Насильно вывезенные из Украины мирные жители содержатся в российских следственных изоляторах (СИЗО): об этом рассказывают правозащитники и сами гражданские украинцы, вернувшиеся из России. Освобожденные свидетельствуют о пытках. Международное уголовное право квалифицирует подобные действия как военное преступление, а в случае, когда они носят систематический характер, – как преступление против человечности.
Официально представители власти России ни разу не объявляли о том, что помещали кого-либо из гражданского населения Украины в изоляторы на территории РФ, предназначенные для людей, подозреваемых в уголовном преступлении. Родственники отправленных в российские СИЗО украинцев также не получали об этом информации от официальных лиц России отмечает издание “Настоящее время”.
Елена с мужем, сыном и 83-летним отцом жила и работала в Гостомеле. Она главный врач, руководитель амбулатории. Муж – пенсионер МВД, сын – студент пищевого института по специальности “Биотехнологии и инженерия”. 7 февраля 2022 года сын Елены защитил диплом. А через две недели российские войска вторглись на территорию Украины.
Гостомель стал одним из первых захваченных населенных пунктов: 24 февраля семья Елены не смогла выехать из Гостомеля, уже 26 февраля поселок заняли российские военные. Первое время Елена еще ходила на работу, но уже через несколько дней начала принимать пациентов у себя дома: “Профессию врача никто не отменял”, – говорит она.
“Были бомбежки, мы за территорию нашего участка не выходили, потому что это было опасно, мы прекрасно понимали, что попасть под пулю снайпера или минометный обстрел было абсолютно реально. То, что мы тут пережили в плане обстрелов, – это был просто армагеддон, это страшно”, – рассказывает Елена.
Российские военные пришли в дом Елены спустя почти месяц после начала войны, 18 марта. Они проводили так называемую зачистку: проверяли документы, искали оружие, спрашивали, почему семья не уехала из города. Елена отвечала: “Почему я должна бежать из собственного дома? Это наш дом, это наша земля, и мы не собираемся быть беженцами в свои 50 лет”. На следующий день “зачистка” повторилась: снова у всей семьи проверяли документы и телефоны. 20 марта российские солдаты пришли в дом Елены уже в третий раз. Она в этот момент была на кухне, муж стоял у входной двери с телефоном в руках – звонил сосед, спрашивал, цел ли его дом.
“Мужу сразу же выстрелили в ногу, попали в колено и в бедро. Нас выгнали из дома, мужу приставили к виску оружие. Сын начал кричать: “Не убивайте папу!” Они вроде успокоились, сказали: “Быстро собирайте документы, мы вас забираем”. И нас троих – мужа, сына и меня – забрали в плен. Наш дедушка остался дома один”, – говорит Елена.
Женщина рассказывает, что ей, мужу и сыну надели на головы целлофановые мешки, посадили в БТР и отвезли в штаб российских военных в один из гостомельских жилищных комплексов. Потом всех троих допросили люди в масках, представившиеся сотрудниками российских спецслужб. Допрашивали по отдельности, это длилось в общей сложности 20 минут, главным вопросом был: “Почему не выехали из города?”
После допроса им снова надели на голову мешки и повезли в аэропорт Антонов. Там оставили сына и мужа Елены, ее саму увезли обратно в штаб, а позднее отпустили.
“Сына и мужа вместе с другими пленными гражданскими посадили в холодильники – российские военные переоборудовали их под камеры. После этого всех с мешками на головах отвезли в Наровлю (приграничный город в Беларуси в Гомельской области – НВ) и оставили там в каком-то то ли большом гараже, то ли ангаре. На следующий день мужа, так как он был ранен, забрали в СИЗО-1 Курска, это было 23 или 24 марта. А мой сын, как мы знаем, был перевезен в СИЗО Брянска – та группа гражданских, с которой муж в Наровле видел сына, перевезена в Брянск”, – рассказывает Елена.
По словам Елены, в курском СИЗО ее мужу практически не оказывали медпомощь: он рассказал, что ногу чуть не ампутировали, потому что раны начали гноиться. Антибиотики начали колоть только после того, как мужчина начал терять сознание.
