследователи могут определить, что можно считать нарушениями, и оценить, можно ли привлечь преступников к ответственности, если есть те или иные доказательства.
Очень важно быстро сохранять любые свидетельства военных преступлений, найденные в Интернете. «Мы не можем полагаться на социальные сети как на «хранилище» доказательств нарушений прав человека», – говорит команда Сирийского архива. «По опыту сирийский войны мы знаем, как десятки тысяч материалов могут быть в одночасье удалены. К платформам соцсетей следует относиться как к средствам распространения информации, но не хранения».
«Кроме того, обращайте внимание на цифровую безопасность, и если используете российские технологии, учитывайте, что вас могут отслеживать, взламывать и удалять контент», – предупреждают они. Чтобы подтвердить подлинность любых изображений или записей и опровергать заявления о «фейках», подумайте о том, чтобы добавить дополнительный слой аналоговых метаданных – например, пишите на бумаге место, дату и время съёмки и показывайте в кадре. «Такая простая практика может ограничить возможности манипулирования и помешает попыткам обесценить материал», – отмечает команда. «Снимайте также узнаваемые места, чтобы помочь следователям провести географическую идентификацию».
Советы по логистике и безопасности для расследователей на местах
Сирийский журналист Анас Трейси четыре года работал в северной Сирии для дубайского телеканала Orient News TV. Затем он стал независимым журналистом и сделал несколько расследований, в том числе фильм с британским каналом Channel 4, где показал, как больница Арихо в южном Идлибе целенаправленно подвергалась двойным ударам с российских военных самолётов.
«В атаках войск РФ журналистам стоит прежде всего обратить внимание на три аспекта: логистику, коммуникации и электричество», – объясняет Трейси.
- Логистика: берите с собой всё оборудование, которое вам нужно для работы и съёмок, и запасайтесь всем, чем можете заранее: нужна запасная карта памяти, фотоаппарат и средства обеспечения безопасности.
- Коммуникации: российские войска часто стремятся обеспечить радиоэлектронное и огневое подавление центров связи, поэтому журналистам нужно найти собственные средства поддержания контакта с командой: спутниковые, интернет- и другие зашифрованные каналы связи, чтобы их сообщения не были перехвачены.
- Электричество: тоже важный аспект, поскольку операции российских войск часто приводят к перебоям с энергоснабжением из-за ударов по электростанциям, что ещё больше осложняет жизнь мирного населения. Поэтому важно, чтобы у журналистов были альтернативные источники электропитания.
- Средства обеспечения безопасности: очень рекомендуем использовать углепластиковые щитки, шлемы, очки и противогазы. Последние особенно важны, поскольку сирийцы наблюдали применение правительственными войсками химического оружия – были подозрения на применения нервнопаралитических препаратов и самодельных бомб из баллонов с хлором. Кроме того, берите с собой хорошо укомплектованную медицинскую сумку-аптечку с полимерными лангетами и шприцами-ручками с атропином (как антидот на случай возможного применения нервнопаралитических веществ). Журналистам также нужно пройти подготовку по оказанию первой помощи.
Кроме того, Трейси подчеркивает необходимость предварительного планирования работы. По возможности, придерживайтесь своего плана, говорит он, но координаторы полевой команды должны иметь и резервные планы на случай непредвиденных ситуаций. Кроме того, журналисты на местах должны хорошо разбираться в российских военных системах, чтобы лучше понимать потенциальные риски.
Например, ВКС РФ часто проводят «двойные удары» с воздуха, когда после обстрела цели, через небольшой отрезок времени неожиданно снова наносят удар. Эти повторные удары с задержкой часто приводят к гибели гражданских лиц и спасателей, которые прибывают для оказания помощи после первого удара. (Такая тактика целенаправленных ударов по некомбатантам активно обсуждалась в отчёте ООН, упоминавшем о вероятном совершении Российской Федерацией военных преступлений, который мы упоминали ранее.)
Также расследователям нужно знать разницу между истребителем-бомбардировщиком и перехватчиком. Ракеты перехватчиков не очень мощные, они предназначены для поражения других самолётов или малых наземных целей, например, военной техники. А истребители-бомбардировщики – куда более опасная цель, говорит Трейси, поскольку у них стоит задача уничтожения наземных укреплений, например зданий и подземных бункеров. И хотя Россия не использовала стратегические бомбардировщики в Сирии, Трейси предупреждает, что журналистам в Украине нужно всё равно уметь их распознавать, поскольку они представляют собой большую угрозу, ведь могут выпустить десятки ракет или бомб и просто сравнять с землёй целый район.
Трейси также указывает на политику выжженой земли, которую правительство Сирии и его российские союзники использовали в некоторых районах, например, Алеппо. Этот безжалостный военный подход, к сожалению, слишком похож на разрушительные атаки РФ в Мариуполе и на сообщения о возможных военных преступлениях в Буче. «Если россияне в какой-то местности наступают, то сперва обстреливают её из всевозможных видов вооружений», — объясняет Трейси. «Иногда они просто сбрасывают неуправляемые бомбы в радиусе 40 км, с очень низкой точностью. Также они могут использовать запрещённые международным правом боеприпасы, например, кассетные или содержащие белый фосфор».
Трейси утверждает, что российские войска часто использовали в Сирии разведывательные летательные аппараты, которые не обеспечивали высокую точность координат. В результате ракетных ударов порой гибли и те, кто находился за 50 метров от цели. Также, поскольку российские ракеты часто падали в тех местах, где кроме антиправительственных войск находились и гражданские лица, он рекомендует журналистам быть как можно дальше от зоны действия Вооружённых сил Украины. Ещё одна угроза: низколетящие штурмовые вертолёты ВКС РФ, которые поливают всё на своём пути огнём из автоматической пушки и прочих оружейных систем. «Если слышите вертолёт, то оставайтесь в укрытии, или спрячьтесь и замаскируйтесь, чтобы вас не заметили», — советует Трейси.
Проведение расследований возможных военных преступлений требует согласованности усилий. Нужно фотографировать или записывать на видео все доказательства, в том числе неразорвавшиеся боеприпасы, а также любую маркировку или опознавательные знаки, остатки и осколки от ракет и бомб. Также он советует собирать как можно больше свидетельств очевидцев, поскольку точки зрения одного человека всегда недостаточно. «Дайте свидетелям возможность рассказать вам всё, что они знают об атаке и нападавших», — говорит Трейси. «Также необходимо скоординироваться со спасателями, скорой помощью и гражданской обороной, чтобы точнее определить количество убитых и раненых».
Еще один важный совет: если журналисту кажется, что возможна атака на какую-то местность, то полезно сделать фото или видео возможных целей, чтобы потом после атаки можно было показать в сравнении. Также можно рассмотреть возможность установки камер наблюдения, чтобы задокументировать атаку по мере ее осуществления: на видео или на фото.
Ещё одним доказательством возможных военных преступлений станут радиоперехват, записи переговоров авиадиспетчеров или радиообмен между пилотами и военными базами: так можно определить причастных к конкретным атакам. Таким же образом можно получить доступ к коммуникационному оборудованию российских истребителей или прослушать их незашифрованные радиообмен, как New York Times сделала в Украине — чтобы узнать важную информацию, которая может быть полезна, чтобы связать воедино разные события. «Там могут быть доказательства военных преступлений, поэтому учитывайте все детали», — говорит Трейси.
Автор: