Война за колючей проволокой: взятки, наркотики, заложники и много погибших…

Она скрыта от посторонних глаз. В ней участвуют свои войска: красные и черные. Взятки, наркотики, заложники и много погибших…

Новостные ленты минувшего октября были похожи на роман Александра Солженицына. В Свердловской области Кировоградская колония № 2 (малолетка) взбунтовалась, охраной по заключенным открыт огонь. Беспорядки подавлены, есть убитые.

В Ленинградской области, в Форносовской колонии № 3, объявлена массовая голодовка.

В Ленинградской области в поселке Металлострой взбунтовалась колония № 5. На подавление брошен отряд спецназа «Тайфун». Во время этих событий погиб один из заключенных.

В Санкт-Петербурге в следственном изоляторе Кресты объявлена голодовка.

Конфликт в колонии малолеток в Самарской области.

Все эти события произошли в течение только одного месяца.

Руководители Федеральной службы исполнения наказаний сделали ряд заявлений. По их мнению, эти инциденты — звенья одной цепи и за ними стоят лидеры российского криминального сообщества — «воры в законе». Именно они с воли дают команду осужденным начинать «бузу». Именно они финансируют деятельность правозащитников и журналистов, критикующих порядки, установленные в российских зонах, именно они организуют и координируют деятельность адвокатов и родственников зэков.

Юность не помеха для смерти

Бунт осужденных малолеток в Кировоградской колонии в интерпретации первого заместителя министра юстиции РФ Александра Савенкова выглядит следующим образом: «Группа отрицательно настроенных осужденных устроила беспорядки в связи с предстоящим переводом одного из неформальных лидеров (19-летнего Александра Бакланова) в колонию общего режима, поскольку он достиг совершеннолетия».

А первый заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний Эдуард Петрухин выдвинул и вовсе экзотическую версию: «во всем виноваты телесериалы «Зона» и «Платина» о жизни заключенных, в искаженной форме рассказывающие об обстановке в местах лишения свободы, что негативно сказывается на поведении несовершеннолетних преступников».

Однако в распоряжении «Новой» оказались письменные свидетельства двух молодых людей, освободившихся из этой колонии за полдня до трагических событий.

Палкин Максим:

«В этой колонии нас постоянно избивали за всякие мелочи, оскорбляли нецензурной бранью, обращались к нам в женском роде. Мы обратились к администрации, чтобы прекратились избиения и оскорбления осужденных. После этого ничего не изменилось… Как-то у одного из активистов (члена секции дисциплины и порядка (СДП). — И.Г.) из-под матраца пропал сотовый телефон. Они одному сломали ногу, а другому оконной рамой разбили голову. 16 октября 2007 года я освободился, предполагаю, что в ночь на 17 октября осужденные пошли бить активистов — членов СДП, чтобы отомстить за двух избитых… Бакланова никуда не увозили, и из-за него никто бы бунт не поднимал. Считаю, что в произошедшем виновата администрация колонии».

Калинин Артем

«За время отбывания наказания постоянно подвергался оскорблениям и избиениям. Администрация старалась скрывать все эти факты. 4 августа мы вышли на локальный участок и разбили окно в штабе, вышли на плац и заявили администрации, что больше не намерены терпеть оскорбления и унижения со стороны администрации. Нам пообещали разобраться, но после этого режим только ужесточился, избиения и оскорбления продолжались. Нас называли женскими именами… Я освободился 16 октября 2007 года, перед моим освобождением обстановка на зоне была накалена до предела».

(Стилистика авторов сохранена.)

Из этих свидетельств ясно, что ситуация в кировоградской малолетке была весьма взрывоопасной задолго до октябрьских событий. Двумя месяцами ранее осужденные провели относительно мирную акцию неповиновения. Руководство колонии ответило на нее репрессиями, и это привело к кровавым событиям. Только по официальным данным во время подавления беспорядков были убиты двое заключенных. В свою очередь, сами бунтовщики убили дежурного офицера — капитана Завьялова.