“В российском СИЗО моего мужа заставляли петь песни. Пленных там бьют, издеваются над ними, унижают. Там зверство зашкаливает, там такое зверство, что даже невозможно представить, – говорит Елена. – Я не буду рассказывать, что там с мужем делали. Это просто кошмар. Он сам расскажет, когда сможет”.
Спустя почти месяц со дня “зачистки” в доме Елены, 18 апреля, состоялся обмен пленными – и муж Елены вернулся домой. Сын же, по ее словам, до сих пор находится на территории России.
“Над нашими людьми издеваются каждый день”
По словам сотрудников “Центра гражданских свобод” в Украине, история семьи Елены – это не первый и не последний случай, когда российские военные насильно увозят гражданских в исправительные учреждения на территорию России. По предварительной информации правозащитников, к ним обратилось около сорока человек, побывавших в плену в СИЗО и вернувшихся после обмена. При этом, по словам сотрудников организации, официально гражданским украинцам не предъявляли обвинений по какой-либо из статей Уголовного кодекса РФ, и юридически содержание людей в российских исправительных учреждениях ничем не обосновано.
“В российских СИЗО содержатся девушки, женщины, мужчины, старики. Многие из них просто шли домой, и их похитили. Нам не известно ничего о юридическом обосновании того, почему наши гражданские люди находятся в СИЗО. Есть случаи, когда российские военные увозили наших гражданских, которым нужна постоянная медицинская помощь, ежедневно нужны лекарства, у них очень серьезные заболевания. Мы не знаем, зачем забирали стариков, зачем забирали людей, которые не могут ходить, самостоятельно себя обслуживать. И мы знаем, что многие люди содержатся в зверских условиях. Над нашими людьми в СИЗО издеваются каждый день: им не дают спать, бесконечно будят, обливают холодной водой, заливают им в обувь холодную воду, чтобы они отморозили ноги”, – говорит координатор направления национальных проектов “Центра гражданских свобод” Наталия Ящук.
Второго мая украинский канал ТСН опубликовал сюжет, в котором освобожденный из российского плена 31-летний житель села Андреевка Никита Горбань рассказывает, как его насильно вывезли из Украины и пытали, в том числе на морозе заливали холодную воду в обувь, пытались ломать пальцы разводным ключом. Уже в СИЗО ему ампутировали пальцы на обеих ногах – в результате обморожения пальцы начали отваливаться. Вскоре после этого Никиту и еще семерых украинцев, находившихся в тяжелом состоянии, решили обменять.
“Сейчас с людьми, которые в результате обмена вернулись в Украину, и их семьями работают психологи. Мы можем сказать, что они находятся в очень тяжелом психологическом состоянии”, – говорит Наталия Ящук.
10 мая журналист Ольга Романова рассказала в интервью Bild о жителе Гостомеля Романе Вуйко: “Его схватили 2 марта в Гостомеле под Киевом и отправили в тюрьму в российский город Курск”. Правозащитная организация “Русь Сидящая”, которую возглавляет Ольга Романова, в конце апреля убедилась в том, что гражданские украинцы находятся в курском СИЗО.
Содержание украинских пленных в СИЗО Курска подтвердили Настоящему Времени два источника. Кроме того, в начале мая российский адвокат (Настоящее Время не называет его имени из соображений безопасности) пытался пройти в СИЗО-1 Курска к одной из гражданских украинок по просьбе ее родственников.
“Я приехал к СИЗО в 8 утра, через полчаса меня пропустили, дежурная проверила карточки и сказала, что женщины, к которой я приехал, нет. Я начал просить рассказать, куда увезли. Дежурная проверила по компьютерной базе, говорит: нет и не было такой. Тогда я пошел к начальнику СИЗО, тот ожидаемо начал интересоваться, почему я приехал, можно ли копию ордера и удостоверения сделать, кто доверитель. Я согласился, рассказал, что подзащитная украинка, была задержана в Украине, за что – не знаем. Поспорили о возможности ее задержания в Украине и вывоза в Россию, начальник СИЗО согласился, что это возможно. Он позвонил в спецотдел, сказал кому-то, что сейчас придет адвокат, помогите ему. Мне сказал, что у них спецконтингент разный, иди, мол, в спецотдел”, – рассказывает адвокат.
