От финансовой паники защиты не существует

Случился бы кризис, если бы все помалкивали? На самом деле любой банк начинает рушиться задолго до того, как начинается паника среди клиентов. Клиенты – паникеры второго эшелона. Но еще не наступило время, когда хуже некуда…

Мне очень неприятно в этом признаваться, но, говоря о нынешнем кризисе, я отчасти вынужден поспорить с одним из российских журналистов. Он образован, информирован, и ему далеко не 20 лет, то есть это не мальчик, а мужчина с опытом. Он мало того, что редактор журнала, он еще и научный редактор. Я не называю его имени лишь по той причине, что он наверняка не прочитает, что я пишу, а спорить с реальным человеком в его отсутствие, мне неловко.

Вещи, которые я недавно услышал от этого журналиста, мог бы произнести не только он, образованный и информированный, а и безграмотный и несведущий человек. Для меня самого это было странно, но мне жаль, что этот господин вдруг принял на себя образ страуса или сразу трех обезьянок: «ничего не вижу», «ничего не слышу», «ничего не говорю».

Вот два тезиса, которые были озвучены этим человеком:

– журналист не должен, не имеет права нагнетать панику среди людей, в частности, если в каком-то банке выстроилась очередь за деньгами, об этом журналисту лучше помолчать, чтобы не было паники;

– о том, что грядет кризис, умные люди знали, потому что постоянно следят за событиями, и в состоянии их анализировать, то есть они обладают определенными знаниями, чтобы такой анализ сделать, при этом специализированные СМИ (очевидно, имелись в виду деловые издания) не должны своей аудитории разжевывать информацию о происходящем, мол, она и так в курсе всего, а массовые издания и вовсе не должны этого делать, потому как не дело журналистов давать советы, а тем, кто не обладает минимумом специальных знаний, эти советы не нужны или вредны.

И вот еще один тезис, который я слышал от многих других людей: кризиса нет.

Я знаю, что у каждого из тезисов есть свои сторонники и противники. Я отношу себя ко вторым. И не только потому, что я – журналист, и мне сложно пройти молча мимо банка, из которого люди извлекают свои деньги, а потому, что я такой же человек, как и каждый, кто не является журналистом. И вот как обычный человек, а не как журналист, я позвонил своей родной тёте.

Денег нет

– Ты что-то о ликвидности слышала?

– Так, давай сразу к делу – что случилось?

Тёте моей голову морочить не нужно. Потому что у нее на текущем счету в банке есть деньги. Не большие, но это ее последние сбережения, оставшиеся после покупки квартиры в кредит. Она могла бы потратить эти деньги либо на первый взнос за жилье, либо на ускорение выплат по займу. Но она не сделала ни первого, ни второго. Деньги остались на ее счету на всякий случай. Месяц назад она спросила меня, стоит ли гривны конвертировать в доллары.

А тогда курс был еще низким. И я ей ответил – да, время пришло (раньше я действительно мог себе позволить себе считать, что гривна – надежное средство сбережений, но теперь все изменилось). И хотя моя тётя отродясь не читала специализированных журналов и даже советских газет, ее вопрос имел под собой основания, потому что тётя не слепа и не глуха, и происходящее вокруг она в состоянии анализировать. В результате такого анализа и возник вопрос: стоит ли перевести сбережения в доллары? Она поняла, что доллар – это средство сбережения. Повторяю: что такое ликвидность, она не знала и знать не хочет, ей достаточно сказать, что проблемы с ликвидностью это почти то же самое, что дефицит денег. Значит, деньги будут дорожать. Теперь не ошибиться бы с валютой.

Тётя не успела. Забегалась, замоталась, и деньги на банковском счету остались в гривнах. Их все еще можно конвертировать в доллары, но купить их сейчас сложно, о какой бы сумме не шла речь. Тогда мне пришлось снова ей позвонить:

– Забирай деньги из банка.

– Я все поняла.

Я очень надеюсь, что у нее получится, потому что на счету лежат ее зарплата и пенсия, а не депозит, и вроде бы у банка нет оснований не выдавать ей деньги. Хотя уже сейчас есть риск того, что на снятие денег она потратит много времени, потому что наличных в банках нет. Это подтвердил мой друг, работающий в банке, крупном системном украинском банке с иностранным капиталом.

По его данным, если в период до кризиса (говоря «до кризиса», я условно имею в виду сентябрь этого года) из банкоматов этого банка клиенты снимали до 30 млн. гривен в месяц, то теперь около 80 млн. Случайно оказалось, что моя тётя держит деньги именно в этом банке. Как вы понимаете, я не мог позвонить каждой тёте Украины, я звонил только своей. Но откуда же все остальные знали, что деньги нужно забирать?

Наверное, началась паника. Почему она началась? Потому что таких племянников, как я, в стране приблизительно столько же, сколько и самих тётушек. Ошиблись ли они, рекомендуя сделать это? Думаю, что нет. Они действовали в интересах своих семей, считая, что все признаки кризиса уже проявились, и самое время перевести свои финансы в наличность и положить в укромное место в доме, а еще лучше перевести их в надежные средства сбережений: недвижимость или драгоценные металлы и камни.