Роль во всем этом «малолетних авторитетов» далеко не однозначна. Так, например, известно, что «авторитетные» заключенные во время бунта не позволили разъяренной толпе изнасиловать попавших к ним в руки женщин — сотрудниц колонии.

Тайфун — стихийное бедствие

Колония «Металлострой», где произошел аналогичный бунт неделю спустя, пользовалась дурной славой довольно давно. По утверждению самих осужденных, «буза» началась, когда стало известно об избиении заключенных в штрафном изоляторе. Показательно, что за два года до этих событий был опубликован доклад движения «За права человека» о состоянии содержания заключенных в России в 2004—2005 гг. В этом документе металлостроевской колонии посвящена отдельная глава. Кое-что оттуда стоит процитировать:

«На территорию учреждения УС–20/5 пос. Металлострой, ЛО регулярно и безосновательно вводится спецподразделение «Тайфун». При этом «тайфуновцы» применяют к осужденным незаконные методы воздействия: позу «растяжка», избиение без причин с особой жестокостью. Эти воспитательные новации проводятся в присутствии начальника колонии Шипитько И.Б. и сотрудников пятой колонии Громова, Дробышева, Михайлова. На вопросы осужденных: «За что вы нас избиваете?» — им отвечают: «Для профилактики».

«Однажды в своем рвении они зашли так далеко, что троих осужденных в тяжелом состоянии пришлось отправить в больницу имени Гааза. Эти же сотрудники дежурили возле палаты, чтобы информация об избиении никуда не просочилась. После этого случая начальник колонии Шипитько на плацу, на трибуне, пообещал перед всеми осужденными: такого больше не повторится. Более того, дал слово офицера, что после выписки из больницы этих осужденных не тронут. Но по возвращении избитые сразу были посажены в ШИЗО. Слово офицера гражданин Шипитько не сдержал».

«В мае 2004 года, после очередного избиения в ШИЗО группой «Тайфуна», 8 осужденных написали жалобы в городской суд. Оперативник М* ., узнав об этом со слов заключенных, начал вызывать этих людей к себе в кабинет и стал сажать этих людей на стул, пристегивать наручниками и избивать до тех пор, пока осужденные не забрали обратно все жалобы. Однажды тот же М. в нетрезвом состоянии пришел в барак 7-го отряда в 2.00 ночи с «Тайфуном». Подняв всех осужденных, они поставили их на растяжку** и начали издеваться».

«Документы, подготовленные к рассмотрению на УДО (условно-досрочное освобождение), могут лежать в суде по несколько месяцев. Но для желающих обойти эту бюрократическую процедуру существует такса — $700, — и ты на свободе».

«Все это происходит при почти полной наркотизации всей колонии — около 70% обитателей «Металлки» являются системными наркоманами.<...> Ситуация с наркотизацией колонии, видимо, выгодна руководству: и колонисты под колпаком, и приработок существенный… Наркотики чрезвычайно легко попадают в зону, в том числе через охраняемый забор, через руки известных администрации лиц».

«Осужденные особо подчеркивают бесполезность обращения в официальные надзирающие органы, в частности, к прокурору по надзору СПб Голубчикову — их жалобы игнорируют».

Как оно на самом деле

Естественно, руководство ФСИНа, объявляет все это отдельными эксцессами. Это действительно принципиальный вопрос: что происходит — единичные случаи беспредела или виновата сама система исправительных учреждений?

Корреспонденту «Новой» удалось связаться с несколькими осужденными, отбывающими в настоящий момент наказание в различных колониях. Они рассказали о том, что представляет собой так называемый «режим».

Евгений (отрицательно настроенный осужденный «авторитет»):

— Все начинается с этапа и его ломки. Заходишь к начальнику.

— А, из Владимира… — и пару ударов в челюсть. — Ты кто по жизни?

