СУДЬБА ПОКОЛЕНИЯ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ИЗ «МЕНТОВ» В НАЛЕТЧИКИ

История этого человека достаточно типична для поколения, чья молодость пришлась на слом эпох. Романтические устремления юности, испытания войной, абсолютная ненужность и… уход в криминал. У Андрея, назовем его так, хватило сил с криминалом покончить и вернуться к нормальной жизни. Но «кредитная история» осталась. И от нее никуда не деться.Началось все с того, что Андрей, уроженец Днепропетровска поступил в Ленинградское высшее военно-политическое училище МВД. Почему туда? Хотелось романтики, хотелось помогать людям и, как это не смешно сейчас звучит – хотелось бороться с преступностью. Ленинградское училище всегда было заведением элитным и Андрей получил там хорошую подготовку. Среди преподавателей особенно запомнился Сергей Степешин, будущий премьер-министр правительства России. В дальнейшем Степашин сыграет свою роль в судьбе Андрея. А пока была учеба, изматывающие кроссы и освоение множества весьма интересных, хотя и совсем не мирных профессий.

А потом началась война в Нагорном Карабахе. Курсантов питерской «вышки» отправили туда. Андрей пробыл там не долго. До того дня, когда их пятерых курсантов-третьекурсников не выставили в заслон на мосту между азербайджанским и армянским селом. Их выставили без автоматов, просто с пластиковыми щитами – витражами. И поставили задачу, чтобы армяне и азербайджанцы друг с другом не встретились.

Когда на них навалилась взбешенная толпа, бой был не долгим. Последнее, что увидел Андрей – это облачко пыли на дороге от подъезжавшего к ним автопатруля. В результате этого боя двое курсантов погибло, один ослеп, другой стал инвалидом-спинальником, Андрей получил тяжелую травму головы. Выходила его тогда невеста, будущая жена. После долгого лечения в госпитале Андрей приехал в училище и узнал, что он комиссован. А за воротами училища уже шла совсем другая жизнь, начиналась другая эпоха. Андрей вернулся в Украину. На его попечении была жена и сын, ни работы, ни денег, ни специальности – не было.

Но предоставим слово герою этой истории: «Чтобы хоть как-то выжить, приходилось работать на трех работах. Еле-еле хватало на еду для нас троих. Подрабатывал грузчиком на железнодорожной станции – грузил шины. Работа адская, за ночь приходилось перетаскивать до 60 тонн горячей резины. Пошел однажды получать зарплату за такую «веселую» ночку. Иду к кассе, от усталости качает. Рассчитывал получить червонец, а получил 3 рубля 60 копеек. На эти деньги тогда можно было только литр молока купить ребенку. Смотрю на эту кассу, на всю эту контору и думаю, зачем я унижаюсь, зачем позволяю себя делать идиотом? Меня многому учили, я воевал, есть опыт. Я могу проникнуть в любое закрытое помещение, отключить сигнализацию, скрыться. А я убиваюсь за 3 рубля 60 копеек. С этого, пожалуй все и началось. Тогда, возле этой кассы в уме я уже продумывал, как сюда прийти ночью и как потом отойти. Пошел домой, отдал жене эти 3 рубля 60 копеек, переоделся в «афганку». Форма обезличивает человека, делает его незаметным. Взял с собой дрель ручную, фомку, нож. Часа в три ночи пришел, отключил сигнализацию, взломал одну дверь, вторую. Взял я тогда немного – 800 рублей. Но на трех своих работах зарабатывал 200. В месяц. А здесь — 800 рублей за час работы. Потом я сел на проходящий товарный поезд, отъехал километров 10. Поймал такси, заехал в другой район города. Потом поймал вторую машину и подъехал ближе к дому. Было где-то часов 6 утра, я сидел на лавочке перед домом и чуть не плакал. Молодой еще был очень, 21 год всего, не хотелось быть преступником. Жене сказал, что со мной рассчитались за левую шабашку. Потом деньги закончились. И нужно было «зарабатывать» их снова. Это было не сложно. Тогда у нас много вьетнамцев ходило по комисионкам, сдавали товар. Часы, полотенца, еще что-то. Ну, вьетнамца со славянином по силе несравнить. Решил ограбить такого торговца. Заметил двоих. Вел их долго. Сел с ними в междугородный автобус, приехал в чужой город, хотя знал его и раньше. Веду дальше. А уже перед входом в какое-то общежитие напал. Одного вырубил сразу, а второй стал мне приемы кунг-фу показывать. А зима была, на мне плотная армейская куртка. Ударил он меня хорошо в грудь, но я его поймал на удар в челюсть. И деру — на 300 метров я очень хорошо бегаю. И забегаю в какую-то пятиэтажку на верхний этаж. Сижу на лестнице, смотрю в окно. Минут через 20 начинается внизу движение, сирена завыла, менты бегают. Я перебрал пока содержимое сумки, там были часы одноразовые и около 3 тысяч рублей. Деньги я забрал, остальное выкинул в мусоропровод. Потом смотрю, к подъезду подъезжает милицейская машина. А напротив дома песочница. Там дети играли и видно им сказали, что похожий по описанию парень зашел в этот подъезд. Слышу хлопок двери, один очень осторожно заходит в подъезд. В машине осталось трое. Ну, думаю, четырех человек я вырублю. Тянусь к ножу, но потом торможу, резать не хочется. Я же не на войне. Звоню в первую попавшуюся квартиру. Открывает девушка лет двадцати пяти. Я снял шапку, улыбка до ушей. Говорю ей, так и так, на базаре торговал, сало из села привез, а за мной сейчас рэкет бегает, да еще ментов подключили, выручай. Девушка подумала и говорит: «Заходи». Народ у нас добрый все-таки, в беде любому поможет. Посидели с ней, поговорили, попили чаю. Я достаю сто рублей, говорю, продайте куртку какую-нибудь, чтобы не узнали меня. Дала куртку и денег не взяла. Потом еще часа через два я вышел от нее уже в легкой ветровке, куртку оставил у нее. Пошел на вокзал и уехал в Днепр. Жене тогда отдавал деньги по частям. Говорил, что за шабашки платили. Единственное, что я себе тогда позволил, чтобы расслабиться – сходил в сауну на 4 часа. Криминал тогда для меня еще не стал системой. После этого случая я прдолжал работать и никаких преступлений не совершал.