Однако когда юрист пришел в спецотдел, компьютерная база там зависла. Спустя два часа ожидания сотрудники ФСИН якобы пытались найти девушку в базе еще раз, но уже с другого компьютера – адвокат предполагает, что, возможно, искали уже по другой базе. Но ответ был тот же: “Такой нет и не было”. Юрист направился к выходу из СИЗО, но там его остановили, сказав, что звонили из спецотдела – просят вернуться. Вернувшись, адвокат обнаружил, что никто его не вызывал, после этого он покинул СИЗО.
Все это, по словам юриста, нетипичное поведение сотрудников ФСИН при условии, что конкретного заключенного действительно нет в учреждении. Также адвокат утверждает, что впервые столкнулся с ситуацией, когда заключенного, якобы убывшего из учреждения ФСИН, ищут не только в картотеке сотрудника СИЗО, выписывающего пропуски, но и по базе с компьютера начальника спецотдела.
“Я думаю, они два часа согласовывали, пускать или не пускать меня к ней. Подозреваю, что карточек на этот “спецконтингент” нет, но есть отдельная база данных на компьютере у начальника спецотдела. А не выпустили меня сразу, потому что моим телефоном успели поинтересоваться, но не успели к моему выходу вернуть на проходную”, – полагает юрист.
По информации источника Настоящего Времени, осведомленного о происходящем в СИЗО-2 Ряжска Рязанской области, в этом изоляторе находится минимум 219 украинцев:
“Сложно сказать, сколько их там сейчас. Когда в СИЗО привезли эти 219 человек украинцев, в изоляторе еще содержалась часть российских заключенных. На сегодняшний же день из СИЗО-2 Ряжска вывезли всех российских заключенных, включая хозобслугу“, – рассказывает источник.
Власти России официально не заявляли ни о том, где находятся украинские военнопленные, ни о том, что с территории Украины были насильно вывезены местные жители – об их местонахождении не прозвучало ни слова. Не объявлялось и о том, что кто-то из них помещен в исправительные учреждения. Редакция Настоящего Времени отправила официальные запросы в УФСИН Курской, Рязанской и Брянской областей и лично руководителям СИЗО-1 Курска и СИЗО-2 Ряжска с просьбой подтвердить информацию о содержании в ИУ гражданских украинцев. На момент публикации материала ответы на запросы редакция не получила.
По российскому законодательству человека могут поместить в СИЗО только в случае, если в отношении него возбуждено уголовное дело. Однако, согласно Женевской конвенции, и эта норма не применима к гражданским украинцам, насильно вывезенным на территорию страны-оккупанта.
“Согласно Четвертой женевской конвенции, ни в каких ситуациях оккупационные власти не могут насильно перевозить покровительствуемых лиц за пределы оккупированной территории. Сторона-оккупант в принципе не может вывозить людей на свою территорию, об этом сказано в статье 49 Женевской конвенции*. Эти действия криминализуются Международным уголовным правом и могут квалифицироваться как военное преступление, согласно статье 8 Римского статута Международного уголовного суда. Или, если подобные действия носят систематический или широкомасштабный характер, они могут характеризоваться как преступления против человечности”, – говорит руководитель отдела Восточной Европы и Центральной Азии Международной федерации за права человека Илья Нузов.
Юрист отмечает, что, согласно международным нормам, если гражданское лицо подозревается или обвиняется в нарушении законодательства стороны-оккупанта, его свободу могут ограничить. Но его вывоз на территорию страны-агрессора все так же считается незаконным.
“В принципе законодательство, применяемое на оккупированной территории на момент оккупации, не должно меняться – то есть украинское законодательство там продолжает действовать. Но очень часто оккупационные власти вводят свое законодательство, потому что они полагают, что законодательство противника создаст какие-то препятствия для оккупационной власти. То есть в принципе российское законодательство может применяться к украинским гражданам на оккупированной территории. Но возвращаемся к тому, что можно в таких случаях делать. Согласно статье 78 Женевской конвенции, их можно временно интернировать, даже ограничить их свободу. В основном для этого на оккупационных территориях должны создаваться специальные военные суды, которые должны рассматривать эти вопросы. Но ни в коем случае этих людей нельзя вывозить в страну-оккупанта”, – говорит Нузов.