В Мордовии головная колония Потьма. Нас загнали в карантин. Я сидел в камере один. Заходит опер. Доложи по форме, сколько вас в камере, кто, чем занимается, за что сидит. Если пишешь это, то автоматически ставишь подпись о сотрудничестве с администрацией. Зона такого не прощает.

Шить ментовской камуфляж, делать наручники или колючую проволоку я отказывался, сажали в ШИЗО на 15 суток, но я там сидел по нескольку месяцев. Осталось, например, 2 дня до истечения срока, и мне говорят: почему у тебя пуговица верхняя не застегнута, отправляют в ШИЗО на 15 суток и потом опять.

На зоне нас сперва делят на «красных» (активистов) и «черных» (блатных), потом рулят нами, стравливают. В начале 2000-х актив не лютовал особо. Теперь все изменилось. Они сдают и зэков, бывает и самих оперов, которые работают на зоне. Они отжимают «бабки», каждая секция должна администрации определенный план, например, с работающих в столовой — ежемесячно 50 тысяч рублей.

В актив, особенно в секцию дисциплины и порядка, привлекают долгосрочников от 15 и выше лет и сулят им УДО***. А потом в характеристиках какому-нибудь «козлу», который сидит за расчлененку, пишут «исключительно активный и исключительно добросовестный» — вот тебе и УДО.

Раньше СДП назывались у нас «самоохрана». Они стояли по всей зоне на постах, выполняли функции милиции, смотрели за работой, потом начальству докладывали. Им выдавали дубинки, рации. Рейды они проводили. Врываются в барак с арматурой и начинают избивать, потом шмон и изъятие личных вещей. Понятное дело, люди бунтовали, но все это на волю не выходило. А в 2005 году первую вышку мобильную поставили в Мордовии, и появился первый телефон на всю зону. Вот тогда все эти сведения на волю и поползли.

Естественно, сидельцы сопротивляются. Чаще всего вскрывая вены, но и не только вены, у нас на 17-й зоне в Мордовии был случай: вскрылся один, выложил свои кишки на тарелку, чтоб перестали избивать, несколько дней просидел без помощи, потом попросил нитку и иголку и сам зашился. Через пару дней встал, но тут его избили еще сильнее, он гнить уже начал. Его увезли, и больше мы его не видели.

Но раньше вся эта самоохрана как бы не очень законной была, а теперь она просто перекочевала в закон. Ведь сегодня официально глава СДП имеет право присутствовать на комиссии по постановке и снятию с профилактического учета. Формулировку придумывают сами. Например, склонен к побегу, к суициду, к дезорганизации. Или там склонен улететь в космос.

Сейчас совсем болты закрутили.

Арсен (осужденный-активист, твердо вставший на путь исправления, «козел»):

— Я — «козел», общественник в ИК-3 Казани. Меня принудили вступить в секцию дисциплины и порядка, несколько дней избивали, затем обливали холодной водой и опять. Тех, кто не вступал, ломали страшно. Летом от нас увезли арестантов в Чистопольскую тюрьму в ремонтирующийся корпус и там избивали, унижали, «опускали»****. «Поломали» почти всех. Матери устроили митинг, пришли к Гундареву, тот сказал: будете возникать, никогда их не увидите.

Я подписал бумагу о готовности сотрудничества. Но даже нам, козлам, здесь житья нет. С 2005 года сменилось практически все начальство большинства колоний, у гундаревских свои порядки: за выход из карантина — три тысячи, из изолятора — две. Я порезал вены, из изолятора выпустили. Этим летом 40 человек в одной из колоний вскрылись, их просто развезли по другим колониям, и администрация это скрыла.

Никто не просит жалеть нас. Но мы не мясо. И глумление имеет свои пределы.

Институт российских КАПО

Во всех этих свидетельствах постоянно упоминаются некие «козлы», они же активисты так называемых секций дисциплины и порядка. Именно с их помощью осуществляется давление на осужденных. Явление это старое. Еще в 40-е годы прошлого века началась так называемая «сучья война»: «суки» — заключенные, сотрудничающие с администрацией лагерей, — фактически уничтожали «черную масть» — тех, кто не сотрудничал.