Где-то через полгода позвонил мой родственник из соседнего городка, дядюшка мой. Говорит, приезжай, тут есть шабашка, тысячу можно заработать. Приехал. Работа была – собирать финские домики. Отработал три месяца. Работал как вол, ни разу к семье не приезжал. Ну, думаю, хоть 1000 рублей домой привезу. Но вышло иначе. К рассчету хозяин выставил нам ящик водки. А я тогда не пил вообще, сижу скучаю, жду денег. Все нажрались, а ближе к вечеру приезжают менты с директором этого предприятия. Так, говорят, пьянка на рабочем месте, составляем протокол, а договор с вами расторгается. В нем такой пункт есть, насчет пьянки. Те пьяные уже, им по барабану и даже не возмущаются. Спрашиваю: «А я как же, я ведь трезвый?» Ну и что, говорят, ты же член бригады. Ну, думаю, не везет мне на честную работу, как ни стараюсь. Менты уехали, а мне хоть в петлю лезь. Как к жене возвращать без денег, после трех месяцев отсутствия – не представляю. Помог дядюшка. Стал он мне в этом городишке «наколки» на денежные места давать. 20 процентов брал за «наколку» удачную. И началось. За месяц с интервалом в день я ограбил две сберкассы, почту пару магазинов.

Ситуации разные бывали, но спасал выработанный на службе автоматизм. Брал, помню, сберкассу. Они были уже готовы закрываться. В помещении 2 кассирши и какая-то бабка. Врываюсь, резкий крик, команда лечь на пол. В дверь вставляю клин, чтобы никто не зашел. Я в маске. Маска очень сильное действие производила. Человек действует уже обезличенно, как система. Со мной всегда мой любимый нож с мягкой ручкой и баллон с аммиаком, 25 процентным. Очень эффективное средство для боевых действий. Напарников я никогда не брал, работал сам. Обычно все было без проблем. Все умещается в 2-3 минуты. Легким таким ветерком врываешься, перепрыгиваешь через стекло, забираешь деньги. Творчества мало, чистый автоматизм. Помню, ору: «Лечь на пол!» А бабка как начала тормозить: «Ой, сыночек, да я яйца в кошелке побью». А молодая кассирша начинает хихикать: «У нас денег нет, инкассаторы забрали.» Открываю кассу, точно – три рубля лежит и все. Ладно, говорю, считайте до 100, потом нажимайте кнопку. Снял клин, и ушел. Не повезло тогда, но это бывало редко.

Городок был небольшой, тысяч на 100 населения и самый большой криминал там был, это драки между соседями. А тут через день налеты в течение месяца. Сберкассы, почта, комиссионки. Менты просто на ушах стояли. Один раз я нарвался серьезно. Понравился мне один ювелирный магазин. Стоит на отшибе, в здании два входа, сам магазин на третьем этаже. Сигнализация, металлическая дверь, на витрине ценностей не много, основное лежит в сейфе. Взял я болгарку, другой инструмент, дрель. В субботу и воскресенье магазин не работает, и я решил в пятницу в этом магазине спрятаться и спокойно в субботу поработать. Там под лестницей была такая ниша с вениками, с фанерной дверью. Я несколько дней следил, а потом в пятницу в этой нише спрятался. Метров за десять от магазина остановка автобуса. Сижу под лестницей, слышу, как продавщицы спускаются вниз. Потом почему-то возвращаются назад. Потом вдруг подъезжает машина милицейская, слышу что решают они какие-то проблемы с сигнализацией. Наконец, менты уходят, следом за ними спускаются продавцы. Две спустились, а одна, последняя вдруг говорит: «Подождите, я под лестницей посмотрю». А менты только двери своего УАЗика открывают, еще не уехали. У меня сердце едва не выскакивает, появляется лицо продавщицы, я ей мило улыбаюсь и бегу вниз. Менты в это время в УАЗик садятся, продавцы видят меня и пытаются закрыть дверь. Я в прыжке вылетаю в дверь и она накрывает двух этих продавщиц. Ошалевшие менты смотрят на все это раскрыв рты. Тогда мне километр где-то пришлось бежать по железнодорожным путям до кладбища. Хорошо, что собак не пустили. Я, наверное, тогда мировой рекорд по бегу поставил. Остановился, а легкие не работают и пена изо рта идет. Настолько выложился. Лег и просто отрубился в траве. После этого случая я понял, что пора уезжать.

(продолжение следует)

Станислав Речинский, «УК»