В противном случае банк и центральный банк обязательно включат все свои полномочия, чтобы не отдать клиентам их деньги и будет поздно. Да и сделано это будет справедливо, обоснованно, логично и прочее и прочее, ведь надо спасать банки, чтобы спасти всю экономику. Украинский Центробанк так и поступил. Но клиент банка рассуждает иначе, и рассуждает он тоже абсолютно правильно. При этом баланс интересов, естественно, не в пользу того, кто держит в банках, перевес – на стороне банкиров.

Теперь представим, что все эти племянники – журналисты. Один из них или некоторые узнали, что из вот этого банка увеличился отток депозитов и клиенты опустошают свои текущие счета под чистую. Умный журналист понимает, что отток средств повлечет за собой такие последствия, что многие из клиентов банков пострадают и пострадает сам банк, но как же об этом не проинформировать общественность?. Поэтому и появляются публикации о том, что происходит в этом банке. И люди принимают эту информацию к сведению и трясут банк. Вскоре среди клиентов начинается такой же переполох, как и от сообщений племянников своим тётям.

И представим себе ситуацию, что никто не кому ничего не говорит… Нет, пардон, такого я себе представить не могу. Я могу сам замолчать на какое-то время, но мой коллега или мой друг может не удержаться и скажет своим читателям и родственникам всю правду. И хотим мы того или нет, а паника начнется в любом случае. Я пытался вспомнить хоть один случай, когда панику удавалось бы задушить в зародыше, особенно в масштабах одной страны или всего мира. Даже в масштабах одного банка я не представляю себе, чтобы паника улеглась. Ажиотаж можно сбить лишь в том случае, если банк не наступит на интересы клиентов и активно продолжит свои операции. Но такого не бывает. А проблемы одного банка автоматически перекладываются на другие. Более того, проблемы начинают испытывать практически все отрасли экономики. Вот казалось бы, где мы, где Америка?

Бездомные Америки

Финансовые журналисты уже год пишут о кризисе ликвидности украинских банков, который, помимо прочего, вызван ипотечным кризисом в США и Европе. Кому-то из вкладчиков банков эта информация навредила? Не думаю. Кому-то помогла? Многим. Из США еще год назад пришел сигнал, который никакой вменяемый журналист не имел права игнорировать, ни один маломальский инвестор не мог закрыть уши, чтобы ничего не слышать, ведь речь идет о его деньгах!

Я, в отличие от многих своих коллег, не боюсь задавать глупых и наивных вопросов. Год назад я спросил одного из высокопоставленных чиновников Нацбака Украины: в чем причина ипотечного кризиса в Штатах? Ответ был прост.

Итак, банкир считает, что кризис в Штатах разразился из-за того, что кредитные агенты были мотивированы не бонусами за большое количество качественных заемщиков, а просто за количество. То есть агент, который предлагал взять ипотеку, старался привести клиента в банк так же страстно, как и сам клиент хотел получить жилье в кредит, имея скудные доходы и большое желание жить в хорошем доме. В результате банки выдали рискованных кредитов столько, что снизить риски было уже сложно.

В банк с большим портфелем рискованных активов ни один вменяемый инвестор не вложит ни копейки, ведь в случае, если кредиты прекратят возвращаться в банк, этому банку не позавидуешь. И одно дело, когда речь идет о локальном банке, и совсем другое, когда в категорию высокого риска попадает банк крупный. В этом случае он начинает терять деньги от своих заемщиков и прекращает получать кредиты от других банков и финансовых учреждений.

Начинаются необратимые процессы. Другие клиенты начинают вполне обоснованно паниковать, забирая свои деньги, закрывая депозитные счета, а банк уже не может никого кредитовать (то есть не может зарабатывать деньги). В годы экономического роста Украины банки точно так же активно кредитовали всех и вся. И лишь летом этого года Нацбанк ограничил кредитование, а паника уже нарастала. Основной источник денег для банкиров – вклады, и по большому счету банки – это те же финансовые пирамиды, которые работают, пока люди приносят деньги. И на самом деле любой банк начинает рушиться задолго до того, как начинается паника среди клиентов. Клиенты – паникеры второго эшелона.

От кого паника?

Первые паникеры – это инвесторы и фондовый рынок. Возможно, мой звонок моей тёте добьет ее банк окончательно, но смерть банка я не могу взять под свою ответственность. Я так же не могу отвечать за панику и кризис даже потому что я писал о зарождении кризиса год назад и в течение всего года. Более того, может, благодаря таким как я многие инвесторы вовремя извлекли свои деньги из рискованных операций или не стали в них вкладывать, хотя не стоит переоценивать возможности журналистов, ведь информацию они черпают не из воздуха.