Те времена вроде бы ушли в прошлое, объявлены эпохой культа сталинской личности и заклеймены как перегибы на местах.

Помягчавшие зоны позднесоветского периода делились на «воровские» — «черные», и режимные — «красные», те, где активисты («красная масть») внедряли в полном объеме правила администрации. Однако на практике всегда соблюдался баланс «черного» самоуправления и «красного» давления администрации.

Теперь же взят курс на тотальную ломку «черных» зон.

Под этот институт подведена правовая база, издан соответствующий приказ Минюста, отредактирована статья 111 УИК РФ (о самодеятельных организациях осужденных к лишению свободы) и статья 84 УИК РФ (об оперативно-разыскной деятельности в исправительных учреждениях).

А приказом Минюста РФ за № 79 эти активисты наделяются правом поддерживать дисциплину и проводить воспитательную работу «посредством рейдов», «бесед», «стимулирования правопослушного поведения», то есть прямыми функциями правоохранительного порядка. Так что на все жалобы отечественные тюремщики отвечают, что все соответствует закону и что по отдельным эксцессам, которые неизбежны, всегда принимаются меры.

Однако так ли законен институт активистов?

Бывший судья Конституционного суда РФ Тамара Морщакова высказалась на эту тему публично:

«Само название такой секции (дисциплины и порядка), даже независимо от того, какие функции она выполняет в конкретном учреждении, говорит о том, что она берет на себя отчасти выполнение определенных обязанностей администрации, ведь именно администрация должна обеспечить соблюдение дисциплины и порядка. И, с точки зрения Министерства юстиции, разве нет здесь прямого нарушения предписания закона, согласно которому любым организациям осужденных нельзя передавать функции администрации».

А директор Центра содействия реформе уголовного правосудия и бывший политзаключенный Валерий Абрамкин охарактеризовал опыт СдиПов еще жестче: как восстановленный в тюремной системе России институт так называемых КАПО — уголовников, терроризировавших заключенных по заданию администрации в концлагерях нацистской Германии.

О граблях

Нынешняя ситуация в точности копирует события двухлетней давности. Тогда тюремные скандалы начались с Льговской колонии (Курская область), где 350 зэков вскрыли себе одноразовыми лезвиями вены. Оттуда протестные акции перекинулись на Московский следственный изолятор Матросскую Тишину, где около двух тысяч заключенных объявили голодовку. Спустя два дня началась голодовка ста пятидесяти человек и в Дмитровградской колонии (Ульяновская область), часть протестующих, как и во Льгове, вскрыла себе вены.

Представители официальных структур тогда также заявили о причастности криминальных авторитетов к организации беспорядков, пытавшихся «расшатать» режим.

Однако списать все на происки «авторитетов» не удалось. Прокуратурой было выявлено, что голодовки и вскрытия были реакцией на жесточайшие избиения заключенных сотрудниками тюремной администрации и их «добровольными помощниками» из числа осужденных, «твердо вставших на путь исправления».

В частности, во Льговской колонии было выявлено, что руководили избиениями контингента сотрудники этого учреждения Владислав Двоеносов и Виктор Реутов.

В Матросской Тишине голодовка началась после того, как оперуполномоченный Тараканов избил с применением спецсредств арестанта Фазвахова.

За 2006—2007 годы в России произошло 39 только официально известных бунтов в колониях. Однако, по неофициальным данным правозащитников и родственников осужденных, их количество значительно больше.

* Фамилия редакции известна.

*** Изнасилование

Интервью с первым заместителем ФСИНа Эдуардом Петрухиным читайте в следующем номере

Не согласиться с мнением Ирины Гордиенко и задать вопросы вы можете в личном блоге автора на blogs.novgaz.ru

Ирина Гордиенко, Новая газета