Этапы военного времени
Незадолго до войны заключенных из СИЗО приграничных регионов России начали перевозить вглубь страны. Правозащитники рассказали Настоящему Времени, что из Ростовской области этапы идут с осени: заключенных везут в мордовские ИУ – исправительные учреждения. В качестве транзитного пункта ФСИН использовала в том числе СИЗО-2 Ряжска Рязанской области.
Из мест лишения свободы в Курской и Воронежской областях заключенных перевозят в Иваново, Ярославль, Рыбинск и Мордовию. Информацию об этапах из исправительных учреждений приграничных регионов Настоящему Времени подтвердили четыре источника.
“Транзиты из приграничных областей идут потоком. Сейчас идут этапы со всех этих (Курская, Воронежская, Ростовская области – НВ) областей. Даже в ИК-1 Рязанской области из 2000 человек контингента на сегодняшний день осталось 270 человек – и то это те, кто сидит по тяжким и особо тяжким статьям и кому осталось один-два месяца до звонка. Официально о причинах такого перераспределения заключенных ничего не говорится”, – рассказывает рязанский правозащитник (Настоящее Время не публикует имена правозащитников в целях их безопасности).
По информации источника Настоящего Времени, из курских колоний общего режима в другие регионы вывозят заключенных, отбывающих наказание впервые.
“В связи с началом военных действий в Украине охрана в колониях Курска удвоена: в два раза больше сотрудников охраняет периметр. Ходят разговоры о том, что зоны освобождают для украинцев”, – рассказывает источник.
Ярославский правозащитник утверждает, что ярославский и рыбинский СИЗО переполнены заключенными, которых привезли из Ростовской и Воронежской областей – по его словам, в двухместной камере может содержаться до шести человек. Заключенных помещают в эти СИЗО временно, чтобы позднее отправить по этапу в другие регионы, вглубь страны.
Два адвоката рассказали Настоящему Времени, что в ИК-1 в городе Донской Тульской области освободили 100 мест – также, как считают юристы, предназначенных для украинских пленных.
На практике массовое этапирование заключенных из учреждения происходит в случаях, когда на его территории делают ремонт, произошла авария или другая непредвиденная ситуация, не позволяющая содержать в нем людей. Информацией о том, что в исправительных учреждениях во всех граничащих с Украиной областях ведется ремонт или произошли аварии, правозащитники не располагают. Редакции не удалось обнаружить подтверждения этому и на сайтах УФСИН.
Только 1 марта 2022 года ФСИН Ростовской области сообщила о том, что переводит заключенных ИК-12 Ростовской области в другие учреждения в связи с тем, что в колонии проводится ремонт. Сотрудник ИК-12 Ростовской области рассказал, что колонию действительно ремонтируют:
“Ремонтируют вообще все. Обдирают стены, меняют все трубы и даже канализацию. В колонии были бараки на 100-150 человек, их переделывают в комнаты 30-40 метров на пять-шесть человек. Ремонт делается как будто для санатория. Сотрудников ФСИН, кроме охраны, которая стоит по периметру, и руководящего состава, в колонии тоже нет. Но даже высший руководящий состав не знает, для чего делается этот ремонт. Такая секретность, очевидно, нетипична для рядового ремонта учреждения ФСИН, – рассказывает источник Настоящего Времени. – Но на сегодняшний день там нет ни российских заключенных, ни украинских пленных”.
Редакция Настоящего Времени отправила в УФСИН Белгородской, Воронежской, Ростовской, Курской, Брянской областей запросы с просьбой подтвердить факт массового этапирования заключенных и пояснить причину. На момент публикации материала ответы редакция не получила.
* Статья 49 Женевской конвенции: “Воспрещаются по каким бы то ни было мотивам угон, а также депортирование покровительствуемых лиц из оккупированной территории на территорию оккупирующей Державы или на территорию любого другого Государства независимо от того, оккупированы они или нет”.
Автор: Светлана Осипова, иллюстрации Любовь Моисеенко; НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