А где украинские банки берут деньги? Они берут их от депозитов и от других банков в виде кредитов, в том числе и зарубежных банков, у которых, как известно, большие трудности, они теперь друг другу денег не дают (теперь вся надежда на центробанки). Поэтому слова премьер-министра Юлии Тимошенко о том, что нам кризис по фиг, потому что Украина не настолько интегрирована в мировой финансовый рынок, это, конечно, мило. Но денег нет и брать их негде.

А если стало меньше, то что будет далее, думаю понятно: нет денег – нет покупок, нет покупок – нет производства. Я иногда ради эксперимента думаю, какая из отраслей будет чувствовать себя неплохо при любых раскладах, но, увы, не могу придумать. По одному из украинских телеканалов услышал идиотскую версию: «У украинских аграриев натруженные руки, работники сельского хозяйства любят трудиться, поэтому сельхозпроизводители будут работать с большой рентабельностью». Что-то в этом духе. В переводе на простой язык это означало, что при всех кризисах люди все равно что-то едят. Но, как это ни странно, чем меньше у них денег, тем меньше и реже они это делают. Вы не думали об этом? При дефиците денег что вы предпочтете: вечер в любимом кафе или купить продуктов домой дня на два?

Наверное, журналисты этого телеканала решили вселять в своих зрителей оптимизм, они точно не скажут, что в одном из банков катастрофический отток средств. И поэтому журналистов никто не обвинит в паникерстве. Но в том случае, если моей тёте понадобятся деньги и она вдруг не сможет их взять в банке, она очень удивится, если их не получит, потому что никто ей ничего не сказал.

Я рекомендую статью о журналисте BBC Роберте Пестоне, который не дает покоя Англии, сообщая обо всех проблемах в банках и на финансовом рынке . Его многие хотели бы задушить, считая, что если бы он больше молчал, то было бы меньше проблем. В его честь создано сообщество «Смерть Роберту Пестону», а также «Пестона в президенты». Но, увы – если уж и хочется искать виновных, то это следует делать в среде банкиров. Они отмерили себе уровень проблемных активов и сами его превысили, они точно знали, что рискуют, и их риски имели смысл, потому что рынки росли, потребление росло, и они пользовались этим.

Точно также рисковали институты совместного инвестирования и компании по управлению активами: они убеждали нас вкладывать деньги в акции предприятий, потому что котировки росли, но настал момент, когда рынок переоценил бумаги компаний, и начался сброс акций. Началась паника на фондовом рынке. Неужели инвесторам тоже нельзя было говорить о том, что может случиться и о том, что уже происходит? Или они настолько тупы, что сидят и ждут разорения? Впрочем, среди маргиналов есть такие, кто уверен, что кризиса нет.

А говорят, что кризиса нет

Еще не наступило время, когда хуже некуда. Нацбанк выходит на рынок и вливает в экономику доллары, скупая гривны. Но резервы НБУ не такие большие, чтобы делать это регулярно. Так, на прошлой неделе НБУ потратил на выкуп гривны 1 млрд. долларов за одну торговую сессию, то есть за один день. При сохранении такой потребности рынка относительно спокойной жизни осталось месяц, потому что резервы составляют меньше 38 млрд. долл. И, прошу заметить, выход НБУ на рынок влечет за собой стабилизацию курса, но еще не спасает экономику от других проблем. Рефинансирование НБУ стало, якобы, более доступным, но Центробанк не спасает тех, кого спасать уже поздно. Пока таких нет (Проминвестбанк – отдельная история), но денег на всех может не хватить.

Не исключено, что НБУ снова введет норму, согласно которой экспортеры будут обязаны продавать часть валютной выручки на межбанке. Такое уже было после кризиса 1998 года, это правило действовало вплоть до 2005 года. Пока Набанк не прибег к этому методу, доллары будут в дефиците, а это именно та валюта, в которой номинируют практически все товары и услуги. И дефицит этот есть уже сейчас – мировые цены на металл снижаются, а 30% украинского экспорта приходится именно на эту продукцию.

Банки стараются удержать наличные, которые разметаются как пирожки. Более того, негласно банки усложняют своим клиентам и безналичные платежи, в частности, в торговых сетях отказывают срабатывать ПОС-терминалы, а перевод денег со счета в одном банке на счет в другом занимает не несколько часов, а несколько дней, что на прошлой неделе узаконил НБУ. Это уже сейчас влечет за собой сокращение потребления, и вскоре заемщики начнут объявлять дефолты – самой популярной вакансией грозит стать «менеджер отдела по работе с изъятым в счет погашения долга залоговым имуществом». Украина, которой несколько рейтинговых агентств уже понизило рейтинг, тоже медленно движется к государственному дефолту, дефолт уже в кошмарах снится эмитентам евробондов и других инструментов, потому что денег нет, а если есть, то к ним сложно добраться.

Стоит еще учесть ухудшившуюся политическую ситуации. В стране еще нет бюджета на будущий год и уже нет парламента, который должен этот бюджет утвердить. Возможно, парламент появится к концу года, но время, которое можно было использовать для спасения экономики, истекает. А в остальном, действительно, кризиса нет.

Андрей Черников, Финансист